Может знает кто волшебное слово? Или поделится опытом? Стоит мне на несколько дней отбыть в неизвестном направлении, как этот шишкохвостый негодяй украшает квартиру отвратительным амбре. Я понимаю - пометить отныне свою территорию, святое дело. На неоднократно уже ему сделанное тапковое внушение: "жилплощадь МОЯ и ТОЛЬКО МОЯ!!!", он поначалу понятливо кивает головой, но стоит оставит его без призора - сразу жутким образом портит атмосферу. И ведь не совсем же без присмотра остаётся! одна из многочисленных соседок с радостью берётся его кормить и прибирать лоток. Ан нет! Ну, мерзавец! Попадись ты мне под пылесос! Однако, приехав, обнаружил ещё одну неприятность - баночки с намятыми под зиму ягодицами дали течь. Черника, по своей давней ко мне расположенности стоит как вкопанная, а впервые изготовленная голубика премерзейшим образом дала стрекача. Прямо из под крышек многочисленных баночек. Вообще то я варить это сладкое месиво не люблю. По понятным для меня причинам. Но сегодня пришлось. Читать далее

Слушать этот музыкальный файл

Этот несчастный подросток, надрывающий мои слуховые мембраночки вовсе не Томас Сан Мигель. Томас Сан Мигель терзает гармошку. Завораживающая мелодия. А чалапарты здесь не слышно.

[показать]
Чего во мне больше – русского или японского? Интересный вопрос. Характер – скорее, русский. Основной чертой японской женщины традиционно считается умение терпеть. Она все прощает. Ведет хозяйство. Я не такая совсем. Если мне что-то не нравится, я сразу выскажу это прямо.

Прошелестел крыльями всенародный праздник – День парашютиста.
Канун его был отмечен предпраздничными полётами рыжих морд.
Вернее, полёт был один и летала только одна морда, но впечатлений хватит как за два. Читать далее

С миром случилась какая-то катастрофа. А мы и не заметили. Когда что-то происходит только в моей голове, то это не интересно никому, иногда даже мне самому. Иногда кошмары приходят в виде снов, иногда просто прихватывает сердце в течение дня. А теперь кошмары из моей головы переселились в мир о котором я узнаю из газет. Наверное это страх каждого цивилизованного человека - ужас перед неуправляемым безумием. Неважно чьим - человека ли, стихии ли. Я очень очень надеюсь, что Теннисон был прав.
Любая жизнь как минет срок
Свет оправданья обретёт.
Во мрак забвенья не уйдёт
Когда творенье кончит Бог.

Сегодня не просто мой день варенья! Вернее это просто день варенья, но он вовсе не простой. Он особенный. За сегодня я получил самое большое количество поздравлений в своей жизни. Это радует. Это обязывает. Это даже как-то поднимает самооценку. Здорово. А то каждое утро пока сам себя не похвалишь - как оплёванный ходишь. Правда, весело отпраздновать на работе не получилось, ибо большая часть столярного участка расползлась по курортным огородам - греться на летнем солнышке и потягивать водочные коктейли. За работу отвечаем я, да старик Шинкин. Толян с Русланом не в счёт из-за пофигизма первого и офигновения второго. Посему праздновал я с мохнатками и салом в обнимку.
[показать] С мохнатками всё понятно - они всегда готовы к празднику, знай наваливай чё-нить вкусное, да почёсывай за треугольниками, а вот с салом вышла грустная история. [показать] Она случилась ещё до того, как я решил тряхнуть стариной, и приударить за одной симпатишной пенсионеркой. С пенсионеркой вышла ещё более печальная история. Стариной-то я тряхнул, да та с непривычки и отвалилась. Впрочем, это уже другая история. А сало я прикупил с целью употребить по пищевому назначению по рецепту одной иностранной принцессы. А уж принеся домой добрый шмат ленивого свина, я решил немножко пригубить перед готовкой и мариноваинем. Да так увлёкся перлистывая интересную книжку единственным чистым пальцем, что не заметил, как почти весь кусок-то и сожрал. Кроме небольшого параллелепипеда в готовку совершенно не годного в связи с ничтожными размерами. Чинно утерев каждый перст свежей салфеткой, я аккуратно подцепил сало двумя ногтями и можно даже сказать манерно, отправил его в отверстие. Кусочек на одну треть состоял из шкуры несчастного свина, и жевался не очень. Скорее даже совсем не жевался. А хрустел и пытался вырваться на свободу прямо сквозь щёку. Корча страдальческие рожи я его всё-таки заглотил, но оказалось, что хрустел он моими зубами. Моя несчастливая карма во всём, что касается поросятинки, отчекрыжила мне два полновесных куска кальция из которого состоит моя нижняя челюсть. Значит скоро я опять, дрожа поджилками, поплетусь ко Льву Борисычу. А уж он по полной займёт моё внимание и время. Как он мне говорил как-то: "Люблю, когда люди на меня смотрят открыв рот и выпучив глаза". Но для меня ещё пока всё неплохо кончилось - остальные сорок зубов остались на своих местах.

Слушать этот музыкальный файл

[показать]
...

Смотреть это видео

Бабочка, это душа гусеницы. Интересно, как выглядит душа толстяка?

Смотреть это видео

Дом, это там, где тебя помнят. И ждут.

Смотреть это видео

Ещё один дождик.

Смотреть это видео

Нам с тобой - голубых небес навес...

Слушать этот музыкальный файл

А ночью можно и полетать...
[показать]

Смотреть это видео

Она очень романтичная. И песни получаются в самый раз к дождику.

Весь день влажный, нагретый воздух давил на всё живое, и к вечеру природа приготовила кому приятный, а кому и нет, подарок. Изредка налетавшие порывы тёплого ветра, колыхали поникшую траву. Над самим полем уже повисли тёмные клубы дождевых туч и придавили к самой земле неугомонных мошек. Воздух настолько густо пропитался влагой, что птицы предпочитали ковылять по земле, чем опирать на него свои крылья. Над травой колыхался почти физически ощутимый тягучий аромат влажной земли, сдобренный резким запахом полыни, едва различимым ромашек и нежным ананасов. Экзотические фрукты явили свой необычный дух из расположившегося неподалёку заводика, выпускающего алкогольные и прочие напитки. Поле иногда пахло поразительными смесями ароматов, приятно раздражавшими вкусовые сосочки и обонятельные волосики тех, кто забредал сюда в урочный час. Но именно сегодня не ананасы и черника готовили сюрприз неслучайному путнику – толстопузому дядьке с сумочкой через плечо, перебиравшему коротенькими ножками извилистую тропинку. На нижнем ярусе мрачной тучи проверяли экипировку решительно настроенные капли небесного десанта. Мелких новобранцев расталкивал здоровенный сержант и оглушительно ревел на всё облако:
- Сегодня вы все сдохнете, вашу мать!!! Вам выпала великая честь – первыми броситься на нашего извечного врага и испустить дух, ради того чтобы те, кто придёт за вами смогли сделать то, ради чего все мы и живём!!! Твою же мать! – сержант пнул прозрачным пузом нерасторопного рядового, суетившегося под его кривыми ножками. По рядам рядовых шелестел неумолчный гул – кто-то переговаривался с товарищами, кто-то пел песни, кто-то шумно возился, выясняя у кого же шарик туже.
Хоть громадный сержант и надрывал глотку, его мало кто слушал. Орать что-нибудь нецензурно-патетическое, это участь всех сержантов нашего мира.
- Всем вам приходилось проводить одинаковые дни в нашем облаке, когда ничего не менялось и ничего от вас не зависело! Но сейчас у вас появился шанс, хоть что-то изменить в этом дерьмовом и пакостном мире!!! И только попробуйте не схватить этот шанс за задницу! Все свои оставшиеся жалкие дни будете жалеть об утраченном!
Никаких команд не требовалось, чтобы понять, что время, наконец, пришло. Каждая капля почувствовала, что вот сейчас, и ни минутой позже! Но пузатый сержант завопил что было мочи:
- В АТАААААААКУУУУУУУ!!!
Словно под каплями открыли гигантские бомболюки, и прозрачная пехота одновременно бросилась в пустоту…
Загрохотал гром. Спешивший толстяк поднял голову и, убедившись, что «скоро грянет буря», постарался ускорить шаг. Для небесных пехотинцев наступил самый замечательный миг в их короткой жизни. Миг свободного падения. Миг между тоскливой жизнью в облаке и скорой гибелью на земле. Между небом и землёй. Они парили и упоённо горланили какие-то нецензурности, переживая сладчайшие мгновения, не думая о том, что предстоит им в скором времени. Будущего не было. И прошлого тоже не было. Был только этот короткий полёт. Где-то наверху ругмя ругался громогласный сержант, пиная запаздывающих десантников. Где-то внизу желтела иссохшая земля…
Первые капли застали толстяка посередине поля. Вперёд и назад около километра. Несколько капель постарались обогнуть здоровяка, но безнадежно запутались в его волосах. Дождик застучал по утоптанной тропинке и по понурым стеблям травы. Не успевая впитаться, капли нагревались и погибали, поднимаясь навстречу своим истошно орущим соратникам. Снова прокатился по небу грохот. Моментально промокнув до нитки, одинокий несчастливец прибавил было ходу, но встал почему-то. Теперь уже не было резону спешить. Он поднял снова голову, подставляя небритое лицо тёплым каплям. Снова громыхнуло. На этот раз оглушительно и внезапно. Молния сверкнула будто бы совсем рядом. Толстяк не трогался с места. Он подумал, что было бы неплохо умереть от удара молнии. Не успеешь ничего почувствовать, испугаться. Словно свет выключат. Капли молотили по его лицу, по траве, по земле. Постепенно воздух свежел, и земля начала пропитываться водой, на которую так щедро было сегодня небо. Гром опять ударил будто под ноги. В неумолчный шорох капель по траве вплетался, чей-то протяжный, едва слышимый, крик. Что-то было знакомое в этом крике. Что-то было умиротворяющее в шелесте капель. Даже неожиданные раскаты грома не пугали стоявшего толстяка. Губы его сами собой растянулись в улыбку. Мокрая одежда плотно облепила тело, словно жадно облапила. Приятные ощущения. Умирать вовсе не хотелось, ни от удара молнии, ни как-либо ещё. Толстяк двинулся дальше, с трудом передвигая конечностями в мокрой одежде. Славный пузатый сержант, довольный атакой небесной пехоты, отправился в своё последнее путешествие, прыгнув вниз. Его восторженный мат на время перекрыл все другие крики прозрачных десантников. Толстяк на земле поднял голову. Ему послышался знакомый, до пустоты в голове, голос. Сержант приземлился ему прямо на нос, рассыпавшись в брызги. Толстяк тряхнул головой, фыркнул и улыбнулся уже весело и легко, как это у него обычно Читать далее...

Смотреть это видео

До слёз аж... Старая дружба иногда становится последним шансом.

Смотреть это видео

Боевой элефант по имени Хикару косит под малолеток поющих в различных видеосервисах. Немного нелепо, но ужасно мило...

Смотреть это видео

Вот оно - неспешное путешествие по реке. Вдоль этих берегов, алеющих осенними клёнами. Обходя пороги и ночуя у огня костра, который сам запалил. Слушая голос реки.

Что может быть более идиллическим, чем картина, которую я представляю собой по вечерам пятницы? (вопрос риторический, впрочем). Выйдя на балкон практически в чём родила меня матушка - в сандалиях и семейных трусах, я неторопливо орошаю буйную растительность, раскинувшую корни вглубь всевозможных горшочков, ящичков и майонезных ведёрок, собранных в связи с тёплой погодой, на свежем воздухе. Орошаю, естественно, из небольшой лейки, а не тем, о чём можно подумать, неправильно истолковав эту фразу в контексте "Вечерней молитвы" Рэмбо. Однако в виду немаленьких размеров некоторых запчастей своего тельца я постоянно что-то задеваю, сдвигаю и даже немножечко роняю. На пол. Но вечером этой пятницы всё было не так. Читать далее

[показать]
А сейчас переходим к региональным новостям. В наукограде Шварцкопфовке обнаружены котята воспитанные дикими деревообрабатывающими станками.Читать далее

Пётр Андреевич стоял сбоку от лестницы на второй этаж корпуса роста кристаллов и смотрел в провал под ступеньками. В душе инженера оседала тёмная муть беспокойства и неотвратимо сменялась лёгкостью облегчения. Аккуратно накрытый половой тряпкой, под лестницей стояла причина невероятной суматохи, и грандиозного разноса от генерального - пропавший тигель. Если честно, то дату пропажи затруднился бы назвать любой из работников цеха, ведь мало кому интересен тигель для установки роста кристаллов. Даже несмотря на то, что он платиновый. Впрочем об этом знало несколько ростовиков, да инженер с директором. После покупки пары похожих на обычные вёдра тигелей, один из них отправился в установку, а второй мирно принялся валяться в углу участка, постепенно обрастая слоем обычной в рабочих помещениях производственной "грязи" - кусками шихты, снятыми кожухами, кусками шлангов. Ввиду очевидной своей ненужности, он и внимание привлекать перестал к своей персоне вовсе, поэтому когда он пропал, никто не заметил. Но случился во время роста сильный скачок напряжения, и драгоценный тигель стоящий в установке просто напросто расплескался по стенкам. Поначалу поднялся дикий шум связанный с отчётностью, отскребанием мельчайших остатков и перекладыванием вины с больных голов на здоровые задницы, и пропажи второго "ведра" пока ещё не заметили. С неделю друг друга пинали, слушали ворчание начальника отдела внешней комплектации, и стоны главбухши. Однако постепенно все бумаги были написаны, все шеи намылены, а установка приведена в божеский вид. Вот тут то и обнаружилась невероятная недостача! Почти четыре кило платины! С охраняемой территории! На глазах у круглосуточно работающих ростовиков. Генеральный вызывал в кабинет одного начальника участка за другим и подвешивал несчастных на дыбе. Колотил их бейсбольными битами по пустым головам и яростно выкручивал суставы. Начальники испуганно лепетали о своей невиновности и клялись в любви к родине. Генеральный не слушал и вколачивал в их дрожащие тушки огромные раскалённые гвозди. Наглумившись над одним, он вызывал обречённо вздыхавшего следующего. Освободившиеся расползались по кабинетам, прикрывая пламенеющие места приложения Начальственной Клизмы, чтобы в свою очередь вызвать к себе мастеров и вволю поиздеваться над ними, дабы дать выход накатившему негативу. К полудню весь завод "стоял на ушах". Единственно кого не коснулся ураган репрессий были старушки уборщицы, которые спокойно мыли полы и не обращали внимания на бегавших по коридорам начальников всех мастей. Пётр Андреевич, получивший полагающуюся ему по чину взбучку, медленно брёл по коридору и потерянно смотрел по сторонам. В общем-то именно он отвечал за ценное оборудование, но обычное разгильдяйство, беспорядочность и упование на всемогущего Авося, сделали своё дело и с Петром Андреевичем. По молодости относившийся к своим обязанностям с уважением и дотошно, с годами, проведёнными на своём рабочем месте инженер привык к тому, что никому ничего не надо, и ничего никогда не происходит. Вот и дал слабину. Давно уже дал. По рабочим столам ростовиков были рассованы запасные детали, место которым - в охраняемом складе. Ценные приборы, без нужды простаивали по углам участка, а журналы выдачи-приёма медленно покрывались пылью. Потерянно глядя по сторонам, Пётр Андреевич понимал, что в конце концов отвечать за пропажу придётся именно ему, и клял свою необязательность распоследними словами. Всё, на что был способен он сейчас, это уничижительно повторять про себя, как заклинание: "Ну я и дурррак! Ну и гондоооон!" А ещё: "Что же делать то? Что делать?" От отчаяния он заглядывал даже в пожарные щиты, отвисшие и покосившиеся от времени, и закрывая очередной, отвлечённо подумал, что надо бы попросить столярку его подремонтировать. И в очередной раз: "Ну, я и дуррррак! Ну, и гондооон!" А где то в душе, словно в детстве, когда в очередной раз нашалил, чей-то тонкий голосок взывал, вопросительно и утвердительно одновременно, к кому-то сильному и всемогущему: "Ну пускай на этот раз всё будет хорошо?! Если сейчас всё наладится, то я больше никогда в жизни!!!" Никогда! Никогда в жизни (ну, хотя бы до пенсии) никому без расписки ни одного прибора не выдам! Опись проведу самолично! Всех кладовщиц раком поставлю, но чтобы ни одной пропажи! И пусть где хотят, там и ищут граммы, миллилитры и погонные метры! Пётр Андреевич гневно сверкал глазами, пламенел дыханием, словно китайский дракон, горя рабочим ражем, но вскорости опять опускал голову и повторял заклинанием: "Что же делать то? Что делать?" Подходя к лестнице, инженер совершенно безнадёжно заглянул в обитель швабр, метёлок и веников. И вот уже две минуты не мог прийти в себя, созерцая заботливо развешенную для просушки половую тряпку на дорогущем платиновом "ведре". Снизошедшее на старого инженера просветление, нарисовало ему картину "преступления". Бесхозный тигель из драгоценного металла, внешностью своей имитирующий хозинвентарь, пришёлся по душе ушлым старушкам из ведомства Бабы Яги, и Читать далее...