[600x698] Я никогда не была идеальной. Начиная от внешности и заканчивая дьявольским характеом. Я всегда бросалась из крайности в крайность, иногда рисковала всем, а порой испуганно пряталась при первом намеке на опасность. Я старалась уходить от своих проблем и кидалась на помощь близким, порой чужим. Просто так легче. Я лгала, глядя в глаза своей Любви, и отказывалась от неё. Не потому что я сука, а потому что я её боялась. Я усиленно рисовала на лице улыбку и сейчас она ко мне приклеилась. На автомате, все на автомате, вся жизнь. Мои сумасшедшие подруги и наша безумные поступки, слова и мысли, сплетенные в этом городе. Я разбивала сердца и уходила, оставив дверь не запертой. Всегда был шанс. Но не потому что я хотела возобновить отношения. А просто потому что мне нравилось играть на чувствах. Но за это меня любили и любят сейчас. Вместе с моими истериками, парой лишних кг и кучей левых номеров в телефоне. Иногда все это хочется стереть из памяти. Но без этого я бы никогда не стала такой, как сейчас.

Просто с тех пор, я, видишь ли, то ли меркну,
То ли совсем угасаю. Замкнуло там.
Где было ярче любого дневного света,
Стынет теперь абсолютная темнота.

Мне постоянно нужен какой-то допинг.
По полу пачки, в карманах бренчат ключи.
Чувство такое, что кто-то, кому там пофиг
Разум одним нажатием отключил.

Нет, я в порядке, не надо мне тут советов,
Я уясняю истину, соль земли:
Если вдруг ты влюбляешься в человека,
Он начинает играть с тобой в «отвали».

Я же сама такая – все поострее.
Хочешь сыграть - сыграем, смотри в глаза.
Эта жестокость делает нас живее
Правда, последствия ты теперь видишь сам.

Слушай, мы столько мостов второпях разрушили,
На которых стояли, и в общем, на дно легли.
Твой Муми Тролль надрывается из наушников:
«Это нормально. Это же по любви».

Я Вас больше не люблю.
Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда. Если бы Вы полюбили другую женщину, я бы улыбнулась и задумалась о Вас и о ней. Я вышла из игры. Все, что я чувствую к Вам, — легкое волнение от голоса. Ваше лицо мне по-прежнему нравится.
Почему я Вас больше не люблю? Два года подряд я мысленно в душе своей таскала Вас за собой по всем дорогам, залам, церквам, вагонам, я не расставалась с Вами ни на секунду, считала часы, ждала звонка, лежала, как мертвая, если звонка не было. Всё, как все. И все-таки не всё, как все.

Вы первый перестали любить меня. Если бы этого не случилось, я бы до сих пор Вас любила, ибо я люблю всегда до самой последней возможности. Сначала Вы приходили в четыре часа, потом в пять, потом в шесть, потом в восьмом, потом совсем перестали.
Вы первый забыли, кто я...

М. Цветаева.

и они встречаются через год,
в январе, пятнадцатого числа.
и одна стала злее и обросла,
а другая одета женой магната или посла.
и одна вроде весела,
а другая сама не своя от страха,
словно та в кармане черную метку ей принесла.

и одна убирает солонки-вазочки со стола,
и в ее глазах, от которых другая плавилась и плыла,
в них, в которых была все патока да смола,
- в них теперь нехорошая сталь и мгла.
и она, как была, нагла. как была, смугла.
"как же ты ушла от меня тогда.
как же ты смогла".

и другая глядит на нее, и через секунду как мел бела.
и она еще меньше, еще фарфоровей, чем была.
и в ее глазах, от которых одежда делается мала,
и запотевают стекла и зеркала -
в них теперь зола.
"ты не знаешь, не знаешь, как я тебя звала,
шевелила губами, ржавыми от бухла,
месяц не улыбалась,
четыре месяца не спала.
мы сожгли друг друга дотла,
почему ты зла?
разве я тебя предала?
я тебя спасла".

у них :-! те же губы, ладони, волосы,
слишком памятные тела,
те, что распороли, разъяли, вырвали из тепла,
рассадили на адовы вертела.
и одна сломалась,
другая была смела
каждая вернулась домой в тот вечер
и кожу
с себя сняла.

у одной вместо взгляда два автоматных дула,
она заказывает два рома,
закусывает удила.
- ну, чего ты молчишь.
рассказывай, как дела."

(с) Вера Полозкова

а на завтра опять мне играть свою роль,
и смеяться опять невпопад.
помнишь, ты говорила, что любовь - это боль?
ты ошиблась, любовь - это ад.

жизнь без тебя во мне оседает морскою миной
и, как не думай, как не повторяй ты своё «believe me»,
за призрачным настоящим не хочется больше гнаться.
ни во что не хочется упираться,
и давно уже пора признаться

дорогой Любимый,
меня выкручивает, сдирает шрамы и в каждый сыплется соль.
промываются с мылом финалы драмы, моей личной,
собственной, жуткой драмы; вперемешку со всеми твоими Ассоль.
я не умею ждать и пора сказать это: я готова срывать
с чужих приветы, звать тебя со всех минаретов мира,
только бы ты не признал чужой. я почти что зовусь тюрьмой:
я ношу в себе любые чувства, послевкусия и безумства.
я несусь за любой возможностью, даже если меня убьет.
я влезаю в токоприемники и с жуткой подлостью
молчу о том, что произойдет.

дорогой Любимый,
я не зла, не обижена, не грустна: просто я помню как это,
когда скучать становится невыносимым и уже ничего не знаешь.
когда остаешься совсем одна и с полным бессилием таешь.
когда в глазах ни жизни, ни смерти, а душа – перешеек между.
всё это осада в 17-ом веке прекраснейшей Ла-Рошели,
она кончилась капитуляцией: так и я кончаюсь в тебе.
моя конфигурация дает сбой и выходит из строя
в одинокое грустное в самое мёртвое море.

дорогой Любимый,
любая боль, причиненная мне тобой, остается навечно.
и очень часто гниет. потом перемалывается пустотой,
которая следует (словно нечто нужное) за тишиной,
что ты оставляешь. не знаю, насколько ты понимаешь
как иногда мне бывает сложно. все доказательства мои
ложны. вся любовь к тебе – реальна. страх потерять
настоящее – важен. все остальное, что есть во мне –
тайна, охраняемая суровой стражей.

дорогой Любимый,
я завожу отношения с музыкой и картинами,
я влюбляюсь в чужие слова. минами, да, я обрастаю минами,
пожалуйста, взорви это всё, чтоб я успокоилась, меня несет
по таким жгучим местам, что ни одна мечта не может меня спасти.
ведь я думаю о тебе чаще, чем ты можешь себе представить:
когда пью кофе, еду наверх, смотрю на влюбленные пары,
когда говорю с людьми, отправляюсь домой, пытаясь себя
не поранить где-нибудь по пути. сердце глушит удары
через один. я срываюсь, чтобы к тебе зайти,
что-то сказать и исчезнуть, оставив тебя в тиши.

дорогой Любимый,
перед любой смертью, что я пытаюсь до тебя донести,
ты хлопаешь дверью прямо перед моим лицом.
иногда выговориться – это единственный способ пройти
старый жизненный поворот. я тереблю кольцо,
и ночью корчусь на полу в ванной: так заканчивается всё,
что ты не хочешь слушать. так кончается что-то важное
лишь потому, что ты не дослушал.

дорогой Любимый,
во многом, что я делаю, нет никакого смысла. не важно,
когда и из чего я вышла. просто дай мне говорить и быть.

дорогой Любимый,
запомни: пока я есть – тебе придется простить мне вот этот текст.

в двадцать встречаются палачи: те, кого потом будешь любить весь свой остаток. это они, крошка, говорят тебе «отключи» на каждый звонок мобильного; это их отпечаток бьется в твоей груди; это они не берут взяток как не проси; это они не говорят «прости», когда уходят, не оставляя ключи; это они, малышка, это они, они.

в эти двадцать ты будешь мучиться и страдать, а к двадцати двум научишься умирать. к двадцати трем окрепнешь, правда, до первой встречи. тебя немного заденут и покалечат внезапный звонок, затянувшийся где-то на час, или его машина, несущаяся вдоль трасс, и тут-то тот самый приказ, который ты в двадцать дала себе, пойдет ко дну: в этой весне ты, малышка, совсем как в аду. его постель такая же, как ты помнишь, его руки все те же и ты думаешь, что восполнишь эти три года любви к подонку, которые не оставили в тебе ребенка, детского смеха и блеска глаз: тебе кажется, что ты просто спишь с ним в который раз, но больной нерв в тебе обнажен. твой внутренний револьвер заряжен и поражен – выстрелить прямо в сердце не составляет труда, но ты любишь его сильнее, чем когда-то тогда, ты любишь себя в этой боли и любишь свои грехи. давай, моя крошка, давай, выучи его стихи, посвященные не тебе. только не плачь потом в отчаянной темноте не найдя ничего, что напоминало б ему о тюрьме, в которую ты попала из-за него. осознай, что ты не одна, малышка, ты такая же, как большинство.

в двадцать пять вы снова пересечетесь где-то в лондоне или москве: он такой же красивый, ты такая же «не в себе». и по новой, по кругу, опять чужая постель.

– давай купим билеты к югу?
– давай через пару недель.

он, конечно, исчезнет. ты, конечно, простишь: обреченной на вечную казнь не пристало ныть. это река, малышка, которую не переплыть. эта та тишь, которую нельзя забыть.

в двадцать встречаются палачи: с их именами бьётся тату на сердце. и, как бы тут не пытаться выпрыгнуть в снег, а потом согреться, ничего не изменится – у каждого над головой стоит кто-то с тяжелой рукой. стоит кто-то, к кому идти больно, но очень надо, и ты как щенок ползешь, молишь его «приюти!», как щенок хочешь быть с ним таким рядом. и, каждый раз, сбиваясь с пути, оказываешься там, где тебя уже не спасти, где постель и плаха одна картина, где тебя тошнило и колотило от того, что он будет с тобой никогда, от того, что он будет с тобой всегда, твоя жизнь только им полна, крошка, любимая, хватит лгать: он так и будет тебя отвергать, вырабатывать в тебе прыть и стать, чтобы ты могла и дальше себя убивать, пока он просто сидит, улыбается и молчит.

в двадцать, милая, встречаются палачи.

я тебя не люблю, в этом-то вся проблема,
у тебя от меня, понимаешь, не будет ни горя , ни счастья,
мы сейчас расстанемся и окажется, что без меня тебе любой океан по колено,
а может быть не окажется
ты же сильная, выстоишь против любого ветра,
против любого бывшего, против меня,
мы сейчас расстанемся и окажется,
что всевышний держит тебя в руках ветром волосы теребя
без тебя, понимаешь, спокойнее ночи и утро добрее,
без тебя я не спешу обьясняться,
мы сейчас расстанемся и окажется,
что я спокойно и сам выношу минус двадцать
без тебя, понимаешь, я замечаю,
что вокруг есть люди
ты стоишь на другом конце улицы и осмысливаешь мои слова..
мы сейчас расстанемся и окажется, что друг друга, как прежде любим,
поэтому мы не расстанемся никогда

вот он приходит и мне говорит – любая,
поглощая меня за столом, как кусок рибая,
носит консервный нож у себя в кармане,
смотрит в глаза, надеется, что поранит.

женщины, ненужные,как бронхит,
каждая вьется, бьется внутри, шипит,
вот, ты поверь, не нужно мне ничего
кроме имени, кроме голоса твоего.

я бы и рад узнать, что и где болит,
весь – перелом, на выдохе все свистит,
ищут мне там рецепт- "можно, подлечу?"
каждую – злится, бесится- не хочу..

вот он приходит, берет для себя бокал.
я, говорит, посмотри на меня, устал.

…слушай, депрессия – значит, иди к врачу.
извини, но я больше,
кажется,
не звучу.

как тебе сейчас с твоим, любящим?...
говорят, что ничего сложного...
говорят, что он живёт будущим
и не пилит за твоё прошлое...

говорят, что всё у вас вычурно -
танцы-шманцы... брюлики... полочки...
говорят, что ты смогла вычеркнуть
тех, кто стал из-за тебя сволочью...

говорят, счастливой с ним кажешься,
все напасти - по воде вилами,
что у вас всё как в кино сказочно -
танцы-шманцы, «я уже… милая»...

что вы любите, и всё радужно,
он тебя, а ты его - с бешенством,
а когда он крепко спит рядышком -
... ты готова, как и я, – вешаться…

Расскажи мне про осень в которой меня не будет. Чтобы жесты, цветные мелки, и потоком- люди, чтобы пыльные автострады, шары, узоры, чтобы город твой без меня- мой любимый город.

Чтобы ты ненавидел как я, эти январи… Чтобы кофе всегда успевал для двоих варить, чтобы как ни крути- а я у тебя внутри…

говорисомнойговорисомной… говори.

Я устала жить в этом ритме — не обвал, так дожди с небес.
Он садится и говорит мне — солнце, это ли не пиздец?

Хорошо бы с тобой тут вечно, ну как минимум — до утра,
Только ты же опять по встречной, мне — под ребрами свист, дыра.

И никто ничего не просит, можно врать, только нечем крыть.
«Пожалей себя, успокойся. Будет так, как должно бы быть.

Вот сейчас тебе двести чая, пара слов, и потёк твой лёд.
Мы сейчас тебя откачаем, я уеду и все пройдет.»

Ладно-ладно, я понимаю… «Но вообще-то ты молодец!»
Он уходит, а я, немая, понимаю — пиздец. Пиздец.

Вдох.
Этот чертов маленький город с погано широкими улицами и маленькими пятиэтажками, которые не то, чтобы до звезд не достают, с них даже не вздохнуть свободно. Эти чертовы скаты крыш с погаными водоотводными трубами и множеством проводов, за которые вечно цепляется взгляд, что жадно ищет небо. Этот чертов асфальт с погаными бордюрами и угрюмыми людьми, которые не то, чтобы не пройдутся по ним, от них даже улыбки не дождешься. Эти чертовы магазины со скучными вывесками и одинаковыми товарами, которые не понятно, почему нельзя было в одном месте собрать. Это чертово всё с этим поганым всем, в котором не то, чтобы ничего, с этого даже не уточнить.
Выдох.

Пока ты там пытаешься вылезти ужиком вон из кожи,
Они пьют мохито, смеются над всякой дурью,
Вводят в экстаз своим счастьем случайных прохожих.

— Хватит одну за одной.
— Да уж, тут закуришь…

Пока ты здесь сменила стрижку, ориентиры,
Они съездили на Бали, «я хочу парео
Потому что на старом от моли тааакие дыры»
Пока ты тут медленно, тщательно прогорела,

Они уже знают кому и сколько класть в чай кусочков,
Они уже в курсе " а мой любимый вот тот, с Ди Каприо,
И купи мне пожалуйста тепленькие носочки,
Уже осень.»

А ты спасайся глазными каплями,

Принимай анальгин, изучай потолок и двери,
Пересматривай, перематывай, переслушивай.
Да, закуришь тут, если хочется очень верить
Только в лучшее, а они вот как раз и лучшие.

Привыкаешь ходить сутулая, пить остывшее,
Чтоб болело уже физически — так привычнее.

Чтобы встретить их:
«Господи, это вот твоя бывшая!
Что-то хмурая… нет, на фотках посимпатичнее.»

 

[499x500]

Я плачу за тех кому ненависть выжгла глаза.За тех,кому в собственном доме не рады.Беги!чтобы ветер лицо разрывал,зализывай раны.Но не сгорай!Нам жизнь пердназначена чтобы быть сильными.Учись,стремись...Умирай в прощанье и умей все заново начать.Побори свой страх,пересеки свои границы.Ненавидь,но так,чтобы с такой ненавистью и любви ненадо.Умей прощать,но никогда не забывай обиды.Люби так,чтобы без остатка,чтобы мурашки по коже,а в глазах звезды.Убей в себе зависть,она ни к чему.Цени себя и все что есть у тебя.И знай,что все это не вечно.Живи секундой,чтобы умирая ты мог с гордостью подумать: А ведь незря столько пережито,слезами залито,звонким смехом и криками оглушено.Ведь самые яркие звезды живут мало,но ими любуются миллионы влюбленных, и падая в бездну,на них смотрят с надеждой,загадывая желания.

[600x600]

А знаешь как она без тебя?Ты Знаешь?Чем она живет,когда музыка давно не слышна в шумном ночном городе,когда кофе остывший холодит горло,когда на пятки наступает зловещая но такая родная весна?А знаешь ли ты,На что тратит она свое время?Нет милый.Не догодаешся.А она сидит по мужски расставив ноги,стуча по ледяному полу шпилькой в 12 см,и думает...А почему мир круглый?Есть ли на свете счастливые люди и почему у меня нет яхты?А помнишь...Как вы рассекали вечерний город в зимний холод?Как порхали по земле в весенней прохладе?А знаешь,как ей теперь ходится по тем улочкам,,как весна давит в виски,год спустя.Как ей хочется убежать от мира,далеко-далеко...Найти такого учителя который знает ответы на все ее вопросы...такую домохозяйку,которая расставит все ее мысли по полочкам.Вспоминаешь ли ты ее,когда переживаешь самые лучшие моменты в своей жизни,когда бьешся в истерике об пол,когда воешь от удовольствия с новой тенью твоей бывшей девушки,сжимая ее крепче и крепче.А кто она такая,твоя бывшая?Аморальная,беспринципная дрянь.Каждый день-новая роль,замечал ли ты раньше-какая хорошая она актриса?А видел ли хоть раз,как дрожащими пальцами достает из пачки милую сердцу сигарету.Как нервно затягивается,что аш искры летят.И тушит с силой об стекло,оставляя черную точку.Но потом еще 2 рядом ставит.А знаешь какой у нее принцип?_ее губ может касатся только сигарета.И кстати,мальчик,ты больше никогда не узнаешь как она способна любить.

Почему-то ты не ищешь меня у друзей на квартирах,в клубах под экстази и прочим дерьмом.Не пишешь меня, в мемуарах,в договорах,в памяти.Не меняешь меня на иглы и нитки.Это привычно.Так устроено.Иногда мы занимаемся сексом и курим,смотрим странное кино и пьём кофе.я рыдаю в твои волосы закатом, и ты споришь со мной на жвачку.А порой на сердце, которое уже давным - давно и так у нас одно на двоих и я совсем запуталась в этой истории.да и распутывать лень,ведь благодяря этой запутанности мы и связаны с тобой на_веч_но
[511x480]