Если бы вожаком волчьей стаи становился самый сильный (это бредовая идея кабинетных сосателей пальца) - то как вид, они перестали бы существовать катострофически быстро.

Это очень глупый чел решил, что вожаком стаи становится самый сильный.
Вожаком стаи становится тот, кто умеет принимать оптимальные решения -куда, когда и как повернуть на каком стыке.

Мне без разницы, что это не совпадает с официальной наукой. Я это знаю и давно. И в этом ключе, у меня есть весьма интересные наблюдения за человеком, когда в нем... просыпается что-то от животного...
В экспедициях есть такая херня - переход. Это когда нужно всей партией переместится в другое место. Все загружены по полной и шлепать по местам, где дорогами и не пахло нужно долго. Почему-то всегда ходили (думаю, и сейчас так) "гуськом".

Кто окажется впереди и кто будет вести всю партию?
Вопрос? В природе этого вопроса не существует. Ибо идти будут за тем, кто чутьем, наитием, интуицией и звериным чувством выбирает оптимальный матшрут. И абсолютно не важно, кто это - самый сильный, самый главный или самый толстый... Это положение "ходящего впереди" переходит в идущих следом безмолвным осознанием что "так должно быть, и тут не с чем спорить, ибо слов - нет".
Мне приходилось ходить впереди партии. Особо интересные ощущения поначалу. Ты не глазами, ты всем телом осматриваешь то, что впереди, складываешь, анализируешь, синтезируешь... и выбираешь именно этот маршрут. Но когда смотришь... кто-то из идущих сзади взял левее или правее... анализируешь его маршрут. И свой. И предстояший. А со временем - просто приходит ощущение маршрута. И те, кто ходил за тобой уже не будут вертеть головами в поисках более удачного и менее затратного пути. Они знают, что ты не ошибешся.
Примерно так и у волков. Но гораздо тоньше, точнее и ответственнее. И глупо думать - раз оно животное, то главное - сила! Животные ведь в "нашем" понимании - ну очень тупые!!!


Да, и еще вопрос... откуда приходят эти верные решения, если ум молчит?

Вспомнилась пара сопок неподалеку. Назывались они ДВА ДНЯ
Я спускался с первой... Огромные валуны покрытые перепутанным кедровым стлаником. Идти невозможно. Перешагиваешь стланик, стараешся попасть ногой на валун, а не между. Проползаешь под покручеными ветками стланика, ноги запутываются, скользят между камней, рюкзак при наклоне вбок усложняет дела с равновесием на покатых, скользких камнях....
А впереди, вдали, в розово-голубой дымке, прекрасная как мечта манит и ждет другая сопка. К которой идешь. Кажется, что она такая красивая и уютная, что по ней можно будет не ползти боком, а бежать и даже босиком. А тут... спуск длинный и выматывающий... скорей бы эта сопка закончилась..

Когда начал подниматься на другую... Такой же стланик и такие же валуны. Только багульника больше. Но идти - сложнее. Ощутимо сложнее. Поднявшись до середины - глянул назад. Сопка, с которой я спустился казалась идеально ровной, нежно-голубой и уже какой-то своей... родной и близкой. И кажется, что идти по ней было не так уж трудно, и было в ней что-то приятное, нужное... А здесь... Непроходимо и непролазно.
Кое-как добравшись до вершины - оборачиваешся назад. До чего хороша была ТА сопка по которой шел! И до чего скверная ЭТА!!! А впереди - в сиреневом мареве следующая. Но... надо как-то спуститься с этой, следующая уж точно будет и уютная и приятная!

Перезапутаные дебри кедрового стланика, камни, валуны, глубокие щели... продираемся дальше. К следующей сопке. Что бы потом посмотреть назад. И вперед.....

Квартальная визира - это просека в лесу. От широкой, с проезжую дорогу (на юге и в средней полосе) до тонкой ниточки обозначеной лишь редкими тройными затесами на дереве...
Все леса бывшего СССР разбиты на квартала. (Размером от 500х500м до 4х4 км). На стыке четырех визир стоит квартальмый столб (до 1м высоты) с четырьмя цифрами на четырех щеках. Ребро между двумя меньшими цифрами всегда указывает на север. С двумя большими - на юг. Ибо нумерация идет слева направо и сверху вниз. Вобщем, если ты знаешь в каком квартале лагерь - заблудиться практически невозможно.
Это я так. Может когда кому пригодится. Да и что бы понятно было, что такое "визирка"...

В Западной Якутии рельеф пестрый. Сопки, лога, распадки, гольцы, скалы, лес то сплошняком, то островками... корче - красиво.
С одним работничком пришли к месту, откуда надо было начинать визиру км на 20 или 30 - не помню. Но кусок работы большой. А такой большой кусок никто так сразу не начинает. Надо приварить пару чифирбаков, перекусить, полежать и только потом начинать.
Заврили чайку, тащим потихоньку... приятеля на философию пробило:
-А вот объясни мне таку вещь... -спрашивает
-?!
- Вот нам надо рубить визиру. Да?
- Ну да.
- А зачем?
- Че зачем? Работа такая.
- Типо дениг заработать?
- Типо да.
- Тогда слушай. Считай, что эту визиру мы уже прорубили. Деньги получили, проели-пропили, и что самое ценное - с похмелья уже переболели! И уже не болеем! И нам опять хорошо. И чо, опять надо идти визиру рубить?
- Наверное...- я слегка потерялсе...
- Ты не уловил главного. Что на эту канитель у тебя месяц жизни уйдет. И к следующей визире, ты придешь на месяц старше.
- И че ты предлагаеш?
- НЕ РУБИТЬ.
- А че делоть?
- А ты представь, что все визиры ты уже прорубил. Ты весь старый, доходяжный и некчемушный. В идеальном случае понял, что пить скушно, кабакидевушки - тоска. Ну и остальное... Ну, может наделаеш чево "полезного для общества"... Тока тебе што с того? Все, чем ты занималсе - нихрена нестОит. А стоящего делоть ничего не умееш... Че делоть будеш?
- ...
- Так вот. НЕ НАДО РУБИТЬ.

В качестве журналиста от очень влиятельного, но никому не известного издания я попал в этот город.
Встретили меня со вниманием и пиететом, но довольно быстро разобрались в чем-то и так же, уважительно определили меня в психушку.
Палата была маленькая, всего на две койки. Одну уже занимала маленькая, черненькая, и нечесано-лохматенькая девушка с рыжими глазами. Моему появлению она очень обрадовалась… светилась лицом и особенно глазами.
Большую часть времени моя соседка была с головой под одеялом…. А одеяло такое страшненькое, типо тюремного… про такие говорят, что «под ним уже умерло человек триста». А когда она из-под одеяла выглядывала – мы молча общалить.
Она знала кто я, а я знал кто она. Мы оба были с СЕНОКОСА.
Днем мы общались редко. А когда наступала ночь, мы легко, в форточку, между прутьев решетки ускользали на сенокос.

Там был другой мир. Наш мир. И все там было не так как в том дурацком городе. На покосе не было солнца, и не было неба. Да оно там и не нужно было. Там было свободно и здорово от того, что этот Мир живой и реальный, а не придуманный.
Это были длинные аллеи-корридоры из живых жердей. Между жердями везде было свежее сено. И пахло оно не лежалым и прелым, а густо и глубоко, одуряющим запахом, который бывает после 3-4 дневной просушки. Сено тоже было живым. Рядом, текла живая речка. Странная речка! Она текла всегда рядом с нами, куда бы мы не шли. Из нее почему-то все время вылезели раки и шлепались обратно в воду. Параллельно и рядом было еще много таких же аллей-корридоров, там были другие покосники, но мы не могли с ними встретиться, ибо они были всегда в других коридорах.
Это был наш покос, и с сумерками, мы всегда улетали туда.

А через некоторое время мою соседку забрали из палаты, объяснив, что она будет умирать.
Я был важный, и мне многое позволяли. Я нашел мальчишку с которым моя соседка дружила в ранней юности и привел его к ней. Такой же черный и лохматый. Он стоял у ее постели, ко мне спиной и молчал. Я видел только его спину и голову. Спина и голова были смятенно-удивленно – мертвыми. А моя соседка, лежа на спине , лицом к нему и ко мне заливалась смехом и трындела звонким голосом :
- Ой, ты такой же хлупый как и был!!! Савсем в идиота превратилсе!!! Ой немогу!!! Иди штаны стирай, а то смешно сильно выглядиш…
Мальчишка исчез. И тогда она посмотрела на меня. В этих глазах было все. История чувств и народов. Времена года и Сенокос. Миры без неба и миры с небом . Там были люди непризраки и вообще все, что было, есть и будет в мирах и пространствах… А потом, ее глаза стали Пространством.
Я понял, что она умерла.

Вышел на улицу. Это был Мир с солнцем и небом. Конец мая. Начало дня. В небе ни облачка, а после ночного дождя все сверкало и искрилось росой. Роса была везде. На зарослях жасмина, сирени и еще чего-то, на свежей молодой траве, на асфальте. Смотреть было больно, тихо и сладко. Стоял и смотрел.
- Так ведь это ее глаза!!! – как-то вдруг дошло до меня!
- Хи-хи! – хихикнуло в ответ Пространство – Придурок! Покосники не умирают!!!

И еще одна странность оттуда...
Пять лет назад три месяца сидел в перепросмотре. Прошелся и по этому периоду. И... выплыло одно странное событие. Я его совершенно не помнил...

Как-то утречком, выскочив из своей развалины, намылилсе в лес. Пересекаю поляну... стоит мужик с лопатой... Мужик как мужик. Только фуфайка на голое тело. Но фуфайка не зэковская. С воротником. Подхожу. Поздоровался.
- Чо вы тут делаете? - спрашую...
- Корневище пырея копаю.
Больше кажется разговора не было.
То потом, когда вспомнил это, офигел от абсурдности ситуации... Откуда он мог прийти? 70 км без дорог за пыреем? Да пырея в любом огороде, под любым забором... девать некуда. Или он знал, что здесь, пырей особый? Зачем он стер себя из моей памяти? В любом случае... загадка без решения..

Поселился в развалинах дома... там когда-то была деревня. Ее бросили лет 50 тому.

Начал обживать территорию. Ходил, бродил, смотрел...
Метрах в 700 от моей развалины отдельной и заметной куртинкой (200 х 300 м.) стоял очень густой, плотный ельник. Ели не старые. Лет по 40-50. Но на редкость плотно стояли... Решил полазить по этому ельнику.

Немного углубившись... влажные сумрак, какое-то другое освещение. Воздух шатается. Интересная атмосфера... Когда переступил какую-то невидимую черту - из глубины, резко, жестко и четко послышались сильные, конкретные... удары по сухому дереву... я отскочил назад.

Быстро перезарядил ружье, сунул в стволы две пули и ... "Кого стрелять собираиссе, придурок?"- какая-то чужая мысль появилась в голове. Стыдливо, виновато разрядил ружье и повесил на плечо.

Я очень четко ощущал эту черту, переступив которую, из ельника начнут стучать... занес ногу, сделал шаг. Стук прогремел как по заказу. Ясно. Если подходить к этой условной черте - будут стучать. Я понял кто это. Ошалев от своего открытия, пулей вылетел из ельника, радостно прикидывая, как я сейчас выйду в ближайшую деревню, позвоню на телевидение - пусть снимают Снежных человеков!
Ага. Едва подумал - опять чужая мысль - "Тока попробуй!"... Я все понял. Низя. Ну низя - знач низзя...

Так, рядышком жил с ними бок о бок два месяца... Иногда заходил в ельник поздороваться. Доходил до черты, показывал язык, ржал, и уходил по своим делам. Полученные от них подарки сделали то, чего пока еще не смогли дать все мои практики по КК и ДХ.

Еще одна небольшая история "из жизни отдыхающих"

На четырех резиновых лодках, компанией из пяти челов мы сплавлялись вниз по одной из изумительных рек северной Карелии.
Пороги серьезные, сильные и стремительные сменялись то гладью почти стоячей воды, то порогами, но уже поскромнее.
Плыли обычно часов с 11 - 12 утра и до вечера. Вечером находили место для стоянки и таборились.
Несколько дней прошло как мы миновали последний населенный пункт и где-то на четвертой или пятой стоянке затаборившись, просушившись и поужинав, каждый занялся своим делом.
Давно наступила ночь, я забрался в свою палатку и уже дремал.
Откуда-то из глубины леса послышались четкие, сильные удары по большому сухому дереву. Сильно удивился. "Они че придумали? В темноте валить такую лесину?" Расстегнул палатку, выглянул. Трое сидели у костра. Болтали че то. Высунулся и ору:
- Это че, Людка пошла лесоповалом занимаццо?
Увидев меня, лица у ребят вытянулись...
- Людка спит. Мы думали што это ты...
Выполз из палатки, подошел к костру.
- Вы слышали?
- Канешно!
- А че слышали?
- Кто-то по здоровенной сухарине дубасит...
Неспокойно стало. Затихли.
Минуты через 3-4 такой же, только более четкий стук раздался метрах в 20 от палаток...
- Доставай ружья.
Лагерь стоял на небольшой полянке на берегу. Быстро достали ружья, став цепочкой, лицом к тому месту откуда шел стук стали ждать. Я с прочувствованой речью обратился к гостю:
- Выхади давай. Хватит херней занимаццо. Никаких делов. Выхади, бум чай пить!
Через минуту - две опять мощный деревянный стук.
- Земляк!! Надоедает!! Или выхади, или щаз прочешем пулями так,шо мало не будит!
Пара минут тишины и снова стук. Метров с двадцати. Из густющего, темного ельника...
- Ну, мы предупреждали!
Стрелять договорились с интервалом в две-три секунды, что бы создать эффект очереди. Поверх деревьев и в камни берега....
Очередь получилась серьезная. Пули, рикошетя от камней уже расплющеными, выли так, что было убедительно...
Когда стрельба затихла, повисла жутковатая тишина... Что произошло потом... превзошло все фантазии и ожидания. Мы услышали удаляющийся топот двуногого существа. Вес убегающего был немыслим. Скорость движения в полной темноте и густющем ельнике - шокировали...
Все слышали одно и то же. До мелочей.

Потом, мы ушли ниже. Ребята уехали домой и для них этот сюжет остался загадкой.
Я свернул с реки в сторону и остался встречать зиму. Что и позволило получить некоторую ясность в этом вопросе... А окончательные ответы я получил гораздо позже. Через 17 лет...

Пару слов о том, как Лешие развлекаются.
Осень. Поехал за грибами. Бросил машину на кварталке и тихо поплелся по лесу. Не столько собирал грибы, сколько купался в тишине. Бродил долго, началО смеркаться. Пора выбираться. Нашел первопопавшую кварталку, дошел до квартального столба... блин, возле столба стол каккой-то странный... кому в лесу стол понадобился? Ладно, разбираться некогда, по нумерации на квартальном столбе определился куда двигать и потопал по визирке строго на север.. (Квртальные визирки всегда абсолютно ровные и всегда ориентированы по сторонам света). Пробегаю по визирке километр... смотрю... и мне становится плохо... Тот же стол и столб.Сделать круг по идеально прямому отрезку? Бред... Темнеет. Дождь собирается...Раздумывать некогда. Беру восточную визиру. Пробегаю километр. Тот же столб и стол. Беру западную. В конце визиры то же самое. И только тут дошло!!! Развлекается! Пробило на хохот.
-Спасиб! - говорю. -Все понел!
Снял кроссовки, носки, переодел левый носок на правую ногу, правый на левую, и спокойно, уже по темноте, потопал по северной.
Километра через полтора, в полной темноте, практически уперся в свою машину.
Многое опустил, не оно важно. Важным показалось то новое и странное настроение, которое поселилось после этой развлекухи. И понимание кое чего появилось. Не теорититеское.

Вспомнился странный случай. В конце семидесятых, в Красноярском крае то ли стрихнином, то ли синеродистым железом, по весне травили волков. Ездил егерь с помошником на лошаденке, развозил отравленое мясо и разбрасывал в тех местах, где появление волков считал возможным.
Туман стоял - в трех метрах ни чего не видать. Выбросили последнюю приваду, сели, перекусили, покурили. И в обратный путь. А через полчаса один из них и всполошился. Нож забыл там где обедали. Пришлось возвращаться. А туман еще гуще стал. Вернулись туда где обедали. Нож нашли, но от того места где привада была какие то звуки странные ... Картечь в стволы и к приваде. А когда подошли метра на три - увидели двух вОронов. Распластав крылья, судорожно тыкаясь в снег, они хрипели, будто их душили...
У птиц пищеварение протекает во много раз быстрее, и наклевавшись отравленого мяса, они умирали на месте. Смотреть наверное было трудно и мужики их дострелили. Назад ехали молча, настроение было припаскудное. А потом один спрашивает^
- А как это они мясо увидели, в таком тумане?
- А хрен его знает - ответил другой.
Такая история. Мясо увидели. А яд - не разглядели...

Рассказ про коростеля написан был года три тому. Тогда, три года назад, я просто погрузился во вспоминание и изложил как вспомнил...

Не так давно, очень конкретно всплыла и очертилась тема об одной из составляющих нас частей. Эту часть я назвал Древний в нас. Сейчас, перечитывая рассказ про коростеля, мне странно... оказывается, я писал о Древнем и Молодом
Эту тему, мы пытаемся распахать здесь

Было это в Пермской области.
Давненько.
База наша стояла в поселке Кухтым, а до объекта было километров 25-30. Справившись с делами на базе глубоко под вечер, практически в закат ушел на табор.
Места там довольно симпатичные. Хоть и Урал, но горами назвать нельзя. Скорее, это длинные, пологие подъемы и спуски покрытые лесом. Брошеные поля, забытые сенокосы и еще не совсем заросшие проплешины от бывших деревень. А в остальном - лес, лес и еще раз лес...

По заброшеной лесовозной дороге бежалось легко, энергия не вмещалась в теле, а дорога, лес и июньская ночь будоражили и вливали силу через край...
А ночь действительно была обалденная... Теплая, но освежающая... Дикий коктейль запахов сосновой, еловой, пихтовой смолы и хвои, тыща цветочных и миллион запахов травяных...
Полная, яркая луна то освещала как днем, то пряталась за облака. Ветер был только верховой - облака шли упруго, а на земле тишина была полная, глухая и абсолютная.
Ночные жители леса - козодои, совы, летучие мыши практически ни как ее не нарушали, скорее дополняли и подчеркивали.
Километров через 15 дорога превратилась в тропу, а тропа с каждым километром становилась все менее и менее заметной. И без луны, узнавалась только наитием.
Километров за 7-8 от табора тропа вышла на большую, уютную поляну. Густое, высокое разнотравье пересыпаное немыслимым количеством самых разнообразных цветов... Залитая лунным светом, она казалась кусочком другого мира, откуда-то из Русских Волшебных Сказок. Запахи такие, что самые изысканые духИ в сравнении - просто, грубая синтетика. Здесь хотелось остаться и никуда не уходить.
Но, несколько раз остановившись "повпитывал"... и дальше.

Слева, метрах в пятнадцати, резко и хрипло вскикнули...
- Коростель! - мудро констатировал я. (Птичка размером чуть больше скворца. Но кричит своеобразно. Что-то среднее, между хриплым криком иволги и воплем кошки, которой наступили на хвост).
- А может и не коростель... - что-то мешало быть увереным...
Метров через 200-300 крик повторился. Опять слева, метрах в 10-15 от тропы.
- Ишшо один. - оценил ситуацию я. - Чет их много тут. Странные они какие-то... - сомнение немного усилилось.
Поляна закончилась, луна спряталась, тропа ушла вниз, в ельник.
Минут через 15-20, когда странные ощущения от коростеля стали уходить он заорал опять. Опять неподалеку, слева.
- Чето тут не так... В лесу он не живет. Че ему тут делать?
Вспомнились другие названия коростеля... Дергач. Поганыш. Чертова курочка... Особенно последнее... Абсурдная мысль, что маленькая серенькая птичка может меня преследовать, сменила настрой на немного тревожный... Но ниче. Собрался, сосредоточился и дальше.
Когда через несколько минут он вскрикнул почти рядом - стало холодно. Под энцефалиткой загулял ветер.
- ЭТО НЕ КОРОСТЕЛЬ. У коростеля крик двухтактный. А у этого один.
По спине и голове забегали волны реального холода. Мои мозги пытались успокоить сами себя...
- Да какая разница? Один такт, два такта... Орет, ну и пусть себе орет. Не обращай внимания.
Но... ноги стали другими, а замешательство стало набирать обороты.
Следующий раз он заорал уже всем лесом, горами и ночное эхо несколько раз повторило Его крик. Ледяной, обжигающий ужас залил все тело. Ноги пропали, меня стало двое.
Один - трясущийся и обезумевший фраер заикался и трясся, другой - холодно спокойный, пронзительно внимательный, который знал все ибо давно здесь живет.
С луной тоже начались проблемы. Оба меня шли по одной тропе, но тропы были разные. Одна - переполненая лунным светом, где еловые лапы сияли как под софитами... другая - темная, мрачная и непроглядная.
Откуда-то появился неприродный, неестественно прозрачный голубой цвет. Потом зеленый. Едкий, анилиново-неоновый, такой же прозрачный и неестественный.
- Таких цветов в природе на бывает. - сказал перепуганый себе спокойному.
- Ну вот. Соображаеш. Значит с ума не сошел - ответил спокойный...
Дальше Он кричал еще несколько раз. Его крик проходил сквозь раздвоеного меня как через пустое пространство... Перепуганого трясло и подкидывало, спокойный становился еще спокойнее.
Я уже слышал Его шаги. Редкие, широкие, гулкие и многотонные... Но тихие и абсолютно неслышные. Он шел слева, а я продолжал общатся с собой...
- Почему так светло? - спросил перепуганый у спокойного
- Потому што луна. - ответил спокойный.
- А почему так темно?
- Потому што испугалсе...
Один знал все и был частью этого леса. Другой как-то истончался и таял. А когда тропа уперлась в ручей, на противоположном берегу которого мы стояли - перепуганый исчез совсем.
К табору подходить очень не хотелось. Потому как жутко не хотелось кого-то видеть. А особенно не хотелось разговаривать.
Долго сидел на противоположном берегу ручья. Смотрел на другие под луной горы, ели, сияющую белизну подлунных палаток... у давно погасшего костра сидя спал Гитлер.
Было странно, пусто и ново...

На моих фотографиях нет людей. Не потому, что они мне совсем не интересны. Скорее по тому, что их слишком много и они ни чего вокруг, кроме себя не видят...

Фотографии Шелтопорог :

Фотографии Шелтопорог :

Фотографии Шелтопорог :

Фотографии Шелтопорог :

Давно это было. Проводил я отпуск в одной давно заброшеной карельской деревне с мистическим названием Ворожгора. На берегу знаменитой реки Выг. Рыбачил, охотился, собирал грибы, писал этюды. Вобщем - не жизнь, а сказка.

Но омрачала эту сказку одна деталь. Не было у меня "Путевки на охоту" в этом районе. А не было потому, что трудоучастия в этом охотхозяйстве не принимал. Хоть народу за 50 верст не было ни души, но все равно, неспокойно. (Фобия у меня перед бумагами, государством и властью). А принять "трудоучастие" это или порхалищ несколько штук устроить, или солонцов. Или сколько то кормовых веников егерю сдать. Ну, или же 5 пар вороньих лапок. (Ворон рассматривали как вредителей и отстрел их очень даже поощрялся).
Я выбрал самую, как мне казалось, легкую задачу - сдать 5 пар вороньих лапок. Но как оказалось... очень сильно не угадал.

Едва я принял это решение - вороны стали держаться от меня ощутимо дальше расстояния выстрела. До этого я на них едва не наступал. Они постоянно сидели компаниями на березах у тропы, около ручья, на крышах... На здесь, что то произошло. Ближе расстояния выстрела они не подпускали. Надо было что то делать. Решил поставить скрадок (шалаш из веток и травы) на расстоянии прицельного выстрела от свалки всяких пищевых отходов. Поставил. Набросал мелкой рыбы, голов, потрохов всяких а сам залег в скрадке ждать. Ждал долго. ВорОны просто не реагировали. Сойки, налетевшие со всей округи трепали приваду, друг друга и трещали на весь Медвежьегорский район. Сойки съели все. Вороны даже не приблизились. Даже не посмотрели в сторону пирующих родственниц. Так повторилось несколько раз, прежде чем я понял - бесполезно.

Когда меня не было в скрадке, ворОны ели быстро и с удовольствием. Решил поставить капканы. Поставил. Через несколько минут, в капкане, как полоумная, верещала попавшая сойка. Потом еще одна. Потом еще. Я понял. Вороны понимают, что такое капкан. Капканы снял.
Через неделю, не добыв ни одной вороны, пошел в Валдай к егерю. Тот без всяких лапок написал мне трудоучастие и выдал путевку. Поболтали, посмеялись на тему "лапок", он тоже знал, что это не самое простое задание, хотя почему то многие хватались именно за лапки...

На следующий день, в деревне, с ружьем за плечами, я пошел на ручей за водой. Зачерпнул ведро, поднял к лицу, напился, а едва оторвав взгляд от воды - онемел... В пяти - семи метрах от меня, вяло, сонно и даже вызывающе, сидели на березе десятка полтора ворон. Они знали, что стрелять их я не буду, так как путевка у меня уже есть. А просто так стрелять я не стану. Они это знали лучше меня. И даже сидели ко мне хвостами...

Потом, я ногами разгонял их с мусорки, где разводил червей для рыбалки. Кидал в них комьями и палками, орал на них дурным голосом, свистел, но они меня совсем не боялись. Еще бы. Они прекрасно знали о чем я думаю.

Русский север - это миллионы квадратных километров совершенно безлюдных мест. Там нет людей и это радикально меняет многое.
Интересно, что со временем, таких мест становится больше и больше... (Похоже, что Пространство сгоняет нас в резервации)?

В этих местах, неиспорченых или основательно отдохнувших от людей, у меня появилось странное ощущение... Там все не так. Другое настроение. Другой воздух. Другая энергия. Все это само делает нас умиротворенными, открытыми, способными воспринимать, сильными и ... здоровыми.
Долго мучился вопросом - почему там все другое? Ведь за городом то же лес... но абсолютно не такой. Густоты воздуха не хватает. Нет упругости и полноты жизни...

Мы работали на севере республики Коми. Практически лесотундра.
Табор стоял на ручье с девственно чистой, живой и хрустящей водой. И на сотни верст - ни кого.
Ежевечерний костер, шум пламени, треск углей и тишина... Тишина-тишина-тишина...

Кто-то из ребят поймал и принес на табор зайченка. С небольшую кошку размером, серый, мягкий, с удивительными глазами...
Убивать его и варить - рука не поднялась, а отпускать, тоже как-то не хотелось. Хотелось быть с ним.
И мы поселили его в палатку.
Первая ночь прошла без приключений, хотя он все время че-то топал, шебуршел, бегал по спящим... но спать было можно.
Утром его застегнули в палатке. Оставили на день травы, воды, немножко баранок. Ушли на работу.
Было в нем что-то притягательное... дикое, чистое, первобытное...

А на вторую ночь начались проблемы... То один вскикнет во сне, заматериццо, то другой... проснулись. В чем дело?
Оказываеццо, зайченок наш начал знакомиться со спящими. Обнюхивал лицо, тыкался холодным носиком, щекотал усами... а некоторых, даже трогал языком... Конечно же, смешно, но спать как-то надо. Завтра на работу.
Подумали.
Наручный компас сняли с ремешка, получился полноценный ошейник. Одели зайцу на шею, к ошейнику капроновую нитку метра три длиной, и привязали зайца за палаткой. Пусть бегает на веревочке, как собачко, двор охраняет от медведей...
Но получилось по другому. Утром мы увидели только перегрызеную нитку. Заяц сбежал.
Ну, сбежал и сбежал. Ни чо страшного.

А дня через 2-3, вечером у костра кто-то воскликнул:
- Смотри! Заяц пришел!
- Давай ловить!
Окружили. А он сидит и не шевелиццо. Как приклееный. В какой-то странной, неестественой позе...
Когда его брали, он буд-то этого и ждал.
Смотрим, а у негонижняя челюсть прижата к груди, рот открыт...
Нижние резцы попали под ремешок от компаса (ошейник наш) и он не может закрыть рот.
Видимо, когда сбежал, ощутил на себе чужеродный ошейник и решил от него избавиться... засунул нижние резцы под ремешок, да там они и остались...
Быстро разрезали ошейник, и уже свободного, пустили зайца на траву. Он немножко, для приличия посидел возле нас, и только потом, неспеша удалился в ночной лес.

Какое-то странное чувство осталось после этой истории с ошейником...

А через 2-3 дня, опять вечером у костра, кто-то радостно орет:
- О!!! Опять пришел!
Да. Метрах в 4-5 от костра сидел наш зайчонок. Но на этот раз у него было все в порядке. Он был легкий и свободный. Но. Зачем-то тпришел. Зачем?
Был недолго. Минут 5-10. Сидел. Смортел что мы делаем. Насмотревшись, тихо, осознано, невесомый он ускользнул в ночь, в лес.

Потом он приходил еще много раз. Приходит. Садится неподалеку, сидит. Живет. Смотрит. Как будто мы его подопечные, а он смотрит на нас бестолковых и не знает, что с нами делать и как нам помочь...
К его приходам нельзя было привыкнуть. Они всегда приносили какое-то новое, непонятное настроение. Он как будто контролировал и настраивал нас. Он приносил какую-то волну... Открытое, серое сердце леса....

Мы стали аккуратнее ходить, тише говорить, меньше материццо... Он нас воспитывал.

А когда прилетел вертолет и мы позакидывали в него последние лохмотья, все прилипли взглядом к к опустевшему месту стоянки... Похоже, что у всех было одинаковое чувство - что мы ОТРЫВАЕМСЯ от чего-то очень важного, и куда более значительного, чем являются НАШИ ЦЕННОСТИ. Да. Мы возвращались. В СВОЮ И ЧУЖУЮ ГЛУПОСТЬ.

Как-то августе, жили мы с одним магом-солдатиком на острове. Среди большого лесного озера. (Северо - восточная Карелия) Слушали ветер и тишину, лес и озеро, ловили рыбу и сидели у костра.
Так вот. Рассказал я у костра солдатику одну историю....

Несколько лет назад, жил я неподалеку отсюда. Световой день занималсе своими деламе, а ближе к сумеркам бежал на озеро (другое) прверять снасти.

Как-то бегу по знакомой тропинке, вечереет, закат на полнеба... И тут, справа, метрах в ста от тропы, на большой старой сосне , замечаю силуэт глухаря.
Присел, снял с предохранителя свое зубило, пополз скрадывать. Прокрался метров 20 - птица взлетела. Ударил влет из верхнего. Глухаря качнуло, кинуло, но высоты набрать он не успел и сразу скрылся за верхушками деревьев. Добавить из нижнего не успел. Понял, что достал. Но искать подранка в лесу, в сумерках, без собаки - бесполезно.

Вернулся на тропу и к озеру. Рогатки проверил быстро и минут через 20, практически по темноте, уже дефилировал обратно. Тропа едва просматривалась. Но я ее хорошо знал и бежалось легко. А подходя к месту где стрелял - вижу, на тропе нЕчто новое... большое и черное. И шевелитцо... Снимаю с предохранителя... потихонечку подхожу... Блиннн!! Глухарище! Распластаный, раскинув огромные черные крылья (больше метра в размахе)... он был еще жив.
Откуда?! На тропе!? Тот, которого я стрелял, снялся метрах в ста от тропы и ушел под прямым углом... Того я стрелял под правое крыло... у этого, под правым, была свежая, теплая кровь...

Как он попал исключительно на тропу? Это не мог быть другой. Нет вокруг никого на десятки верст. Да и ранен он только што... Ночью, в лесу, чужой выстрел я бы услышал. Озадачен был не на шутку.
А на таборе, когда разделывал птицу - убедился. Дробь моя.


Рассказал я эту историю солдатику, а на следующий день, (или через день - пусть солдатик поправит) поплыли мы в озеро прверять кружкИ. Че поймали - не помню. Только с одним кружком - проблема случилась. Щука заглотившая живца, оказалась больше, чем расчитана длина поводка. Она легко перекусила нитку и свалила. Ну че. Ушла так ушла. Мы проверили остальные, потом, пока бросали спиннинги доплыли до противоположного берега. А когда надоело, поплыли домой. На остров. Гребу, пялюсь в закатное небо. Солдатик конфеты ест. Иногда мне дает...

И едва ли не на середине озера, боковым зрением, прямо под бортом лодки замечаю у поверхности весьма приличную щуку... Нездорова. Вялая какая-то. Рукой выхватил ее из воды, бросил в лодку...
Из пасти у нее свисала наша нитка и торчал наш поводок....
Кружок, с которого она ушла, стоял хрен знает где под берегом, а поймали мы ее едва ли не на середине озера. В 10 сантиметрах от лодки, исключительно, прямо по курсу. Поводок, нитка, однозначно наши. Да и небыло там ни кого кроме нас.

- Забавно! - говорю я солдатику.
- Странно! - согласилсе он.
- Помнишь, вчера про глухаря рассказывал?
- Помню! - улыбнулсе солдатик...

В табуне нерабочих, который я пас днем, была трехлетка кобыла, какой-то редкой, совершенно нетипичной масти и осанки. Чот мне мерещилось, что и паслась она как бы немношко отдельно от остальных. Белые чулки, ровный, рыжевато - белесый круп, чорная холка и белая, сизо - седая, густая, длинная грива. Цвет гривы напоминал ковыль. Я так и назвал ее - Ковылина. Тонкие, высокие ноги, точеные ноздри и здоровенные, чорные глаза на всю морду... Живая, тонкая, сильная... и какая-то неотсюда...

Все лето, под седло пользовал не оч классных и совсем не беговых лошадей... табун ведь нерабочий. Молодняк и старые, не очень-то резвые. Бригадир предлагал обучить кого-то из двух-трехлеток, и показывал на Ковылину. (Тогда, ее так называл только я. Имени у нее еще не было. Имена обычно давали после обучения). А мне чот очень не хотелось ее обучать. Не смог бы.
Проездив все лето на разных случайных лошаденках, я продлил Ковылине юность. И согласен был ездить на доходяжных инвалидах и некчемушных клячах, только бы Она оставалась необученой. Необъезженой.

Я любовался ею, придумывал всякий бред о ее появлении в этом табуне... и этот мой бред значил для меня больше, чем любые неудобства.

Лето было замечательным. С Ковылиной, степью, солнцем, ветром, жаворонками, щурками, сизоворонками, сусликами и прочими симпатичными жителями... не лето, а песня про степь...

30 августа я сдал ключи от конюшни, а 1 сентября в школу. Табун принял Серёжа Махно. Тож фанат лошадей, рыбак и охотник...

Гдет в начале ноября Сержа приехал ко мне верхом, по каким-то охотничьим делам. У ворот привязал ... Ковылину.

- Эт хто? - я не мног ее узнать.
Грязная, в струпьях, поникшая и потеряная, с совершенно опущеной головой...
Грива обстрижена, в хвосте репьи, колени сбиты... но это была еще она. Хотя, даже глаза уже были совсем не те. И даже не близко.
- Маруська - ответил Серега.
- Бляяааа..... шо вы с ней сделали.... Этож ... была Ковылина...
- А стала Маруськой.

Начало ноября. У ворот привязана серо-рыже-облезлая лошаденка, от которой абсолютно ни чего не осталось... Была Ковылиной. Стала Маруськой.