- Мы живем в обществе, где цели и интересы всех людей совпадают.
- Так что ж вы, елки-палки, - пробормотал Коль с набитым ртом. - Я
спрашивал сколько раз! - проглотил. - Коммунизм, что ли, у вас все-таки?
Гийом только шрамом дернул да тряхнул бокалом. Но не расплескал, уже
отпил порядочно.
- Денег ты не видел? Нет. Значит, не капитализм. Партбилеты и кумачи
видел? Нет. Значит, не коммунизм. И оставь это! Жизнь у нас. И в этой
жизни все стараются говорить друг другу все, что думают. Не обманывая. Не
умалчивая даже.
- То-то шум стоит! - скривился Коль.
- Зачем шум? Все бережно говорят, тихонько. Шум ведь никому не нужен.
А если шума не хочет никто - тогда в ноль секунд можно договориться о том,
чтобы не шуметь.
- Вкручиваешь ты мне, - Коль покачал головой. - Вот, скажем, встречаю
я урода. Нет, чтобы отвернуться тактично - я подхожу старательно, контакты
ведь нужны, и сразу бабахаю от души: ну и рыло у тебя, братец, ну и
фигурка!
шлюхи сао
шлюхи измайлово
шлюхи с отзывами
шлюхи г иваново
исповедь шлюхи
шлюхи азиатки
- Не так, - остановил его Гийом. - Неправда. Разве ты это чувствуешь?
Физиологическая неприязнь естественна, но и духовное сострадание
естественно. То, что ты сказал - сказано со злобой, с издевкой. Но почему
вдруг ты начал испытывать злобу к только что встреченному незнакомому
человеку, жертве болезни или катастрофы? Психологически недостоверно. Ты,
да и кто угодно, сказал бы примерно следующее: я, животное Коль Кречмар,
испытываю некоторое отвращение - это прорывается в мысли подсознательный
страх, что я мог бы быть таким же. Но я, человек Коль Кречмар, очень
сочувствую тебе, очень хочу поделиться с тобой тем, чего у тебя мало, и,
если ты не против, могу, например, помочь перейти улицу.
- Мудрено...
- У амебы все просто. Человек - не амеба.
Коль вдруг вспомнил про бутерброд. Осторожно положил его на блюдце.
Почему-то стало страшно.
- Зачем ты говоришь все это? - тихо спросил он.
Гийом допил сок.
- Просто рассказываю, - он вдруг улыбнулся, и улыбка была
обезоруживающей. - Ты делал доклад, теперь я сделал тебе доклад. Цели
едины. Но люди сложнее, а значит, интереснее, а значит, лучше, чем то, на
что они долго старались походить. Не надо ничего стесняться... Ладно, я
должен встретиться с планетологами и сказать то, что тебе говорил. Насчет
дилетантизма. А ты подумай над моим предложением... я имею в виду прогулку
к морю. Здесь минут двадцать на скорди. Вечерний заплыв в теплой бухте, на
закат... - он мечтательно закатил глаза и встал. - Там, в умиротворяющей
обстановке, могли бы продолжить наши доклады... - снова улыбнулся и быстро
пошел к эскалатору. - Если надумаешь - позвони Ясутоки или мне через
часик!
шлюхи ногинска
большие шлюхи
шлюхи 24
Коль уставился на свои руки - руки дрожали.
Серьезный разговор, очевидно, все-таки произошел. Теперь еще понять
бы, что он значит.
Он так и сидел двадцать минут спустя, не притрагиваясь больше ни к
еде, ни к питью, глядя на то, как вечерняя дымка окутывает степную гладь
внизу и становится тепло-розовым недавно еще голубое небо над манящим
горизонтом. Сзади раздались быстрые, легкие шаги. Обернулся. В горле
мгновенно пересохло, и тревога забылась, только подспудно давила душу.
Дембель-синдром. Женщина лет двадцати пяти, красивая, как все, стройная,
как все, поспешно подошла от эскалатора к его столику, глядя на него
неожиданно радостными глазами.
- Здравствуй, Коль. - сказала она. Черноволосая. Смуглая. Открытые
плечи. И Южный вечер за окном. Ну, что ей, ведь это же мука... что ей?..
- Здравствуй, - ответил Коль.
- Извини, если помешала, - проговорила она и запнулась. - Мне
сказали, Гийом здесь... - неуверенно прибавила она.
- Ах, Гийом...
Конечно, не к нему.
- Был, - стараясь не поникнуть хотя бы с виду, ответил Коль. - Мы с
ним удрали с дискуссии. Откровенно говоря, я устал там торчать и понимать
с пятого на десятое.
шлюхи октябрьское поле
шлюхи соликамска
нерехта шлюхи
У нее вдруг потеплели глаза, будто он сказал нечто очень ей приятное.
- Посиди со мной, - вырвалось у него. - Что-то мне не по себе,
Читать далее...