Слушать этот музыкальный файл

Слушать этот музыкальный файл

Слушать этот музыкальный файл

Это название, если его прочитал дурак и не понял, подумал, что опечатка, переименовать в ""00 - 24", дескать, работает круглосуточно. Название заведения выстелить неоновой рекламой, чтобы со временем те, кто не понял, теперь, слава Богу, разобрался и готов возместить материальный ущерб брошенными в рекламу БУТЫЛКАМИ.
Шизофрения и колдовство, если последнее не экзогенное состояние, суть, синонимы. Навык балансировать в полях этих движимостей немалое мастерство. Кстати, мой друг, художник, нашел ответ. Шлепок по заднице одной ладонью. Еще проще, когда мужчина в поисках женщины, проходит на сеанс за советом. Он должен уметь быть гламурным, на худой конец выглядеть интеллигентным человеком. Визитер не знает, что как раз теперь полнолуние. Но я не ставлю его перед фактом. И никто ничего не замечает, все околдованы.Гадал. Уверенно ему обещал, что свою спутницу он встретит в течении трех дней. Гонорар.

Есть возможность работать в режиме реального времени через веб камеру. Если появятся желающие пишите на инбокс, где в двух словах очертите проблему, чтобы я мог рассчитать сколько это займет времени и средств. Счет тот же, что был указан выше. И, пожалуйста, обозначайте московское время, чтобы я знал, когда выходить в Сеть.

После прочтения моих книжек ли, или по другим причинам, но на мой инбокс приходит очень много вопросов. Человек 30-40 за день. Готов ответить на все, но это забирает много времени. Это памятуя о том, что я работаю еще и очных клиентов, для которых нужно выделить внимание и время. Давайте договоримся так. У вас есть вопросы, пожалуйста, отвечу, но в неурочное от основной работы время. Это будет стоить денег, в зависимости от сложности вашего вопроса или от обряда магии, которую меня просят сделать. Номер моего кошелька в вебмани Z790291997502 (доллары). Напоминаю адрес своего инбокса morlezon@inbox.Lv

2. Каннабинол методология.

Хрестоматийный пример. Пациент приходит на прием сразу же после ссоры со своей девушкой и говорит: "Я хочу, чтобы она вернулась".- Если вы улавливаете здесь двойной смысл в предложении - снова быть вместе с ней или же заполучить ее обратно для того, чтобы ей отомстить, - то вряд ли вы удивитесь, услышав, что хотя пациент говорил о том, что он хочет оказаться вновь со своей девушкой, к концу сеанса он уже описывает свое фантастическое возмездие. Это обычный для него образец реакции на отвержение сложился у него в его детских отношениях с матерью, которая, вероятно, испытывала к нему такие же конфликтные чувства и однажды прогнала из дома, пригрозив ремнем. За этим "образцом" теперь можно было бы установить наблюдение и направить пациента по пути постепенного, медленного осознания.
Услышав некую двусмысленность в ассоциациях клиента, оператор может открыть путь к бессознательному конфликту и значимой личности из прошлого клиента, с которой этот конфликт связан.
Оператор ощущает на себе присутствие трансфера, как оказываемое на него давление с тем, чтобы он действовал каким-то определенным образом по отношению к своему клиенту. Трансфер - это специфический пример тенденции нашего мозга видеть прошлое в настоящем, прибегать к использованию старых способов восприятия и реагирования, исключая всякую новую информацию. Если в процессе работы между психонавтом и оператором сформировался трансфер, то он совершенно реален для клиента и всякая противоречащая информация им отвергается.
Исследования трансфера - это особый случай работы, связанный с исследованием взаимоотношений клиента с окружающей реальностью. Это часть усилий прилагаемых с целью понимания "внутреннего пространства" клиента и того, как он видит и пропускает через свой опыт людей и события жизни, мира его психической реальности. Единственное, что уникально для каннабинол методологии - это попытка понять трансфер и проанализировать его, вместо того, чтобы попросту пытаться его преодолеть.
Сам оператор тоже может испытывать какие-то чувства по отношению к клиенту, исходящие из его прошлого. Это явление называется "контртрансфер". Контрансфер усиливается во времена переживаемых стрессовых событий и неразрешенных конфликтов в жизни оператора. Контрансфер может быть "другом", который помогает рассмотреть самые незначительные оттенки во взаимоотношениях между оператором и клиентом, которые могли пройти незамеченными, но отразились в чувстве. Однако контрансфер может стать и препятствием на пути к успешному взаимодействию, заставляя оператора неверно воспринимать своего клиента, слышать не то, что клиент старается до него донести.

Рига
июль 2009

2. Каннабинол методология.

Что человек приносит для рассмотрения, на то и направляется основное внимание на сеансах. Глубина интерпретации и исследования всегда должна находиться на уровне сиюминутной потребности психонавта, не отставать и не опережать его мысли и чувства. Среди практикующих каннабинол методологию бытует мнение, что как только им удалось что-то нащупать, они должны немедленно сообщить об этом клиенту. Это не так. Умение рассчитать во времени тот момент, когда об этом можно сказать, составляет суть искусства оператора: тщательные размышления и планирование определяют, когда он должен это сделать. По сути, интерпретация - объяснение какого-то аспекта поведения, является спонтанной. Такого рода спонтанность нарабатывается в ходе тщательной предварительной подготовки. Время донесения до сознания клиента новой информации определяется предположением о том, когда именно такая информация может быть услышана и понята человеком. Свободные ассоциации психонавта следует поощрять. Это достигается весьма простым путем. Сообщается, что говорить можно о чем угодно. Главная задача оператора - вслушиваться в глубинные течения ассоциаций своего подопечного. Это подразумевает понимание связи одного сюжета с другим, выявление отношения клиента к человеку, о котором он говорит, внимание к тем впечатлениям, которые сложились у него о своем операторе. Одним словом, на этом этапе, все происходит в рамках классического психоанализа, с той только разницей, что острота переживаний и восприятия, на фоне интоксикации каннабинолом, многократно усиливаются, как если бы происходящее рассматривалось сквозь увеличительное стекло.

продолжение следует

2. Каннабинол методология.

Старые теории о работе мозга, ума и духа не представляются адекватными без сопоставления их с эффектами особых состояний сознания. Конкретные примеры, иллюстрирующие основные моменты в этой области, демонстрируют необходимость расширения наших обычных гипотез. Для тех, кто готов к такому подходу, предлагаемый метод может пролить свет на природу мышления, чувств и механизмы физического тела.
Каннабинол методология позволяет познать смысл поведения с точки зрения недоступной другим подходам. Органом-мишенью, при использовании этого метода, является мозг, его структурная организация и функционирование.
Этот метод объединяет с существующими видами психотерапии одно общее определение: вербальное взаимодействие двух лиц, в котором одно призвано стать "оказателем" помощи, а другое его "получателем", при условии, что "оказатель" должен уметь "лечить", а "получатель" "лечиться".Таким образом, если каннабинол методология призвана изменить поведение человека, то ей придется, на каком-то уровне, изменить функционирование мозга и его структурную организацию.
Используя специфические средства и понимание психического функционирования для выбора и проведение вмешательства со стороны оператора, каннабинол методология основана на принципе свободного ассоциирования, как методе исследования непознанных (бессознательных) конфликтов, заложивших базисы чувств, мыслей , поступков, возникших в результате взаимодействия различных событий в индивидуальной истории человека.
Каннабинол методология имеет более узкий фокус, чем психоанализ, и более сориентирован на то, что происходит "здесь" и "теперь". Оба метода преследуют одну цель: понимание природы конфликтов человека и его дезодаптивного стиля поведения.
Частота сеансов (сессий) зависит от числа конфликтных зон, которые должны быть проработаны. Сессии могут длиться в течении нескольких недель, месяцев или, даже лет. Обычно психоделические сессии проводятся один - два раза в три месяца, хотя, при краткосрочном вмешательстве, одна сессия в неделю является нормой. Такие встречи позволяют оператору глубже проникнуть во внутреннюю жизнь болящего, ведут к более полному развитию рабочего альянса.
Ингаляции препаратами каннабинола подготавливают почву для того, чтобы сессии смогли адресоваться к факторам, способствовавшим возникновению конфликта(ов), ускорить реинтеграцию в семью и социум, снизить риск заболеваемости и смертности. Какое персональное значение придает клиент действию токсина - важная часть исследований в ходе сессии, особенно, когда наступает время прекратить прием препарата. Поведенческие перемены происходят благодаря пониманию аффективных состояний исходящих из личной истории, а также распознаванию конфликтных отношений, сформировавшихся у клиента с важнейшими объектами в детстве, и их воскрешении во взаимоотношениях с оператором (формирование рабочего альянса - трансфер). Диагностика понимания таких чувств и восприятий - фокус и цель. Только по контрасту с установившимся рабочим альянсом с оператором, психонавт может рассматривать свои трансферные чувства и осознавать искажения отношений, которые формируют эти чувства.

продолжение следует

1. Общие замечания
(для чайников)

В развитии либидо (сексуальности) можно отследить основные стадии, которые завершают начальный этап своей эволюции по достижении человеком семи лет.
Первая стадия, в которой все эмоциональные интересы сосредоточены на собственном теле, называется нарцистической. Первая стадия подразделяется на ряд фаз, дифференцируемых и именуемых по органу, на котором концентрируется либидо, или по действию, связанному с этим органом.
Первая - оральная фаза, - идентифицируется по сосанию. С появлением у ребенка зубов первая фаза претерпевает коренное изменение, т.к. ребенок получает возможность проявлять агрессию.
Начинается вторая фаза, орально-каннабалистическая, или фаза пожирания, которая обращается ребенком на своих родителей, главным образом на мать, которую он в своих фантазиях пожирает, что, в свою очередь, способствует формированию чувства вины и страха наказания. (В частых жалобах матерей на то, что дети в конце грудного периода больно кусают соски их молочных желез, усматривается инстинктивное стремление пожрать грудь).
На второй стадии - стадии Эдипова комплекса, - весь энергетический потенциал либидо сосредоточен на любви к матери и ревнивой ненависти к отцу. При этом ребенок идентифицирует себя с матерью и реагирует по женскому типу (т.е. проявляет к матери гомосексуальные тенденции).
В следующих двух анально-садистических фазах объектом инфантильной сексуальности становится задний проход, что объясняется стремлением ребенка изгнать съеденного (в фантазиях) родителя и, таким образом, освободиться от контакта с ними.
Далее следует анально-садистическая фаза задержки. В ней дети пользуются эрогенной раздражимостью анальной зоны и выдают себя тем, что задерживают каловые массы до тех пор, пока эти каловые массы, скопившись в большом количестве, не начинают вызывать сильные мускульные сокращения и при прохождении через задний проход способны вызвать сильное мускульное раздражение слизистой оболочки. При этом вместе с ощущением боли, возникает и сладострастное ощущение. Значение описанного явления не ограничивается масштабом невинных детских шалостей - запреты, падающие на анально-садистическую фазу, могут сказаться в будущем даже не геморроем или "нервностью", а деформировать как сексуальные проявления, так и всю структуру личности.
История первого запрещения, предъявленного ребенку, запрещения получать удовольствие от анальной функции и ее продуктов, являются решающими для его развития. Ребенок должен при этом впервые почувствовать враждебный его влечениям окружающий мир, научиться отделять свое собственное существо от этого чуждого ему мира и затем совершить первое "вытеснение" возможного для него наслаждения. С этого времени "анальное" остается символом всего, что необходимо отбросить, устранить из жизни. Требуемому позже отделению анальных процессов от генитальных мешают близкие анатомические и функциональные аналогии и зависимости между обеими.
В следующей, уретральной фазе, ребенок получает сексуальное удовольствие от пропускания мочи по мочеиспускательному каналу. На этом этапе фиксация либидо, наконец, достигает гениталий и дает начало генитальной фазе, в которой ребенок открывает возможность извлекать сексуальное наслаждение из мастурбационных манипуляций на собственных гениталиях.
Завершение цепи этих метаморфоз к возрасту не позже чем семи лет дает основание надеяться на формирование, в будущем, способности к совершению нормального полового акта. Особое значение имеет промежуточное положение между проявлениями сексуальности младенческого возраста и пубертатной фазой сексуального развития (появление вторичных половых признаков: оволосение лобка, подмышек, изменение голоса). Именно в этом периоде формируется психологические механизмы, которые имеют решающее значение для дальнейшего развития личности. И вся эта энергичная перестройка не оставляет у подавляющего большинства людей (хотя и не у всех) никаких следов в памяти вследствие активного вытеснения детских впечатлений из сферы сознания. В тех случаях, когда ребенку удается преодолеть эти облигатные (обязательные) стадии развития либидо, он получает возможность проявлять любовь к отцу, достигая стадии зрелой сексуальности, объект которой - женщина.
Особенности перехода от нарцистической стадии к стадии Эдипова комплекса (задержка на той или иной из стадии, возврат к какой-либо из предыдущих фаз и т.п.) в значительной мере предопределяют не только сексуальные предпочтения в периоде возмужания, но и характер человека. Например, патологические "сосальщики", т.е. дети с фиксацией на стадии оральной эротики, становясь взрослыми, делаются любителями поцелуев, имеют склонность к перверзным (нетипичным, в некоторых случаях, извращенным) поцелуям, или, будучи мужчинами, приобретают сильный мотив для пьянства и курения. Если же к этому присоединяется вытеснение, то они будут ощущать отвращение к пище и страдать истерической рвотой.
Таким образом, Читать далее...

Музыка отдаленно набрасывает общий абрис души, письмо продлевает ум, его учит дух, живопись "набивает руку" лицедей пляшет румбу. Все в одном замкнутом пространстве. Ящик Пандоры. Дорого, просто, удобно, хоть и не в фасон. Гадание тоже искусство, как риторика или каллиграфия. Алчу выстроить иерархию миропорядка сквозь призму художественности, но только условно и приблизительно: лицедейство, рисунок, письмо, поэзия, музыка...
Думал присоединить к новой книге мазок токсичной мастики. Но она скоропортящаяся. Но и без того встречали и провожали как на блюде: с салатами, разносортицей рыбы и куплетами: "А я маленькая птичка, а я маленькая блядь...", "Молодая дьяконица, уходила за продуктом, для любимого балбеса, прикупить телячьих ног...", "отложи зубочистку, гадалка, прояви прозорливость свою..."
Снег растаял. Потеплело. Можно выходить с непокрытой головой. Эдакая обнаженная натура, которая штудия, но, увы, не жанр. Хороший променад для того, кто беден духом и болен шизофренией.
На визите вальяжная дама с долгом в полтора миллиона. Умеет быть респектабельной, хочет выйти замуж. Воспринимается обреченно, как капитуляция. Сочувственно замечаю ей, что люди те же бессмертные, только падшие от воспаления ума и предлагаю рецептуру. Цитирую даме из своих записей: "От воспаления ума расположить болящего на траве и поместить у него между бровей жабу. Если та отпадет мертвая, значит, недуг, отошел, если нет, повторить"...
Рецепты приворотных и подобных зелий апокрифы потому, что омерзительны, в большинстве своем, по технологии своего приготовления и применения. Больше примеров приводить не стану.
Тексты для чтения и разговорная речь. Внутренних впечатлений накопилось больше, чем внешних. Поставил себя вне природы и вместе с собой контингент клиентов, перешедших в разряд подручных даунов. Без моего участия озлобились бы еще больше, а так лютуем вместе. Нам свойственно поступать неправильно, но это не от незнания, а от соблазнов. Вину беру на себя.

Никто не отнимет мою тишину,
никто не добавит ни бога, ни черта,
и рядом старик с клюкой и пером
ведет свое тело на привязи.

Старику уже недосуг понимать,
что есть еще люди и зависти,
и метелят острожным кольцом
зароки, посулы, стенания.

Влезаю в капсулу бессмертия. Формирую позитивную синхронистичность между внутренним и внешним. Здесь - юность бессмертия, где намечены только перспективы, и дальше надо продираться самому. Думать руками, работать головой, позиционировать и презентовать себя. Декольтированный формат, а во всем остальном - "к нам едет Далай-лама". Бессмертным же, которым надоело здешнее житье-бытье только и остается, что впасть в нирвану, поуютнее устроившись в саркофаге.

Не допивайте чай за другом,
когда уйдет он.

приложения следуют

Дисциплина ума - кладезь к успеху,
античному вторю оракулу,
упрямством заискивать,
смеет лишь мух кутерьма.

Проповедь стоику ни к чему,
римское право для челяди,
к протекторатам обращаю свой взор,
стою под дождем опрометчивый.

Заповедные места, заповедная непогода, все заколдовано, дальше идти некуда. Вскипятил воду. Захотелось чего-нибудь натурального. Заварить чай или растворить опиум? Психотехнические бренды набили оскомину, а внутри пусто, собственный авторитет не то молчит, не то спит. Вредоносный характер отказывается поддерживать общепринятую химию тела и из общего вычленять личное. Отсюда неизбывное одиночество и зыбкая ядовитая рябь. Посещает зловредный бес просвещения, искушает видимостями и дигитальными кажимостями, но натурального продукта у него нет. И полное бессмертие, до самого горизонта. Надо расширять парадигму.

День закончился, истаял, растворился,
где-то там, в наитиях травы,
дотлевают таинства и смыслы,
под серпом пленительной луны.

Еду в санях по первопутку. Под полозьями скрипит песок. Солнце в зените. Угрюмый абсурд бытия. Ближе к закату вновь повалит снег с дождем. Надо возвращаться.
Полнолуние, полночь. Опустил в молоко восемь жаб, поставил на неспешный огонь. Когда молоко закипело, остудил его у открытого окна в холодном свете луны. Профильтровал полученный настой, разлил по бутылкам. Наклеил этикетки с надписью - "Жабий ликер". (Буфотенин, содержащийся в нем, сильнейший галлюциноген). Цивильно выпил рюмочку, задышал дым-травой. Никуда мне теперь не уйти.

Ботильонов резинками ноги схвачены,
с гомонок понималка, но все же своя,
и в ребристом креплении глючится,
перспектива промозглых костей.

И уключин больных полукружия,
заморочены твист и паркет,
насквозь опийную, забубенную,
мы мутили настойку на бис.

Кракелюры и патины щурились,
и булыжный асфальт в дилижанс,
завихрастыми комьями-струпьями,
разбивался о черный атлас.

Изведать себя не в сиюминутном промоушенде, а отсрочить его на потом, по примеру бессмертных мастодонтов, лет эдак на двести, как Бах. Беспроигрышная лотерея, в которой "пан или пропал" и окончательная ясность. Когда бессмертие та же карма, только осознанная и хочется спать, но тревожно, и надо бы встать, чтобы развеять тревогу, но хочется все сразу и одним куском, а кругом базар и некогда думать, и есть риск пробудиться из небытия. Тут правильно подобранная методология - генеральный вопрос.

Системы символов и знаков,
геральдики бренчащий ход,
и струн гитарных перехлесты,
и слон с факиром на поклон.

Горе, что почести призрела,
курганам дальним, тишине,
седому пеплу на картине,
и стылой ночи на ковре.

продолжение следует

Люстра-птица из светящихся неоновых трубок покачивается в полумраке зала. По периметру зала балкон. Под-ним изящно вытянутые белые колонны. Зал пуст, только в узком кругу, по паркету галопируют искристые зайчики. Царит не то полумрак, не то полусвет. Бред полураспада. Его наблюдает вельможный плановой. Погоду правит Марс и с десяток его подручных даунов. Пролесок, дюны, за ними море. На закат летят две птицы, парусник и лестница. За горизонтом трубы, звуки оркестрантов. На полочке стоит заводная квинта - кинематическая конструкция. Центральная ось украшена топазом. Женщина, которая рядом, носит этот камень в перстне.

Здесь в отраженьи старых стен,
блуждают лица на картинах,
и хваткий бес к руке прилип,
и стелют ангелы простынку.

Апатично перемещается в банке лень, от стенки к стенке. Кто-нибудь обязательно придет и откупорит бутылку. Придется выбираться наружу, (джинн сидит на горлышке бутылки, свесив ноги - какой конфуз!)
Утро. За окном дворники скребут лопатами снег. Через минуту звуки потускнеют, и каждый новый фрагмент будет таким же скоротечным, как предыдущий.

Бессмертие в оплошностях,
наитий в непредвзятости,
а правит вязкость случая,
с дотошною банальностью.

Розовая занавеска. За окном дорога, машины хрумко утрамбовывают шинами снег. А здесь - сам себе собеседник. В голове музыка, под брюхом пропасть желаний. Переключаюсь на письмо. В письме больше отсебятины и мало точных слов, но создается впечатление, что сделал дело. Рефлексирующая мораль искрит, истончает хотения. Если им сделать уступку получится груда битого стекла, рухлядь и тишина.

И лафет и станина в анфас,
гроб хрустальный, цветы, синева,
лик томно-высокий, венчальный,
под гордым рапидом лежит.

Контрразведка, морфин, фельдшерица,
галифе, папиросы, чулки,
вдоль военной околицы, где-то,
алисы и зои прошли.

Пошел мокрый снег. Бредится туже. Черные стволы деревьев, с черных веток стекает черная слякоть. Астеничный сангвиник, живущий во влажном климате и с бородой. Надо бы ее сбрить, но не хочется менять
имидж.
Вращаются жернова фортуны. Лучше наблюдать за ними через окно, уютно устроившись под одеялом. Кошка наелась мяса.

Письмо отцу
Диета, сигареты "Премиум", одеколон,
бледное чело с поволокой мутных глаз,
которое до срока взяло интеграл,
теперь бренчащее в приемной,
и льющее в свой нетерпеж вино.

Прогрессор зачастил с простудой,
играют в бридж на интерес,
и парадигмы развинтились,
и в бестиариях инцест.

Паркеты, пальмы, Берлиозы,
луфарь, Грабарь, блондинка, честь,
из-за спины, из-за Спинозы
лупится, хмыкая, Минервь.

И модерато с Кабальеро,
модерн в карболке, керосин,
и снова жидкая диета,
примочки, баня, русский сплин.

У одного брата в руках гадальная колода, у второго пистоле. К вопросу о том, кому чистить картошку для супа.
Бедный, бедный клоун. Разложил себя на атомы вместо того, чтобы прирастать умом и быть полезным. Паноптикум для любопытных, мол, смотрите, как я здесь жужжу.
Готовлю раствор по известному рецепту: " Талая вода хороша в отбеливателе, которым обрабатываются фотографии умерших людей для дальнейшего осуществления контактов с ними. Смытый с позитива светочувствительный слой выпаривают до кристаллов, которые хранят в запаянных ампулах в полной темноте без малейшего движения".

продолжение следует

Верна своей безнравственности чистота. На бреющей плоскости игольчатая тряска. Вредоносный рисунок топорщится фезюляжистым барельефом. Спекся. Пойти поесть.
В кафе "Элегия" супчик называется "Мама скоро вернется". Посетители заказывают отбивную с кровью, телячий язык, харчо и шашлыки, но неизменно приносят супчик "Мама скоро вернется". И все довольны. Здесь нельзя курить, здесь запотевшие стекла, за ними грязные сугробы.


Венецианское ладино,
и двери настежь, в черноту,
курится старое ладино,
у тех дверей давным-давно.

Дождь, стук, вечер,
под скамьей паук скрежещет,
обереги ткет.

Крутые лестницы, чумные галереи,
витые алгоритмы, тупики,
плывут разверзлые постели,
в ладонях Бога за долги.

Дождь, стук, вечер,
под скамьей паук скрежещет,
обереги ткет.

У кого-то четки,
у кого-то крест,
а у меня - колода,
и запойный бес.

Дождь, стук, вечер,
под скамьей паук скрежещет,
обереги ткет.

И цыганов наших,
в сучьих зонах бдят,
а евреев топотком,
увели на казнь.

Дождь, стук, вечер,
под скамьей паук скрежещет,
обереги ткет

Думаем, что пришлые,
взводов два ряда,
пацанам - причины,
девкам - повода.

Дождь, стук, вечер,
под скамьей паук скрежещет,
обереги ткет.

Смеркается. В дребезжащем закате жирно дымит труба. В глиняном горшке разваристый телячий хрящ. Для рисковых - махористый самогон. Воздержусь, сильно забористый. На десерт запить кефиром кодеин. Сноровисто десантирую в рот несколько дюжин таблеток.

Услад цветет рассада,
ты лучшая из них,
иссохшего, растленного
собою утоли.

Расплата неизбежно,
меня настигнет в срок,
хотелось бы в Палермо,
но можно и в Бордо.

У классической леди всегда,
черный верх белый низ,
но сегодня она одна,
павши ниц,

строгого платья лен дорогой,
но шелковой вышивки зайчики,
пляшут в карманах на дне золотом,
персты рогатят, мерзавчики.

Нот высоких хрустальный бокал,
рядом бисквит шоколадный,
в молебен зеленого дыма кальян,
и до полуночи транс виртуальный.

К ночи умолкнут баянов басы,
кристаллов уляжется кружево,
сипло виниловый диск голосит,
о том, что меня нынче мучило.

Приветливо фискалят клавиши, выводя на монитор подсознательные импульсы. Компьютер работает медленно, зависает - электромагнитные бури, - а вокруг лунатики и только я один не сплю, боюсь, как бы не вышло наоборот и царство сонных не удавило бы своей беспечностью. На закате остывающего пирога, под солонкой и вдоль вилки, проглатываются года. Чехарда пустых тарелок в холодной раковине, в чужой квартире.
- На что жалуетесь?
- На жизнь.
- Могу переместить.
- Я готов.
Фарс-проектор проецирует глиняных троллей с иллюзионом. Эти ребята знают свое дело крепко.

продолжение следует

С мраморным мухомором на груди почивает в Бозе бордель "Спи спокойно милый друг". Поминки-посиделки за чаем-варом и вечные сквозняки у осипшего порога. Часы с автоподзаводом, календарь баллотируется морозить, елка-снегурантка с ней заяц. Бой курантов. Из кукушкиной двери на часах выскрипывается птица. Кричит: "Рубль - за два, рубль - за два!.." И так восемь раз. Отполированный пальцем рисунок сползает с листа и перебирается на обои. Бледный ужин на розовом блюде. Креветки, ландыши, звуки жарящегося мяса, фужер с шампанским, серебряная вилка, лимон. Апогей безнравственности и мускусный иней на бровях.
Судьба предначертана кармой и здешняя жизнь - один из ее фрагментов. Качество существования зависит от сноровки и изворотливости и, если пена снята, можно выйти на свежий воздух.
За углом в полуподвале притулился магазинчик "Нужные вещи". Прикупить немного клея для ингаляций и опять на мороз. Кожа на лице стягивается, мумифицируется, сереет. В творчестве, когда артист находится не в надлежащей форме, он всегда будет невостребован. Надо бы добавить кислоты в рецептуру, чтобы не разложится от гангрены, а то ведь ждут клиенты. Еще один бал в череде остальных развлечений. В кульке грибы - впрок.

Как много падших вымерзло ночей,
устали скрипки,
и тоненько поет дьячок: "Налей",
и девочки дешевые охрипли.

Далекий путь мне освещает сигарета,
и я не верю ссучившимся псам.
За мною движется лакейская карета,
и рот кривит приблудная мадам.

продолжение следует

У одинокой хорошенькой женщины, она в летах и не богата, в сумочке дамский стальной портсигар. К нему серебряная зажигалка. В портсигаре изысканный табак и папиросная бумага. Настоящий джентельмен знает, что со всем этим делать. Поведал ей об этом на сеансе и обозначил сроки и приметы этого джентельмена. Осталось дождаться, когда она удачно выйдет замуж и отблагодарит.

Успеть пригубить уходящее лето,
и вина, чья выдержка вровень годам,
но я полагаю, что все уже выпито,
и нет упоительных дам, господа!

У подножия горы - Европа. На вершине Москва. Граждане, где же справедливость?! Двигаюсь вперед в направлении пирамидального мегаполиса.

Давай пройдемся не шутя,
от суеты отгородившись ядом
и только улицы с листа -
лиц и мельтешенье, чувств и взглядов.

Вокзал. По лицу бегут тени проезжающих поездов. Опять идет дождь. Говорят, что войну придумали старики, чтобы отомстить молодости. Меня тоже раздражают степенно поглаживающие бороду старцы, как будто бы им завтра не умирать, как будто бы для них этот вопрос уже решен, или они смирились? С другой стороны, старый конь борозды не испортит, да и не с него спрос, не конь задавал направление. Война же - самые наши дни, когда гадание свое можно испытать и людям помочь. Багряная стратегия, конечно, однако, накапливается опыт.

Отложи колоду, не буди судьбу,
по блюдечку по донцу топает Вуду,
у фигур рубашки фирмы "Черт возьми",
тянутся потянутся черным изнутри.

Чужие руки и глаза сигналят знаками с листа,
мастей ряды их тварный гнет,
чудес не будет все пройдет,
умолкнут дамы, короли и даже голос, что внутри.

продолжение следует

Проснувшись с основательного бодуна без заначки спиртного и денег, позвонил приятелю набоковеду и попросил опохмелить. Он, сам будучи человеком запойным, предложил незамедлительно приехать к нему домой и разговеться. В прошлой жизни набоковед был барсуком или женщиной по имени Зина. Все деликатно: из рюмочек, с котлеткой в закуску, в креслах на лоджии. Степенно разговевшись, я вспомнил, что вчера отдал таксисту платиновый хронометр в уплату за проезд. Поведал об этом товарищу. Он посочувствовал и мы сходили в магазин за новой порцией спиртного. Через два часа пребывали в надлежащей кондиции: хмурые, гениальные и непонятые. Вдруг набоковед резко встал и скрылся в своем кабинете. Вернувшись, он протянул мне часы. Это был брегет в золотом корпусе на ремешке из крокодиловой кожи.
- Он твой, - сказал набоковед, - я стар, сру печенью и скоро умру. А у тебя впереди литературная премия. Когда будешь ее получать, пускай часы будут у тебя на руке. Этот брегет принадлежал Набокову. Хочу, чтобы старик порадовался. Трогательно упились до изнеможения венгерским вином.
На днях выйдет моя новая книжка, и хотя до премии мне еще далеко, а часы оказались искусной подделкой, я с благодарностью принимаю кодификацию набоковеда, как пример неподражаемой мистической работы.

Зимний день - промежуточный финиш,
может статься, последний прогон,
я припомнил - японец, графиня,
блеск бокалов, кальян, моветон.

Все возможное невозможно,
ибо сходят с ума поезда
в день, когда из отчизны острожной,
убегал на восток, в никуда.

Скоро март - круговерть межсезонья,
дни порожней нахлынут гурьбой.
На десерт револьвер приготовлю
и напялю колпак шутовской.

Скоро получу гонорар. Акула зашевелилась, ржавчина потекла. Промеж графоманством и письмом граница сильно размыта. Окно открыто, середина января. Недопитое вино стонет в стакане. Пойти пройтись.
Спрашиваю у незнакомой женщины на улице: "Вы верите в любовь с первого взгляда, или мне подойти во второй раз?" (Хрестоматийный НЛП тренинг). Но женщина невежественна и я оморачиваю ее:
- Вы заснете. Вы засыпаете. Вы спите...
...Выдергиваю из ревущей толпы концептуалистов долговязую девицу с размашистыми ладонями. Говорю ей: "Если вы вся такая целочка, почему не работаете, как Вера Мухина? Нарисуйте хотя бы деньги!"

Шершавый голосок заката,
шептал кровавыми губами,
за горизонтом пели трубы,
и выли грешные ребята.

Над водами ходили волны,
русалок тьма прудила блуд,
на стылой кухне догнивали,
мир, созидание и труд.

И вертит колесо Фортуны,
свою лихую лотерею,
трубит финал с восходом Солнца,
подпитая богема.

Радеет Бог за мой земной удел,
выпохмеловывает дождь осенний,
запойных дней тугую спесь,
выстреливаю картечью.

Деепричастные экстазы,
ножей тяжелый холодок,
заутренних гудков приказы,
желеобразный ход миног.

На трезвой отмели души,
русалка было поселилась,
но только что мне до нее,
когда опять налито.

И снова пьяный хоровод,
и терпкий запах ресторана,
судьбы шальной нестройный ход,
и горький привкус шоколада.

Картин зеленые ряды,
мелькают между глаз, в забровье,
и мысли в узел сочтены,
и взгляд недобрый и угрюмый.

Когда бы я судьбу связал,
с мещанским бытом и моралью,
то пил бы больше, во сто крат,
угадывая даль за далью.

продолжение следует

Продолжаешь жить, как если бы грехи больше не отпускали и, если спрашивают в полиции или на таможне: "Чем занимаюсь?", отвечаю, что стараюсь быть полезным. Потом, как металл, накопив усталость, форсирую события, чтобы скинуть морок и восстановиться. Главное не концентрироваться на какой-то одной методике. Разноплановость и вариабельность: рисунки, фотография, письмо, через два часа песенка или мистификация. Временами продуктивно, в другой раз, наоборот, особенно, если пытаешься приноровиться под общие правила. Требуется навык, пластичность и известная ловкость.
Когда в процессе - это хорошо, но наши клятвы богам так же хрупки, как клятвы друг другу.

Транскрипторы скрипок
фарфоры виолончелий,
гобой, валторна,
два павлина.

В мармеладе томится сладкий сон,
в массовке: кокотки, Бердслей, колготки,
Моцарт, рябина, ветвь винограда,
сеновал.

Тускнеет в проседи морщина,
овала лик, квадрат лица,
спешит пролетка по подмосткам,
в плену кортежа из наяд.

Клиентам по душе моя большая квартира, художественный беспорядок в ней, говорящая кошка. В этом интерьере филантропия хозяина кажется им импозантной. Некоторые на память о встрече оставляют приличные гонорары, бросают их как в воду фонтана, чтобы вернуться обратно. Но когда с теми же людьми мы случайно встречаемся на улице, они проходят мимо, не замечая меня.
Глаза видят одно, сердце совсем другое, оттого, наверное, и бутерброды всегда падают маслом вниз.

Головокружение - молебен души,
окоем него дщерь в наркозе спит,
вдоль вереска над кручей,
охочий пес бежит.

Там гемма прорицает,
свой модус под звездой,
и плевра колыхает,
плод с синей головой.

Экспериментирую. Проращиваю свой чудодейственный стебель. Тема: магическая ботаника. Хочу утвердиться в предположении, что выращенное в полевом поле человека растение, вступая с ним в симпатическую связь и напитываясь эманациями этого человека, может активно проявлять себя в реализации волевых посылов исследователя. И убеждаюсь в этом, прорастив из семян т.н. "беспонтовой дички" дома на окне конопляный послед. (Землю для посадки взял с могилы одного из умерших родственников, с которым при жизни сохранял добрые отношения). Начав раскуривать урожай поздней осенью, после первых ночных заморозков, убедился. что уже к концу третьей декады декабря потаенные желания реализуются и сами плывут ко мне в руки. Такая техника очаровывает первобытным колоритом, настоящестью.
Жить по Завету стоит немало, все остальное - соблазны. Имея устремления направиться вверх или вниз или еще куда-нибудь, можно менять химию тела и формировать видимость религиозного откровения. Но человек не создан для того, чтобы доходить до сути вещей, и Бог постижим не только через смерть. Идея приходит свыше, а ум, выказывая осведомленность, транслирует полученную информацию дальше. Смысл в вере в себя и востребованности.

Вдохновенья боюсь,
ибо силы ушедшие,
оно призывает,
и муза капризная,
вновь выступает из пены.
и млечные крабы,
взрыхляют песок изумрудный.

продолжение следует

Когда просыпаюсь в дурном настроении, а в дурном настроении я просыпаюсь достаточно часто, включаю воду и лью ее на обережные камни. Становится легче. Еще эту воду лакает кошка.

Ни грамма не пролил,
а что пролил, то снес в запасники искусства,
навьючивался и ноги уносил
из кабаков, притонов и распутства.

Отлеживался и опять ходил в ночное
по зову генных козырей
смотреть, как хлюпает нутро земное
в глазах пропоиц и блядей.

Там сладкий дым и вход недорог,
любезный бармен, мягкий стул,
свет приглушен и томный шепот,
и подземелья вязкий гул.

В миру нет дружбы,
есть связь с потусторонним миром,
она прочнее уз родства,
а для любви - фамильная могила,
за тварный дым не дам гроша.

В бессмертие уходят в одиночку,
попутчики от беса и плуты,
и на обочинах дома как многоточье,
и трудных нив подведены черты.

Гримируюсь, становлюсь странным. Свежая газета, новый галстук и газетный слоган: "Человек-праздник и его акустическая поддержка". Женщина, которая рядом, комментирует рекламную публикацию в журнале:
- "Белое сухое вино, худые женщины и опусы Хиндемита" Какая глупость! Мужчины вожделеют красного сладкого, пышнотелых красоток и Чайковского.
Перебиваю ее:
При чем здесь Хиндемит? Про него написано, что он великий шарманщик, крутящий одной рукой ручку шарманки, другой вертел с рождественским гусем, которым угощает слушателей. Не ворчи.
Известил знакомых о том, что женщина, которая рядом умерла. Нашелся подходящий предлог - плановая операция по удалению у нее атеромы. Переиначил атерому в саркому. Получилось очень убедительно. Через день-два в окружении наших знакомых образовалась тихая заводь, войдя в которую я беспрепятственно расправился с поселившимся в ней паразитом. Оправившись от конфуза, женщина, которая рядом, назвала меня нелюдем и долго баюкала у излучины луны.

В век праздности святой,
не рушится обитель,
и грех овеян красотой,
и лилий заполночь ревнитель.

Как переправившийся через реку и насытивший, наконец, свои глаза, дошедший до сути вещей, но вознагражденный лишь унынием и разочарованием. Уметь абстрагироваться в такой ситуации - значит не быть слепым. А иллюзии - единственная форма жизни души, ее психическая реальность. Здесь - область приложения пространственной хирургии.

В тиши лесной,
с подлунными тетерями,
кружатся вурдалаки над травой
и листопада сны клубятся между пнями.
и старцы мхи лелеют свой покой.

Пусковой механизм. Ручная выдержка. Камера закреплена на поясном штативе. В окне видоискателя на полу,
в хрустальной колбе кальяна, на местах "для пассажиров с детьми и инвалидов", сидят трое пожилых людей. Посередине - мужчина, недавно перенесший инсульт, находящийся теперь в стадии восстанавливающей терапии. Странно видеть эту компанию здесь, на оккультной острожине. С левой и правой стороны старика страхуют две пожилые женщины. Жена и "жена". Последняя любовница с сорокалетним стажем. Жена смирилась.

Соборование животных.

У коней твист-балет, кони пьют молоко,
им студеного много нельзя,
завтра вновь переезд, перелет, переход,
и не куплен обратный билет.

Цирк, гастроли, пустые ряды,
(здесь такое видали не раз),
огранив гастролеров стражей из знати,
допустили артистов к причастию.

Абатисса бледна,
и не пьет вина,
безучастен рот подаянья,
с помятых постелей,
из спаленной мглы,
встают и уходят чины.

Чужие персты,
светят кресты,
на блюдах тугие кошели,
но нет ничего,
и прокисло вино,
и жаба в холодной постели.

продолжение следует

Тучные скопления влажными губами стучатся в живот. Щекочущий шорох грозы за ушами и глухой с мякотью удар о сырую землю.

На поприще смык,
чистого и сырого,
обронили крест
во чрево земное.

И птицы гнездовья
здесь больше не строят,
все тут постылое,
все тут чужое.

Отключив моторную тягу и отпустив полетать хранящих меня суккубов и инкубов, качусь в инвалидной коляске по дорожке в сосновом бору, толкаю колеса по искуственному газону. Рядовой обыватель и тот, на каждые триста шагов, обязательно один раз оступиться или споткнется. Мне тот же путь осилить много сложнее.
С первородной взбалмошностью шелестят кусты, между стволов деревьев мелькают всполохи гениальности.

Шагреневая кожа
прядет кордебалет,
суккубы и инкубы
снуют и там и тут.

Рефлексы расторможены,
гормонов чехарда,
растленно содрогаются
нездешние тела.

Морфином обмороченный,
заклятый прозелит,
утюжу с ними улицы,
не глядя на артрит.

Тельняшкой грудь расчерчена,
лупится голый пуп,
и ряса прочь отправлена
на полочку в приют.

Опасно стены кренятся,
в кальяне мурава,
и шалая карлица,
к поклонам готова.

Вхожу в предчемпионский раж,
близка ступень удачи,
но тень крадется вслед за мной,
несет дерьмо в придачу.

Суккубы в лязг с инкубами,
мне глючатся с утра,
грибочки, водка, трын-трава,
такие, брат, дела.

Делаю остановку в витрине книжного магазина. Удобно распластал нижние ласты на подставке из тика. Забрызганная дождем витрина искажает панораму улицы и прохожих. Они, как бы припадая на одну ногу, следуют за произволом своих зрительных случайностей на фоне гарнира из алюминиевых столовых приборов и скатологических фрагментов.
Экзистенциальное пиршество длится недолго. Неитсребимо и безжалостно оголяются на миг гримасы. Остается только горстка пепла и звучит оратория беспечных нот с бесконечными хлебами и лапша на ушах: " Помни, сын Земли, иметь такой шанс, как Жизнь и упустить его - непозволительная роскошь, кармически наказуемый проступок!"

Что предскажешь голове,
то и сбудется,
подстаканник на краю,
кто-то влюбится.

Десять максим заповедных -
все дела,
треснет веточка в лесу,
об-ца-ца.

Целенаправленное растление себя сходно с разработкой кимберлитовых труб. Тот же порыв и лихорадочное ожидание. Вот-вот должно произойти чудо. Некогда спать, нужно действовать и по возможности сохранять бдительность. Но, увы, быть хоть чем-то отравленным, стало столь же обыденным, как лежать на диване и смотреть телевизор.

продолжение следует