[показать]
Драма моего ребенка
[показать]Я задерживалась на работе, когда проиграла мелодия из мультика на мобилке, сообщавшая о том, что звонит дочь.
- Алло, Оленька? Ты?
В трубке напряженное молчание.
- Оленька, что-то случилось? – с беспокойством прокричала я, как всегда, когда думаешь, что тебя просто не слышно.
- Мама, прости меня, - услышала я почти детский голосок Оли, и все – она нажала отбой.
В груди у меня похолодело. Я, бросив недоделанную работу, помчалась домой сломя голову. Беспокойство раздирало меня.
Через две ступеньки взобралась на третий этаж, ключом никак не могла попасть в замочную скважину, руки тряслись.
Наконец, распахнула дверь, вбежала, огляделась, и – в Олину комнату. Оля сидела в кресле.
- Как ты меня напугала! - воскликнула я.
Никакого ответа. Оля даже не пошевелилась.
Я осторожно подошла ближе с мыслью: «Может, спит?».
Глаза Оленьки были закрыты, рука безжизненно свешивалась с подлокотника кресла. В уголке рта – что-то белое.
- Оля, детка, доченька, - потрясла ее за плечо.
Напряглась, ожидая, что дочь сейчас откроет глаза и скажет: «А, это ты, мама». Но Оля не открыла глаза и никак не прореагировала на мое прикосновение. Я схватила ее руку, пытаясь нащупать пульс, но не находила его.
С криком «А-а-а-а» я подбежала к телефону, чтобы вызвать скорую. Сейчас я даже не помню, что и как говорила. Помню только, что кричала, плакала, просила, чтобы приехали немедленно.
Пока не подъехала скорая, я не знала, что мне делать. То садилась возле доченьки на колени, гладила ее руку и шепотом просила: «Доченька, не бросай меня. Пожалуйста, моя хорошая», то вскакивала и беспорядочно ходила по комнате, причитая: «Что мне делать? Господи, что мне делать?» Потом подумала, что надо позвонить мужу, пусть срочно приезжает.
- Тимур, с Оленькой совсем плохо. Не спрашивай ни о чем, срочно едь.
До приезда скорой прошло всего пять минут, но они показались мне вечностью.
Я, сбиваясь и перескакивая с одного на другое, рассказала о том, что, когда пришла, увидела безжизненное тело дочери в кресле.
Пока Оленьку перекладывали на носилки, я бегала вокруг.
- Мамочка, не суетитесь, соберите вещи. Жива ваша Оля, не нужно кричать, - произнес спокойно врач.
- Что с ней? Скажите, не мучьте меня, - сложив руки в умоляющем жесте, попросила я.
- Пока ничего точно сказать не могу, но предположительно – интоксикация организма. Возможно, приняла большую дозу каких-то лекарств.
Когда я спускалась по лестнице, встретила Тимура. Схватив его за руку, прошептала:
- Я пока сама ничего не знаю. Ты едешь?
- Конечно, Тина.
- Тимур, это ужасно, ужасно, - повторяла я.
В больнице Оленьку сразу поместили в реанимацию. Я отправила домой Тимура, а сама осталась дежурить в больнице. Спасибо медсестричке, которая, сострадая моему горю, нашла мне место в коридорчике на скамейке.
Я сидела, раскачиваясь взад-вперед, и думала – почему она это сделала? Благополучная пятнадцатилетняя девочка из благополучной семьи взяла вот так просто и решила свести счеты с жизнью? Что же могло случиться? Несчастная любовь? Я бы об этом знала. Ну, нравились, наверное, какие-то мальчики Оле, но не до такой же степени? Взаимоотношения с одноклассниками? Тоже не может быть. У Оленьки были закадычные подружки, с которыми она дружила с первого класса – Наташа и Аня, и в классе отношения с ребятами у нее были замечательными.
Я немного вздремнула. Вздрогнула, когда ко мне подошел доктор.
- Все хорошо. Кризис прошел. У вашей дочки состояние стабильное. Будет жить. Можете спокойно ехать домой.
Легко сказать – спокойно ехать. Разве я могу теперь быть хоть минуту спокойной?
Дома я первым делом заглянула в мусорное ведро и обнаружила там две упаковки моего снотворного, которое мне выписал знакомый доктор, когда на работе у меня были неприятности и я мучалась бессонницей. Теперь-то понятно, что выпила Оленька. Она действительно хотела умереть.
Что-то же должно дать хотя бы намек на причину катастрофы, происшедшей в душе моей Оленьки? Я начала вспоминать события последней недели. В субботу Оля
Читать далее...