Что означает воля Божия? Богословы различают в воле Божьей два аспекта: желание Божие и попущение Божие. Желание Божие это абсолютная воля Божия, которая хочет вечного спасения для венца Своего творения  –  человека. Бог хочет блага для нас больше, чем мы хотим этого сами. Но абсолютная воля Божия встречает препятствие в свободной воле человека, которая колеблется между добром и злом. Здесь надо подробнее остановиться на вопросе свободной воли, которая является причиной многих недоумений.

Свободная воля дана человеку, как образу и подобию Божию. Без возможности свободы выбора не существовало бы добра, как такового, а поступками человека и даже его внутренними действиями руководила бы необходимость. Свободная воля это одно из главных достоинств человека, и в тоже время, огромная ответственность для него. Некоторые спрашивают, зачем тогда дана свобода воли, если большинство людей злоупотребляют ей. Дело в том, что без свободной воли не может осуществиться само спасение человека, так как спасение это богообщение – жизнь с Богом, вечное приближение к Богу, озарение и просвещение души человека божественным светом. Человек добровольно должен выбрать путь спасения – иметь Бога главной целью своей жизни. Само спасение –  это любовь Творца к Своему творению и творения к своему Творцу. Поэтому спасение носит глубоко личностный характер. Богословы употребляют здесь термин синергизм, то есть взаимодействие двух волей – божественной и человеческой.

Если у человека отнять свободную волю, то он превратится в автомат, с заложенной программой. Никакой грешник не захотел бы превратиться в компьютер, даже самый совершенный, и из человека стать машиной. Поэтому свободная воля – одна из главных свойств человека, ее называют богоподобием. Кто говорит, зачем дана мне свободная воля, тот, сам того не понимая, из живой личности хочет стать мертвецом. Несчастье происходит не из-за свободной воли, а из-за того, что люди неправильно пользуются этим даром Божьим, подчинив волю не своему духу, а своим страстям. Бог сотворил человека нравственно автономным существом; Он не берет своих даров назад. Когда человек идет против воли Божьей, то грех обрекает его на страдание, не только в будущей, но и в настоящей жизни, потому что в человеке заложен внутренний критерий добра и зла – голос неба, называемый совестью.

Некоторые считают, что свобода воли это возможность делать то, что  хочется. Но это не так. Здесь иллюзия свободы. Без благодати воля подчинена страстям; грех, становящийся привычкой, в значительной степени детерминизирует человеческую волю. И вот конфликт между божественной и человеческой волей порождает ту относительную волю Божию, которая называется допущением. Бог допускает направление человеческой воли не только в сторону добра, но и зла. Если бы Бог физически пресекал зло, то тогда свобода стала бы фикцией, более того, все человечество было бы обречено на уничтожение: ведь каждый из нас совершал тяжелые грехи, где его спасало только долготерпение Божие.

Индивидуальные грехи, соединяясь вместе, как капли дождя в поток, превращаются в общественные бедствия и катаклизмы – и это попущение Божие. Человек теряет то, что казалось ему самым дорогим в жизни – и это попущение Божие. Но не всегда попущение – только следствие греха. Искушения, испытания и скорби могут быть посланы праведнику, чтобы в терпении и противостоянии греху еще больше просияла его святость.
Теперь перейдем к вопросу о промысле Божьем. Бог не вторгается насильно во внутренний мир человека, но из всех случаев и бесчисленных ситуаций, в которых может оказаться человек, дает ту, которая лучше для него, соответственна его внутреннему духовно-нравственному состоянию. Каждый день человек получает урок жизни, но этот урок надо понять и усвоить, тогда другими глазами он будет смотреть на будни своего бытия. В промысле Божьем участвует предвидение Божие: Бог знает не только прошлое и настоящее, но и будущее – Он стоит над временем и вечностью.  Поэтому одним из высоких порывов человеческой души являются слова: "Да будет воля Твоя". Своим промыслом Бог путеводительствует человеку, скрывая от него Свое лицо.

Некоторые возразят: а какой промысл Божий был насчет тех, кто не слышал учение о Истинном Боге, кто жил и умер в заблуждениях; где же здесь благо божественного промысла? Можно сказать, что если бы такие люди услышали бы от самих апостолов проповедь, то не приняли бы ее. Если бы ангел сошел бы с небес и знаменем свидетельствовал об истине христианства, то они отвергли бы ангела. Поэтому для многих людей было меньшим злом пребывать в неведении, чем, узнав истину, отвернуться от нее. Это самый край разращенной воли – знать истину и сопротивляться ей.

Некоторые говорят: "В чем же промысл Божий, допускающий самоубийцу наложить на себя руки, почему Господь не

По учению афонских исихастов существует три вида света: телесный, душевный и духовный. Душевный свет – это свет человеческого разума, это способность воспринять информацию, поступающую к нам из окружающего нас внешнего мира, из той жизненной среды, в которой мы находимся, из того интеллектуального поля, созданного человечеством, которое называется культурой и цивилизацией. Здесь мы видим сложное преломление поступающей информации через призму наших чувств, тайных желаний и страстей, психологических установок, укоренившихся комплексов, априорных положений и т.д.

К душевному свету относится способность человеческого рассудка – предполагать, воображать, логически доказывать, создавать картины и образы, имитировать жизненные или воображаемые ситуации в различных вариантах, ставить задачи и находить решения, строить разнообразные комбинации из имеющего в наличии материала, придумывать, изобретать, прогнозировать, принимать решения или отвергать их, анализировать и синтезировать явления, создавать гипотезы и концепции.
К душевному свету относится также обширная область фантазии и воображения. Фантазия, соединенная с религиозным поиском приводит человека к общению с демоническим миром, усвоению идей и представлений, внушаемых демоном. Фантазия, соединенная с логикой создала и создает философские системы – бумажные башни, с высоты которых авторы стремятся штурмовать само небо.

Итак, наука, в ее теоретических обобщениях, искусство, где воображение рождает иллюзорные реалии, философия, как желание построить картину мира на основе силлогизмов и абстракций – все это относится к душевному свету, а сам душевный свет принадлежит к земному бытию. Он не может озарить бесконечное, он не может подняться выше времени и пространства. Не будучи материальным, по своей природе, он питается субстратами материального мира или воображаемых, иллюзорных миров, в которых также можно видеть слепки дурной и искаженной материальности. Разумеется, душевный свет вовсе нельзя рассматривать под одним знаком отрицания, в его сферу входит опыт и фактологические знания, без которых невозможна земная жизнь. Но это свет пораженного грехом интеллекта. В лучшем случае, он отражает факт и закономерность, а вовсе не истину, которая открыла бы человеку смысл бытия. Это неровный, мерцающий свет, который озаряет малое пространство нашего земного бытия. Он основан на ограниченном и неоконченном опыте, и интерпретация этого опыта всегда недостаточна и ущербна. Он может принести пользу, как присоски улитки, которыми она держится на камне. Но ему недоступна истина, и когда он вступает в область метафизики, то превращается в коптящее пламя.

Наука не делает самого человека, как личность, более мудрым, не дает ему возможности более правильно решать вопросы, не относящиеся непосредственно к его специальности. Напротив, комплексы и предрассудки ученых не менее опасны, чем предрассудки невежества, и мы сказали бы, что они обладают большей притягательностью и устойчивостью. Искусство не делает человека нравственно лучшим; оно не дает ему стимула и сил бороться с грехом и страстями, напротив, оно скорее делает человека более подверженным эмоциям, более отдающимся аффективным чувствам, страстным импульсам и влечениям. Искусство, в значительной степени, это культ эмоций и страстей. И сами люди искусства, обычно, не отличались в своей жизни высокой и устойчивой моралью. Сам мир фантазии и воображения соединен со страстями и темными влечениями души, которые тяготеют к демоническому миру.

Последние десятилетия в область душевного света вторгся, как агрессор и завоеватель, телевизор. Он предлагает человеку саму широкую информацию о том, что происходит на земле, как будто его камеры просматривают одновременно всю землю с высоты спутников. Этой рафинированной пищей теперь практически питается все человечество. Компьютеры, телевизоры и другая техника взяли на себя значительную часть той работы, которую совершал человеческий рассудок. Поэтому мышление современного человека стало менее самостоятельным и менее глубоким, хотя он может знать, что творится в любой точке мира, а интернет позволяет ему ознакомиться с любой литературой, интересующей его. Машина взяла на себя функции человеческого рассудка, и человеческий разум стал более тупым, беспомощным и зависящим от машины; а сама человеческая личность приближается к какому-то серому стандарту. Телевизор взялся удовлетворить эмоциональную потребность человека, что на деле оказалось демонстрацией и рекламой демонизированных страстей, воплощенных в самые безобразные и пошлые картины. Этим концентратом страстей питаются у телевизора уже не миллионы, а миллиарды людей. Изобретение телевизора стало такой же катастрофой, как изобретения в области ядерной энергии, которые загрязнили и отравили окружающую среду и создали оружие, способное уничтожить жизнь на земле. Образно говоря, душевный

Святой Игнатий Брянчанинов – великий учитель аскетики – подчеркивает, что содержание и форма связаны друг с другом. Содержание находит целесообразную форму, а форма сохраняет содержание. Если в кувшине образуется трещинка, то вода постепенно вытечет из него. Святитель Игнатий советовал монахам не пренебрегать внешним, хотя подчеркивал, что центром монашеской жизни является стяжание внутренней молитвы. Брянчанинов свою книгу «Приношение современному монашеству» начинает с описания внешнего поведения, как бы переходя от более легкого к трудному. Он советует сначала научиться держать себя благопристойно, управлять своим телом, затем сдерживать душевные эмоции, а потом переходить к сердечной молитве, как бы продвигаясь от периферии к центру.

Наше сердце – акрополь, в котором обитают благодать крещения и первородный грех. Чтобы взять эту крепость надо как на войне начать правильную осаду: сначала страхом Божьим удерживать себя от грубых телесных грехов, затем от мысленных. Кто думает силой воли без достаточной подготовки соединить ум, засоренный разнообразными впечатлениями и фантазиями, со страстным сердцем, – тот будет осмеян демоном. В Патерике содержится рассказ о том, как старый монах, придя из пустыни в город, увидел молодого инока, выходящего из общественной бани. Старец отвел его в сторону и стал увещевать, что такая вольность может окончиться тяжелым греховным падением. Молодой монах дерзко ответил: «Для тех, кто стяжал чистоту сердца, все чисто». Старец вздохнул и сказал про себя: «Я многие годы, находясь в пустыне, не смог стяжать чистоту сердца. А этот юнец, шатающийся по баням и рынкам, думает, что достиг бесстрастия». Через некоторое время опасение старца сбылось: юный монах был пойман на любодеянии с женой градоначальника и подвергнут суровому наказанию, а из-за него на пустынников легло пятно позора. 
Некоторые христиане, предаваясь нецеломудренным развлечениям, утверждают, что они при этом не испытывают никакой страсти. Такие уверения – или ложь или самообман. Преподобный Иоанн Лествичник пишет, что иногда диавол на время отходит от человека, чтобы тот потерял осторожность, считая, что уже победил грех; так лиса притворяется мертвой, чтобы птица села на ее голову, думая, что это труп, который можно поклевать, а затем, внезапно вскочив, хватает свою добычу.

Мы говорили о том, что содержание и форма тесно связаны друг с другом: изменение содержания должно изменить форму, а ломка формы изменяет содержание. В этом отношении одежда является необходимым атрибутом человеческой нравственности. В Библии написано, что после грехопадения нагота праотцев вызвала у них чувство страстности, и поэтому Бог дал им первое одеяние, сшитое из шкур животных. Несколько отвлекаясь в сторону, мы должны сказать, что Адам и Ева до грехопадения не были нагими в нашем понимании этого слова. Их окружала благодать Божия как ослепительный свет; они носили одеяние, словно сшитое из этого искрящегося и переливающегося света. Из всех существ, обитавших в Эдеме, из всех цветов, процветающих в нем, самым прекрасным был человек в благодати Божией. При воскресении мертвых люди также не восстанут нагими: праведники будут сиять словно солнце, окруженные нимбом лучей, а грешники воскреснут в темных одеяниях, подобных их грехам, воскреснут в вечном трауре.

Революция в области морали вызвала революцию в одежде. Появились новые моды. Если для христиан одно из назначений одежды – предохранить себя и других от соблазнов, то новые моды преимущественно имеют противоположную цель: обратить внимание на тело человека и вызвать чувство похоти. Те, кто ходят полунагими и уверяют при этом, что не чувствуют страсти, лгут сами себе. Они подобны пьяному, который уверяет, что он трезв – это земля качается под его ногами. Когда притупляется стыд, то отходит благодать, страсть становится