Где-то на свете есть шкатулка. За одну монету она рассказывает историю. Историю о девушке, у которой нет ни родных, ни дома, ни крова, ни хлеба. История эта тем ужаснее, что ты сам видишь в шкатулке падение человека.
- Ну, что на этот раз? – сказал мужчина. – Как прошло?
- А… да как всегда, ваша хозяйка написала для неё очередную страшную историю про девушку, которой в жизни не хватило встреч с добрыми людьми. Она закончила историю так предсказуемо и сентиментально! – ответила девушка.
- Двойное самоубийство?!
Девушка кивнула.
- Я так и думал… - вставая с балкончика, заявил Странный человек.
Он был одет в голубой фрак, чёрные брюки, высокие ботфорты, белоснежные рубашку и перчатки. На голове не смотря на то, что он был в помещении, возвышался цилиндр.
- К нам кто-то пришёл. Я открою, а ты тем временем подходи к двери.
Кивок.
- Ну, я пошёл. – Странный человек вышел в дверь, отделявшую этот странный балкон (если так можно назвать тот огороженный решёткой уступ над пропастью с кипящей лавой) от голубой вычурной лестницы внутри дома.
- Сэр, к Вам пришли, - вытянувшись перед хозяином, объявил дворецкий. – Какой-то незнакомец. Говорит, что от мисс Пандоры.
- Пусть входит, - махнул рукой Странный человек.
Дворецкий, человек средних лет, как выразились бы сегодня, в чёрном фраке, начищенных ботинках, белоснежных перчатках и рубашке(он был просто безупречен) отворил дверь.
Хозяин сам пожелал встретить гостя:
- Проходите. Я слышал, вы от мисс Пандоры.
- О да, это так, – ответил незнакомец.
- Ясно. Альфред, возьми у гостя его трость.
- Моранн Люциус, - протянул гость руку в ослепительно белой перчатке.
- Деметрий Фокс, принял Странный человек руку гостя.
К тому времени рядом с хозяином стояла та самая девушка с балкона. Она была очень странная во всех отношениях. Хару Дзёю. Даже имя и фамилия чрезмерно странны для девушки европейской наружности. Чёрное платье с длинными рукавами, воротником-стойкой, длинной чуть ниже колена подчёркивало её точёную, миниатюрную фигурку, будто сделанную из фарфора гениальным кукольником. Прямой нос, небесно-голубые глаза, почти трупная бледность, брови вразлёт, коралловые губы – это чудесное личико обрамлялось чёрными как смоль волосами… Все, кто знал её лично, считали Хару идеалом красоты, а прочие могли лишь распускать завистливые сплетни.
Моранн оглядел всё, то окружало его в тёмной прихожей, в том числе и людей. Он предпочёл задержать свой взгляд на Дзёю. Люциус, казалось, хотел через глаза узреть, что творится у неё внутри, там, куда она никого не запускает. Хару не выдержала этого испытующего взгляда, отвела глаза. Тогда Люциус, наконец, перевёл взгляд на её хозяина и молвил:
- Я пришёл к вам по делу.
- Ну что ж… В таком случае пройдёмте в мой кабинет. Хару, иди к себе.
- Нет, дело и её тоже касается… - робко возразил Моранн.
- Ну… раз господин Люциус настаивает… Останься. Альфред, принеси нам чаю.
- Слушаюсь, мастер. – дворецкий скрылся в глубине особняка.
- Ну что ж… Пройдёмте-с!
Процессия из трёх человек почти без слов проследовала по той самой голубой лестнице. Но… На это раз за дверью оказался кабинет. Он был заставлен стеллажами с множеством книг, у окна стоял дубовый, достаточно массивный стол, на котором было большое количество бумаг различного содержания, чернильница, перья и подсвечник… Окно было завешено плотной габиленовой занавеской цвета индиго. Рядом со столом был глобус ручной работы, которому сто, а может и более лет.
- Ваш чай, господа. - Я вился Альфред.
- Присаживайтесь, - указал гостю Фокс на кресло, а дворецкому на дверь. – Итак, о чём Вы собственно хотели поговорить? – брови Странного человека впервые за долгое время поменяли своё положение.
- Люди вам не верят.
- Это как это?! Мы и так до рождения были проданы её отцу, - зазвенел от возмущения голос Хару.
- Я сам Вам ничем помочь не могу. Я, как и Вы, подневольный… - тихо сказал Моранн. – но не настолько…
- Я тогда не понимаю, что мисс Пандоре от нас надо? – спросил Фокс.
- Я просто пришёл уведомить, что через неделю ваше последнее выступление. – он говорил это так, будто должно произойти что-то ужасное.
- Последнее?! – Хару стала бела, как мел.
- Да…
- Какая роль кому из нас достаётся? – чуть слышно спросил сэр Фокс.
- Вот… Здесь всё есть. – Люциус подал конверт. – Я, пожалуй, пойду… - и… Люциус исчез.
Повисло напряжённое молчание.
Хару молча ушла в свои покои. (Хоть она и была подневольная Странного человека, содержателя шкатулки, она хотя бы имела свои покои.)
В её мозгу пульсировала одна мысль: «пойти в душ, он смоет всё с души».
Но тягостные мысли не желали уходить вместе со смытой с тела грязью. Она всё думала…. О бабушке, о предсказании, о людях и нелюдях…
Что осталось от неё? Только слухи, толки, которые умрут вместе со всеми живущими поколениями. Ни детей, ни любимого человека, ни денег, ни славы – ничего не успела она нажить в свои шестнадцать лет…
Хару прекрасно осознавала, что последнее выступление только для неё и Моранна Люциуса, того Странного
Читать далее...