Это цитата сообщения MeRebli Оригинальное сообщение

<1451>

- Ты что снова с ним?
- Да.
- Ты дура!
- Зато счастливая.
(c)

Это цитата сообщения peyrifoy Оригинальное сообщение

Узнай характер человека по его лицу!

Давайте попробуем разобраться в этой непростой науке, с помощью которой , в дальнейшем, можно легко будет определить характер человека и истолковать его судьбу.

[показать]

Форма лица

Продолговатое лицо - прямоугольник. Ширина лба примерно такая же, как и ширина подбородка. Это аристократический тип. Свидетельствует об интеллекте, чувствительности, уравновешенности. Человек с такой формой лица может быть расчетлив и рассудителен. Иногда такие люди имеют организаторский талант, у них выражена устремленность к цели.

 Треугольное лицо - высокий и широкий лоб, выдающиеся скулы, небольшой, но костистый нос, глубоко посаженные глаза, малый по размеру и слегка выпяченный вперед подбородок. В зоне между скулами и подбородком мало плоти. Человек с такой формой лица обладает малой чувствительностью. Это и признак высокой одаренности. В тоже время в характере такого человека отмечаются хитрость и неуживчивость. Иногда такие люди склонны к предательству. Говорят, что среди шпионов и изменников больше всего людей с треугольной формой лица. Чувства привязанности и преданности у таких людей отсутствуют.

 Трапециевидная форма лица - имеет много общего с треугольной. Для этого лица характерен широкий лоб и слегка суженный (но не заостренный подбородок). Человек с такой формой лица интеллигентен, чувствителен, артистичен, при этом ему не свойственен дух борца. Женщины - оптимистки. Они живут счастливо, создавая приятную атмосферу для окружающих.

Читать далее...

Это цитата сообщения peyrifoy Оригинальное сообщение

Как по почерку узнать характер близкого человека?

Давайте вместе попробуем определить характер человека ,который вам не безразличен. Согласитесь очень интересно узнать о нём такое, что пока не знаем, что у него глубоко внутри!

[показать]

Если к вам в руки попал текст, написанный «от руки» интересующим вас человеком, если этот текст длиннее 3-4 строчек (чтобы было что анализировать), и это не поздравительная открытка (их, как правило, стараются подписать красиво), поздравляем! Вы имеете вполне подходящий образец для самостоятельной «экспертизы». Есть несколько элементов письма, на которые следует обратить особое внимание.

 

Поля

 

Узкие поля, расположенные слева, могут говорить о том, что автор строк отличается бережливостью или даже некоторой мелочностью. Чем уже поле слева, тем больше шансов на то, что бережливость может дойти и до скупости.

Широкие поля обычно оставляют люди деятельные, с широкой душой. Чем шире поля, тем больше шансов на то, что к щедрости добавляется не только стремление к роскоши, пафосу и сибаритству, но и желание похвастаться.

Читать далее...

О Глобальном…

Когда я стану старой бабкой (а это случится очень скоро), и покроюсь пигментными пятнами, чешуёй, ко-ростой, бля, разной, перхотью и хуйевознаит чем ещё - я буду сидеть в ссаном кресле под торшером, вя-зать носки по восемь метров, через каждый метр – пятку, и думать о хуях…
А что мне ещё делать своим атрофированным мозгом, которого к старости станет ещё меньше чем щас?
И вот какая тварь придумала дешёвую отмазку, что, мол, «не в размере хуя кроецца тайна мироздания»?! Тварь. И я обосную – почему. И сделаю это сейчас. Не дожидаясь маразма, коросты и восьмиметровых нос-ков. Пока память ещё свежа.
Поехали.
***
- Ты необычайно ахуительна в этих дедовских кальсонах! – ржала Маринка, тыкая в меня пальцем, - ну-ка, повернись… О, да мой дед, по ходу, ещё тот бздила был! Сзади говно какое-то!
- А ты, бля, конечно, лучше! – я подтянула сползающие кальсоны Маринкиного деда, и оттянула резинку Маринкиной юбки фасона «Моя первая учительница Матильда Вячеславовна, 1924 год»
- Зато без говна. – Отрезала Маринка.
- Говно не моё. – Я быстро внесла ясность.
- Один хуй – мы уродины…
Маринка подвела верный итог, и мы с ней ненадолго опечалились.
Было нам с ней тем летом по 20 годов. Маринка была всё ещё замужем, а я уже оттуда год как вылетела. И мы с ней горевали. Каждая о своём. Настроение требовало немедленно его улучшить, а жопы просили при-ключений… Не помню, кому из нас пришла тогда в голову беспесды светлая мысль поехать вдвоём к Ма-ринке на дачу, но факт остаётся фактом. Мы с ней сели в пригородную электричку «Масква-Шатура», и, проезжая славный город Гжель, внезапно обнаружили, что изрядно нажрали рыла. Ехать до Маринкиной дачи нужно было два часа, жара на улице стояла под 40 градусов на солнце, а пива мы с ней в дорогу взя-ли по-босяцки дохуя.
На своей станции мы выпали из вагона на перрон, уронили сумку, в которой лежали наши с Маринкой шмотки, и ещё пять бутылок «Золотой Бочки», и только на даче сообразили, что переодеться нам не во что. Всё барахло наше было мокрым от пива, и воняло дрожжами.
Шляцца по старой даче на десятисантиметровых шпильках и в коротких йубках – это нихуя ниразу не ко-мильфо. Поэтому мы стали рыться в бабушкином шкафу в поисках какой-нить ветоши, в которой можно ла-зить по кустам крыжовника, и валяцца на грядках с редиской.
Мне достались какие-то кальсоны с дырищей на песде, и майка с оттянутыми сиськами, с надписью «Олим-пиада – 80», а Маринке – коричневая юбка в складку, длиной до икр, и безрукавка из крысиных писек. Один хуй, кроме нас на этой даче никого нет, и забор был высокий и крепкий. Единственное, что осталось крепкого на этой, бля, фазенде.
Мы ржали друг над другом минут десять, а потом привыкли, и тупо жрали немытую редиску, сливаясь с природой, и запивая её купленным на станции «Арсенальным».
В тот момент, когда я , поскользнувшись на семействе слизняков, упала ебальником в яму для помоев, а Маринка села ссать под старую засохшую вишню, в калитку кто-то постучал.
- Входите, не заперто! – на автомате крикнула вездессущая подруга, и через секунду заорала: - Нахуй!!! Не входить!!!!!
Но было поздно.
Дверь калитки распахнулась, и в неё вошли два джентльмена. В костюмах и при галстуках.
Я извлекла своё ебло из помойной ямы, и вежливо поздоровалась. По-немецки.
- Гутен таг!
Джентльмены с улыбкой повернулись на голос, и по-моему, обосрались.
Я тоже выдавила с ложечку. Ибо узнала в джентльменах братьев Лавровых – Сергея и Мишу. В последний раз мы с ними виделись года 4 назад, нам с Маринкой тогда было шестнадцать, а Лавровым – двадцать два и двадцать, соответственно. Мы с братьями лихо пили самогон под той самой засохшей вишней, которая тогда ещё была свежа и плодородна, а потом страстно целовались. Я с Мишей, Маринка с Серёжей. После чего мы ещё пару месяцев ходили за ручку, на брудершафт смущённо поносили, обожравшись ворованных яблок, которые пидор-хозяин обрызгал купоросом, чтоб их не жрал какой-то долгоносик и такие мудвины как мы, и признавались друг другу в любви. Я, правда, не признавалась. Младший Лавров был редкостно гуняв. Унылый, ушастый, долговязый и с козлиной бородулькой. А Маринка влюбилась в старшего Лаврова на всю катушку. Даже сына своего потом назвала в честь него – Сергеем.
Но от тех гопников в кэпках не осталось и следа. Братья возмужали, сверкали ботинками, благоухали «Ар-мани» и я, скосив глаза, приметила на дороге у Маринкиного дома припаркованную иномарку. (В машинах не разбираюсь, не ебите мне моск).
Маринка сидела под вишней, и было непонятно: то ли она всё ещё ссыт, то ли делает вид, что просто си-дит на корточках, и любуецца раздавленными мною слизняками, то ли она уже срать начала.
Непонятно…
Повисла благостная пауза.
- Привет, девчонки! – прокаркал старший Лавров.
- Приве-е-е-ет.. – проблеяли мы. А я быстро вытерла еблет олимпийской майкой.
- А нам, вот, сказали, вас в городе видели… - извиняющимся тоном тихо молвил младший, и посмотрел на меня.
- Что? Никогда не видел, как бабы Читать далее...

У меня есть сестра. Младшая. Красивая такая дефка с сиськами, но но этосейчас. А лет пятна-дцать-семнадцать назад она была беззубой лысойпервоклашкой. Ради справедливости скажу, что я тоже была в то время лысойпятиклассницей. И вовсе не потому, что мы с Машкой такие краси-вые отрождения, а потому, что у нас, к щастью, были охуительные соседи: дядяЛёша, тётя Таня, и трое их детей. Тётя Таня с дядей Лёшей были ахуеть какиепрофессионалы в плане бухары, а их дети были самыми вшивыми детьми насвете. В прямом смысле. В общем, в один прекрасный день мы с Машкой повстречали всю эту удалую тройку возле песочницы, куда вшивые дети регулярно наведывались с целью выкопать там клад, и неосторожно обозвали их<пиздюками>, за что и поплатились. Завязалась потасовка, в результате которой соседские дети отпиздили нас с Машаней своими лопатками, и наградили нас вшами. Пиздюли мы соседям ещё простили бы, но вот вшей - хуй. Ибо наша мама, недолго думая, тупо побрила меня и сестру налысо. Ну, почти налысо. Так, газончик какой-то оставила, для поржать. Я, например, стала ходить в школу в платочке, за что получила в классе погоняло баба Зина, а Машаня вообще получила психологическую травму, когда улыбнулась в зеркало своему лысому и беззубому отражению.
В общем, вся эта предыстория была рассказана для того, чтоб сказать вам: Машаня с горя запи-салась в секцию карате. Типа, раз уж я уёбище, то буду хотя бы сильным и ловким уёбищем. Наш папа был только рад такому повороту, патамушта всегда мечтал о сыне, а наплодил бабский ба-тальён. С горя он пристрастился к алкоголю, за каким-то хуем отдал меня в кружок мягкой игруш-ки, и бросил пить, когда увидел какого я сшила зайчега из старых папиных трусов. Но это другая история. А щас разговор не об этом. В общем, папа с огромной радостью начал водить Машку на занятия, шить ей всяческие кимоно, и перестал постоянно отдавать меня в танцевальные и музы-кальные школы, поняв, наконец, что за пятьдесят рублей в месяц я научилась танцевать только гопак и мазурку, и то как-то хуёво. Тренерами у Машани были мужик и баба. Муж и жена. Мужик тренировал пацанов, а жена его, соответственно, страшных девок, вроде Машки. С виду прилич-ные такие люди. Каратисты, хуё-моё. Уважаемые люди. Но как мы фатально ошибались.
Однажды папа пришёл домой после Машкиной тренировки задумчивым и пьяным. Он погладил меня по лысине, многозначительно посмотрел на потолок, и сказал:
- Блять.
Я была совершенно солидарна с папой, но вслух ничо не сказала. Папа вздохнул, перевёл взгляд на меня, простучал мне пальцами по плешке <Чижыка-Пыжыка>, и добавил:
- Скоро мы все умрём.
- Ты пропил зарплату?! - Выскочила в прихожую мама, и в воздухе запахло грозой. - Нам будет нечего жрать?!
- Отнюдь. - Папа убрал руку с моей головы, и вытер её о пиждак. - Как ты меркантильна, Татьяна. Всё б тебе только пожрать. А ведь скоро конец света, дети мои. Подумайте об этом. Настанет цар-ствие Божие. А в рай попадут только четырнадцать тысяч человек. Что вы сделали для того, чтобы
войти в число избранных?
Повисла благостная пауза, после чего мама коротко всхлипнула, и почернела лицом.
- Дети, я с прискорбием хочу вам сказать, что ваш отец допился до чертов. Прощайтесь с папой, он едет жыть в жолтый дом.
- Не вводи дочерей наших в заблуждение, нерадивая ты дура. - Папа поднял вверх указательный палец, и наставительно сказал: - Я познал истину и проникся благостью. Теперь её познаете вы.
- Дети, всё гораздо хуже. Ваш папа начал нюхать клей. - Вынесла вердикт мама и заплакала.
Вот так наша семья начала посещать собрания для пизданутых людей, называющих себя свиде-телями Иеговы. Под предводительством Машаниных тренеров.
Теперь каждую субботу, вместо мультика <Денвер последний динозавр> нас с Машкой наряжали в парадно-выгребные сапожки, делали нам ровный пробор посреди лысин, и везли в какие-то ебе-ня на собрание. Там мы пели песню :О, Боже, отец наш нежный! Ты даришь нам радость и тепло-о-о-о! А мы ликуем и веселимся, потому что скоро сдохнем, и увидем твоё доброе лицо-о-о-о>
под музыку, которую заряжал в магнитофон Машкин тренер Игорь. А ещё мы по очереди читали в микрофон какую-то книжку, где на каждой странице нарисованы щастливые имбецылы, вроде тех, которые изображены на пакетах сока <Мая симья> - такие розовые, тупые, и все зачем-то держат в руках по овце. Странное представление о загробной жызни, хочецца заметить. Я, если чо, меч-тала после смерти воспарить к небесам, сесть на облако, и целую вечность харкать на головы своим врагам. А оказываецца, после смерти мне сразу дадут овцу, и я должна буду хуйзнаит сколько времени таскать ей повсюду с собой, и улыбацца. В рай попадать сразу расхотелось. Но мои родители почему-то очень вожделели туда попасть, продолжали таскать меня и Машку на заседания шизофреников, и строго смотрели за тем, чтоб мы с Машкой обязательно пели божест-венные песни. И это не всё. Каждую среду и пятницу оба тренера приходили к нам домой, и два часа читали нам Библию, а Читать далее...

Праздники выдумывают буржуи. От нехуй делать, скорее всего.
Раньше, вот, заебись было: два больших празника в году. Новый Год и Восьмое Марта имени Ро-зы Люксембург. И с развлечениями всё понятно: на Новый Год поблевать салатом оливье с балко-на, и покидать соседям в почтовые ящики китайские петарды, а на Восьмое Марта получить пиз-дюлей от любящего супруга. А потом кто-то, блять, начал хуйнёй страдать:
Валентинов день какой-то придумали, сердечки-валентинки, романтические ебли под индусские благовония, и Хеллоуин до кучи.
Какой Хеллоуин в России, а? Вы пробовали в конце октября выползти ночью на улицу с тыквой на ебле, постучать в первую попавшуюся дверь, и запеть:
<К вам детишечки пришли, тыкву нахуй принесли, дайте быра нам канфет, а не то нассым в еб-лет>?
И не пробуйте. Россия - не Америка. Канфетами у нас по ночам просто так никто не разбрасыва-ецца. А вот пизды дадут определённо. В общем, буржуйские развлекухи нашему российскому мен-талитету чужды. И лично мне - в особенности. Я вообще празники не люблю, ибо всегда потом по-чему-то отмываю посуду и хату до августа. А Хеллоуин просто ненавижу.
***
Телефон исполнил песню <Подруга подкинула проблему, шлюха>, и я
подняла трубку:
- Чо нада?
- Бабла, мужиков с большими хуями, пару ящиков пива, и голую китайскую хохлатую сабачьку. - Серьёзно ответила в трубке Ершова, а потом заорала:
- Чо за вопросы?! <Чо нада>: Шоколада! Ты меня ждёшь? Я уже стою у твоего подъезда, и не знаю кода! Говори немедленно, на улице ледниковый пириод.
Старость не радость. Сначала начинаешь забывать, што ждёш гостей, потом впадаешь в маразм, и начинаешь ссать в штаны, а потом смерть, и браццкая могила на ассенизаторских полях в Люб-лино.
- Нажимай четырнаццать, потом ключ:
- Где тут ключ?!
- В пизде, Юля! Он там нарисован на кнопочке!
- Я нажала. Там гудки вначале пошли, а потом какой-то дед сказал, что щас меня помоями оболь-ёт с балкона: Говори нормальный код!
- Не хватало бабке горя - так купила порося: Стой на месте, щас
спущусь.
Спускаюсь вниз, забираю околевшую Ершову с улицы, и тащу её домой.
- Ты нашла пу-пу-пушыстую мишуру? - Стучит зубами Юлька. - А шшшшшшортики блестящие?
- Где я, блять, найду тебе мишуру с шортами?! Я похожа на Верку Сердючку?
- На дуру ты похожа. - Лифт приехал на четвёртый этаж. Выходим. - Я знала, что ты нихуя не за-пасливая баба, поэтому привезла тебе мишуру, шортики, и красный лифчик третьего размера. Ва-та у тебя есть?
- Нету. У меня есть Тампаксы и прокладки Олвейз <от уха до уха>. Дать?
- Взять, блин! В лифчик чего тебе пихать будем?
- А: - Вспоминаю, зачем приехала Ершова, и вздыхаю: - Носки махровые пихну. Вспомню деццтво золотое.
- Да-да. Напихай носочков своих полосатеньких, Буратина бля. Лифчик, напомню, кружевной! Прозрачный! Надо чонить такое, сисечного цвета. Что у тебя есть сисечного цвета?
- Ну: - Задумалась. - Ну, хуй ево знаит: Колготки есть. Бронзовые.
- Однако, ты высокого мнения о цвете своих сисек. - Ершова заржала. - А синие колготки у тебя есть?
- А то. - Я обиделась. - Цвета тухлова ливера. Но это спешал фо ю, Ершова. Охуенно подходят к твоему лицу. Кстате, будеш тут выёбываться - ваще никуда не пойду.
- Пойдёш. - Махнула рукой Юлька. - Там же будет Дима Пепс.
- Это шантаж, Юля.
- Нет, это заебись, Лида. Это очень за-е-бись!
***
*За месяц до описываемых событий.*
- Празника хочецца чота: - Ершова потянулась всем телом, и хрустнула шеей. - Празника. Феерии. Пьянства с алкоголизмом. Куража. Ебли, в конце концов, празничной. Какой там у нас следующий празник?
- Празник сенокоса.
- Говно празник. Как-то с куражом не ассоциируецца. Што ещё?
- Новый Год в декабре.
- Долго. Это очень долго ещё. Вспоминай, чо там ещё есть.
- Пошла ты в жопу. Сама вспоминай.
- Сентябрь, актябрь.. - Ершова напряглась.
- Ноябрь потом.. - Посказала я.
- Иннахуй. Сама помню. Слушай, а чо в октябре у нас? Вот в башке крутицца празник какой-та - а вспомнить нимагу.
- День рождения у Димы Борода-в-говне.
- Блин, Бородулькин меньше всего похож на празник. Есть ещё чота: Слышь, как эта моча назы-ваецца, когда надо наряжацца в блядей, и ходить по улице с тыквой?
- Хеллоуин. А почему именно в блядей?
- А в кого ты ещё хотела бы нарядицца? В Красную Шапочьку? В Белоснешку? В Василису Пре-красную? Посмотри на себя. Или на меня. Наше с тобой вечное амплуа - это портовые шлюхи. Это карма, Лида. Смирись. Забудь, что четверть века назад ты очень удачно сыграла роль Снежинки в яслях. Это было давно. Времена меняюцца. Теперь ты - старая блядь в красном лифчике. Всё.
Да похуй в общем-то. Блядь так блядь. Чо такова? Хули там Белоснешка или Василиса? Это каж-дая дура может напялить пласмассовую корону и своё свадебное платье, которое лет пять как ва-ляецца в мешке на балконе. И всё. И вот вам Василиса белоснежная, дрочите на здоровье. А вот нарядицца блядью, да ещё пройтись так по ночной улице - это нужно быть сильной, отважной, не-закомплексованной, и полной дурой. Читать далее...

Рикки мартин


по мотивам истории про еблю в тещином фартуке... найден афтар.


Театр начинается с вешалки, а крупные неприятности – с Ершовой. Мелкие, впрочем, тоже начи-наются с Ершовой, но кто их считает?
Всё началось в тот день, когда у меня закончился дома шампунь. Не тот, который Советский, а тот, что от перхоти. Перхоти, кстати, у меня нет. Прибеднятся не буду. А вот шампуни от перхоти люблю. Они ментоловые.
Так вот, шампунь от перхоти у меня закончился, и не от перхоти тоже. И даже собачий противо-блошиный шампунь – и тот иссяк. А если б не иссяк – я б и им не побрезговала, ибо в этот зна-ковый день мне, после трёхнедельного отключения, включили горячую воду. Полдня я истово ликовала и провоцировала по телефону Ершову, которой воду обещали дать не раньше чем че-рез неделю, на чёрную нечеловеческую зависть, а потом ликование иссякло как собачий шам-пунь.
Только женщина, десять лет имитирующая блондинистость, меня поймёт. Пергидрольную голову хуй наны отмоешь мылом или гелем для душа. Её непременно нужно мыть шампунем. Иначе, в процессе расчёсывания волос после мытья, ты рискуешь потерять половину растительности. А я вообще рисковать зря не люблю. Даже когда вся страна упоительно проёбывала в автоматах же-лезные пятачки – я презирала этих одержимых, и в сомнительных развлечениях не участвовала. Да и пятачков мне было жалко, я их тогда копила.
Короче, шампунь был необходим мне как бутылка пива утром 1 января. О чём я с грустью сооб-щила в телефонную трубку Ершовой, моментально уняв её приступ чёрной зависти к моей горя-чей воде.
- Это пиздец, Юля. – Закончила я изливать посильно.
- А я щас в ухе почесала, а у меня накладной ноготь отклеился, и провалился мне в организм. – Невпопад посочувствовала мне Ершова, и закончила: - Встречаемся через пятнадцать минут у «Семейной выгоды».
«Семейная выгода» - это такой полезный магазин. В «Выгоде» есть очень много нужного и не-нужного. И если ты идёшь туда купить туалетную бумагу – ты всё равно оставишь там сто баксов. Потому что:
А) Там продаётся бытовая химия по низким ценам, и придя туда за туалетной бумагой, ты допол-нительно вспоминаешь что надо ещё купить «Туалетного утёнка» (а вот он, кстати), лак для во-лос (надо же, акция: «Купи два баллона, получи третий бесплатно»), и «Ух ты! Мега-ебанись-какая-здоровенная пачка прокладок с надписью «Восемнадцать прокладок в подарок»
Б) Помимо бытовухи там продаётся куча всяких приблуд типа консервных ножей, керамических чашечек со знаками зодиака, салфетниц, и подставочек под чайные пакетики. В общем всё то, без чего ты, оказываецца, жить не можешь.
В) Пока ты стоишь в очереди к кассе, ты всегда покупаешь три зубных щётки с покемонами, ре-зинку для волос, пузырёк с какими-то блёстками (нахуй ненужный, как и покемоны, но я блёстки всегда покупаю, если очередь длинная), и запасные кассеты к бритве «Венус», потому что не-кстати вспомнилось, что в трусах у тебя противотанковый ёж. А мерзопакостные хозяева магази-на, как нарочно, развесили всё это говно возле касс.
Г) И самое главное, из-за чего стоит посетить этот магазин - там всегда можно что-то спиздить. Ибо видеонаблюдения нет, а охранник в «Выгоде», как правило, дед-подагрик в бифолокальных диоптриях, или рахитичный юноша, сутками разглядывающий в казённое зеркало свои прыщи.
«Семейная выгода» находится в пяти минутах ходьбы от моего дома, и на первом этаже Юльки-ного. Хорошо устроилась баба. Теперь у неё дома всегда есть неиссякаемый запас резинок для волос, пузырьков с блёстками, консервных ножей, и всего того, что можно спиздить, не боясь огрести по горбу от прыщавого охранника.
- Привет, вшивая. – Уважительно поздоровалась со мной Ершова, стоя на пороге «Выгоды».
- Здравствуй, воровка тампаксов. – Громко ответила я на приветствие, отчего Юлька набычилась, а охранник чудо-магазина просканировал Ершову взглядом.
- А сказала б ты это на полтона ниже, - наклонилась к моему уху Юлька, - был бы у тебя щас бесплатный годовой запас шампуня. Но теперь у тебя будет бесплатный хуй на воротник.
С этими словами Ершова повернулась лицом ко входу в магазин, и тут случилось ЭТО.
Трудно сказать, что произошло в ту секунду. Я сразу и не поняла. Лишь по отчётливой вибрации, исходящей от Юльки, я догадалась, что что-то произошло.
- Лида, это ОН… - Враз посиневшими губами прошептала Юлька, и на них запузырилась слюна.
- Кто? – Я пыталась понять, куда смотрят Юлькины глаза, но они смотрели в разные стороны, что усложняло мою задачу. – Вова-Невопрос?
Вове-Невопросу Юлька уже год торчала пятьсот баксов, и отдавать их не собиралась, несмотря на то, что ей неоднократно передавали Вовины пожелания: «Встретить бы эту убогую – и жопу ей порвать».
- Нет… - Стучала зубами Юлька. – Вот ОН! – И она страшным Виевским жестом указала на охра-ника магазина. – Ты посмотри, как он похож на Рики Мартина!
Я посмотрела. На мой дилетанский взгляд, я гораздо больше похожа на Рики Мартина, чем ука-занный Юлией охранник. Он, скорее, был похож на Дроботенко. Но Юля продолжала Читать далее...

Когда коту делать нехуй – он себе яйцы лижет. (с) Народная мудрость.

- Слушай, у меня есть беспесды ахуенная идея! – муж пнул меня куда-то под жопу коленкой, и похотливо добавил: - Тебе понравицца, детка.
Детка.
Блять, тому, кто сказал, что бабам нравицца эта пиндосская привычка называть нас детками – надо гвоздь в голову вбить. Вы где этому научились, Антониобан-деросы сраные?
Лично я за детку могу и ёбнуть. В гычу. За попытку сунуть язык в моё ухо, и сде-лать им «бе-бе-бе, я так тибя хачю» – тоже. И, сколько не говори, что это отврати-тельно и нихуя ни разу не иратично – реакции никакой.
- Сто раз говорила: не называй меня деткой! – я нахмурила брови, и скрипнула зу-бами. – И идея мне твоя похуй. Я спать хочу.
- Дура ты. – Обиделся муж. У нас сегодня вторая годовщина свадьбы. Я хочу раз-нообразия и куртуазности. Сегодня. Ночью. Прям щас. И у меня есть идея, что немаловажно.
Вторая годовщина свадьбы – это, конечно, пиздец какой праздник. Без куртуазно-сти и идей ну никак нельзя.
- Сам мудак. В жопу всё равно не дам. Ни сегодня ночью. Ни прям щас. Ни завтра. Хуёвая идея, если что.
Муж оскорбился:
- В жопу?! Нужна мне твоя срака сто лет! Я ж тебе про разнообразие говорю. Да-вай поиграем?
Ахуеть. Геймер, бля. Поиграем. В два часа ночи.
- В дочки-матери? В доктора? В прятки? В «морской бой»?
Со мной сложно жыть. И ебацца. Потому в оконцовке муж от меня и съёбся. Я ж слОва в простоте не скажу. Я ж всё с подъебоном…
- В рифмы, бля! – не выдержал муж. Пакля!
- Хуякля. – На автомате отвечаю, и понимаю, что извиницца б надо… Годовщина свадьбы веть. Вторая. Это вам не в тапки срать. – Ну, давай поиграем, хуле там. Во что?
Муж расслабился. До пиздюлей сегодня разговор не дошёл. Уже хорошо.
- Хочу выебать школьницу!
Выпалил, и заткнулся.
Я подумала, что щас – самое время для того, чтоб многозначительно бзднуть, но не смогла как не пыталась.
Повисла благостная пауза.
- Еби, чотам… Я тебе потом в КПЗ буду сухарики и копчёные окорочка через ад-воката передавать. Как порядочная.
Супруг в темноте поперхнулся:
- Ты ёбнулась? Я говорю, что хочу как будто бы выебать школьницу! А ей будеш ты.
Да гавно вопрос! Чо нам, кабанам? Нам што свиней резать, што ебацца – лиш бы кровища…В школьницу поиграть слабо во вторую годовщину супружества штоле? Как нехуй делать!
- Ладно, уговорил. Чо делать-то надо?
Самой уж интересно шопесдец.
Кстати, игра в школьницу – это ещё хуйня, я чесно говорю. У меня подруга есть, Маринка, так её муж долго на жопоеблю разводил, но развёл только на то, чтоб выебать её в анал сосиской. Ну, вот такая весёлая семья. Кагбутта вы прям нико-гда с сосиской не еблись… Пообещал он ей за это сто баксоф на тряпку какую-то, харкнул на сосиску, и давай ею фрикции разнообразные в Маринкиной жопе про-изводить. И увлёкся. В общем, Маринка уже перецца от этого начала, глаза зака-тила, пятнами пошла, клитор налимонивает, и вдуг её муж говорит: «Упс!». Дефка оборачивается, а муш сидит, ржот как лось бамбейский, и сосисную жопку ей по-казывает. Марина дрочить перестала, и тихо спрашывает: «А где остальное?», а муш (кстати, ево фамилие – Петросян. Нихуя не вру) уссываецца, сукабля: «Где-где… В жопе!» И Марина потом полночи на толкане сидела, сосиску из себя вы-давливала. Потом, кстати, пара развелась. И сто баксоф не помогли.
А тут фсего делов-то: в школьницу поиграть!
Ну, значит, Вова начал руководить:
- Типа так. Я это вижу вот как: ты, такая школьница, в коричневом платьице, в фартучке, с бантиком на башке, приходиш ко мне домой пересдавать математику. А я тебя ебу. Как идея?
- Да пиздец просто. У меня как рас тут дохуя школьных платьев висит в гардеробе. На любой вкус. А уж фартуков как у дурака фантиков. И бант, разумееца, есть. Парадно-выгребной. Идея, если ты не понял, какая-то хуёвая. Низачот, Вольде-мар.
- Не ссы. Мамин халат спиздить можешь? Он у неё как раз говнянского цвета, в темноте за школьное платье прокатит. Фартук на кухне возьмём. Похуй, что на нём помидоры нарисованы. Главное – он белый. Бант похуй, и без банта сойдёт. И ещё дудка нужна.
Какая, бля, дудка????????? Дудка ему нахуя?????
- Халат спизжу, нехуй делать. Фартук возьму. А дудка зачем?
- Дура. – В очередной раз унизил мой интеллект супруг. – в дудке вся сила. Это будет как бы горн. Пионерский. Сечёш? Это фетиш такой. И фаллический как бы символ.
Секу, конечно. Мог бы и не объяснять. В дудке – сила. Это ж все знают.
В темноте крадусь на кухню, снимаю с крючка фартук, как крыса Шушера тихо вползаю в спальню к родителям, и тырю мамин халат говняного цвета. Чтоб быть школьницей. Чтоб муж был щастлив. Чтоб пересдать ему математику. А разве ваша вторая годовщина свадьбы проходила как-то по-другому? Ну и мудаки.
В тёмной прихожей, натыкаясь сракой то на холодильник, то на вешалку, пере-одеваюсь в мамин халат, надеваю сверху фартук с помидорами, сую за щеку дуд-ку, спизженную, стыдно сказать, у годовалого сына, и стучу в дверь нашей с му-жем спальни:
- Тук-тук. Василиваныч, можно к вам?
- Это ты, Машенька? – Читать далее...

А у меня дома живёт Дед Мороз…
Он живёт на телевизоре, и ему там нравится.
Он умеет играть на гитаре, петь, и топать ножкой…
Иногда у него садятся батарейки, и он молчит.
А я вставляю новые…
И Дед Мороз снова поёт, притоптывая в такт ватным валенком…

* * *
- Алло, привет! Ты чё такая гундосая?
- Привет. Болею я. Чего хотел?
- Дай посмотреть чё-нить стрёмное, а? Какую-нибудь кровавую резню бензопилой, чтоб кишки во все стороны, и мёртвые ниггеры повсюду.
- Заходи. Щас рожу мою увидишь – у тебя на раз отшибёт всё желание стрёмные фильмы смот-реть.
- Всё так сугубо?
- Нет. Всё ещё хуже. Пойдёшь ко мне – захвати священника. Я перед смертью исповедоваться хо-чу.
- Мне исповедуешься. Всё, иду уже.
- Э… Захвати мне по дороге сока яблочного, и яду крысиного. И того, и другого – по литру.
- По три. Для верности. Всё, отбой.

Я болею раз в год. Точно под Новый Год. Всё начинается с бронхита, который переходит в пнев-монию, и я лежу две недели овощем, и мечтаю умереть.
Я лежу, и представляю, как я умру…
Вот, я лежу в кровати, уже неделю… Моя кожа на лице стала прозрачной, глаза такие голубые-голубые вдруг… Волосы такие длинные, на полу волнами лежат… Вокруг меня собралась куча родственников и всяких приживалок, и все шепчутся: «Ой, бедненькая… Такая молоденькая ещё.. Такая красивая… И умирает… А помочь мы ничем не можем…»
А у изголовья моего склонился седовласый доктор Борменталь. Он тремя пальцами держит моё хрупкое запястье, считает мой пульс, и тревожно хмурит седые брови. А я так тихо ему шепчу: «Идите домой, доктор… Я знаю, я скоро умру… Идите, отдохните. Вы сделали всё, что могли…» - и благодарно прикрываю веки.
Доктор выходит из комнаты, не оглядываясь, а его место занимает Юлька. Она вытирает свои со-пли моими длинными волосами, и рыдает в голос. Потому что я, такая молодая – и вдруг уми-раю…
И однажды вдруг я приподнимусь на локте, и лицо моё будет покрыто нежным румянцем, и я пыл-ко воскликну: «Прощайте, мои любимые! Я ухожу от вас в лучший из миров! Не плачьте обо мне. Лучше продайте мою квартиру, и пробухайте все бабки! Потому что я вас очень люблю!»
И откинусь на высокие подушки бездыханной.
И сразу все начнут рыдать, и платками зеркала занавешивать, и на стол поставят мою фотогра-фию, на которой я улыбаюсь в объектив… Нет. Это дурацкая фотка. Лучше ту, где я в голубой кофточке смотрю вдаль… Да. Точно. Я там хорошо вышла.
И закопают меня под заунывные звуки оркестра, и пьяный музыкант будет невпопад бить в медные тарелки…
Но я не умираю.
Я мучаюсь две недели, а потом выздоравливаю.
И наступает Новый Год.

Болею вторую неделю.
Изредка мне звонят подруги, и интересуются степенью моего трупного окоченения. Потом спраши-вают, не принести ли мне аспирина, получают отрицательный ответ, и уезжают в гости к бойфрен-дам.
А я болею дальше…
И пока мне не позвонил никто.
Кроме соседа Генри.
Понятия не имею, как его зовут. Генри и Генри. Как-то, правда, спросила, а с чего вообще вдруг Генри?
Отвечает:
- А… Забей. У меня фамилия – Раевский. Мой прапрадед – генерал Раевский, может, слышала? Так что погоняло у меня вначале было Генерал. Потом уже до Генри сократилось…
Логично. Значит, Генри…
И вот никто больше не позвонил… Суки.

Открываю дверь.
На пороге стоит сугроб.
- Привет! – говорит сугроб, и дышит на меня холодом.
- Привет, - говорю, - ты сок принёс?
- Принёс, - отвечает сугроб. И добавляет: - А яду нет. Кончился яд. – И, без перехода: - Ой, какая ты убогая…
- Спасибо, - поджимаю губы, и копаюсь в сугробе в поисках сока.
Сугроб подпрыгивает, фыркает, и становится похож на человека, который принёс сок, и плюшевого Деда Мороза.
- Дай! Дай! – тяну руки, и отнимаю Деда Мороза!
- Пошли чай пить, - пинает меня сзади человек-сугроб, и мы идём пить чай…
Дед Мороз стоит на столе, поёт, и топает ножкой…

На улице – холодно.
И дома холодно.
Только под одеялом тепло. И даже жарко.
Я в первый раз за всю последнюю неделю засыпаю спокойно. Я не кашляю, у меня нет температу-ры, и я прижимаю к себе Деда Мороза.
- А меня, кстати, Димой зовут… - слышу сбоку голос, и чувствую в нём улыбку.
Улыбаюсь в темноте, и делаю вид, что сплю.

- Генри, давай откровенно, а?
- Давай.
- Слушай, ты, конечно, клёвый, но…
- Проехали. Дальше не продолжай. Мне прям щас уйти?
- Нет… Ты не понял. Я буду с тобой. Только ты губы не раскатывай, ладно? Как только мне под-вернётся кто-то получше – ты уж не обижайся…
- Мадам, у меня нет слов, чтобы выразить моё Вами восхищение, но смею надеятся, что Вы тоже не сильно расстроитесь, если я уйду от Вас, в случае, если встречу девушку своей мечты?
- Насмешил.
- Да, я такой.

…Такое яркое всё вокруг… И тихо очень… И тишина эта – звенит… И – голос в тишине:
- Сегодня. Тридцатого. Ноября. Две. Тысячи. Пятого. Года. Ваш. Брак. Зарегистрирован!
Поднимаю лицо кверху, и смотрю на потолок.
Меня теребят, что-то говорят, а я смотрю на потолок.
У меня глаза стали большие и мокрые. Их срочно надо вкатить обратно.
Не вкатываются.
И щёки тоже мокрые Читать далее...

Как заставить сделать уроки (по-моему Лидия Раевская)
Дорогой Рома!
Если ты читаешь сейчас эту страницу, это означает, что у тебя наконец-то кончился интернет. Не пытайся звонить нашему провайдеру или копаться в настройках броузера.
Тебе нужно сделать следующее:

Сходи в аптеку на углу, купи лекарства для дедушки - рецепты лежат в прихожей, на тумбочке под зеркалом. Кроме этого, зайди в "копейку" - возьми два пакета 1,5% молока, нарезной батон и пачку чая. В овощном киоске, который рядом с остановкой, ещё купи пару килограмм картошки, полкило лука и кочан капусты. Все чеки сохрани.

Я забыла мобильник. Позвони папе на работу, скажи, что фотографии сегодня ещё не будут гото-вы. Заодно передай, что я просила его забрать бельё из прачечной по дороге домой. Перед звон-ком запусти программу с иконкой телефона (на десктопе в правом верхнем углу) и запиши папин ответ в файл с расширением *.wav.

Сделай уроки - хоть тебе и задали одну математику, это не повод её откладывать на поздний ве-чер. Страницы учебника - 116, 121 и 118. Учти, в третьей задаче нужно составить уравнение, а не подгонять под ответ, который в конце (к тому же в нём опечатка). К остальным задачам, кстати, ответов не приводится.

После этого займись уборкой в своей комнате. Когда разложишь всё по своим местам, пересчитай все детали конструктора в пластмассовой банке, количество дисков с игрушками на полке, сколько машинок в коробке и биониклов.
жение ...
После этого можешь открыть броузер и вбить в адресную строку http://полученные%20числа,%20разделённые%20точками/.
У тебя откроется таблица управления аккаунтами нашей домашней подсети. Чтобы получить дос-туп к её изменению, вводи в окошке "пароль" ответы для второй, третьей и первой задачи из учеб-ника.

Найди в левой колонке наш IP и аккуратно вводи в окошко рядом (где способ оплаты - карточка) по две последних цифры из магазинных чеков (из кода, который в самом низу): общий за овощи, чай, молоко+хлеб, сустак, флексалис+настойка пустырника. Оставшееся пространство забей нулями и нажми кнопку "ОК".

После этого можешь пользоваться интернетом дальше. Если вдруг позвонит злой дядя, скажет, что он "системный администратор" и будет ругаться в трубку, прокрути ему запись папиного ответа из файла.

Надеюсь, у тебя всё получится. А я приду вечером и расскажу тебе сказку, как одна маленькая ха-керша во главе своей группы когда-то ломала сервера Майкрософта и арабских террористов.

Целую!

грех не воспользоваться халявным тырнетом на работе
[525x700]