вот я здесь, ты как бы тоже, и мир небрежно распадается на части. К чему мне филологическое образование, если я своими словами не могу выразить свои чувства? Моя б воля, я говорила бы только наречиями

Двери с грохотом, соседи с ропотом, снова вот оно... А ведь она меня понимает, как бы я ни закрывалась

Теряю…я всё время что-то теряю, в основном себя. В основном в других людях.
«Я уж готов… я робкий…
Глянь на бутылок рать!
Я собираю пробки –
Душу мою затыкать».
А пробок всё мало. Как же так?..
Криков души у меня нет, а люди здесь обернутся, только если их толкнуть. Пишу на клочках бумаги маленькими синими завитушками. И мне опять страшно от твоей громкой огромности.
Серый день, белый тень, чёрный я.
Сумерки дорог. Смутные воспоминания, холодные рассветы. Стрелки моих часов медленно стекают в сентябрь. Я меланхолично учусь равнодушию к тебе, выключаю на панели управления кнопку «ревность», то есть не выключаю даже, а с ненавистью выламываю ее, выковыриваю из себя. В последнее время темнота застигает меня врасплох на кухне с длинной тенью у ног, с тонкой ментоловой в пальцах.
Я опять домой в чёрном и с цветами. Маргарита.
Синий холод осени. Буду надеяться, что тебе он принесет покой.
А я вот сегодня всё больше по Есенину….
«Я целую синими губами
Чёрной тенью тиснутый портрет»

Вот что я поняла. Если ты работаешь в школе, то 1 сентября – это день, когда все идут в школу с цветами,а ты потом с этими цветами домой. Таскаешь их туда-сюда-туда, как будто они приклеены к рукам.
Опять эти вакуумные слова. Я измазалась в их липкости, фантастичности, и первый раз за четыре года мне хочется жить в реальности.
Моя голова, как пустая пачка сигарет, болтается ветром вправо-влево. Прямая спина, о, у меня она абсолютно прямая..
У нас пока начало…касания робкие и надежды. Почему так часто именно здесь и заканчивается книга, дальше вырваны листы?... Я сегодня ведь нашла, наконец нашла то стихотворение Цветаевой, которое отправлено было не зная тебя совершенно, но прямо в точку.

О себе, да что там о себе,я ж вся в себе