Я на мягких пушистых лапках

Нежной поступью - прямо в сердце

Мимо боли твоей, сквозь страхи 

Подойду к огоньку - погреться.

Положу свой пушистый хвостик 

Между складок твоей одежды.

Это будет наш маленький мостик - 

От отчаяния к надежде.

(автор http://www.stihi.ru/2010/08/18/7573)

Источник http://www.instagram.com/elena_shumilova/

 Надежда Яковлевна Князева родилась 16 марта 1932 года в деревне Исаево Ярославской области в крестьянской семье.
В 1938 году отец уехал на работу под Ленинград, куда позднее переехала и вся семья: мать, бабушка, Надя, её брат и сестра. Жили они в деревне, где была начальная школа. Папа хотел, чтобы Надя училась, но началась война. В школе разместили  госпиталь для раненых. 7 сентября 1941 деревня оказалась в кольце блокады Ленинграда...
После того, как отец умер, ситуация стала совсем критической, семья Нади решилась на эвакуацию. Передвигались они по Ладожскому озеру на полуторке под обстрелом, потом пересели на поезд. С едой в поезде было совсем плохо, и их подкармливали солдаты на станциях. В дороге умер брат Нади, а сама она отморозила себе ножки, да так сильно что пришлось разрезать валенки..
После того, как они выбрались из Ленинграда, Надю устроили в школу.
После школы в Ростове она закончила педагогическое училище и много лет работала воспитателем в детском доме...
В свои 89 лет Надежда Яковлевна живет в деревенском доме, держит несколько коз, и 12 кошек (которые приходят к ней по осени, после того из села уезжают дачники и оставляют своих питомцев на произвол судьбы..) Она излучает столько любви и жизни, что это просто гипнотизирует.. 

Смотреть это видео

Первые. Лесные. Настоящие. По подлеску еще гулял холодный зимний сквознячок и было так интересно наблюдать, как качаются на ветру нежные бутоны - как колокольчики. 

Первые весенние цветы все стеснительные - вы заметили? Ни кто не показывает своей красоты в открытую - все смотрят вниз или бутон закрыт, а самая красота под лепестками. Подснежники, нарциссы, крокусы, тюльпаны. А возможно, это природа дала возможность спрятаться цветам от внезапного холода и сохранить свою жизнь.

Если кто насмотрелся фото в интернете и считает, что у нас тут повсюду цветочные поляны - это не так. Да, в городе цветет календула, розмарин, еще много всего - но это в городе. В лесу и в горах еще очень холодно, солнышко припекает и сбивает с толку растерянных существ. Вот в лесу мы например, встретили бабочку - она как пьяная, кружила над нами, видимо не понимая что еще февраль. 

Подснежники только появляются в Байдарской долине и в районе села Терновка, на южном берегу. Их еще немного, они мелковаты но от этого не менее прекрасны. А еще в них сидят какие-то мелкие красные жучки - впервые их вижу. 

Но если отъехать чуть дальше, к Бахчисараю например - буквально километров десять на север, то на полянах еще только проклевываются листочки.

Есть и крокусы уже  - но их можно буквально сосчитать. Природа мудрая, не торопит всех сразу - еще будут снега и морозы, как обычно, в марте. 

Но а пока ... как хочется весны. И она рядом.

1 февраля было 7 лет с того дня как остановилось сердце моей бабушки. Можно сказать, что бабушка у меня была одна - вторую бабушку, мамину маму, я видела всего два раза за жизнь. 

Бабушка меня растила с пеленок. Она и дедушка. Когда мне исполнилось семь лет и я пошла в первый класс, в этот самый тяжелый для ребенка период мои родители уехали. На целый год их мне заменили бабушка с дедушкой и с тех пор я считаю их самыми моими близкими людьми. Они не баловали меня особо, но были очень понимающими - разрешили мне самой ездить в школу, всегда давали возможность побыть самостоятельной. Помню, я очень боялась кувырков на уроке физкультуры, а учитель заставлял меня их делать. Бабушка пришла в школу к учителю, тихо поговорила с ним в сторонке и учитель от меня отстал. 

Я приходила со школы домой (на продленку не оставалась, ведь меня ждал мой большой родной дом где мне так нравилось чувствовать себя хозяйкой). Я отрезала себе горбушку еще горячего хлеба , намазывала маслом и запивала молоком - это был самый лучший в моей жизни обед! Потом делала уроки и ждала всех с работы. Если ко мне заходила подруга, то я гуляла с ней только возле двора чтобы не пропустить прихода родных. 

В принципе я была крепким закаленным ребенком - в теплое время бегала на свежем воздухе все свободное время, с подругой целыми днями катались на велосипедах, училась с удовольствием и мне было очень хорошо с дедушкой и бабушкой, что я не слишком скучала по родителям. 

Только однажды произошел случай, за который дедушка с бабушкой получили выговор от дяди (своего младшего сына). Система отопления в доме шла от большого водяного котла, который грелся вот честно сейчас уже точно не помню - дровами или уже тогда газом. И поскольку система была еще не автоматизирована в те годы, температура могла резко подскочить и титан закипал. Да так  - что бульканье стояло во всех комнатах и я очень его боялась. Считала, что бак может взорваться. Я выходила на улицу и не заходила до тех пор, пока вода не успокаивалась. В тот день, зимний и морозный, меня должны были встретить но что-то не сложилось видимо, и я пришла домой одна. И этот адский котел начал кипеть да еще  как! Я выбежала на улицу, села на скамейке у соседского дома (подальше от угрозы) и стала ждать. Иногда я заходила потихоньку в дом проверить, не успокоился ли он сам, но котел не унимался. Я страшно боялась за дом, что он взорвется и все. На улице я просидела часа два на холоде и под конец уже рыдала ... Такой и застал меня дядя, приехавший с работы. Я бросилась к нему чуть не под колеса и стала рыдать еще больше. У меня был такой стресс, что я помню этот момент как самый яркий из детства. Вот уж тогда досталось бабушке, когда она вернулась - как дядя кричал на нее. 

Потом родители забрали меня с собой на два года, я вернулась уже повзрослевшей и те крепкие нити конечно были разорваны, их пришлось долго восстанавливать. Дедушка стал выпивать еще больше, буянил и родители вскоре вместе со мной переехали в новую квартиру. Как я там страдала, скучала по своему двору, по саду, по старой школе. Скучала по дедушке с бабушкой, ведь родители так и не стали мне настолько близки, как они. Нам пришлось оставить в доме  любимую собаку, потому что брать в квартиру огромного пушистого пса никто не хотел. По нему больше всего скучали мы с папой, часто навещали, но пес уже стал считать своим хозяином дедушку. 

Бабушка часто навещала могилки умерших родных и знакомых, и всегда брала меня с собой. Она ничего мне не говорила и не навязывала, но я запомнила это на всю жизнь и теперь делаю , как она. Много лет мы ходили с ней на могилку ее родителей - идти надо было через все кладбище, в самый конец. По дороге мы навещали знакомые могилки - просто незнакомых людей, но почему-то запомнившихся. Помню, недалеко похоронили маленькую девочку - вся могилка была усыпана погремушками. Я долго стояла около нее, вот не знаю почему теперь но всегда приходила туда и бабушка не могла меня увести. Прошло уже столько лет, все заросло деревьями и я так и не могу найти теперь это место ... А тем же путем, что мы тогда ходили с бабушкой, теперь хожу я. Только одна. Хожу к ней. С красными гвоздиками - ее любимые цветы ... Постою немного под кипарисами, поговорю с ней. Я верю - они нас слышат там. Ни как иначе.

Сегодня самый добрый и светлый праздник  - Рождество. Всем самые добрые пожелания. Пусть этот день будет лучше, чем все остальные. Просто сделайте что-нибудь доброе для кого-то. Я например, даже смогла позвать мужа с собой в наш маленький местный храм - но там было столько людей, что даже свечи не куда было поставить. Поэтому я зажгла свечу дома перед семейными иконками.

На улице сегодня очень холодно и сыплется налипающий , густой снег. А вчера было потеплее, всю ночь шел снег но благодаря плюсовой температуре он растаял на дорогах, а на деревьях остался лежать меховыми шапками до обеда. Поэтому мы спокойно выехали за город и отправились в Ай-Тодорскую долину. Эта  любимая нами долина находится совсем недалеко от села Терновка, начинается она одноименным родником , из которого вытекает полноводный быстрый ручей, который журчит по всей протяженности долины и впадает в живописное лесное озеро. Обычно здесь довольно многолюдно - грибные места, туристические маршруты , а через долину проходит единственная дорога в мужской Новоспасский монастырь. Но в этот зимний день мы были здесь одни, за исключением одной пары которая потом куда-то исчезла и одиночных мужских следов, которые вели в сторону монастыря.

Чтоб попасть в монастырь, надо подняться на гору, а затем снова спуститься в уютную ложбину, посреди которой находится маленькое озерцо, а вокруг него кельи монахов. В монастырь приходят ради святого источника, но мне если честно очень не нравится вообще там появляться, чтоб не тревожить покой людей, которые ушли в это первозданное место от мирской жизни. А вот если пройти от монастыря чуть глубже в лес, то можно увидеть настоящее чудо - очень красивый храм. Он относится к монастырю, и как я понимаю , монахи приходят туда только для проведения служб. Но возможно зимой в снежную погоду они вообще оставляют его на зимовку, поскольку в рождественский вечер мы не увидели там даже чьи-то следов, а сам храм был закрыт. Но достаточно даже просто увидеть это место, чтобы душа наполнилась такой радостью и покоем. Посмотрите сами. И самое главное помните - храм находится в густом лесу, который тянется дальше в горы на многие километры. Если вы не знаете, что он там есть, то можете пройти мимо и не заметить, особенно летом, когда цвет листвы сливается с цветом куполов. 

Журнал Полуостров Сокровищ, 34 номер. Интересная статья об особенностях советского курортного Крыма навеяла такие дорогие и приятные воспоминания из детства.

Севастополь конечно не был туристическим городом тогда, но море было и здесь. Летом мой отчий  дом превращался в цыганский табор. Многочисленные родственники и знакомые еще заранее звонили и формировалась прямо как очередь из желающих приехать к нам. Предпочтение конечно отдавалось родственникам, но если честно вроде ни кому не отказывали. Приезжали целыми семьями и даже с друзьями. К счастью, дом был очень большим и спать в сарае ни кому не приходилось. Больше всех я завидовала тем, кто спал в зале - это огромная квадратная комната с окнами в палисадник и такими широкими подоконниками, что на них можно было запросто и спать. Вдоль одной стены стоял огромный мебельный гарнитур с зеркалами и стеклянными дверцами - там бабушка выставляла праздничный хрусталь, который ждал особых случаев. Я так любила рассматривать эти переливающиеся салатницы и стаканчики, трогать их руками. Иногда бабушка разрешала мне вытирать с них пыль, но видимо с неохотой, боялась что разобью. И вот в этой комнате рядами ставили раскладушки. Днем гостей дома не было - понятное дело, загорали и купались с утра до вечера. Бабушка пол дня готовила на всех ужин - только сейчас понимаю, что ей это было в удовольствие. Готовила она изумительно и ей нравилось слушать похвалу. Кто-то из гостей непременно оставлял деньги на продукты, кто-то любил приезжать на все готовое ... Вечером все собирались за большим столом во дворе, под виноградной беседкой. Бабушка разносила блюда под дружные возгласы, двор был похож на встревоженный улей - все ели, смеялись, делились впечатлениями. Под конец ужина торжественно зарезали кабанчика - огромный арбуз.

Комары жалили нещадно, но на них уже никто не обращал внимания. Помню, после десяти меня прогоняли спать , но я еще долго смотрела в окно на посиделки под фонарем - и песни пели, и спорили бывало. Потом могли зайти в дом и резаться в дурака  - до рассвета. Прямо на раскладушках. 

Я была счастлива - столько друзей сразу в своем доме! Таких летних подруг у меня было очень много и с некоторыми нас связывала очень крепкая дружба. Потом письма, открытки и ожидание новой встречи.

 Помню, бабушка запасалась сметаной - для сгоревших. Дедушка втихоря приглашал всех в свой винный погреб - попробовать настоящего домашнего, как он говорил. Дети без спроса обрывали все персики в саду - ну их не ругали, просто махали рукой - да ладно уже. Иногда гости оставляли малышей на бабушку, чтоб оторваться ... и она нянчила их целый день. После отъезда одних гостей порой уже через пару дней приезжали другие - и бабушке приходилось за это время все перестирывать и прибирать. Последние отдыхающий уезжали обычно перед первым сентябрем и сразу становилось очень грустно - и обычно с их отъездом начались дожди и холода. Большой стол во дворе накрывали пленкой, раскладушки складывали на чердаке, а дождливыми вечерами мы с папой в гараже проявляли пленки и сами делали фотографии. Родственники звонили и говорили, что в следующей году ну непременно приедут еще раз ради бабушкиных чебуреков и пельменей. Ну и покупаться конечно. Мама называли приезжающих раками - потому что не понимала, как можно целыми днями печься под солнцем. 

Потом настали девяностые. И поток гостей заметно иссяк. Мы стали другим государством, да и материально уже не все могли себе позволить. Но эти шумные летние года своего детства я буду помнить всю жизнь. Большинства родных уже нет в живых, да и бабушки с дедушкой тоже. В комнате с хрусталем живут квартиранты, а хрусталя тоже нет - после смерти бабушки разобрали так сказать. Я только попросила набор рыбок - помните, большая рыба-графин и шесть рюмок-рыбешек. 

А еще всех гостей мы возили в Ялту. По очереди - если все не вмещались в машину. На набережной погулять. Я так просилась. но меня почти никогда не брали - я же своя, чего место занимать зря.

Пять утра. Телефон разрывается. Это значит, что в городе Барнауле кто-то из моих близких уже проснулся, позавтракал, пришёл на работу и решил, что самое время сообщить мне последние новости или просто поболтать. Трубку я беру всегда: всё равно разбудили, да и мало ли что там у них случилось. 

— Алло (сиплым голосом). 

— Ты спишь, что ли?! 

— Пять утра у нас. Действительно, чего это я сплю... 

— Ой, точно! Извини, у нас же +04:00 к вашему времени... 

И дальше без переходов и преамбул начинается выпуск последних алтайских новостей. Дело уже привычное, и я давно не злюсь на будителей. Родня. Куда деваться. 

Попытки не брать трубку или отключать звук ни к чему не приводят. Потому что если телефон отключён, мне никто не звонит. Мистическая связь с моей трубкой позволяет близким чётко определять, когда последняя находится в рабочем состоянии. 

*** 

Тем памятным утром бодрые звуки рингтона «Шоу маст гоу он» начали терзать мою опочивальню с четырёх часов. Двумя руками поднимаю веки, смотрю на экран: Катька. Школьная моя подруга. Учитывая, что мы с ней созваниваемся «через день да каждый день», ранний звонок меня насторожил, но не разбудил. Подождёт, не маленькая. Совесть надо иметь — будить подругу в такую рань. 

Сбрасываю вызов, пытаюсь досмотреть утренний сон, да не тут-то было. На экране высвечивается сообщение: «Перезвони срочно, у меня беда». 

Набираю, само собой, тут же. 

— Кать, что случилось?! 

Молчание. 

— Катя! Что?! 

В трубке какой-то хрип. 

— Зотова, если тебя ещё не убили, я приеду и добью тебя сама! Что?!! 

— Он умер, Ульян, он умер...

На Павелецком вокзале, в тамбуре перед туалетом, умирала от рака крови женщина сорока пяти лет по имени Нина Марцваладзе.
В течение двух недель она лежала на кафельном полу, завёрнутая в большой целлофановый мешок. Ухаживала за ней только бездомная Софико, приносила анальгин, чтобы уменьшить боль, а иногда кормила больную. Поить же её не разрешали работницы туалета, опасавшиеся сильного запаха. 
В начале третьей недели женщину обнаружили волонтёры из группы социальной помощи при Даниловом монастыре, приходившие на вокзал кормить бездомных. К туалету их привела та самая Софико. Она не объяснила, в чём дело, только делала таинственные знаки и всё повторяла: "Сюда, сюда", будто боясь, что иначе те не пойдут за ней. 
И лишь в огромном холле у самого входа в туалет, стала громким шёпотом рассказывать всё, что знала о больной. Волонтёры слушали молча. Их было трое. Координатора группы, девушку лет тридцати, звали Таней. Ей не нравилась сумбурность Софико, она то и дело хотела прервать её, чтобы спросить что-нибудь конкретное – как долго находится здесь эта женщина, каков точный диагноз, какие документы есть у неё при себе, но только хмурилась и напряжённо сжимала пальцы на руках. 
Худощавый молодой человек с лёгкой щетиной на лице рядом с ней по имени Юра слушал взволнованно, с неясным ему самому внутренним вдохновением. Он совсем недавно начал ходить к бездомным и всё ещё чувствовал беспечную радость от возможности оказать кому-то помощь. 
Вторая девушка, Мила, первокурсница с теологического факультета, недавно приехавшая в Москву, почти не воспринимала слова Софико и только испуганно глядела на них с Таней. 
Пока они стояли перед кассой, работница туалета поглядывала на них со злостью, уже зная, зачем они пришли. 
– Тридцать рублей вход, – сказала громким нервным голосом, немного наклоняя голову вперёд, как будто заранее готовясь встретить сопротивление. 
– Мы пришли к той женщине, – настойчиво возразила Таня. Ей не жаль было денег, но она не могла терпеть любую несправедливость и потому ни в коем случае не хотела уступать. 
– Есть у вас совесть? – поддержал её Юра с нарочитым укором, наклоняясь к самому окошечку кассы. 
– Тридцать рублей, – повторила работница туалета. 

В первую очередь хочу поделиться с вами книгой, которая привела меня в восторг. И за потрясающие иллюстрации, и вообще за добрые истории. Автор - мой любимый писатель детства Носов. А я даже и не глянула когда заказывала, что это книга для школьников - ну да ничего, я с удовольствием читаю детские книги, особенно рассказы про животных и про природу. Хочу показать вам иллюстрации, каждая из них замечательная, но я попыталась выбрать самые-самые: