Многие из вас, вероятно, знают, что в Японии существует поверье: любая вещь, прожившая слишком долго, может обрести независимую душу и стать “о-бакэ” или “бакэмоно” - чудовищем. Иногда безобидным, чаще - опасным для человека. Потому от старых вещей надо регулярно и аккуратно избавляться, желательно сжигая то, что горит, или перерабатывая в нечто другое негорючие вещи.
А как быть с теми предметами и вещами, которые особенно близки к человеку?
Куклы… Что может быть ближе душе маленького человечка (понятно, кроме матери)? С куклами мы разговариваем, даем им имена, наделяем их характером и привычками… Надо ли удивляться, что дети искренне считают кукол живыми? Да и если совсем уж честно, многие взрослые считают также.
Ребенок вырос и старые куклы уже не интересны. Но душа-то у куклы уже есть! И если кукла обидится, что ее старый друг и хозяин пренебрегает ею, то может случиться всякое. Лучше уж обойтись с куклой достойно, с уважением к ее пусть и маленькой, но душе.
На северо-западе Киото, в одном из старейших и известнейших районов Киото - Нисидзине, есть маленький буддийский храм Хокё-дзи, основанный в 1384 году как младший храм Кэйай-дзи - буддийского монастыря, имевшего серьезное влияние на столичную религиозную жизнь в конце 13-го века (до нашего времени не дошел, разрушен в 16-м веке).
Храм Хокё-дзи и женский монастырь при нем был основан по духовному завещанию Мугаи Нёдаи (дата рождения неизвестна, год смерти - 1298), одной из ближайших последовательниц китайского монаха Усюэ Цзуюаня (Wuxue Zuyuan), основателя Энгаку-дзи - одного из крупнейших храмовых комплексов японского дзен-буддизма и буддийской школы того же названия.
Реальной основательницей храма Хокё-дзи была шестая настоятельница Кэйай-дзи, Карин-но-Мия Эгон, дочь императора Когон. Она же стала и первой настоятельницей нового монастыря, придав ему статус “императорского”.
В 1644 году очередной настоятельницей монастыря стала Кёгон Рисё Дзэнни, дочь императора Го-Мидзуно-о. Монастырь официально получил статус “мондзэки” и неофициально - прозвище “Додо-госё” - дворец Додо.
С тех времен и до 1868 года в монастыре почти постоянно обитал кто-то из женской части императорской семьи. Благородные дамы приносили с собой в монастырь предметы личного пользования, мебель, книги и свитки, произведенные лучшими мастерами. Принцессы и в монастыре продолжали оставаться принцессами.
Неудивительно, что среди прочих полезных и/или приятных для дам предметов оказались и куклы. Именно в эти времена и была положена традиция благодарственного поминовения старых кукол и ритуальное захоронение их на территории храма. Храм получил свое второе имя - Нингё-дэра (”Храм Кукол”), которое сейчас, пожалуй, даже более известно, чем настоящее.
Принцессы же и бывшие императрицы начали собирать коллекцию редких кукол. Сейчас это одна из богатейших и интереснейших коллекций кукол в Японии. С 1957 года коллекция два раза в году открывается для свободного посещения. У кого есть возможность - настоятельно рекомендую. Весь март - лучшая коллекция Хина-нингё (кукол для Фестиваля Девочек). В ноябре, весь месяц - сборная экспозиция кукол за весь период существования. Там есть совершенно уникальные экземпляры. Да и просто интересно.
Традиция поминовения старых кукол дожила и до наших дней.
Ежегодно 14 октября в храме Нингё-дэра проходит церемония прощания со старыми куклами.
Вид на храм Хокё-дзи через храмовые ворота:
В Японии сняли 26-серийный рисованный сериал про Чебурашку Cheburashka arere? («Что за Чебурашка?»). Он представляет собой перерисовку советского кукольного мультфильма в более доходчивой для современных японцев, не знакомых с советскими реалиями, манере. Пилотная серия «Первый друг» вышла 7 октября. Проект осуществлен под покровительством «папы» Чебурашки, Крокодила Гены и других любимых персонажей – Эдуарда Успенского, пишет ВЗГЛЯД.
Имена героев мультфильма лишь немного переделаны под японское ухо, например, Шапокляк превратилась в Шапакуряку.
Японский университет Мэйдзи создает крупнейший в стране научно-исследовательский институт манги и анимэ - японских комиксов и мультфильмов. Как пояснил руководитель кафедры международной японистики университета Мэйдзи Каитиро Морикава, многие ученые за пределами Японии ведут серьезные исследования этих жанров.
"Новый институт призван соответствовать новым мировым научным тенденциям", - заверил Морикава. Здесь будут изучаться история, методы и техника создания манги и анимэ. В новом центре расположится кинотеатр, где можно будет посмотреть мультфильмы, библиотека, где будут собраны несколько сотен тысяч книг и журналов, и выставочный зал, указывает РИА "Новости".
По замыслу инициаторов проекта, необходимость изучения популярных во всем мире комиксов и мультфильмов вызвана тем, что это направление давно уже заняло важное место в японской культуре.
Премьер-министр Японии Таро Асо, большой поклонник манга, признавался, что прочитывает по несколько книжек в неделю, и неоднократно подчеркивал важную роль комиксов и анимэ в японской и мировой культуре.
В последнее время в Японии сильна тенденция к более серьезному переосмыслению значения комиксов и анимэ для японской и мировой культуры. Многие специалисты считают их перспективным инструментом для популяризации японской культуры в мире.
Мультфильмы взяла на вооружение и японская дипломатия. Так, кошка из мультфильма "Hello Kitty" была назначена в стране "послом доброй воли" - в ее задачу вошло привлечение в Японию иностранных туристов.
А недавно японский премьер-министр передал в подарок 12-летнему сыну российского президента радиоуправляемую летающую модель робокота Дораэмона, персонажа популярных мультфильмов. Более того, в Токио стали обсуждать идею создать мультфильм о совместных приключениях Дораэмона и кота Дорофея, который живет у Дмитрия Медведева. По замыслу японцев, это должно способствовать сближению с Москвой.
(Не мой)
Здесь всегда кромешная тьма, нет даже слабого лучика света… Я уже и не помню, когда в последний раз видел солнце или вдыхал полной грудью свежий воздух, подставляя лицо под ласковые прикосновения ветра. Как давно я тут, в этой кромешной тьме? Неделю, месяц, год, может, больше. Целую вечность. Я перестал считать минуты уже на третий день. Сбился. Здесь время течёт невыносимо медленно, но вместе с тем его как будто и нет. Оно как вязкая, густая жидкость, липнущая к стенам и заползающая в лёгкие, отчего трудно дышать, у неё цвет крови, болезненный, тёмно-бордовый. Это единственный цвет, который теперь я могу различить по запаху.
Если я вообще ещё способен различать цвета.
Этот запах - вонь прогнившего насквозь мира, удушающего отчаяния, невыплаканных слёз, он проникает сквозь кожу и заполняет всё моё существо животным страхом, сковывает тело до невозможности двигаться.
Я лежу с закрытыми глазами на холодном полу, пытаясь согреться от затхлой кучки соломы, которую мне добродушно кинули, как бездомной собаке. Получается плохо. Я даже не могу унять дрожь в руках и ногах, хотя, вероятно, она вовсе не от холода.
В замкнутом помещении постоянно сыро. Не знаю, проникает ли сюда воздух, хотя, скорее всего, тут есть вентиляция, раз я до сих пор не задохнулся. Но тишина здесь просто адская, давит на уши. Наверное, в этой части здания вообще никто не ходит, кроме тех людей в масках, что изредка забирают меня на обследование. Хотя никак, кроме как пытками, я бы это не назвал.
В удушающей тишине звоном отдаётся любой тихий шорох, и их шаги, приближающиеся к моей камере, словно по стеклянным осколкам, я слышу задолго до того, как открывается железная дверь, и я могу различить четыре тёмные фигуры, освещённые тусклым светом лампы.
Потом меня дёргают за плечи и вкалывают в вену какую-то дурь, и я уже не способен думать ни о чём, всё расплывается перед глазами, мысли уходят из моей головы, и я падаю в пустоту. Привозят меня сюда на больничной каталке, связанного по рукам и ногам, небрежно развязывают и швыряют на каменный пол, оставляя справа от стены поднос с какой-то едой. Я даже знаю точное расстояние до него - ровно шесть каменных плит и сорок две попытки доползти с помощью одних только пальцев. Это очень важно, потому что в непроглядной темноте я уже не раз переворачивал вонючее варево, поддерживающее во мне остатки жизни.
Уносят под наркотиком, привозят без сознания, я даже не знаю, где именно сейчас нахожусь. Но то, что я всё ещё в одном из управлений Чёрного Ордена - несомненный факт. Об этом говорят эмблемы на форме моих тюремщиков и огромный знак лилии на двери – единственное, что мне удаётся разглядеть до того, как моя кровь наполняется наркотиком, а мозг перестаёт что-либо понимать. Одно я знаю точно про это место – отсюда невозможно сбежать. Эта камера создана специально для экзорцистов-отступников, предателей. Здесь нельзя активировать Чистую Силу, а долбиться о стены кулаками просто без толку – их прочность намного выше, чем в обычных тюрьмах.
Я не знаю, что со мной делают и куда отвозят, пока я в беспамятстве, ведь обычно я прихожу в себя, будучи уже плотно привязанным к лабораторному столу, больше похожему на одно из средневековых орудий для пыток. Единственный раз очнувшись на полу, я, игнорируя адскую головную боль и не чувствуя собственное тело, попытался подняться на ноги. В тот раз мне вкололи тройную дозу, весь мир плыл у меня перед глазами ещё очень долгое время. Проваливаясь в бездну и сквозь мутную дымку увидев сумасшедшие глаза инспектора Леверье, мне захотелось не просыпаться больше никогда.
Обследования, как они это называют, проходят по одному и тому же сценарию: в меня что-то постоянно вкалывают, задают вопросы, бьют, когда не отвечаю, опять вкалывают, снова задают вопросы, берут какие-то приборы, потом адская боль. С привязанной к столу головой я не вижу, что они со мной делают, но не зря в моей камере стоит устойчивый запах крови.
Слышу звук приближающихся шагов. И снова этот тихий хруст, словно битое стекло, оно снится мне в ночных кошмарах и неосознанном бреду. Я открываю глаза, пытаясь не прислушиваться, и вглядываюсь в стену рядом с собой. Я знаю, где-то там должна быть маленькая царапина, и, когда мои глаза привыкают к темноте, я могу различить её отчетливые очертания.
Чувствую, как дрожат мои губы. С эхом каждого шага ужасное чувство отчаяния наполняет меня всё сильней. Но я знаю, что не смогу ничего сделать - да я даже двигаться и говорить не в состоянии.
Шаги становятся громче, и я уже слышу хруст битого стекла прямо за дверью. Щёлкает замок, ещё один, отодвигается засов, и дверь с грохочущем для стоящей здесь тишины звуком отодвигается в сторону. Этот звук эхом отдаётся в моей голове, оглушая и заставляя сильнее обхватывать себя руками в порыве отчаяния.
Ко мне подходят и рывком понимают на колени, выворачивая руки. Хотя зачем – я всё равно не
Название: Привидение
Автор: AWN (Hellgist)
Фендом: D.Gray-Man
Персонажи: Лави
Рейтинг: G
Права: Hoshino-sensei, но фантазия принадлежит автору
Размещение: с разрешения автора
Предупреждение: ООС, не удивляйтесь, что Канда имеет военный чин: в следующих фиках автор предоставит свою версию
Платформа бесшумно скользила вверх, поднимая книжника до кабинетов смотрителя. Кажется, у Комуи появилась какая-то новая информация по Невинности. Историки обязаны ее изучить и помочь разобраться экзорцистам. Проезжая мимо девятого уровня, Лави заметил у двери одной из комнат черно-белого кота. Всем известно, что в ЦУ ТО запрещено держать домашних животных. Лави моргнул, а когда снова посмотрел на коридор, кота уже не было. Видимо, сегодня он немного перетрудился, вот и мерещится всякое.
Смотритель отдал все данные, оба историка дали согласие на изучение информации и снова вернулись на платформу, чтобы заняться делом в более спокойном и тихом месте. Такими признаками обладала библиотека, где расположились Лави и старик Книгочей. Погрузившись в чтение и конспектирование на четыре с лишним часа, Лави оторвался от работы на несколько минут, чтобы дать передохнуть глазу. Прямо напротив книжника сидел тот самый кот, с интересом разглядывая хвост Историка голубыми умными глазищами.
- Ты делом занимаешься или как? – строго спросил Книгочей.
- Там кот, - Лави показал на животное, спокойно следящее за всеми их действиями. Однако когда старик обернулся, никакого кота там не было. Историк укоризненно посмотрел на своего ученика и вернулся к работе.
- Но… но… но там был кот! – воскликнул Лави, лично отправившись на место исчезновения. Никаких следов пребывания этого кошачьего призрака.
- Иди-ка, отдохни, дурень… - прошамкал старик сухими губами. – Выспишься – и перестанет всякое мерещиться.
Следуя совету, Лави отправился в свою комнату, где благополучно проспал несколько часов. После сна проснулся дикий аппетит, поэтому юноша решил перед началом работы наведаться в столовую и поужинать. Мысли на сытый желудок всегда приходят охотнее. Шагая по коридорам и переходам, книжник внимательно озирался по сторонам, дабы снова не увидеть этого странного кота, которого не существует. К счастью, видение не показывалось, поэтому Лави благополучно достиг столовой, где подсел за один столик с Ленали и втянулся в оживленную беседу, вообще забыв об инциденте.
После ужина Лави в компании Крори и Ленали возвращался в библиотеку, не прекращая увлеченно рассказывать о прошлом своем походе с Историком по равнинам русской степи. И вот на самом интересном месте книжника угораздило глянуть налево. У колонны с безмятежным видом сидел черно-белый кот, глядя на компанию необычно умными глазами.
- Ленали, - тихо позвал книжник, стараясь не сводить глаза с животного, - посмотри налево.
- А? Чего? – отвлеклась от спора с вампиром девушка.
- Ну, посмотри, посмотри, - настаивал парень, стараясь не делать резких движений. Усмехнувшись его бледному виду, Ленали повернулась налево. В этот момент Лави моргнул, а когда возвратил зрение – колонна была пуста.
- И что? – скептически спросила Ли-младшая.
- Там только что был кот, - ошарашено проговорил книжник.
- Ты себя хорошо чувствуешь? – девушка заботливо пощупала его лоб. – Здесь не может быть котов. Животных держать запрещено. У нас только кролики и крысы в лабораториях.
- И правда, - согласился Крори, - откуда здесь взяться коту? Лави, может, тебе отдохнуть?
- Да видел я этого кота! – воскликнул книжник. – Вот такой, черный, с белыми пятнами и большими ушами! Юу! – Лави подлетел к мечнику, преградив дорогу. Канда одарил его медленно свирепеющим взглядом.
- Ты здесь кота не видел? – воззвал к помощи юный историк.
- Я вижу только кролика, - мечник прищурился, - который станет мертвым, если не уйдет с дороги.
- Но здесь кот! – Лави повис на плече капитана, - я клянусь!
- Che, - Канда стряхнул преграду со своего плеча и спокойно продолжил путь. Лави стек по стенке, рассевшись на полу и затравлено озираясь.
- Может, сходишь к брату? Он тебе успокоительное пропишет… - участливо посоветовала Ленали.
- Я не сумасшедший.
- Ну тогда пошли в библиотеку, - сменил тему Крори, помогая книжнику подняться.
Под конец дня Лави был на грани нервного срыва. В библиотеке он снова наткнулся на это дьявольское создание и вновь оно таинственным образом испарилось еще до того, как парень заорал на все помещение, что этот чертов кот снова здесь. Сначала его выкрики приняли за шутку, но потом, решив, что шутка несколько затянулась, посоветовали угомониться. Старик даже наградил его щедрой порцией подзатыльников.
Когда Лави, с трудом уже отличающий реальность от галлюцинаций, встал под теплый душ, это
Название:Бездна
Автор:An (жаль не мой)
Переводчик:Linda
Фандом: D.Gray-man
Пейринг:Линали/Канда,Линали/Лави
Рейтинг:PG-13
Жанр:драма
Статус:закончен.
От переводчика:Единственный фанфикшен,который заставляет сердце останавливаться,а потом быстро колотиться.
Камнем лег на сердце
В небо долгий путь.
Небом не согреться...
Небо не вдохнуть.
Я еще бессмертен,
Если я живой.
Лишь устал безмерно
Слышать чью-то боль.
[Последняя стадия]
Еще не много, ближе. Становится жарко, на лбу выступают слизкие и скользкие капли пота. Руки становятся мокрыми, и я едва удерживаю старую книгу. Еще чуть и она полетит вниз. Ты услышишь и повернешь в другую сторону. Наконец-то... Ты почти подошла к тому месту, где стою я. Взмах книгой... удар ею по голове. Падающее тело. Ловлю...легкая,как перышко. Нет, сегодня ты не дойдешь до его комнаты, а будешь со мной. Я слышу каждый день, как твое сердце любит его... вижу, как твои руки преграждают ему путь, что бы отметелить кого-нибудь по глупой причине. Только ко мне... ты относишься не так. Не могу заставить чувствовать тебя ко мне, то же самое, что чувствую я, когда вижу тебя, Линали. Размышлять на тему любви можно вечно, но, увы, ты не составишь мне компанию.
Остается лишь день ото дня сидеть в своей комнате, читать старую книгу, курить и запивать свою горечь чем-нибудь высокоградусным. Так мы и катимся, по наклонной вниз.
Пришли. Твое тело падает на мою кровать, а я же сажусь напротив. Лишь в такие минуты, когда я могу смотреть на тебя и любоваться, как ты спишь....я счастлив. По-настоящему хочу жить дальше.
-Лави-раздался тихий и нежный голос.
-Проснулась, наконец-то.
-Что я делаю у тебя в кровати...Лави.
Не могу больше сдерживаться. Руки сами по себе начинали бегать по твоему телу и, обнимая, прижимали к себе.
-Помолчи, пожайлуста только помолчи.
И ты слушалась меня. Спокойно лежала и только умоляюще смотрела в глаза, как-будто что-то пыталась в них прочитать. Внутри-лишь пустота. Я падаю....глубоко....падаю туда, где нет никого. Не чувствую свою паршивую сущность, я больше ничего не чувствую. Даже тебя под своим телом.
По бледной нежной щеке прокатилась слеза. Пальцем я подхватил эту прозрачную жидкость и попробовал на вкус. Это не твои слезы....неужели я? Не может быть так, что бы из моих глаз падали эти капли. Одним движением руки ты убрала с моих щек и глаз эту соленую воду. Больше не могу. Вся моя сущность схвачена в плен. Остается лишь прекращать это безобразие. Помочь встать тебе с кровати....извиниться и уйти...причинив столько не приятных ощущений. Столько колющей в душу боли. Больше не могу. Почему всё так, как это надо кому-нибудь другому, а не мне? Почему из моих глаз текут эти никчемные слезы? Я падаю... на дно бездны. Пытаются скрыть самого себя за миленькой маской книжника. Нельзя, что бы так продолжалось.
Вновь ты... нежный и мягкий голос желает мне спокойной ночи и прекрасных снов. Как же ты не понимаешь... все, что мне сейчас нужно, это твое присутствие.
Как ребенок....я просто ребенок, который всё время шел прямо....оступился и упал....глубоко вниз.
[Ревность]
Я опять ухожу. Прощаться с тобой, нет никакого резона. Ты снова припадешь к моей груди. Будешь теребить мои волосы....и целовать губы. Я хочу продлить эти моменты. Не хочу никуда уходить... и оставлять тебя на этого рыжего беса. Я всё прекрасно вижу. Как он улыбается, когда я подхожу к двери и прощаюсь с тобой. Он так и жаждет моего ухода....навсегда. Но на зло - я вернусь. Что бы поцеловать тебя, и он это видел. Лави вновь поспешно выйдет из комнаты. И я услышу его боль. Буду радоваться, что его сердце истекает кровью. Но ты....пойдешь за ним. Он ответит, что всё хорошо, просто ему дурно. И лишь я знаю, что он врет. За несколько лет он стал просто виртуозом....игры на моих нервах. Эта рыжая бестия каждый день не может спокойно пройти мимо меня. Лишь иногда, когда ты рядом. На что это глупое соперничество, если он сам прекрасно видит, что у него нет шансов быть с тобой рядом. Ха....меня стала забавлять эта легкая игра. Теперь мое время сыграть реквием на твоих нервишках, которые с каждым днем становятся все слабее. Еще немного и тебе придет крах, книжник. Но... без него, будет все иначе. Исчезнет это сладостное чувство, когда я буду слышать его сердце, которое истекает кровью.
Он не дорог мне....ведь ты, Линали - всё для меня. Но и Лави... что-то значит в жизни. Некий не особо нужный элемент, но и без которого все будет по-другому...
Синдром? Болезнь? Или просто падение глубоко в бездну.
Ты....я слышу, как твои ноги наступают на каменный пол...ты приближаешься ко мне. Вновь, мне выпадает честь немного погладить тебя по голове. Ощутить на своей щеке быстрое и отчетливое дыхание... чувствовать, как губы нежно прикасаются к моим и так по-детски
Кричи-не кричи, а он не вернется,
Зови-не зови, он не остается,
Реви-не реви, а лучше не будет,
Люби-не люби, тебя он забудет.
Мечтай-не мечтай, все равно он не твой,
Страдай-не страдай, он не будет с тобой.
Проси-не проси, а его не забудешь,
Хоти-не хоти, а ты его любишь.
Хоть бейся об стенку, пытайся забыть,
Зачем суждено безответно любить
Не верю я, что
Ты ушла навечно.
Но горько я страдаю
Без тебя.
Ведь я люблю тебя,
Конечно.
Во всем виню
Только себя.
Я не ценил
Твоей любви.
Была ты холодна?
Кто знает…
Любовь, я
В собственной крови.
Любовь лишь
Только убивает.
Я на коленях умоляю:
«Вернись ко мне!
Останься навсегда!»
Я к сердцу твоему
Сейчас взываю.
Я счастье пронесу
Через года.
Если ты ко мне придешь,
В глаза посмотришь,
Поцелуешь.
И заново любовь
Свою начнешь.
И заново ее перерисуешь.
Холодное тело,
Бесчувственный взгляд,
Сильное тело
И голос набат.
Я вижу тебя каждый миг,
Каждый день.
Ты - все для меня,
Для тебя же я – тень.
Чтоб ты улыбнулся?
Нет. Никогда.
Железные нервы,
Как провода.
Откроешь ты дверь,
И я вижу опять
Безудержной болью
Заполненный взгляд.
Зачем же ты прячешь
Мысли и чувства?
Ведь знаю, ты плачешь
И в сердце не пусто.
Ведь ты не такой,
Каким хочешь казаться.
Я лед растоплю,
Лишь позволь мне остаться.
Стою на пороге.
«Зачем ты пришла?»
Слова, словно режут:
«Ну, просто зашла».
«Хм. Что ж раз пришла, -
Ты сказал – Проходи,
Сейчас я приду,
Ты здесь подожди».
Конечно, тебя ждать
Готова всегда!
Ведь жизнь без тебя –
Это путь в никуда.
Тату на спине,
Как ты прекрасен!
Ты – щит для друзей.
Остальным ты опасен.
Да…я засмотрелась,
Ты ловишь мой взгляд.
Хоть это и странно,
Ты, кажется рад.
Вдруг вижу…улыбка
Под темною челкой.
И смех бескорыстный
В глазах золоченных.
Нет! Нет! Я не верю!
Ведь так не бывает!
Ты сел со мной рядом.
Сейчас я растаю.
Касаюсь улыбки
Подушечкой пальцев.
Шепчу я: «Ошибка.…
Не улыбайся…»
Ты: «Почему?
Тебе не приятно?»
«Нет! Прости…
Просто… мне не понятно»
Мой голос сорвался:
Холодные руки
Меня обнимают.
Слышны сердца звуки.
Так сложно поверить,
Но ты близко, рядом.
Целуешь меня
Недрогнувшим взглядом.
«Люблю тебя…»
«Ты? Почему не сказал?»
«Не веришь, боялся,
Ответа не знал»
Лишь поцелуем
Был мой ответ.
С тобой буду рядом.
Другой жизни нет.
Опять улыбнулся
И к сердцу прижал.
Меня, словно кошку,
Теперь ты все знал.
За шею тебя
Я рукой обняла.
Все мысли и чувства
Тебе отдала.
Жить в ожидании
Чуда так сложно.
В счастье поверить
Почти невозможно.
Когда подкрадется
Оно осторожно,
Когда улыбнется
Улыбкой из сноф,
Обычно тогда,
Когда ты не готов.
Не отрекаются любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
А ты придешь совсем внезапно.
А ты придешь, когда темно,
Когда в стекло ударит вьюга,
Когда припомнишь, как давно
Не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
Не полюбившейся когда-то,
Что переждать не сможешь ты
Трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
Трамвай, метро, не знаю что там.
И вьюга заметет пути
На дальних подступах к воротам...
А в доме будет грусть и тишь,
Хрип счетчика и шорох книжки,
Когда ты в двери постучишь,
Взбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
И до того я в это верю,
Что трудно мне тебя не ждать,
Весь день не отходя от двери.
Хочешь, стану для тебя дождём,
Тем дождём, что так любил всегда ты?
Буду непогожим хмурым днём
Барабанить в крыш крутые скаты,
Чтоб стереть обиды, слёзы, страх,
Чтобы смыть всю грязь, что между нами,
Заблужусь в упрямых завитках,
Подружусь со смуглыми щеками.
И, лицо лаская, чуть дыша,
Каплями повисну на ресницах,
Пусть вздохнёт свободнее душа,
И тревога в сердце растворится.
Если неудачи жмут в тиски,
Иль от боли стискиваешь зубы,
Охлажу усталые виски,
Напою обветренные губы.
Если груз забот мешает спать,
Тихий дождь в окошко постучится,
Будет убаюкивать, как мать
Малыша, которому не спится.
Хочешь, стану для тебя дождём?
Буду моросить по зыбким лужам
Тёмной ночью и туманным днём.
Просто ты, единственный, мне нужен.