То, что мы знаем и помним о самих себе, не столь существенно для счастья нашей жизни, как мы думаем. В один прекрасный день наружу выходит все то, что другие знают (или думают, что знают) о нас, - и тогда мы понимаем, что это гораздо сильнее. Легче справиться со своей нечистой совестью, нежели со своей нечистой репутацией.

Наши страсти часто противоречат друг другу. И в этом нету ничего удивительного! Скорее на оборот странно, если бы они были в гармонии другс другом. Внешний мир играет на струнах нашего инструмента: чего же удивительного, если часто рождается диссонанс!

(с) NN

Каждое слово имеет свой запах; существует гармония и дисгармония запахов, как и слов. 

Алчность и любовь - какие разные чувства вызывают в нас каждое из этих слов, и тем не менее вполне возможно, что мы имеем дело с одним и тем же влечением, получившим лишь два разных название. Первый вариант никуда не годится с точки зрение людей, которые уже имеют какое либо имущество. В таких людях само влечение уже утратило свою остроту, единственное что их беспокоит - страх за эту самую собственность. Второй вариант придуман людьми неудовлетворенными, жаждущими и потому прославляющими его как нечто хорошее. Наша любовь к ближнему - не это ли стремление к собственности? Так же, как и наша любовь к знанию, к истине? Да и вообще всякое стремление к новому? Мы рано или поздно насыщаемся старым, тем, чем владеем давно, и жадно тянемся к новому: даже самый красивый пейзаж, которым мы любуемся три месяца к ряду, перестает привлекать нас, когда, например, какие нить горы и озера начинают манить нас, возбуждать в нас алчность. Потребность обладания, обычно, уменьшается по мере её удовлетворения. Наш интерес  к самим себе поддерживается только за счет того, что мы отыскиваем что то новенькое. Насытиться обладанием - это значит насытиться самими собой. хотя, можно страдать и  от избытка "собственности". Если мы видим, как то нить страдает, то мы непременно  пользуемся случаем: например, какой нить благодетель, движимый состраданием и он называет пробудившуюся в нем жажду обладания "любовью", испытывая при этом то же самое наслаждение, что и при мысли о легкой победе. Отчетливее всего это проявляется это у классического понятие любви, у нас, у людей: влюбленный стремится к единоличному обладанию тем, кто стал предметом его вожделения, он хочет безраздельно властвовать не только над душой, но и над телом, он хочет что бы любили только его одного, хочет войти в чужую душу и занять там главенствующее место и распоряжаться ею один! но если вдуматься, не значит ли это, что драгоценнейшее сокровище, счастье, наслаждение оказывается недосягаемыми для всего остального мира. Т.е. влюбленный стремится лишить этих удовольствий всех прочих претендентов, он будто дракон, охраняющий несметный клад. И в конце то концов, для влюбленного весь мир утратил какой либо интерес, он кажется ему блеклым, бледным, и человек готов пойти на любые жертвы, нарушить любой порядок, нарушить все устои ради любви. Ужасно. Если вдуматься в это, удивительно, как настолько необузданное, почти что дикое чувство воспевалось на протяжении веков, и превратилось в понятие, противоположное эгоизму, хотя по сути это лишь самый крайний, "левый" случай эгоизма! Предположительно, что это понятие придумали те, кто не имеет никакой собственности и всегда мечтали о ней - таких всегда было много.

Но все же встречается в наше время своеобразное продолжение любви, когда страстное желание обладать друг другом уступает место более высокому стремлению - к идеалу и общей цели.

Но кто знает эту любовь? Кто испытал её?

Имя её - дружба..

 Для того, чтобы понять другого, т.е. для того, чтобы воспроизвести в себе его чувство, мы часто стараемся отыскать причину того или другого возникшего в нем чувства. Например, мы спрашиваем: чем он опечален? – Для того, чтобы представить себе ту же причину, и воспроизвести в себе то же чувство печали. Но чаще мы опускаем это, и воспроизводим в себе самое простое: выражение его глаз, голоса, походки. Тогда в нас возникает подобное же чувство вследствие ассоциации движений и ощущений. В этой способности понимать чувства другого мы ушли очень далеко, и почти непроизвольно, в присутствии человека, мы упражняемся в этой способности. Всмотритесь только в игру черт женского лица, как оно все дрожит и изменяется от непереставаемого подражания и отражения того, что совершается, чувствуется и ощущается вокруг нее. Но яснее всего показывает музыка, какие великие мы мастера в быстром и тонком разгадывании чувств и в сочувствии: музыка есть воспроизведение чувств, и однако, несмотря на эту отдаленность и неопределенность, она заставляет нас участвовать в них, так что мы становимся печальными без малейшего повода к печали, как настоящие сумасшедшие, только потому, что слышим звуки и ритмы, которые как-нибудь напоминают голоса и движения печалящихся. Рассказывают о датском короле, что музыка какого-то певца так настроила его на воинственный лад, что он вскочил и тут же убил пятерых придворных: не было войны, не было врага, но сила, приводящая от чувства к причине, оказалась так сильна, что одолела и очевидность, и рассудок. Но именно почти всегда действие музыки таково, и чтобы понять это, нет надобности в таких парадоксальных случаях: состояние чувства, которое заставляет нас испытывать музыка, стоит почти всегда в противоречии с очевидностью нашего действительного положения, и с рассудком, который сознает это действительное положение и его причины.

Если спросить, почему воспроизведение в себе чувств другого для нас так легко, то в ответе не может быть никаких затруднений: человек, будучи самым трусливым из всех тварей, благодаря своей тонкой и хрупкой природе, имел учительницей того сочувствия, того быстрого понимания чувства другого (даже животного) – трусливость. В течение многих тысячелетий он видел в каждом незнакомом ему одушевленном предмете, опасность: при одном только взгляде на него он тотчас же воспроизводил в себе выражение черт его лица и его манеры, и по этим чертам и манерам он делал заключение о его злом или добром намерении. Это толкование намерений по движениям и линиям человек применил даже к неодушевленной природе, воображая ее одушевленной: я уверен, что те ощущения, которые мы испытываем при виде неба, леса, скалы, реки, моря, звезд, весны и т.п., имеют такое именно происхождение. Радость и приятное удивление, даже чувство смешного должно быть признаны позднейшими детьми сочувствия и младшими братьями страха. – Способность быстро понимать уменьшается у гордых самостоятельных людей, потому что они испытывают меньше страха; наоборот, все трусливее и забитые быстро все понимают и могут стать на место другого: здесь также надобно искать настоящую родину подражательных искусств и высшей интеллигенции.

 Все построено на контрасте. Белые дни сменяют черные ночи. Светлая, насыщенная кислородом кровь, питает наши клетки, темная же несет в себе продукты отходов. Даже самая распространенная теория о образовании вселенной, "теория большого взрыва", говорит нам о том, что с начало было ничего, а потом появилось что то.

Из наблюдений: что бы почувствовать на сколько ты замерз, достаточно хоть чуть чуть стало теплее..

"Бог Уже умер". Но "вы" не понимаете этого? В самом деле, нужно приложить усилия, чтобы понять "наc". "Мы" ищем слов, хотя возможно, "мы" ищем и ушей. Кто же "мы" такие? Если бы "нам" вздумалось назвать себя просто старым выражением “безбожники”, или “неверующие”, или же “имморалисты”, "мы" далеко бы еще не считали "себя" названными: "мы" – все это вместе в слишком поздней стадии, слишком поздней, чтобы было понятно, чтобы "вы" смогли понять, господа, каково у "нас" на душе. Нет! "Мы" уже свободны от горечи и страсти.  "Мы" ошпарены кипятком познания и до очерствелости охлаждены познанием того, что в мире ничто не свершается божественным путем, ни даже по человеческой мере – разумно, милосердно или справедливо: "нам" известно, что мир, в котором "мы" живем, небожествен, неморален, “бесчеловечен”, - "мы" слишком долго толковали его себе ложно и лживо, в угоду "нашему" почитанию и, значит, в угоду некоей потребности. Ибо человек – почитающее животное! Но он и недоверчивое животное: и то, что мир не стоит того, во что "мы" верили, оказывается едва ли не самым надежным завоеванием нашей недоверчивости. Сколько недоверчивости, столько и философии. "Мы", пожалуй, остерегаемся сказать, что он стоит меньшего: нам теперь кажется даже смешным, когда человек пытается изобретать ценности, превосходящие ценность действительного мира, - от этого-то "мы" и отступились, как от распутного блуждения человеческого тщеславия и неразумия, которое долго не признавалось за таковое. Свое последнее выражение оно нашло в современном пессимизме, а более старое, более сильное – в учении Будды; также и христианство содержит его, конечно в более сомнительном и двусмысленном виде, но оттого ничуть не менее соблазнительном. Вся установка “человек против мира”, человек, как “мироотрицающий” принцип, человек, как мера стоимости вещей, как судья мира, который в конце концов кладет на свои весы само бытие и находит его чересчур легким, - чудовищная безвкусица этой установки, как таковая, осознана "нами" и опротивела "нам": "мы" смеемся уже, когда находим рядом слова “человек и мир”, разделенные наглостью словечка “и”! Но как? Не продвинулись ли "мы", именно как смеющиеся, лишь на шаг дальше в презрении к человеку? И, стало быть, и в пессимизме, в презрении к постижимому "нами "бытию? Не впали ли "мы" тем самым в подозрение относительно противоположности между миром, в котором "мы" до сих пор обитали с нашими почитаниями, - ради которого "мы", возможно, и выносили жизнь, - и другим миром, который есть "мы" сами: беспощадное, основательное, из самих низов идущее подозрение относительно "нас самих", которое все больше, все хуже овладевает "нами" и с легкостью могло бы поставить грядущие поколения перед страшным или – или: “отбросьте или свои почитания, или – самих себя!” Последнее было бы нигилизмом; но не было ли и первое – нигилизмом? Хотя, какая разнится..

Сколько раз не начинай что либо заново, всегда приходишь к одним и тем же результатам, пожимаешь те же плоды, и несешь ту же ответственность. Есть в этом некая злая шутка. Я не верю в Бога, но это и не означает что его нет, не правда ли?

Есть несколько видов лжи. Не вдаваясь в детали, все они относится к окружающим нас людям. Не справедливо, ведь с таким же успехом мы можем врать и самому себе..

 You don't have to know me
To know that you're lost
Just know that I don't mind
I don't mind
And you don't have to see me
To know that I'm right
By your side
Just know I will never leave you
My child
Follow me follow me
If you have no place to go
I will guide you home
Follow me follow me
If you're at the end of your road
Just take my hand and never let go

Your vaulted ceilings are
Of no comparison to the sky
Won't you let me show you out

Follow me follow me
If you have no place to go
I will guide you home
Follow me follow me
If you're at the end of your road
Just take my hand and never let go

Reach to let go
I'd never leave you or forsake you
Reach to let go
I'd never leave you I'd never leave you...

Как там говорили в том фильме с Лео Декаприо: "Назовите мне самого вредного паразита - это мысль. Одна человеческая мысль может строить города, и переписывать историю..". К счастью это все только в наших снах возможно. Именно к счастью, а не как иначе.

 Революция. От познолатинского revolutio — поворот, переворот, превращение, обращени. Радикальное, коренное, глубокое качественное изменение в чем либо.

Сoming Soon..

  [700x465]

 В буддизме существует понятие самадхи. Как правило, наши мысли текут в беспорядке. Мы забываем о деле, которым заняты, задумавшись о том, что случилось накануне, или пытаясь спланировать завтрашний день. В состоянии самадхи, полностью сосредоточившись на том, чем вы заняты в эту самую минуту, вы обретаете власть над собственной душой. На санскрите «самадхи» означает «единонаправленная концентрация сознания».

В состоянии самадхи чувственный опыт не имеет никакого значения. Человек теряет связь с материальным миром, со всем, к чему привык. Остается только одно стремление – к пробуждению (нирване).

К этому ведут три ступени.

Первая ступень – «Самадхи без образа». Нужно представить, что твой разум – ясное небо. Любые облака – черные, серые, золотые – это наши мысли, которые затмевают небосвод. Облака появляются вновь и вновь, но их следует отгонять, пока небо не станет ясным.

Вторая ступень – «Самадхи без направления». Это состояние, когда не хочется следовать тем или иным путем, нет больше никаких желаний. Нужно представить себе шар, лежащий на плоской поверхности, который остается неподвижным, несмотря на то что кругл и может катиться.

И третья ступень – «Самадхи пустоты». В этом состоянии все равно. Нет ни зла, ни добра, ни приятного, ни неприятного, ни прошлого, ни будущего. Нет близкого, нет и далекого. Все подобно одно другому. И так как различия стерты, то и нет никаких причин испытывать к чему бы то ни было особые чувства.

 Причина. Причина лишь средство достижение цели, как считают многие. Но, это заблуждение. Причина не столько средство, сколько сама мать цели. Смерть близкого человека ведь не поставит нам цель нашего существование, но заставит задуматься (не всегда правда), а правильно ли мы все делаем, правильно ли прожигаем жизнь, или не прожигаем её совсем. Причина - эталон. Не цель, которую многие воздвигают на вершину существование, нет нет нет! Именно причина дает не только первый глоток воздуха в легкие "младенца", но и ставит саму задачу, цель. Цель лишь отголосок самой причины. Именно работая над "огранкой" причины, мы получаем совершенное "ювелирное изделие".

Мои причины выше твоих. Мои легкие готовы к смене фильтруемой газовой массы. 

Я не зазнаюсь. Я не эгоист каким был 3 года назад.

Ты не  меняешься, сколько бы Ты не говорила это себе.

Расслабимся. Забудем.

"все идет так, как и должно быть, а не по другому.."

Сначала был клетка. Простейшее живое существо на земле. Она была бессмертна, до тех пор, пока не решила объединится с другой клеткой. "Давай я буду искать пищу, а ты переваривать". Так зародилась смерть, ибо все должно быть в уравновешенно. Шла непрерывная борьба за выживания.и после страха за свою "шкуру" клетка начала испытывать второе по значимости чувство - гнев. Гнев как проявление высшего рода страха. Осознанного страха. И именно он подает сигналы к выработке адреналина в кров, наливает мускулы и глаза кровью, отливая её же от мозга, и подает в нашу черепную коробку единственное задание - борись. Борись за жизнь, за любовь, за еду, за все что ты боишься потерять или уже теряешь.

Впадать в гнев - значит вымещать на себе ошибки другого. Забей Забудь. В её глазах ты останешься идиотом мудаком дегенератом плохим человеком, которому похуй поровну на все. Ибо помнится только плохое, хорошее же слишком быстро теряется в серых буднях

 Хоть страху и присущи неопределённость и безобъектность, все что мы делаем связанно именно с отрицанием именно страха. 

Человек ограничен. Ограничен во всем. Время и ресурсы далеко не вершина айсберга всех этих ограничений.  Наглядный пример - наше зрение. Зрительное восприятие пространства наших глаз составляет примерно 130° × 160°, когда как сфокусироваться мы можем лишь на 15 градусах. То есть мы можем воспринимать детально только 17% от общей зрительной информации. Когда как зрительная память сама по себе составляет около 90% всей получаемой человеком информации извне. Наверно именно этим меня так и привлекает фотография. Она расширяет угол обзора. Картинка, которая раньше мне казалась меньше еще года два назад, сейчас мне кажется огромным полотном. Но не всегда это полезно...

Микра. Макро. Мега. Три мира измерения, со своими правилами восприятия. Микра - съемка "Макрообьектов. Цветы, насекомые, предметы. Полный минимализм. 1на1 с объектом. Цвет, детали и фон и больше ничего лишнего. Макро - портрет, репортаж. Работа с людьми уже сама по себе подразумевает некоторые сложности. Человек - постоянная динамическая единица. Эмоции, внешность, сюжет, окружающий мир - все имеет значение. Или не имеет вообще. Мега - панорамы. Самая сложная часть для освоения. Огромнейшая картина, которую нельзя нарисовать - её можно только увидеть. Это сложно, поверьте.

А вот интересно, кто нить замечал насколько огромна соседняя девятиэтажка? 

 Одиночество. Как это забавно и трагично одновременно. Просто представьте, что мы - одни во вселенной. Во всей бесконечности вселенной - мы, люди, единственный удачный эксперимент под названием "жизнь". Земля - лишь цепочка случайностей и случаев, настолько экстраординарных и нигде не повторившихся. Не мыслимо, и как лицемерно считать себя настолько индивидуальными.. но все же, что если действительно все так? Получается, что если мы провалим этот эксперимент, то все. Game Over. Игра в одни ворота, причем на вылет. Может быть мы - это последний шанс. Тогда каждая наша ошибка, что мы совершаем в жизни - просто калапс всей вселенной.  Убийство комара, зря потраченный литр воды - все это ведет к неизбежному концу, не только для нас, а для всей жизни вселенной. Наверно даже самый затвердевшие консерваторы и скептики глубоко в душе верят в существование иной формы жизни. Не случайно - быть единственными есть слишком большая ответственность...

 Я проснусь где то в 7:23. Открою глаза, увижу стол. Он коричневый, с древесной текстурой. Не знаю правда. зачем он мне сейчас - большую часть провожу все равно за компьютерным столом, да и писать не пишу уже столько. Встану. На часах уже 7: 26. Возьму полотенце из шкафа, пройду в ванную. По пути, заглянув на кухню скажу "доброе утро" бабуле и дедушке, в ответ услышу что то похожее. Дед пьет чай, бабушка копошится перед плитой. Я закрываю дверь, включаю воду, набираю в ладони прохладную воду, умываю лицо. Поднимаю голову, провожу рукой по лицу. Черд, надо побриться. Прохладный душ, теплый воздух от фена. Уже 7:46. Захожу в комнату, солнце почти встало. Прогноз обещал пасмурную погоду. Мгновение, и я на улице. В ушах музыка, мысли в голове, и час до занятий. Дела дела. Дальше время теряет для меня смысл. Оно теряет свою роль....

Устал. Душно. Обидно.

Но я привык.

 Книги. Довольно устаревшее в наше время высоких технологий, цифр и сенсорного управление вещь хранение информации. На то есть несколько причин. Первая - время. Все упирается именно в него. С этим сталкиваются не только книги, но и все что существует. Человек, машина, Земля, Солнце. Все ограниченно, но в тоже время все и относительно. Вторая причина... почему то я её не вижу. Точнее, она кажется ничтожной по сравнению со временем. Время время время..

*задумался*

Влюбиться в героиню книжки - как цинично и романтично.

Сколько бы мы ни старались, жизнь бежит быстрее нас, а если мы еще медлим, она проносится, словно и не была нашей, и, хотя кончается в последний день, уходит от нас ежедневно. Время и до нас, и после нас не наше. Мы заброшены в одну точку; растягиваете её - но до каких пор?

Устал. правда

Если долго думать, можно что нить, да придумать. Вполне логичная закономерность, не правда ли? С древних времен, например в древней греции, мыслители считались передовиками. На их плечи ложился тяжелый груз ответственности - строить мораль и принципы тогдашнего общества. Культ мысли и идеи приравнивался к высшему образованию. Сократ, Аристотель, Пифагор и многие другие - все они превратили мысль в идею, идею в теорию и доказали её на практике. В современном мире это происходит по другому, или не происходит вовсе. Считается, что думать удел малодушных или сумасшедших. Ибо слишком мало пользы и слишком много времени вся эта  "мозговая деятельность" забирает. Культ мысли превратился в культ быстрых решений, что с одной стороны вроде как бы и хорошо, а другой и плохо. А почему и как, пусть каждый решит сам для себя..

Проблема наркотиков не в том, что они убивают или превращают твою жизнь в ад. Нет, они просто не дают тебе практически никакого выбора. Попробывав не раз (два, три раза -зависит от самого человека), а уже именно подсев, человек обрекает себя либо на медленную и мучительную смерть, либо на более сильную боль от ломки. Поэтому зачем винить людей которые не могут бросить. Проще же умереть под кайфом, чем биться в агонии неизвестное кол-во времени. Скучно, банально и совсем не весело, не правда ли? 

"Для меня же наркотиком всегда были люди. Не все, конечно.. Знаешь, на днях один из таких людей задал мне вопрос. Из тех,вопросов с "подвохом", ответ на который невозможно ответить сразу или ответить не сразу. То есть и время которое ты думаешь над ним, и слова, и запятые и даже ошибки в словах влияют на все. Абсолютно на все. Я провалил проверку, как мне кажется. Даже сейчас, я чувствую как происходят химические реацкии внутри меня. Боль, гнев, непонимание и растерянность - как начальные этапы абстинентного синдрома. Самое забавное и в то же время печальное, что наркоманы, например, могут покончить с этим просто приняв дозу. Тут же все сложнее. Даже если вы, опять же например, поссорились, то ничего изменить нельзя. Вы можете снова начать общаться, и вроде как бы, вот она! Дозаа! Но нет, это уже не то. Товар испорчен, качество не на том уровне. Черт.. и умереть нельзя." (с)