Тишина не угнетала - она успокаивала и гасила внутри накопившиеся за день злобу и ненависть. Темная комната, пропитанная запахами штукатурки, обойного клея и почти неуловимым запахом старых книг, мрак которой нарушался резким и грубым светом электрической лампы. Старое большое кресло, в котором я сидела, подобрав ноги и читала.
Ночь близилась к середине, но спать по вполне определенным причинам не хотелось.
Во-первых, завтра никуда вставать рано не надо было, а я никогда не променяю добровольно на шумный глупый день эти ночи, эти предрассветные часы, когда замолкает голос в радиоприемнике на кухне, когда за окном в еще непроницаемой темноте ощущается такой покой, что слышен шорох колес каждой машины, проезжающей по проспекту. Когда в домах гаснут последние огни, и единственной реальностью остается стук капель дождя по каждой поверхности, способной отразить этот звук. Отразить по-своему - тихо, гулко, как шаги босиком по высокой траве, или громко и звонко, как надоедливое дребезжание школьного звонка, который начал возвещать о конце или начале занятий, и тут же внезапно оборвался, по каким-то, одному ему ведомым причинам.
Это была такая лирическая причина моей бессонницы.
Вторая причина заключалась в том, что поражения свои я признавать не умею и ненавижу. Причем, в моем случае это чревато, ибо любое занятие, за которое я бралась - я проваливала феерично и с треском. Причем чем проще занятие - тем больше вероятность того, что у меня ничего не выйдет. Например, я умею готовить потрясающие по вкусу и безумно сложные в приготовлении блюда. А вот яичница у меня всегда пригорает. Даже если я все время стою над сковородкой, вытащив от напряжения язык. Пригорит. Со всех сторон.
Я думаю, это карма.
Третья причина в паре сотен километров от меня сейчас, по всей видимости, уже давно видела десятый сон в мягкой и теплой кроватке.
Я его ненавидела. За его умение быть всегда чуть менее нормальным, чем я. За его беспробудное упрямство. За его талант искусно прятать удивление, и делать вид, что все так и должно быть. За то, что в нем еще осталось что-то живое и человеческое, что и тянуло меня к нему.
Себя я ненавидела больше. За то, что я недостаточно сумасшедшая. За то, что я слишком быстро сдаюсь и не делаю по-своему. За то, что у меня дикий дефицит фантазии и я не могу сделать ничего выходящего из рамок.. Возможно, потому что рамок нет. Хотя когда-то он улыбался (ну надо же, мы ведь всегда просто по голосу определяем настроения друг друга, самочувствия. Я слышу, как он чихает, даже если он выключает микрофон. Почти что вижу его там, по другую сторону старенького искрящегося монитора.) и говорил:
- Ты меня удивляешь.
- Это плохо?
- Нет. Я люблю, когда меня удивляют... Жаль, это сейчас редко кому удается.
Словно невидимая стена выросла между нами. Мы падали, падали, но в каком-то миллиметра от дна, на которое я рухнула, он умудрился уцепится за что-то, что вытащило его из глубокой ямы.. А может, наоборот? Может, мы так долго и упорно ползли наверх, ползли рядом, цепляясь усталыми руками, терзаемые сомнениями, чувствами, мыслями, но инстинктивно чувствуя наверху свет, жизнь.. Но потом кто-то внизу зажег обманчивые, ненастоящий свет. И пусть ты знаешь, что он - обманка, что это не то, что ты ищешь, не то, к чему стоит стремиться - но он так близко, он уже досягаем. В то время, как свет наверху не дал о себе знать даже далеким призрачным отблеском. Ты не раздумывая разожмешь пальцы, срываясь вниз, к нему. Зная, что он погладит тебя по головке и скажет: "Все хорошо".
Он счастлив. А я нет. И я не хочу быть счастливой. Я боюсь этого слова, ненавижу его, не понимаю. Есть ощущение счастья, когда ты просто идешь по улице и улыбаешься случайным прохожим, или просто так сильно чему-то радуешься, что из глаз начинают течь слезы.. Но это секунда, мгновение, яркая вспышка в глубине сознания. А счастье как образ жизни - это слишком.
Я ненавижу все книги, основанные на самовнушении. "Я счастлив! Я улыбаюсь! Я красивый! Я умный!" Возможно, это выход. Читать каждый день эти строки, растянув губы в дикой гримасе перед зеркалом, тупо уставившись в свое отражение. А мне нравится ненавидеть себя. Эта ненависть рождает во мне силы идти дальше. Я простила всех и все. Но я никогда не прощу себя. Даже за самую незначительную ошибку.
А ты уверяешь меня, что ты счастлив? Не ври, не ври мне, я ненавижу ложь во всех её проявлениях. Ты не можешь быть счастлив. Тебя все устраивает? Вранье! Человек, которого все устраивает, не бежит от себя. Зачем прятаться от того, что тебя "устраивает"? Делает счастливым?
Скучно. И эта мировая скука растекается по городу, заползает в души людей, обволакивает каждого, каждую частицу. Что сделаешь ты? Сойдешь с ума, отдавшись ей на растерзание, или бросишься бежать, куда глаза глядят, куда угодно, дальше, дальше.. Что бы там, вдали, переведя дыхание, вновь ощутить скуку. Ощутить всем телом..
Виноваты ли мы, что нас мучает скука? Мы виноваты. Мы сами сделали мир таким, и теперь
Читать далее...