Фашизм это слово, придуманное нами, принятое теми, кого мы имели в виду, чью идею выражает само слово, и которая, впоследствии стала, идеей национального господства. Но боевые фаши, из которых вышли новейшие фашисты, изначально имели цели существенно отличные от тех, что преследуют сегодняшние фаши, даже если и те и другие естественно склонны к защите буржуазных институтов.
Первые боевые фаши стремились к революционной программе. В концепции поднятия ценности военной победы были поглощены все остальные заботы о социальных проблемах которые - в определённых формах со специальными решениями - были усилением, на практике, этой первоначальной, основной концепции.
Бойцы, только из-за того, что являются таковыми, должны обладать - согласно фашистской программы - многими правами, первым из которых является управление политическим и экономическим развитием нации. Переоценка военных бойцов, ставших элитой благодаря их самопожертвованию в окопах, одухотворяло тех, кто сформировали первую фашистскую программу. Мы скажем больше об ошибочности этой концепции - как это продемонстрировала, в последующем развитии, вся жизнь Италии она была абсурдной и асоциальной. Достаточно сказать, что, политическая программа фашистов, состояла, без каких-либо предрассудков, в форме режима, опиравшегося на два принципа:
1) Италия, после военной победы, должна приобрести такую силу среди других наций, которая не только поможет ей удержать статус великой державы, но и добиться признания других прав, отнятых у неё Версальским договором;
2) Партии, противостоявшие войне не будут обладать правом вмешиваться в формулирование программы переустройства страны; рабочие, в аполитичных профсоюзах, смогут защищать свои профессиональные интересы, не вмешиваясь однако в политические вопросы, возникающие в ходе экономической конкуренции.
Консервативная и реакционная программа.
Хотя она и шла на большие уступки идеализму, она плохо скрывала заботы защиты одного класса. Она поддерживала в состоянии бодрствования военный инструмент для поддержки дипломатической деятельности и гегемонских мечтаний о Далмации и Албании, в Триполитании и Малой Азии; она выказывала своё империалистическое содержание, пусть в словесных и двойственных формах демократии, как и принцип Учредительного собрания и Трудового парламента.
Вокруг этой программы сгруппировались консервативные силы нации; мелкобуржуазные интеллектуалы, неспособные осознать свою историческую роль и ценность, которые завтра отойдут к социал-демократической партии, их исторической партии, как об этом говорит опыт мировой революции; крупная промышленная и землевладельческая буржуазия, чиновники.
С другой стороны была более старая программа, с научным содержанием и многолетним социальным анализом; чьё научно-исследовательское происхождение и развитие в историческом процессе каждый день находят всё больше логических подтверждений, позволяющих ей предвидеть окончательный итог.
Война не удивила марксистов, которые - в классических текстах Учителей - предвидели её. Война не смогла изменить общие очертания современной политической и экономической организации мира: она ускорила процесс становления буржуазного режима. Марксизм в очередной раз оказался прав в отношении исторического процесса. Война стала лишь одним из эпизодов капиталистического кризиса, восходящего к его высшим империалистическим аспектам. Было сказано, что боец с войны является лишь несчастливцем; и - если придать этому фаталистическому атрибуту юмористический оттенок - можно говорить об отсутствии какой бы то ни было воли к борьбе в солдате, посланном в бой.
Это, однако, не исключает определённой сентиментальности и честности в каком-нибудь мистике или заблудшем идеалисте; но было бы глупо судить о великом историческом факте по нескольким безвестным деятелям. Также - с некоторыми редкими исключениями - искусственная пропаганда переоценки бойца по отношению к другим трудящимся, остававшимся в стране в годы войны, противоречит самому духу бойцов, которые считали себя равными с теми, кому посчастливилось сохранить нетронутой свою энергию и дух для классовой борьбы, для войны подлинной, которая сегодня, наконец, проясняет поле битвы в двух противоположных окопах после того как коррумпирующей демократии не удалось оправдать себя теми же идеологическими предпосылками, что оправдывали её перед наиболее умной и ловкой буржуазией.
Вначале фашизм, был ответвлением от движения д?Аннунцио, которое в своих программных устремлениях, подтверждало и поддерживало революционные концепции, которые часто вели к открытому бунту регулярных войск против центрального правительства, а потом и проти государства и режима. Легионеры д?Аннунцио хотели довести до логического конца предпосылки первоначального фашизма. Возможно, они ещё появятся снова на итальянской политической сцене.
Однако новый аспект фашизма, который больше всего интересует сегодняшнюю жизнь страны, эта некое приспосабливание идеологии материальным интересам буржуазии.
Конечно, таким
Читать далее...