Марина когда-то была маленькой девочкой и ходила в ненавистную музыкалку. Мама Марины видела дочь … на сцене Ла-Скала. Мама была нотариус. Однажды Марина написала маме заявление по всей форме строгой отчетности:
«Прошу освободить меня от занятий в музыкальной школе (класс скрипки). Я учусь для себя и занимаю чужое место. И не приношу никакой пользе стране». Число. Подпись.
Мама приняла бумагу в документооборот семьи и по диагонали вывела: «Рассмотрим в течение месяца». И добавила устно: «С папой и ремнем!»
Через месяц дочь получила ответ с синими печатями:
« Ваше заявление рассмотрено и Вам отказано в вашей просьбе, потому что учась в музыкальной школе Вы повышаете свой культурный уровень, а стране нужны образованные люди».
Марина не стала скрипачкой, Марина – переводчик.
Ланка ненавидела музыкалку. Ланка говорила маме, что пошла на сольфеджио, а сама бродила по городу, или играла с бульдогом у подруги. Однажды бульдог схватил Ланку за руку и она пришла якобы с сольфеджио с перевязанной кистью. Врать дальше было невозможно. Ланка отходила пять лет в музыкалку, но стала журналистом.
Гоша тоже не хочет ходить в музыкалку. Его мучают головные боли, живот, тошнота и бессмысленность этой жизни. Все варианты уже перепробованы.
Мама Гоши, последняя культурная цитадель в семье, задумывается: А нахер нам все это, действительно, сдалось? Если мы не собираемся сидеть в оркестровой яме?

… Вчера нарыла в бумагах заявление, написанное моей рукой:
« Я, Гоша С., отказываюсь принимать горькое лекарство, прописанное моей мамой. В случае моей смерти прошу никого не винить, я был дурак. Число. Подпись.»
Так как Гоша до сих пор жив, значит, заявление подействовало. Какие все мамы, блин, одинаковые…

Марина когда-то была маленькой девочкой и ходила в ненавистную музыкалку. Мама Марины видела дочь … на сцене Ла-Скала. Мама была нотариус. Однажды Марина написала маме заявление по всей форме строгой отчетности:
«Прошу освободить меня от занятий в музыкальной школе (класс скрипки). Я учусь для себя и занимаю чужое место. И не приношу никакой пользе стране». Число. Подпись.
Мама приняла бумагу в документооборот семьи и по диагонали вывела: «Рассмотрим в течение месяца». И добавила устно: «С папой и ремнем!»
Через месяц дочь получила ответ с синими печатями:
« Ваше заявление рассмотрено и Вам отказано в вашей просьбе, потому что учась в музыкальной школе Вы повышаете свой культурный уровень, а стране нужны образованные люди».
Марина не стала скрипачкой, Марина – переводчик.
Ланка ненавидела музыкалку. Ланка говорила маме, что пошла на сольфеджио, а сама бродила по городу, или играла с бульдогом у подруги. Однажды бульдог схватил Ланку за руку и она пришла якобы с сольфеджио с перевязанной кистью. Врать дальше было невозможно. Ланка отходила пять лет в музыкалку, но стала журналистом.
Гоша тоже не хочет ходить в музыкалку. Его мучают головные боли, живот, тошнота и бессмысленность этой жизни. Все варианты уже перепробованы.
Мама Гоши, последняя культурная цитадель в семье, задумывается: А нахер нам все это, действительно, сдалось? Если мы не собираемся сидеть в оркестровой яме?

… Вчера нарыла в бумагах заявление, написанное моей рукой:
« Я, Гоша С., отказываюсь принимать горькое лекарство, прописанное моей мамой. В случае моей смерти прошу никого не винить, я был дурак. Число. Подпись.»
Так как Гоша до сих пор жив, значит, заявление подействовало. Какие все мамы, блин, одинаковые…

Хотела вчера проиллюстрировать сыну, как деревенские дети жаждали знаний. Не то что нынешнее поколение. Вот рассказ бабы Гали, уроженки села Владимировка:
- Школа была в соседнем селе, в 12 километрах. Мы ходили пешком каждый день. Мать давала с собой металлический бидончик с молоком. Возвращались поздно, и всегда старались держаться кучкой, потому что волков было много. Каждый день волки утаскивали с подворья овцу, а то и две. Подойдет к нам близко стая – мы крышками от бидончиков бить начинаем. Волки отступают. А однажды Надька Шеметова не утерпела и пошла вперед. А тут волки. Она ранец открыла, циркуль достала, думала глаза им повыколоть. Циркуль в волка бросила и давай бежать. Насилу спаслась…»
Сын послушал-послушал Хичкока-братьев Гримм и пошел себе играть в «Зов Припяти». У него там, в компьютерной игре, страшилка почище, чем у бабы Гали – по мотивам чернобыльской трагедии…

Мама в прошлый приезд ко мне заработала себе пневмонию и сейчас у нее железная отмаза ко мне не ехать. Мол, я у тебя простужаюсь! Сквозняки, свиной грипп, утомительная дорога бла-бла-бла. На самом деле маме захотелось покоя. Кончился завод. Ванька-встанька, мальчиш-кибальчиш – кончились. Знаешь, мам, мы так не договаривались.
Да, я привыкла грузануть тебя по самую макушку. Потому что в моем представлении бабули – атомные реакторы заботы и ласки. Неутомимые. Самовосполняющиеся. От них эгоизмом и не пахнет. Только борщом, сказками, у ребенка-должен быть режим, и пирожками с луком.
А тут … на тебе…
Уединилась в свой хрустальный мир сериалов. Где все переживания за институт благородных девиц и Громовых, и вся печаль только о погоде: хоть бы завтра не замело…А как же мы, мама? С нашими двойками, дед-лайнами, переломами, нет света в ванной?
Обидно. Будто ехала дальнобойщик-маман по жизни, а у нее резину сперли. И дальше никак, нет в маршруте точки «Дочь и внук». Есть только кемпинг «Владимировка». Конечно, это случилось не вчера. Были симптомы. «Как там дед без меня?» - причитала она в командировках. Конечно, его она 40 лет знает, а меня на пару лет поменьше. Но это не значит, что нас можно вот так бессовестно кинуть. Да, рядом со мной и с Гошкой ходят гипертония, стенокардия, пневмония, сердечный приступ и гипертонический крис. Мы – это вообще один большой геморрой. Но, мам, почему сейчас?
Я знаю, что вы скажете. Что никто никому ничего не должен. Что они (родители) этот покой заслужили. И что не надо гундеть и решай проблемы сама. Просто мне грустно, что детство кончилось.
Последний месяц мама у нас на полставки телефонный методист. Управляет дистанционно.
- Ты Гоше булочку купила? А на завтра?
- Знаешь что. Мама, - кричу я, разбуженная ранним субботним туром - Не надо доставать мне гланды через печень. Приезжай и покупай булочку сама!
И вот я думаю. Она специально? Вот как я отучала Гошку от груди? Я приехала к маме, оставила его полуторагодовалого ей… и уехала. Гошка поплакал и забыл.
Вот меня мама тоже, похоже, отлучает.
Я почему еще бешусь? Мама права: ребенок мой чахнет без любви. И никакая бабушкина любовь материнскую не заменит.
…В субботу по бабушкиным наказам устроили «родительский день». Съездили в кукольный театр, потом ели в кафе пиццу, потом гуляли с собакой по лесу и играли в снежки. День удался!
Сегодня решили вместе посмотреть кино. Гошка скачал «Знакомство с Факерами», я педагогично решила посмотреть «Похороните меня за плинтусом».
Ребенок два раза прятался под одеяло и отказывался смотреть. Говорил:
- Мама, пощекочи меня!
Я его щекотала, что разрядить атмосферу фильма.
Все-таки маленький он еще смотреть такие ужасы…
А вам мамы помогают?

Сообщила сыну по телефону, что у них объявили карантин и неделю в школу не надо ходить. Прислал СМСку:
«Мама, я тебя люблю на 70%, хатя на 78».
Еще из Гошиного:
- Мам, а что салат такой легкий во рту стал, невкусный?
Выяснилось. Ребенок до этого питался из холодильника белокочанной капустой, естественно, немытой. Отрывал лист, сооружал бутерброд из капустного листа, сыра, майонеза. Надо полагать, на зубах хрустела земля, и Гоша думал: «Это специи».
А сейчас в холодильнике лежит настоящий салат в горшочке и лист у него такой легкий и вкус не тот…

Когда мальчики растут только с мамами (безотцовщина), то из них получаются либо мамсики, либо мужики, говорят психоаналитики. Очень хочу себе второй вариант, как у Светки.
Вот ее Артем ( он уже совсем взрослый, 24 года, живут на две квартиры) звонит ей каждый день и интересуется, где она. Волнуется. Переживает. А Светка, допустим, у последнего бойфренда. И как-то ей не с руки называть вещи своими именами. Ну не скажет же она в самом деле:
Смирнов Сергей Владимирович, паспорт серии, госномер…Если сегодня не приду живой – сообщи в милицию. Что о тебе подумают? И она говорит: ..мм
Артем громко начинает уточнять:
- У Сережки с Энгельса?
- Нет.
- У Пашки на Лексусе?
- Нет.
- Значит у архитектора, который еще не развелся?
- Да, - тихо шепчет Светка.
(Отступление: А у Светки самый настоящий роман. Она просыпается утром, архитектор уже уехал на работу, ей записку оставил: «Только никуда не уходи!»
И вот она бродит по студии, а там проекты всякие, им нарисованные, и она берет маркер и рисует в этом генплане домик, где бы хотела жить. Архитектор возвращается, смотрит на нее влюбленными глазами и говорит: «Ладно, я новый нарисую ( а прежний он рисовал неделю)…)
Но я отвлеклась. Главное в этой истории – сын. Который не мамсик. А мужчина. Который приехал на работу к маме, и поставил розетки, подключил стиральную машину. Где он всему этому научился, если жил все время без папы? – думает Светка. И не нарадуется. И учит меня, что надо быть слабой и беззащитной. Не облегченный вариант эсэсовки (я и баба, я и бык), а нежная лилия, тогда сын вырастет правильным.
Я, насмотревшись, приезжаю домой к своему. Ему десять. И говорю:
- Сын, ты помнишь, мама у тебя деньги занимала, которые тебе на день рождения подарили?
- Да, - говорит, - помню. Пять тысяч. А еще помню, что ты мне еще пять проспорила, когда говорила, что я утром не встану сам в школу, а я встал…
- Да, - говорю. – А ты хочешь сделать маме приятное? Например, купить новое платье?
Ну, - говорит сын, - я не готов расстаться со всей суммой (вообще эту сумму он видел виртуально), но тыщу-другую, так и быть, я могу потратить на новое платье.
И мне сразу так хорошо, что у меня растет настоящий мужик.
Скажите срочно, как воспитать без папы настоящего мужика? Прикидываться слабой?

Я курить бросила. Ну вы знаете, есть такие придурки, которые начинают новую жизнь с понедельника, или с 1 января. Вот я с 31 декабря – скоропостижно бросила. Вы спросите, и как? Муха укусила, шлея под хвост, чертям тошно – это бледный для меня синонимический ряд. Завтра снимки выложу – как выглядит теперь мой кабинет. Ладно, нарисую словами: урна, наверху коробка из под пиццы, а на ней ворох фантиков от шоколадных конфет, штук тридцать наверное. На столе среди бумаг – горки семечек. У меня язвы на языке от шелухи. Вот что может быть хуже этого холопского увлечения? Правильно! Мат. Так я и матерюсь, не скрываясь. Дико упала в рейтинге как начальник. Как женщина – так совсем истеричка, сука в ботах. Зовите меня теперь кузькина мать, так удобнее и по правде.
Нет, острая форма у меня уже, конечно, прошла. Но мир все еще лежит во зле.
- Ну, отлегло от жопы? – спрашивает вечером сестра. И я бросаю трубку.
- Да покури уже ты! – разрешает другая подруга Танька. - Один раз – не пида…с!
Нет, я еще помучаюсь фантомными болями. Потренирую волю. Бросить курить – это нормально! Потом… стану ходить в бассейн и на йогу, хлеб буду есть бездрожжевой, чтоб не пучило, и только белый, подсушенный (диета №5), заведу собаку, чтобы сын развивался нормально. Перестану пибикать и орать уродам на дороге «Сам казел!», до магазина не буду ездить на машине, только пешком, чтобы застоя в малом тазу от длительного сидения не возникало. Переобуюсь из джинсов в юбки. Буду напиваться строго по субботам, и строго у Ланки (от нее до дома сто метров), выйду замуж, и никакого секса…
Нет, вы не думайте, что мне поставили диагноз «рак легких», просто я объясняю, что такое подвиг. Вот Наташка, подруга моя, большая начальница, ради рекламного бюджета (миллионного, надо заметить) в прорубь на Крещение вместе с депутатами заксобрания окунулась! А я ною…
А вы как бросали курить? Не ломало? Что делали?

 

В 4 года он подстригает кошке усы, а себе – ресницы. С 4 до десяти он писает, не поднимая крышки унитаза. В шесть ломает руку, наспор перепрыгнув четыре ступени, в восемь – ломает нос, в девять – зуб. В 7 перестает верить в дедмороза и не разрешает мыть его в ванной. В девять - делает паркур на кровати. Потом заводит 150 друзей «вконтакте» и ты сидишь и удаляешь каких-то 16-летних телок. Потом он пишет на двери в свою комнату «Стоп. Если ты человек – вход воспрещен. Вероятность, что я тебя ушатаю, равна 99%!» Ну или : «Ко мне могут войти только… - и список всех Нобелевских лауреатов. В 6,7,8,9, 10 он теряет ручки, кроссовки, шапки, ключи…и совесть.
Господи, думаешь ты, когда он вырастет? Ты везешь его в машине, смотришь в зеркало заднего вида на носастого мальчика, который сочиняет по дороге рэп «У нас на районе-районе» и думаешь: «Блин, никак в роддоме подменили».
Когда ты делаешь с ним уроки, ты опять грешишь на роддом, а заодно и на мужа.
- Мать медалистка, ты в кого такой тупой?
Господи, думаешь ты, когда он вырос, а ты не заметила…
Потом ты звонишь с работы домой, чтоб проконтролировать, поел ли, а на автоответчике звучит сыновье: «Здравствуйте, нас нет дома. Мама, как всегда, горит на работе, а я сижу за своим любимым компиком». И ты ревнуешь к компьютеру и сомневаешься, правильно ли то, что ты горишь на работе. И из тебя прут гигабайты нежности и пиксели вины:
- Растет сам по себе, как сорнячок…
Однажды он вынесет на помойку застоявшуюся елку : «Мам, я сам!» Хотя елка в три раза выше его… Потом вытащит сам у себя занозу и ни разу не ойкнет. Потом принесет тебе из школы медаль «Самым лучшим родителям на свете». А когда вы поссоритесь, сделает аппликацию из букв «Прости меня» и повесит на холодильник… На 8 марта он напишет сочинение-ориентировку на маму: «рост высокий, вес – неизвестен». И ты поймешь, что никого на этом свете ты не любишь больше, чем его!

Бабуси, которых мы потеряли…
Ребята, есть такой жанр: авторская колонка. Это единственный жанр в современной журналистике, который мне интересно читать. Он предполагает большую работу ума. И независимость, которой сейчас днем с огнем. Авторская колонка – как щепотка соли, брошенная в незакипающий суп. Раз – и в душе твоей все бурлит. И поллитры не надо. Только кухня, вечер, и умные люди за столом.

Пожалуйста, оставьте отклики авторам колонок, если вас заденет за живое…

1. Бабуси, которых мы потеряли…
«…Бабуся была из раскулаченных. Она не то, что не любила Государство, она просто не обращала на него внимания. Не ждала от него ни милостей, ни защиты. Получала пенсию в 16 рублей – этого хватало, чтобы заплатить за электричество, купить чай и запастись карамельками для внуков. Когда мой отец звал ее погостить в большом городе Челябинске, она неизменно отвечала: «А как же картоха? Если дом не буду топить, замерзнет!»
Светлана Бацан - о том, какие бывают бабушки…


2. Мавроди известны наши мечты

«Если не может государство, говорит Мавроди, могу я. Бальзам на душу обывателям, уставшим сводить концы с концами. Цинизм заверений Мавроди заключается в том, что он и не скрывает того факта, что будущая пирамида по сути своей обречена.»

О том, сколько пирамид рухнуло, и чего нам ждать от заявления Мавроди, рассуждает Надежда Лихачева.


3. Я что – на войне?

« Продуктовый магазин. Телефонная компания. ЖЭК. Собес. Поликлиника. Почему везде пытаются обсчитать, подменить, подсунуть, нагреть? Мы что – в состоянии войны со всеми этими организациями?»

Авторская колонка Светланы Бацан.


4. Наши старики – божьи одуванчики или чертовы репейники?
«Кто-нибудь скажет, что наши старики со времен СССР привыкли к каждодневному «труду и обороне», когда если не выставишь вовремя локоть, не достанется тебе куриная «синяя птица». Кто-то, наоборот, помянет недобрым словом нынешние реалии – мол, не старики плохи, а жизнь плоха…»

Эльдар Гизатуллин задумался кто хамит больше: молодежь или старики?


 

Бывает, что я начинаю над чем-то громко смеяться, а потом плакать над этим же. Так было, когда читала Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». Я вообще считаю, что есть целебные слезы. Те, которые надо собирать в слезницу (кувшинчик-украшение на груди), а потом, когда кто-то болеет – лечить этим настоем. Как живой водой. Есть слезы, которые прорывают в тебе коросту равнодушия, плотину гнева и злых будней. В них концентрация соли и боли – больше. Кислотно-щелочной баланс разъедает все сердечные замки…
Самые искренние на этом свете люди – дети. Самые страшные на этом свете люди – их родители. Очень часто между ними бездна и дорогущий ковролин. Есть только морская свинка Щелкунчик, который пытается закрыть эту брешь… Читайте и плачьте. И никогда не запрещайте детям заводить домашних животных…
 

[587x699]

Первый раз мы угодили в «девятку» в 6 лет, потом в десять. Мы уже два лета прожили в этой больнице. И, как ветераны, помним, что санитарка Галя выматерит по полной, если ты, затянутый в гипс, пистолетиком присядешь на унитаз, да прольешь мимо – матюги будут до самого потолка!
И что матери рассчитывать на койку рядом с сыном нельзя – нарушение санэпидрежима. А какие тут санитарные нормы?
Стены с облупившейся штукатуркой, рваный линолеум, по которому на костылях опасно ходить… Мальчишка из соседней палаты, с аппаратом Илизарова и переломом ноги учил моего сына ходить на костылях… Так вот этот пацан зацепился в коридоре за разлохматившийся кусок линолеума спицами и выдрал свою сросшуюся ногу уже из бедра. То есть вечером мать привезла его снимать килограммы железа, чтобы наконец-то помыть, а утром он лежал закованный в гипс и блевал в ведро, поставленное рядом. Операция шла почти 4 часа, из парня вытаскивали спицы, он был весь как шашлык на шампуре…
Все вокруг менялось. Все, кроме этого отделения детской траматологии и ортопедии. Город нашел деньги на федеральный кардиоцентр, купил кибернож за баснословные миллионы и 13 томографов. А в девятке как не было 20 лет ремонта в отделении детской травматологии и ортопедии – так и нет! Как не было дужек у кроватей – так и нет, как дрались за щит из ДСП, который можно подложить под панцирную сетку – так и дерутся. Там нельзя смахнуть крошки с тумбочки, не посадив занозу…
читать дальше

 

читать дальше...

Пожалуйста, оставьте отклики на сайте

Катечкина жила с Димкой лет десять. Он был сильно женат на другой, жил-ел-спал у Катьки, но при этом не разводился. Ну сколько уже можно быть запасным аэродромом? – думала Катя. Пора рожать. Нужен очаг, а не съемная квартира, и съемный, будто украденный мужчина.
Ну, думала Катя, вот куплю свое жилье – и тогда у нас там начнется новая жизнь. Катя купила двушку из слоновой кости. Три года делала там ремонт, вила гнездышко по всем правилам евроремонта и передачи «Квартирный вопрос». Не торопилась. Продумывала каждую мелочь. Она давала Димке время понять, как им там будет хорошо. Димон же инспектировал хозяйство, но на развод не подавал.
И вот в одно прекрасное утро Катька собрала чемоданы и съехала в новую квартиру. Одна… Съехала и сигнальные огни на своем аэродроме отключила…
- Я больше не люблю его, девочки, - грустно так сказала нам. - Сейчас мы друзья. Я во Францию ездила недавно, он кота моего приходил кормил…
И нигде у нее даже не екнуло. Тяготило только, что одна. И вот угораздило Катю заткнуть сквозняк в душе новой пассией по имени Боб. Он ее непрямой начальник. Ну да, большой, представительный. Но не более того (показала фотку). По всему видно, сухарь.
Катька ходит к нему в кабинет, вопросы по работе задает. А как продвинуться в отношениях и намекнуть, что умирает по нему – не знает.
И вот вычитала она в модной книжке «Как выйти замуж» такой маневр. Надо отослать ему СМСку: «Буду через полчаса в центре. Увидимся в кафе «Шарлотка».
В той книжке написано, что если он пришлет тебе СМСку, мол, Вы, наверное, ошиблись, ты отправляешь вторую: «Ошиблась, но и с вами мне будет приятно выпить кофе.» Написала, глаза зажурила и ждет. И вот ей приходит сообщение: «А я в центр не собирался сегодня….»
Вот что теперь делать нашей подруге?

Лариске – менеджеру из рекламного - сказали, что она сука, Альфреду выбили зуб (он его нарастил за 4 тысячи рублей за неделю до этого), а Аньке оторвали воротник от пальто!
А с чего, думаете, все началось? Стриптизера не поделили. Был ж понятно, что он танцевал приватный танец для Лариски, а эти «сучки-банкирши решили….»
Никогда, слышите, никогда, не собирайтесь на новогодние корпоративы в больших ресторанах размером с вокзал. Если там гуляют три компании (редакция, банк и патентное бюро) – кроме того, что все будут на бровях, порвут три баяна и забрызжут все кровью.
Мы отмечали новый год в ресторане «Х». Специально заказали такой кулуарный ресторанчик, думали, тут даже подраться негде. Сдружит он нас своими размерами птичьей клетки. Столы буквой Т, потолок забрызган только шампанским. Девушки намазюканы мерцательным кремом по самые уши – блестят пуще елочных шаров. Ведущая - в кожаных шортах, с ушками – типа кошка. Танцевать гапак – тесно. И если партнер тебя закружит – то посадит в салат. А еще там не работал кондиционер.
Маргоша в этом году схалтурила и отказалась пойти на корпоратив. Как в воду глядела:
Все ушли голодными! Одна овощная нарезка на 12 человек. Хотя собрали по 2 тыс. рублей с человека! А если прибавить сюда такси, да прическу, да новые колготки…Сплошной убыток получается. Вот если вечером ты будешь как дрова, зачем, спрашивается, так разоряться? А Маргоша у нас, замечу, муниципальный служащий, работает в администрации. И вот представьте, что теперь будет с этим рестораном, где ее шефа-матерщинника так плохо накормили?
Самыми затеистыми оказались железнодорожники. В веркином ведомстве было решено справить корпоратив в сауне! Куда еще теснее?
… На моем корпоративе, кстати, рекламщики пели «Севильского цирюльника». Там было про меня : «Нина кобылицею…бежит: «Бляди, где же ваш макет?»
Знаете, после того, как на новой работе я очень следила за своим базаром, отныне решила себя не контролировать. С января матерюсь по- черному, че скрываться то…
А у вас на корпоративе было весело? Художественная самодеятельность была? Драки?

 

…Чтобы гипертония не правила бал, маман устраивает аэробные прогулки от сеновала до Круглого камня. Гуляет в усиленном темпе два раза в день. Лыжные палки носить стесняется, уверена, что в деревне засмеют.
Вечером в Сочельник маманька вышла и глазам своим не верит. В печной трубе у Ипатовых – поросенок торчит. А с сеновала Незнамовых – курица петухом запела…
Вот тут маман и пожалела, что нету у нее лыжных палок. До дому добежала и давай, как не стыдно, филолог, высшее образование, без предрассудков, Нинке Гоголя пересказывать. Та ржет - не верит…

Бесы решали, где в этом году, на излете целого десятилетия, собирать слет нечистой силы. И когда тянули таблички, среди которых были и Майами и Канары, какой-то чертенок из свиты сунул им новую географическую точку – д. Владимировка. (У него там тетка живет, надо бы проведать).
- Эх, тудыть ее в качель! – чертыхнулась Баба-Яга, и.о. председателя Земного Шара, сверив по навигации ГЛОНАСС на ступе координаты. – Дыра дырой! Там и Дома Колхозника нет.
Но решено было, пришпорив метлы, вылетать в 23.00.

…А в деревне Владимировка среди местного небесявого населения насчет празднования Нового года вышли споры. Одни посчитали, что негоже в Новый год грязными входить и помылись в пятницу. Другие, «староверы», растопили баню по старинке, в субботу, то есть уже в Новом году 1 января.
- Мать, а мы когда будем мыться? – спрашивает Николаич Васильевну.
- В субботу – приказывает Васильевна.
- Мать твою в негашеную известь! – ругается Николаич. Но тихо, чтоб супруга не слышала. Отодвигается у него законный повод выпить – банька.
Сидит Васильевна, чай шалфейный пьет. Соседям, которые на западный манер на улице иллюминированную гирлянду повесили, косточки промывает:
- Ишь, жгут сколько света. Не считают денег, знать, ворованные потому что…
Деревня Владимировка в этом году офонарела. Раньше по звездам дорогу в гости торили, сейчас другие маяки – электрические. На 50 дворов навесили аж шесть фонарей!

Николаичу дети из города подарок прислали. Бинокль. Глядит он в бинокль – природой любуется. Вот домишки деревенские как куличики пасхальные со снежной глазурью на макушке. Вон дом лесника: большой – как сырная голова. Сугробы – как сахарная пудра и кокосовая стружка. Хоровод сосенок. На деревьях на том берегу реки – словно вязаные крючком белые салфетки. Не деревня – а скатерть-самобранка к рождественскому столу. Застеснялся Николаич, в прошлом учитель-трудовик, а ныне пенсионер, образного сравнения, крякнул:
- Закуси только и не хватает.
Огурчика, скользкого опенка и потной, чтоб слеза по ней сбежала, водочки. Чем бы Николаич не занимался, а мысли его закольцовывались всегда одинаково. И не было дня, чтобы он остался трезвый.
- Слышь, Надьк, - Николаич подмигнул тестю заговорщицки. – Не по-людски это ждать 10 часов. Надо же Старый Год сначала проводить!?
И согласилась Надежда, и наметала на стол салатов да котлет. И выпили. Как без этого. По три рюмки всего. И будто в сон летаргический упали. Так Новый Год и проспали. Тесть – восемьдесят лет в обед – крепче всех оказался - разбудил в 1 час ночи. Надежда эхэхекнула и продолжила сладко спать.
Николаич же, опростав бутылку, вышел на улицу. Недогуляла душа. Из берегов просится.
Сродников надо бы попроведовать, думает Николаич, уж там нальют.

А на деревню ночь упала, только звезды не спят. Собаки перебрехиваются.
Возле клуба – молодежь дискотечная. На мотоцикле из соседней деревни приехала.
- Николаич! Комар тебя забодай! – кричит сват из соседней деревни.
- Петрович! Корефан разлюбезный! Как сватья поживает? Что дети подарили к Рождеству?
И рассказывает Петрович, что детки задарили часы с боем. В черном футляре – породистые такие часы, старинные! Бьют, черти, в час ночи – один «бам», в два – два бама. И не затыкаются ведь.
- Только у нас, стариков, послеобеденный сон в храп разворачивается, они как бамкнут по мозгам. Выселили мы их на второй день в другую избу – летнюю. Не сообразили, как батарейки вытащить. А детям наказали больше таких часов дорогих не дарить, зря денег не тратить! Лучше галоши везите.

А это был сочельник, напоминаю. Уже первая партия участниц фестиваля Нечистой Силы прибыла с ураганной скоростью 54 метра в секунду по воздушному коридору Лас-Вегас – Владимировка. И начали озоровать ведьмы: кому в глаза снега пустили. Кому фонари погасили.
Забеспокоился баб Таин кот, который по вечерам обычно ей сказки сказывал. Стал пеленговать ушами шабаш. В это время в окно постучали:
- Фулиганы! – закрестилась баба Тая.
Это Николаич был.
Он рассказал, как поехал со сватом в другую деревню. И видел, как на небе ведьмы в ступах танцевали…Что бросались они на мотоцикл «Урал» как подбитые мессершмиты и хохотали, чтоб не замерзнуть.
- Пить надо меньше! – сказала баба Тая и прогнала его за порог.

А вы, дорогие мои, чудо какое-нибудь видели на Рождество?
Простите, что так поздно пишу…

У кого отдых в Куршавеле, а у Нинки – в деревне Владимировка. Только тут Нинку ждут икра и радушнейший прием.
Маманька Нинку в бане в трех водах прополоскала, на каменку жидкость «Душевная банька» пролила, так что защекотался в ноздрях зверобой и полынь и другие степные травы, дождями промытые. И пропарила, и прожарила кильку эту на полке, тусклую задницу - где веником то бить? Из бани Нинка вышла как клюковка, распаренная. Заново родилась. Депрессию маманя веником березовым прогнала. Вместе с перьями грязного мыла уплыла она в водовороте грязной воды.
- Видела двухвостку? Уползла под печку – это твоя усталость и есть, - рапортовала банщица маман. - Щас тапком ее раздавим.
От крыльца бани до крыльца избы - метров десять, не более. Маманька заругает, что Нинка не бежит пулей в тепло. А Нинка-дуреха стоит в облаке пара и пробирается в ее легкие газированный морозный воздух. Лечебная ингаляция. И стоит она, варежку раззявив, и смотрит в небо, счастливая. Ритуал такой: свиданка с родиной называется.
А застуканная маманей, бежит и смех ее долго висит в колючем морозном воздухе. Оседает на сеновале, и играют им три кошки…
А на столе уже самовар у бати стоит…перепревши. И сидит Нинка, пьет чай «Ахмад» из пиалы. Кофетками «Парижель» да «Царская награда» фирмы АВК закусывает. Маманька с папанькой цикорий пьют – модное в деревне увлечение. Исключительно полезно для здоровья, говорят. Если чай, то только жиденький, чтобы гипертония не разгулялась. Жисть!
- Хочешь, доченька, мозговых косточек пососать? Весу тебе надо набираться, а то одни комариные мощи.
- Али, может, коньяка замахнешь?
Нинка ничего не хочет, ей итак уже хорошо. Угрели ее домашние по самое темечко.

Ланка долго мечтала про новую квартиру. Купила. Мечтать стало не о чем. И она придумала себе собаку.
В пятницу она зашла в Интернете и увидела объявление про сеттера.
На встречу с мечтой Ланка взяла Славку. Охотник Славка попросил хозяйку предъявить папу, ему как-то не показался хвост и уши щенка. Пока Славка вымерял родословную с линейкой, хозяйка раскололась, что папа не голубых кровей. Но было поздно: в Ланке вовсю бродили дрожжи любви.
Полукровку назвали Матрешка! Это девочка.
- Здрасьте, - прокомментировала покупку наша подруга Лена Синицына, - уж если называть, то Эммануэль. Как корабль назовешь – так он и поплывет!
А корабль Лены зовут Бриджит Джонс. Трехшерстная такса. Ленкин корабль весит 7 кило, спит исключительно с ней, отказывается ходить в туалет зимой на улицу, потому что короткошерстная и мерзнет. А еще она сжевала уже пицот пар туфель, съела комнатные цветы, выращиваемые для Красной Книги…И… мы ее страшно все любим.
Матрешка побывала у меня в гостях и показалась мини-сенбернаром. Хотя в душе она, наверное, кошка: играет с нитками шарфа, и прыгает.
Знаете, тут какое-то повальное увлечение животными: за неделю двое взяли котят, и одна – собаку! Если бы у меня не было неудачного опыта с попугайчиком (который выпорхнул в форточку), то я тоже бы взяла кого-нибудь на воспитание….
Как вы там живете? Никого не завели?

Если он не в Непряхино (деревня родоков), то ищите его на Кубе, в Бразилии, Америке. Вообще он подполковник внешней разведки, и государство его периодически забрасывает в стан врага. Но в жизни про него ничего такого не скажешь. Потому что в жизни он – стоматолог.
Из-за его первой профессии я вот уже третий месяц не могу поздравить его с днем рождения – не берет мобильный, гад, занят со шпионами.
Но тут у Славки вышла передышка, он позвонил: как дела-куда пропала-еще не родила? И я, обрадованная, что его еще не убили, предложила:
- Приезжай, я сделаю бешбармак. Напеку пирогов. Соскучилась.
Я люблю мечтать в телефонную трубку, особенно когда на работе полный завал.
- Будем петь «Виноградную косточку», и играть на пианино до трех ночи.
(пусть коллеги думают, что моя жизнь – сплошной праздник)
- Ок, - согласился Славка. – С меня конина и вискарь.
Славка – человек-праздник, оркестр и дымовая шашка. Пока не допьет – никуда не уйдет.
Мы со Славкой правильно определили день – суббота. Чтобы все воскресенье – болеть после похмелья. После Славки всегда последствия тяжелые.
В этот раз я забыла выключить фары и утром у моей машины сдох аккумулятор. Утром, когда мы с соседом встретились у лифта, он убежал от меня в свою квартиру под дурацким предлогом: «Вот я , дурак, обувную ложку с собой взял». И я уехала в лифте одна, хотя очень хотела познакомиться с хозяином белого Фольксваген-Джетта…
- Конечно, - подумал хозяин Фолькса. – зачем связываться с женщиной, у которой в 12 ночи орут: «Гусары, молчать!». В 1 ночи воют под расстроенное пианино Юнону и Авось. А в 3 из квартиры выходит хрен с арафаткой на голове.
Славку мы с трудом выкурили, вызвав аж три машины такси.
- А где коньяк? – вопрошал Бонд. Джеймс Бонд.
- Все! Все выпито! – выворачивала я карманы.
У шпионов все-таки удивительная память, даже сыворотки правды не надо. Утром, разгребая завалы, я нашла под столом пакет с двумя непочатыми бутылками коньяка. Если бы их нашел Славка, то я бы сейчас не писала этот пост…
Славка, кстати, берет нас (целый женский гарем) в Сирию. Ему в Дамаске нужно прикрытие на пару дней. Все включено. Правда, могут и убить. Если на работе будет такой же завал, я, пожалуй, соглашусь поехать. ФСБ же дает справки по уважительной причине: «Был на службе у Родины!?»