[416x300]
«Смотрю ты сейчас не просто помеха», - сказал мой отец и поклонился мне.
Я в целом с ним не согласен. Но он сказал это так проникновенно и умоляюще, что я в оцепенении.
Что он имел ввиду? Почему они от меня не отстанут? Есть ли у него деньги, да такие которые он никогда в жизни не видел? Я не собираюсь высказывать свои мысли. Мой отец относился к зажравшимся людям.
Я не помеха. Я выступаю и работаю, не покладая рук, сбивая их в кровь.
Я часто ломал голову: ведь должна быть причина, почему мой отец считает себя маленьким ребенком.
Я это так понимаю: мой отец, который был раньше оперным певцом, был как-то приглашен в Токио в качестве актера, чтобы играть наряду с японцами. Я как-то видел, как мой отец самозабвенно показывал перед зеркалом гримасы. От них захватывало дух. В них была гипнотическая сила масок японского театра Кабуки. Показывая гримасы, он двигался и открывал рот, будто пел. Его грудная клетка вздымалась и резко опускалась так, что набухала его сонная артерия, но – что самое интересное, он не издавал ни звука.
«Вот так!» - издевался мой брат. – «Ты сам видишь, что он не может петь!»
Говорят, мой отец был подсадной уткой. Никто из нас ни разу не слышал, как мой отец поет. Когда-то, как они думали, он был аптекарем, не оперным певцом.
Кем был мой отец, где он выступал, откуда он – об этом не знает никто. Известно, что у него не было родителей.
Может в этом причина, почему он восхищался маленькими детьми. Хотя никто не знает. Он никогда никому не доверял.
Уличные ребятишки называли моего отца «Лысым», «Выскочкой», «Увальнем», иногда Фольфрам. Порой его лысина светилась в свете, как лампочка с осмие-вольфрамовой спиралью .
Его звали выскочкой, как он сам слышал, как часто называют таких как он, когда он брил свою голову. Он не мог сам пользоваться бритвой, которую он затачивал как косу.
«Заточка стоит денег», - кричала моя мать и выдергивала у него бритву из рук. Но сама, щедро одаренная , подарила ему только вешалку. У моего отца было день рождение. Только в этот день он ходил к хорошему парикмахеру. Этот парикмахер особенный парень. В прошлом танцор. Массажист в мужском борделе в Истанбуле. Короче, этот гомик нежный, как еврейский мясник, приставлял свой опасно отточенный клинок и ничего не оставлял на голове моего отца. Моя мать за ним шпионила. Она повесила его обнаженную фотографию на витрину парикмахерской и объявила окружающим, как этот резник (как он когда-то нам представился) ловко танцует над лысиной. Когда все закончилось, мой отец положил на стол целых 70 пфеннигов, хотя бритье стоило только 50.
«Это расточительство слишком шикарно для нас», - кричала моя мать, комментируя его поступок.
Мой отец всегда был кутилой, таким образом он скрывал свою бедность.
У всех был тогда монокль. Хотя на самом деле у них не висел монокль, а просто стекло от очков. Но мой отец умудрялся зажимать этот тысячу раз падающий, треснувший осколок своим левым глазом. Он ничего не видел этим глазом без этой вещи. Иногда он был слеп на правый глаз. У него был только один моноколь. По аналогии с этим случаем страдала и одежда. Никто не мог стянуть с него ее клещами, и над ним часто издевались.
Как-то так случилось, что он пошел в магазин одежды. Я затравленно озирался вокруг, и терял терпение.
Буль, называли его, не только из-за его больших гениталий. Буль это еще сокращение от бульдога. И не потому, что он был лысым, - это английская порода собак, насколько я знаю, тоже лысая, - а потому что у него было такое лицо. У моего отца были такие же усталые, налитые кровью глаза, которых прикрывали веки, и чьи кровеносные сосуды лопались и заливали их красными прожилками.
Все в его лице показывало, что у него было слишком много кожи. Морщины на лбу и на шее, которые были такие же глубокие, как рубцы, переплетались друг с другом на его лысине.
«Смесь из бульдога и акулы», - рассказывал я о нем в одном из моих новых историй-импровизаций, - избавьте меня от дальнейших подробностей, но представьте, когда эти животные собираются укусить своими зубами из двух рядов. Это делает их такими страшными».
Если бы я не был уверен, что он не собирается этими зубами кого-то укусить, то тогда становилось понятно, почему моего отца боялись другие люди. Не всегда из-за того, что он был похож на бульдога. У него были невероятно сильные мускулы, и он был похож на отлета. Я видел его в кровати абсолютно голым и внимательно его рассмотрел.
И это меня поразило. Чужак не может видеть его мускулы, и думать про него цинично «Редиска» или «Лысый». Мой отец не любил открытую одежду.
Бульдогоподобный вид давал еще один повод для насмешек со стороны других людей. Я понял, что бульдоги дилетанты и потому он пропустил, когда я родился. Они принимали его за безобидного человека, и никто не
Читать далее...