Маки… я всегда любила маки – красные, спелые как клубника. Дурманящие своим ароматом.
Мы сидели на маковом поле, сбылась моя мечта! Прямо посередине! Солнце палило нещадно, мы щурили глаза, счастливые и беззаботные, как никогда. Тёплый ветерок, аромат цветов, друзья рядом! И эта краснота, эта алая рябь, заполнившая весь мой мир до самого горизонта. Мне сразу вспомнился лев из «Волшебника изумрудного города», задремавший на маковом поле. Меня тоже начало клонить в сон. Хотелось просто прыгнуть в эти маки как в мягкую кровать и уснуть в них, сладко и лениво, а проснуться сразу в другом месте. Чтоб не приходилось идти, бояться. Чтоб не надо было следить за временем. В этих местах постоянно приходится поглядывать на часы, потому что время здесь идёт необычно. Оно выползает, как фарш из мясорубки, которой орудует невротик. Он крутит ручку то быстро, то медленно, и густое время то вылетает плотной струёй, то медленно сползает в миску с фаршем. Я зевнула, и прошёл час. Я спела песню, постукивая палкой по металлическому термосу – и не прошло ни секунды. Нам приходится быть внимательными здесь, в этом приключении. Ведь девочка ужасно жадная до информации. Мать разрешает ей читать лишь по странице в день, и пока девочка послушна, нам нечего бояться. Завтра она откроет эту страницу с маковым полем, но мы уже успеем перебраться на следующую. Она никогда не узнает, что мы жили в её книге. Главное, не оставлять после себя следов.
-Представьте, как было бы хорошо, если бы завтра этой девчонке вообще запретили читать! – сказал Ди. – Мы могли бы провести здесь ещё день! – Он оторвал от мака лепесток и вдохнул, погрузившись в чудный аромат.
«Ди» его звали не в честь Леди Ди, и не в честь Ди Каприо. В честь Диогена. Дело в том, что когда мы оказались в нашей первой книге, мы сами были чистыми листами. Мы не знали своих имён, откуда мы, зачем здесь оказались… Собственно, откуда мы, мы до сих пор не знаем. Но имена у нас теперь есть. Да и зачем мы здесь, тоже совершенно ясно – ради удовольствия. Проживая на одной из страниц книги, мы поняли, что искать смысл жизни бесполезно, и стали гедонистами, пытаясь выхватить из рук судьбы самый сладкий кусок. Какая разница, куда мы идём? Можно всю жизнь идти к финишу и умереть, так и не дойдя. А можно забыть про финиш, и наслаждаться трассой. Точно мы знали только одно – нам надо переходить со страницы на страницу, прячась от глаз читателя.
Так вот, на одной из страниц нашей первой книги был нарисован сельский домик. У входа стояла бочка, обычная деревянная бочка с ободами. Как раз тогда Ди, тогда ещё не имевший такого прозвища, залез в эту бочку и закрыл крышку. Мы с Гердой легли спать в доме. И случилось ужасное – мы проспали! Мы проснулись от пения петуха, сидевшего на заборе, вскочили и выбежали во двор. Солнце уже озарило небо лучами, но само ещё не успело выползти из-за горизонта. Мы стали звать нашего друга, но он никак не мог выбраться из бочки. С трудом достав его оттуда, мы побежали на другую страницу, забыв закрыть крышку. Вот и прозвали мы Ди, любителя посидеть в бочке, как Диоген.
Нам повезло, что мальчик, читавший эту книгу, был очень невнимателен и не заметил, что на этот раз крышка бочки осталась незакрытой…
-Да ладно, Ди. – лениво отозвалась Герда. – Нас ждёт ещё масса прекрасных пейзажей. Даже хорошо, что нам всё время приходится двигаться дальше, иначе ты бы остановился на какой-нибудь ферме, отрастил пузо, и валялся целыми днями в стогу сена!
Мы засмеялись. Нам было очень хорошо вместе, как тройне, связанной невидимой нитью навсегда. Герда была Гердой, потому что часто плакала, если возникали трудности. Однажды мы попали в зимний пейзаж, и Герда заплакала, растопив снег в углу картинки. Но этого, к счастью, тоже никто не заметил.
А меня звали Жанна. Жанна Д`арк. Я сама дала себе такое прозвище, потому что восхищалась ей, этой хрупкой девушкой. Я хотела бы быть хоть в чём-то похожей на неё.
Маки одурманивали, я чувствовала, что все мы становимся сонными львами, но не могла побороть этой сладкой неги, навалившейся на нас со всех сторон, как пуховая перина. Нам надо было вставать и идти на следующую страницу ещё сегодня, но мы всё-таки решили переночевать на поле.
-Жанна! Жанна, вставай! Скоро рассвет! – услышала я голос Ди, хотя мне казалось, что я только-только сомкнула веки. Действительно, небо на востоке светало. Надо было уходить, ещё раз проверив, не забыли ли мы чего на этом поле? Не слишком ли сильно примяли маки?
Кстати говоря, эта девчонка, читающая книгу, была очень внимательной. С ней нужно было держать ухо востро. А ещё мне показалось, что она злая. Не знаю почему, в её интонации было что-то такое… подозрительное.
Следующая страница завораживала! Слева был чудесный луг с водоёмом посередине, небо над которым было настолько голубым, что сразу было понятно, что картинку приукрасили в «фотошопе». А вот справа… Справа был хвойный лес, сгоревший пару дней назад. Ёлки были чёрными, без хвои, а небо над ними – бордовым. Нам казалось, что мы стоим между Читать далее...

http://cousin-court.livejournal.com/

Не сижу я здесь

На ЖЖ

Пустота… Она не дает мне покоя… из-за нее щемит в груди и хочется плакать… Она пожирает мою душу… у меня в душе уже огромная черная дыра…

Ощущение пустоты внутри… тебе оно знакомо? Ты его чувствуешь лишь когда падаешь вниз на сноуборде… подлетаешь на очередном трамплине и падаешь вниз – только тогда ты ощущаешь пустоту внутри… это ты так думаешь… это лишь невесомость…

Пустота… она как пиявка – пристает так, что не отцепишь просто так, пока она не насытится… она лишает меня жизненных сил…
[555x480]

[400x503]
Настроение сейчас - ожидание

Кукловод дёрнул нить
и улыбка сошла
С глупой маски лица моего.
Разве можно винить
что рассеялась мгла
Лишь создателя своего?
Жизнь и смерть, смерть и жизнь
воедино сплелись
И настала смерть жизни моей
Кукловод дёрнул нить,
и упала я вниз
Накрывая собой жар огней.

Они курили. Лежали на диване и курили. Она сказала:
-Хочешь, я принесу тебе звезду?
Он немного подумал, и утвердительно покачал головой. В его глазах зажглись острые, как иглы, огоньки. Она затушила сигарету о его грудь и босиком выскочила из квартиры. Не меняясь в лице, он стряхнул с себя окурок, повернулся на бок и уснул.

Послышался грохот. Она вернулась! Его радости не было предела. Взъерошенная, сумасшедшая, будто пьяная. Сумка на её плече шевелилась, словно в ней было что-то живое… «Кошку, что ли, притащила, тварь?!» - подумал он и улыбнулся сладковато-липкой улыбкой. Радостно-безумно-прекрасно-идиотское выражение её лица ответило ему отрицанием. Она достала из сумки звезду – маленькую, с футбольный мяч, но искрящуюся и НАСТОЯЩУЮ!!! Со звезды капало. Светящиеся капли расплавленной породы сочились между её пальцами. А он даже не подумал, что ей, скорее всего, горячо.

Он принёс тарелку и положил в неё звезду. Он поставил тарелку на стол, и обнял свою любимую/ненавистную. Звезда приятно освещала комнату. На лице его девушки играли красивые блики. «Красивые блики на некрасивом лице!» - подумал он, и поцеловал девушку, хотя ему было даже как-то обидно, что свои последние лучи умирающая звезда отдаёт ей…
-Я так люблю тебя! – сказал он, сам до конца не понимая, к кому обращается. Сам до конца не понимая, как глупо его слова звучат в пустой комнате…

Звезда умирала. Из неё томно вытекали густые лучи, размазываясь по обрывкам больного сознания каплями дождя, текущего по стёклам. Смертельный холод и стук зубов его девушки отрезвляли его, окутывая плащом ненависти. Он чувствовал, как жизнь струится между его пальцами, безвозвратно смывая радости и огорчения его бессмысленного существования, изначально обречённого на мучения и смерть, как логическое завершение всей боли.

Девушка спала, мирно посапывая у него на груди, да и сам он уже начал засыпать, когда звезда вдруг заговорила с ним. Сначала он подумал, что ему это чудится сквозь сон, потом он протёр глаза, и бросил взгляд на агонизирующее светило. Оно почти погасло, слегка дымилось и ШЕПТАЛО.

-Помоги мне! Пожалуйста, отомсти за меня! Пожалуйста!!!

Этот шепчущий крик, этот стон боли заставил миллионы мурашек неугомонно ползать по его спазматически сжавшемуся телу.

-Ты будешь спасён, если отомстишь за меня!

Послышался смертельный хрип, и последняя искорка звезды погасла, отдав на растерзание смерти всё своё многолетнее незаменимо-бессмысленное существование.
Его разумом овладел леденящий ужас, а когда дрожь слегка отпустила его тело, и великий дар мысли снова посетил его пустую голову, он начал понимать, о чём говорила звезда.
Он представил себя, висящим на небе, смеющимся и счастливым, потому что умирать ещё не скоро, можно висеть себе, расслабляться, болтать в вакууме ногами, не задумываясь ни о чём , кроме собственной яркости и блеска. И тут приходит она, с радостно-безумно-прекрасно-идиотским лицом, хватает тебя, доставляя адскую боль, и выкорчёвывает тебя с небосклона, как гнилой зуб, засовывает в тесную сумку…
А потом ты лежишь, истекая кровью, на блюде, как рождественский гусь, плачешь, задыхаешься, а никому и дела нет до твоей боли, всем плевать на твою загубленную жизнь…

Он настолько проникся чувствами звезды, что боль и отчаянье овладели им целиком и полностью. Он эмпатически ощущал, как может улетать последний луч, забирая с собой что-то родное, приросшее, ЖИВОЕ… Он вспомнил, что тот самый последний луч, то самое последнее дыхание звезды умирало на лице его девушки, а та даже не проснулась!!!
В его теле вскипела жуткая ненависть, и гнев, и незыблимое чувство долга. Он столкнул девушку со своего плеча, она проснулась, но не успела понять, что происходит. Он схватил её за волосы, и бил её об пол, бил долго, несмотря на её мольбы о пощаде. Бил, несмотря на предсмертные судороги, несмотря на булькающее дыхание. Бил, несмотря на то, что она уже мертва. Бил, пока не упал от усталости и не уснул.

Первым, что он увидел, когда проснулся, был окровавленный кусок мяса, служивший в своё время её радостно-безумно-прекрасно-идиотским лицом. Он посмотрел на стол и осознал всю чудовищность своей ошибки. На столе лежала ДЫНЯ. БОЛЬШАЯ, ЖЕЛТАЯ, СОЧНАЯ ДЫНЯ, так не похожая на величественную звезду - или похожая?

Он заплакал…
[646x647]

Меня снова атакуют «стишки».

Настроение сейчас - Как всегда...

Чем больше людей окружает меня,

Тем более мне одиноко,

В моей голове голоса и гудят,

От их суеты мне неловко.



И с ними, как будто, в команде одной,

Шучу, веселюсь и болтаю,

Но постоянно за нашей игрой

Со стороны наблюдаю…















Сторонний Наблюдатель



Я не просто человек,

Примитивный обыватель,

Я – Сторонний Наблюдатель,

Я пристанище, ночлег,

Извращенных восприятий.





Непонятных мне, порой,



Да зачем гадать, к какой,

Категории причастных.





И стишки пишу не я,

Их диктует подсознанье,

Или сил других признанья,

Мне не важно, только жаль,

Вдруг лишиться их вниманья…

Слушать этот музыкальный файл

Я вижу дивную красоту,

Мерцающую внутри,

Ее раствори,

Поймав высоту,

Бездонного неба ночного –

Это взгляд зачарованных глаз,

Отворяющих лаз,

В бесконечность мира иного…


[393x698]