[показать]
ДВА СЛЕПЦА. Г.ЗЕЛЕНКИНА
У развилки двух дорог, там, где клён поджарый,
встретились под вечерок молодой и старый.
Молодой под клён присел, песню напевая,
старый жалобно кряхтел, ноги подгибая.
Был старик войны герой, но война — зараза,
ему вражеской стрелой выбила два глаза.
Он с войны пришёл домой с раною жестокой,
встретил дом его немой тишиной глубокой.
Ветер воину сказал, что жену Касима лютый
враг в полон забрал,
проезжая мимо. Только люди говорят, что
спаслась от плена, в день, когда врагов отряд
въехал в царство тлена. В это царство посылал,
выйдя на дорогу, встретивший врагов у скал,
Рыцарь, верный Богу. Он на огненном коне,
в золотых доспехах, не прославлен был в
стране в воинских потехах. И никто его не знал,
только у народа прозываться воин стал
Именем Свобода. Ветра, выслушав рассказ,
вверившись надежде, в путь Касим, лишенный
глаз, вышел солнца прежде. Вот уже двадцатый
год ищет повсеместно. Где жена его живёт —
людям неизвестно. Горестно вздохнул старик,
в тень, садясь под клёном. Молодой, услышав
крик, песню глушит стоном. На лице у старика
страшная разруха: горбит шрамами щека от губы
до уха, а на месте ясных глаз траурный наряд.
И в морщинах лба увяз юношеский взгляд.
Слух острее у слепца, чем у хищной львицы.
Чёрным вороном с лица глянула тряпица.
И сказал старик слепой, головой кивая:
Не рви сердце, молодой, старость созерцая.
Я изранен был войной. В смертной карусели
вместе с вражеской стрелой очи улетели».
Молодой вдруг закричал: – «Да простят мне боги!
Наконец, я повстречал радость на дороге».
Юноша пред стариком бьёт поклон учтиво, просит
навестить свой дом, там, где плачет ива.
Удивляется старик: «Велика ль заслуга,
странствовать давно привык без семьи и друга».
Молодой ответ даёт, радость убирая: –
«Твоего прихода ждёт Матушка слепая.
Мой отец, сражаясь, пал, Родину спасая.
И в небесный рай попал, обо мне не зная.
Мать, от горя, почернев, плача днём и ночью,
пережгла слезами нерв, в морок, спрятав очи.
Приговор врачей суров: Для неё навеки
мир наш радужных цветов зачернили веки.
Но однажды в душный зной к нам зашел прохожий,
весь в лохмотьях и седой, тело — кости с кожей.
Наказав мне покормить
странника с дороги, мать воды дала обмыть
старческие ноги. Отдохнул, поел старик
и стал собираться. Видать долго не привык
лени предаваться. Глядя, матери в глаза,
он сказал: «Прозреешь, если упадёт слеза
с глаз, что не имеешь. Исцеление придёт
с радостной слезою, если в дом слепец войдёт,
раненый стрелою». И растаял, словно дым,
одинокий странник. Человеком не земным был
небес посланник. Полстраны я проскакал в поисках
слепого и три года не видал города родного».
Юноша повёл слепца
по большому лугу, где два белых жеребца вскачь
неслись по кругу. Молодой позвал коней, сесть
помог слепому. Кони через десять дней их домчали
к дому. Шум, заслышав во дворе, вышла мать
слепая, черный волос в серебре, в косу заплетая.
Сын, обняв слепую мать, попросил: – «Родная,
гостя надобно принять из чужого края. Гость наш
старый и слепой, обделён войною, выбило глаза
стрелой воину-герою». Мать ответила: «Сынок,
гостю всегда рада. Добрый гость в дом на порог,
как душе награда». Женский голос, как в тиски,
дух зажал Касима, луч надежды средь тоски
засветился зримо. Приласкала тишина счастья
громкий крик, радость, что взяла война, вновь о
брёл старик.
Сердце, удержав рукой, что в груди скакало,
тихо вымолвил слепой: – «Выстрадав немало,
получил в награду я и жену и сына. Подойди,
любовь моя, свет очей, Карина!»
Легкой пташкою с крыльца женщина вспорхнула и,
упав на грудь слепца, от души всплакнула. Глубоко
вздохнул слепец, горлом ком глотая, на щеке его
рубец исчезал, спрямляя рвы запутанных морщин,
|
|