Играт старый, добрый блюз;
На сердце легкая печаль...
Напевом ласковых речей
Кружит в событиях прошлых лет...
Давно отживших наших лет,
Которых к жизни возвратил
Сей блюз...
Воспоминания отдолжив...
Валерий Дидюля (дата рождения — 24 января 1969, Гродно) — белорусский гитарист и композитор, лидер группы «ДиДюЛя». Исполняет фолк-музыку и музыку в жанре фьюжн.
Первую гитару Валерий получил в пять лет в подарок от своей матери. С этого момента он начал «экспериментировать со звуком и гитарой»: ставил на гитару звукосниматель, датчик, подключал инструмент к самодельному усилителю. Вместе с друзьями посещал концерты, наблюдал, как играют на свадьбах.[3] Позже был принят в качестве третьего гитариста в вокально-инструментальный ансамбль «Алые Зори» под руководством Николая Хитрика. Концерты проводились в разных городах, колхозах и совхозах, а позже в кооперативном ресторане.
После распада ансамбля Дидюля занялся звукорежиссёрской работой в гродненском ансамбле танца и пляски «Белые Росы», где игралась, пелась и танцевалась разная музыка, в основном польские, белорусские, украинские, цыганские народные танцы. В составе этого коллектива Дидюля впервые побывал с гастролями в Европе — в Испании, Италии, Польше, Швейцарии, Франции, Германии. В Испании он познакомился со стилем фламенко — традиционным испанским музыкально-танцевальным стилем, который и повлиял на его окончательное становление (в творчестве Дидюли отслеживаются некоторые пассажи и ритмы, характерные для фламенко и других испанских направлений, но все же фламенко эту музыку назвать нельзя).
Валерий Дидюля являлся продюсером классического гитариста Дениса Асимовича, потерявшего зрение в раннем возрасте.
Архимандрит Эмилиан (Вафидис) является одним из самых почитаемых ныне греческих старцев. Родился в 1934 г. Потрижен в монашество в 1960. В 1963 - 1973 гг. игумен монастыря Великие Метеоры, с 1973 по 2000 игумен монастыря Симонопетра на Святой Горе Афон. Ныне проживает на покое на подворье монастыря Симонопетра в Ормилии, Халкидики. Старец Эмилиан является духовным отцом нашего старца архимандрита Дионисия.
Всё вышесказанное - сухие слова, которые ничего не говорят о богатстве внутренней жизни этого Богом избранного сосуда благодати Духа Святаго, которого старец Ефрем Катунакский называл "вторым старцем Иосифом Афонским", о его подвигах, о его молитве, о явлениях ему Господа в Свете нетварном и о многом другом.
С Божией помощью мы сделали перевод рассказа о. Эмилиана о роли старца в жизни монастыря.
Иеромонах Клеопа, монастырь Петрас, Греция.
Известный историк рассуждает о причинах фальсификации Западом нашей истории и будущем России …
"История всегда была инструментом политики. Все исторические фальсификации замешаны на малограмотности населения современной Европы. Например, со школьной скамьи у западноевропейцев закладывается мнение, что Иван Грозный - неслыханный тиран, представитель этакой дикой, неевропейской монархии. В то же время хорошо известно, что Екатерина Медичи в одну только Варфоломеевскую ночь приказала уничтожить в несколько раз больше людей, чем было убито Иваном Грозным за 30 лет его царствования. Я, конечно, не считаю, что Иоанн Грозный мог бы быть для нас идеалом, но европейцы почему-то не стыдятся своих исторических персонажей, подобных Грозному, даже, напротив, - гордятся их государственными делами", - сказала в интервью изданию "Вести сегодня" президент Фонда исторической перспективы и руководитель европейского отделения Института демократии и сотрудничества доктор исторических наук Наталия Нарочницкая, сообщает сайт Vesti.Lv.
"А взять Первую мировую войну, - продолжила историк. - На одном из семинаров нашего института выступали французские социологи и историки. Речь шла о том, как подавались события Первой мировой войны в их школьные годы и сейчас. Было отмечено, что лет 40-50 назад никто не подвергал сомнению выдающуюся роль России в фактическом спасении Франции, эксперты привели известную фразу маршала Фоша: "Если бы не жертвенное наступление России, Франция была бы полностью разбита уже через месяц". Но потихонечку "холодная война" стала окрашивать интерпретацию старых, дореволюционных событий, и Россию вдруг начали обвинять чуть ли не в развязывании еще и Первой мировой войны".
Есть у меня знакомый.
Бывший наемник, он воевал в Абхазии, Приднестровье и других горячих точках.
Он рассказывал, что существует несколько типов наёмников, в зависимости от того, что заставило человека идти на войну.
Для одних война это способ покончить жизнь самоубийством. Они едут за пулей.
Другие - мародёры. Для них война это способ дать волю своим самым низменным инстинктам и обогатиться.
И, наконец, есть те кто идёт для того, чтобы действительно положить жизнь "за други своя".
Также и у тех наших современников, кто идёт на пустынножительство - на Кавказ, Алтай, в тайгу и т.д. можно выделить разные причины, которые ими движут.
ОХ КАКИЕ РАЗНЫЕ БЫВАЮТ ОТШЕЛЬНИКИ!
Многие из них… как бы это сказать… бегуны, «алармисты». Т.е. те, кто бежит не к Богу, а от чего-то. От ИНН, паспортов, бежали от царской антихристовой власти (разные старообрядцы-бегуны), затем от советской антихристовой власти, а потом и от несоветской антихристовой власти. Да даже от алиментов. Таких всегда очень много.
Одна монахиня, прожившая 40 лет в абхазской пустыне, рассказывала, как они ушли из Почаева на Кавказ в преддверии близкого пришествия антихриста. Она сокрушалась, что могла бы жить как нормальные монахи в монастыре, а так всю жизнь провела в пустыне в ожидании конца света.
Есть те, кто бежит от людей. Потому что не может с ними жить, по неуживчивости характера. Думая найти покой от страстей. Это и новоначальные и монахи, много лет прожившие в монастыре. Они забывают слова отцов: «если ты думаешь в пустыне найти место прохлаждения и успокоения, то лучше не выходи в пустыню». Потому что в пустыню – как и в монастырь — нельзя бежать от…
Есть просто люди, которые шли в пустыню элементарно переоценив свои силы, ведомые страстями, забывая слова, что на три вещи можно решатся только если есть на то особое призвание Божие – на отшельничество, игуменство и юродство.
Но не об них здесь речь…
Да, мы знаем единицы, может быть несколько десятков преуспевших, а о сотнях погибших, впавших в прелесть, обольстившихся люди и не знают.
В Абхазии есть гора, которая называется горой пророков. Один ушёл туда жить, и стал «пророком». Потом привел ещё нескольких. Так они тоже скоро «пророками» стали.
На Валааме, на Белом скиту в начале 90-х поселилось несколько отшельников из Абхазии, тогда многие уезжали из-за войны. Был там и некий о. М. Он прожил 30 лет в пустыне. Уже учеников имел, послушников. А тут чудить стал. То келейницу ему подавай (на скиту-то). Потом вместо чёток с верёвкой ходить стал и т.д. А потом повесился. А перед смертью он говорил в минуты просветления: «Я ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ПРОЖИЛ В ПУСТЫНЕ И НЕ ГОДА ИЗ НИХ – ПО ПОСЛУШАНИЮ» (но по аскезе – нестяжанию, посту и
м. Клеопа.
Поздравляю всех с наступающим Новым 2010 годом! Желаю всяческих благ, творческих успехов, и духовного возрождения в силе неотступной веры!
Молитва ищет Бога. Медитация ищет состояние. Чувство. Ощущение.
Так бывает, к сожалению, часто. Это достаточно распространённая среди новоначальных ошибка. О ней надо просто знать, иметь её в виду. Это не прелесть, но это то, что может привести к ней.
Вот, Господь впервые посещает человека своею благодатию, призывающей благодатию новоначальных. Бог рядом и так близок. И, кажется, так будет всегда. Господь будто мать, которая учит своего ребенка ходить. Время от времени отпускает его, что бы он сам шёл, потом подхватывает вновь, не давая человеку упасть.
Но вот, приходит время - отходит Господь, чтобы было видно произволение человека. Благодать ушла и человек начинает искать её. Плачет, тоскует человек, не понимая, почему он изменился, и ищет любой способ вернуть благодать. И тогда-то многие и впадают в эту ошибку.
Человек, не познавший ещё себя, начинает часто искать ОЩУЩЕНИЕ. Он пытается вернуть то состояние, в котором он находился, ищет тех ощущений, которые он ЯКОБЫ испытал в присутствии благодати. Это происходит оттого, что он всю свою жизнь искал услаждения любым способом - физических, душевных и духовных. И когда благодать отходит, то он часто не помнит того смирения, в котором он пребывал, любви, неосуждения других и пр. и ищет просто СЛАСТЬ. И тогда всякие психосоматические явления будут приниматься за благодать. Человек уже не молиться, а ждёт - ага, вот тут защекотало, там кольнуло. А вот теперь у меня и молитва попёрла, да я теперь крутой исихаст, "несмь якоже прочие"!
Это просто морок. Обманка. Бога человек подменяет ощущением. Часто душа соблазняется ими, впадает в гордость и тогда начинаются всякие прелестные состояния во всём их многообразии, а также страхования, хульные помыслы и прочее. И если не очистит её Господь через различные скорби, не приведёт её в чувство - не сможет она сама в своей гордости справиться с этим.
Особенно легко поддаются этому те, кто занимался восточными учениями и практиками, кто имеет опыт медитации, аутотренинга и пр. Потому что вместе с привычным путём поиска необычных и усладительных состояний, они в человеке развивают гордость и тщеславие. От этого трудно избавиться.
Также необходимо помнить, что пути человеческие - не пути Божии. Господь в сердце человека действует неприметно, тайнообразующе, незаметно для самого человека изменяя его. Наличие каких либо ощущений при молитве никак не может быть критерием качества молитвы. Вот например, после Причастия человек часто ничего не ощущает. Но незаметно для него самого изменяются его помыслы, его произволение. И вдруг однажды ты понимаешь, что какое-то искушение, которое беспокоило тебя больше не властно над тобой.(Один знакомый говорил - вот когда причастишься, выпьешь запивки, и в животе так тепло становиться - это и есть Благодать :).
Необращённость на себя, на свои чувства служит показателем молитвы на любом её уровне. О. Софроний Сахаров писал ("Видеть Бога как он есть"), что когда ты, находясь на высших ступенях молитвы, предстоя Богу, хотя бы малейшим движением помысла начнешь анализировать происходящее с тобой, то Бог отходит.
Как же правильно поступить в такой ситуации?
Прежде всего - опять и опять - заключайте ум в слова молитвы. Не обращайте внимания на приливы крови в области груди, вызывающие теплоту и пр. - это естественные проявления внимания на молитве. Даже память смертная, раскаяние, а иной раз и слёзы могут быть просто проявлением и спутником внимательной молитвы, а не признаком благодати.
Не ищите никаких ощущений даже инстинктивно.
Не пытайтесь соединять искусственно молитву с дыханием.
Постепенно они сами соединяться именно тем образом, как это присуще именно Вам.
Не впадайте в эту распространённую именно в России ошибку, когда главный вопрос -"ТАК ГДЕ ЖЕ ИМЕННО концентрировать внимание - на пупке, губах, гортани, нёбе, соске, шишковидной железе или где то ещё?!" (Отец Сергий у Толстого - много лет - на кончике носа, попробуйте сами).
Мы с Вами - обладатели огромного богатства - православной аскетической традиции. Черпать из этого источника могут не только монахи, но и миряне. Есть много факторов, которые помогают становлению правильной молитвы. Это частые исповедь и причастие. Если мы говорим - "Господи, помилуй" - и при этом редко причащаемся, то мы
Толкование на святого Исихия С Божией помощью перевёл и теперь предлагаю вниманию боголюбивого читателя несколько отрывков из книги старца Эмилиана Симонопетрита "Слово о трезвении. Толкование на святого Исихия". Думаю, что несколько предлагаемых отрывков помогут читателю почувствовать "вкус" книги, будут полезны всем интересующимся православной аскетикой, а для кого-то они, возможно, послужат введением в "Добротолюбие". Не судите строго за качество перевода.
СЛОВО О ТРЕЗВЕНИИ
Толкование на святого Исихия "Слово душеполезное и спасительное о трезвении и молитве" приписывается святому Исихию, пресвитеру Иерусалимскому, который жил в конце 4-го и в начале 5-го века. Но по причине различных тем, которые оно затрагивает, можно предположить, что этот труд более поздний, и, возможно, имеет изменения, сделанные более поздней рукой. Следуя преданию, мы принимаем его как текст святого Исихия, который адресуется к некоему Феодулу, однако в нем мы не находим никаких подробностей о его жизни, и только из духовности слова мы предполагаем, что Феодул был находящимся в духовном поиске монахом. При этом в действительности, святой Исихий не обращается только к Феодулу, но и к каждой душе: сначала к монахам и, впоследствии, «ко всякой плоти», поскольку мы все люди, призванные Богом к царскому браку, к наслаждению Царства Небесного, к стяжанию таинств «от вечности сокрывавшихся в Боге» (Еф. 3,9), которые «нам дано знать» (Матф. 13, 11) (Марк. 4,11), которые в нас открываются. Это слово есть некий путь, который нас выводит прямо на путь Господень, в поток жизни духовной. Оно с самого начала показывает нам способ, при помощи которого мы сможем не потеряться на пути к Богу, не потерять ни единого, сказали бы мы, следа его присутствия. Также оно нам помогает, если мы уже завоевали, по благодати Божией, определённые ступеньки на пути нашем, стяжать в более быстром темпе еще больше, и это важно для нас, поскольку годы наши проходят очень быстро. Но, как видим в Ветхом и Новом Завете, и в житиях святых, возможно и в одно мгновение стяжать Бога, чтобы потекли потоки благодати из утробы Божией и поглотили нас. Изучая сие «Слово» желали бы и мы не чувствовать необходимости в побуждении жить Бога. *** Νῆψίς ἐστι, μέθοδος πνευματική Трезвение есть метод духовный. Работа начинается со слова νῆψίς, "трезвение", которое не есть какой-то неопределённый термин, а действие или, лучше сказать, действие и работа жизни нашей, наше апостольское призвание, делание и жизнь наша, мы сказали бы – и дыхание наше, которое нам обеспечивает монастырская атмосфера. Так, если мы прекратим дышать, то свежий воздух перестанет входить в нас, и мы умрём. Точно также если нас оставит, хотя бы на одно мгновение, трезвение, то прекратится вход в существование наше живоначального веяния, Духа Святаго. Но, не имея Духа Святаго, мы будем находиться в некоей удушливой атмосфере, безблагодатной, без радости, без мира и покоя, когда мы не будем чувствовать уверенности в жизни нашей, а не Бог будет слышать молитвы наши. Таким образом, трезвение даёт нам возможность стяжать Бога. Слово νῆψίς, "трезвение", происходит от слова νήφω, трезвиться, которое означает «наблюдать внимательно», «бодрствовать»; душа моя не спит, а внимательно следит. Но первоначальное значение глагола — «не пить вино». Я не только не пью, но моё воздержание и стойкость доходят до такого значения, что я не принимаю ничего в свой организм; я пощусь постоянно с одной единственной целью — чтобы внимательно следить за кем-то. Я бдительно наблюдаю за кем-то и участвую в его движениях, чтобы в каждое мгновение я был бы в курсе его действий. Итак, слово "трезвение" имеет значение непрестанного бодрствования, которое есть чистое действие ума. "Метод духовный". В повседневной нашей жизни "метод" есть способ, путь, система которой мы следуем для того, чтобы достичь чего-то. Слово это происходит от глагола μεθοδεύω, который означает «идти за кем-то», «идти по стопам», — в данном случае самого Бога — следовать
иеромонах Клеопа, монастырь Петрас, Греция.
В сети появились первые переводы отрывков из новой книги старца Ефрема Филофейского «Мой старец Иосиф Исихаст и Пещерник». Предлагаю вашему вниманию небольшой отрывок из перевода, сделанного Андреем Захаровым с афонского скита Новая Фиваида. В этом отрывке будущий старец Ефрем рассказывает о первых своих уроках умного делания.
Прошло уже некоторое время с тех пор, как я оставил мир. О. Арсений мне говорит:-Иди сюда, я тебя научу как-нибудь творить молитву.Я тогда не знал умной молитвы.- Пойдем в мою келью.Казалось его келья была столь мала, что походила на гроб. Как она могла вместить нас вдвоем?! Тогда он сказал:- Я буду выпрямившись стоять на полу, а ты стой на досках кровати. Будем вместе заключать наш ум в сердце и говорить: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя» и посмотрим – что будет. Понял?- Понял!- Но следи за своим умом, а не за языком. Стоим прямо – ты и я. Следи внимательно, не склоняйся ко сну!- Нет. Я не засну.Я насколько мог пытался понять то, что он говорил об умной молитве, прилагал усилия, но не получалось ничего. Мы сосредоточились, но ум мой крутился здесь и там.Как только прошло немного времени, он спрашивает меня:- Понимаешь что-нибудь? Чувствуешь благодать Божию?- Нет, батюшка мой.- Вооо-он отсюда! Мы молились столько времени, и ты ничего не понял? Мое сердце уже настолько наполнилось светом и радостью… а у тебя – ничего?! Ты – бык что ли?! Что ты делаешь?- Нет, я понимаю, что делаю!Действительно, он был настолько прост и благодатен. Он думал, что любой без труда может достичь его молитвенных состояний, что это легко, как огонь зажечь-потушить. Но на самом деле, он был недосягаемым. Непоколебимая вера и стальное послушание Старцу исполнили его духовными дарованиями. Как мог кто-либо достигнуть этого уровня?А после обеда он сказал мне:- Давай, иди в свою келью и будешь там творить молитву!Пошел и я в свою келью, которая находилась рядом с ним, и начал произносить вслух: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя».Тук-тук – он стучит мне в стеночку:- Не говори! Молись, внимая уму, - ты мне мешаешь!Я же просто не мог, сознание мое отбегало. Внутреннее слово не работало, ум расточался, игла цеплялась. Хуже всего было то, что меня борол сон. Где бы я мог немного раскачаться в этой маленькой клетке, чтобы противостоять сну? Боюсь, что именно от дремоты я свалился. Как я ударился! Чтобы не засыпать я начал шептать: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя».Однако старец Арсений до последнего своего часа, а преставился он 97-ми лет, имел острый слух. Поистине, он имел слух как у маленького ребенка. Естественно, он меня услышал. Тук-тук… Он ударил в стенку. Я догадался, что он опять зовет меня.- Я же тебе объяснил! – Молиться не устами, а умом!На следующий день он передал все Старцу, а мне заметил:- Шепчет мой мальчик... Когда ты вырастешь?! Ты во время своего бдения молишься восемь часов, а мы – десять-двенандцать. Ты еще маленький мальчонка. Пока мы не можем одеть на тебя даже седло. А как только оденем на тебя седло, тогда и ты будешь молиться десять-двенандцать часов.Можете себе представить то духовное богатство, которое накопили в себе эти титаны духа! Двенадцать часов умной молитвы ежедневно! Как мы можем достичь такой меры, мы, юные. Мы это можем найти только в Синаксариях великих отцов-аскетов!
Молитва
Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешнаго
Продолжаем перевод писем старца Ефрема Катунакского о молитве.
Один раз, находясь в благодатном состоянии, я прекратил говорит во время молитвы «Господи» и говорил только «Иисусе Христе, помилуй мя». Поскольку благодать увеличивалась всё более, я перестал говорить и «Христе». Затем перестал говорить и «помилуй мя» и произносил только «Иисусе мой». Благодать непрерывно росла, наступил момент, когда я не мог сказать и «Иисусе мой», но смотрел, с поднятой головой, вверх, как пригвождённый, почти недвижимый. Когда кто-то находится в таком предыступлённом состоянии, он ещё имеет, конечно, свои чувства. Далее – исступление. Находящийся в таковом состоянии имеет внутри себя невыразимую сладость, блаженство, слёзы, Божественную любовь и так далее, и по причине всего этого тело дервенеет. (ср. описание этого состоянии старцем Паисием Афонским http://www.taday.ru/text/126369.html прим. перевод.)
Это состоянии приходит в конце, иными словами оно является концом, результатом сердечной молитвы. Так происходит тогда, когда молитва подействовала.
Авва Исаак говорит, что когда благодать осеняет молящегося, он полагает, что это есть рай или начатки рая. Много раз произнося молитву чувствуешь внутри себя радость, мир, блаженство. Много раз, находясь в этом состоянии, я говорил старцу Иосифу: «Если и в аду буду, мне всё равно, мне достаточно говорить молитву».
Вопрос: Благодать молитвы и радость, которая источается внутри нас способны способны принести человеку такую радость что он будет говорить «только бы молитву мне иметь и там где молитва там и вокруг и рай будет»? Это происходит потому что молитва имеет имя Христово? И там где имя Господа там и благодать?
Ответ: Да, там где имя Христово там действует благодать. Зачем мы занимаемся умным деланием? Зачем трудимся в умной молитве? Для того чтобы найти плод крещения, который мы потеряли.
Когда, отец мой, приходит действие умной молитвы, думаешь, что это и есть рай. Мне достаточно того, что я чувствую, не хочу ничего иного. Когда пришла благодать она сделает тебя радостным. Только лишь бы пришла благодать.
Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешнаго
иеромонах Клеопа, монастырь Петрас, Греция.
От Андреев Константин.
В октябре довелось мне побывать в тунисском городе Сусе. Старый мусульманский город, но некогда он был христианским.
Следов христианства в Сусе уже нет. Старый город - медина - с его мусульманской цитаделью и узенькими улочками, забитыми лавчонками, где торгуют пряностями, духами, хлебом, тканями, коврами... Толпы берберов, арабов, сытых европейцев.
Мало кто знает, что под старым городом тянутся многокилометровые катакомбы. А в катакомбах - христианские захоронения первых веков нашей эры. 25 тысяч могил!
Эти запутанные тоннели называются Катакомбами Доброго Пастыря. Вход в них почти незаметен. Ничем ни примечательный домишко на тихой улочке, где можно купить билет в катакомбы. В грязном дворике старая христианская плита, рядом с которой стоят два унитаза.
Лестница, уходящая под землю. Отчасти это напоминает пещеры Киевской Лавры, но нет никакой вылизанности, ухоженности. Повсюду удушливая пыль, то и дело приходится нагибаться: потолок то опускается, то поднимается.
Захоронения прямо в стенах. На древних камнях кое-где сохранились надписи - о тех, кто здесь покоится. Кое-где захоронения открыты: видны белые кости, черепа христиан, упокоившихся здесь свыше полутора веков назад.
Тайный мир безмолвия и мрака под крикливым миром торговой медины.
В этих катакомбах, где становится не по себе от ощущения подземного лабиринта и замкнутого пространства, невольно задумываешься, как, должно быть, далек мир этих людей от нашего мира.
Они были христианами как и мы. Но чем они жили? Что они видели? Как молились в этих катакомбах?
Подземный лабиринт. Могилы в стенах.
Удушье. Пыль. Скелеты. Черепа.
Но в сумерках души благословенных
течет незримой вечности река,
а в ней - молитвы двадцати столетий
и камни еле слышно вторят им...
Скрывают замурованные клети
в себе небесный Иерусалим,
а с ним - и тайну тех, кто знал горенье
и видел то, что недоступно нам
(тысячелетья погружают зренье
в пыль подземелий, да морской туман).
И мы глухи к дыханью откровенья
и ужасу кровоточащих ран.