Я долго размышлял, стоит ли вообще публиковать этот пост. Такой тип творчества совсем не похож на мой, но не написать этого я не мог. Те, кому не нравятся произведения Сальвадора Дали, Хорхе Луи Борхеса и психоделика Пелевина могут дальше не читать. Остальным - велкам.

Моя подруга любит нежность
легких разрезов скальпеля
на выпуклости зрачка…
Л. Буньюэль, «Андалузский пес»


Я, как обычно, проспал остановку; очнувшись в депо, когда машинистки, ведущие поезд, уже стали расцеплять вагоны, я выглянул в запыленное окно – медное солнце светило на просыпающийся город, раннее утро которого было подернуто легкой дымкой смога, за которым угадывались скучные очертания серых девятиэтажек и остановившейся махины завода; отцепляемые машинисткой вагоны с веселым скрежетом неслись с горки по разным тупичкам, где ударившись о бывшие блиндажи, теперь являющиеся просто холмами застывали на месте – когда настал черед моего вагона, толстая тетка в засаленном оранжевом жилете, глядя на меня, просипела хриплым голосом: «Какой замечательный тамбур, на нем можно пахать огород», и затем откинула крышу вагона подобно крышке чемодана; спустившись по новехонькой железной лестнице, я оказался на вымощенной кирпичом тихой улочке, за высокими заборами которой буйно цвели яблони, проходя по ней мимо ряда велосипедистов, едущих мне навстречу, я миновал свалку; от желтого остова круглого автобуса, находящегося в ее центре на меня сильно повеяло ароматом лимонов; очутившись на окраине города, я напрямик миновал цветущую луговину, сорвав при этом несколько цветов валерианы, и, открыв скрипнувшую калитку, оказался на развалинах старого дома; миновав выпирающие из земли клыки фундамента, я прошел в огород, и стал рыть мягкую черную землю, несколько раз обрезав себе пальцы об осколки битого стекла; наконец, вытерев красно-черные руки об куст растущей рядом черной смородины я отправился обратно; этот путь оказался легче чем предыдущий и уже через три минуты я был около элитной двухэтажки – местного гастронома; сполоснув руки текущей из колонки на углу около банка кровью, я пошел в местный ресторан; компот из кусков ледяных лимонов в детском красном ведерке слегка освежил меня; зашедшая с подругами пообедать Настя, улыбнувшись, села на колени и стала раскачиваться; «Хочешь в небо?», - спросил я у нее, - «Конечно, ведь каждая девушка об этом мечтает», - ответила она; обняв ее за худенькие плечи, я вывел ее на крыльцо, и, толкнув с высокого парапета, долго наблюдал за исчезающим силуэтом; стоящая на углу старенькая «ИФА» неспешно дожевывала «Волгу», весь асфальт вокруг был усыпан с брызгами отлетающими стеклами, подобными мириадам рассыпанных бриллиантов; мне казалось странным, что колонна наших, проходящая мимо, мало внимания обращает на такую красоту; пройдя ровно один квартал, и получив бесплатно у обелиска зажаренный на вечном огне куриный окорочек, я ощутил внезапную тоску по давно ушедшим дням, когда груз забот, рамок и форматов еще не одолевал меня, а жизнь казалась бесконечной; купив букет сильно пахнущих пионов из поливальной машины на углу, я понял что пора возвращаться; 4.56 утра, проснувшись после прогулки, я решил сразу записать свои впечатления.

Когда-то давно один атеист задал мне вопрос: Зачем Господь, если он есть, позволяет такие мерзости: убийства детей, воровство, и прочее. На мой ответ, что все это делает не господь, а люди, он завопил, что все в нашем мире несправедливо, никакого Бога нет, иначе бы он по своей всеобщей любви этого бы не допустил.

Эта беседа поставила меня в тупик, выход из которого я нашел только сейчас. Для того, чтобы найти ответ на первоначальный вопрос, начать нужно издалека. Что является для человека непременным атрибутом счастья? Для каждого – это разные вещи, но одна для всех одинакова – свобода выбора. Несвободный человек не может быть по определению счастливым.
Поскольку рай – это место абсолютного счастья, то там должны будут находиться свободные люди. Однако, если они будут делать все, что захотят, то неизбежно начнут толкаться локтями. Поэтому Господь отправил нас в этот мир и дал нам свободу, чтобы отделить людей, которые в будущем будут толкаться локтями, от тех, кто будет друг с другом хорошо сосуществовать, говоря библейскими словами «агнцев от козлищ». Вот эти козлища и устраивают войны, убивают детей и совершают прочие мерзости.
Наша задача – прожить жизнь правильно, и уберечь как можно больше других людей от козлищ.

В ответ на этот пост
La love

1. Алкоголь является антисептиком в концентрации свыше 25% об. Вино, пиво и коктейли - это не антисептик. Насчет сосудорасширяющего, и соответственно потогонного, мочегонного - согласен, а вот насчет слабительного - тут все зависит от напитка, в частности от содержания в нем вяжущих веществ - танинов. Насчет возбуждающего - тоже все зависит от дозы, в малых дозах - да, но в больших - угнетающее действие вплоть до наркоза; 33% этанол раньше был наркозом выбора для КРС.
Насчет вреда - все зависит от дозы. Отравиться можно даже обычной водой.
2. 96% спирт – взрывоопасен, 70%- хорошее топливо. А насчет температуры воспламенения… вспоминается мне прикол, бывший у нас на военном аэродроме.
Дело было зимой. Морозы стояли трескучие. Перегружали там спирт для антиобледенительной системы самолетов. Прогуливается рядом с работающими солдатами майор, ответственный за погрузку, и сигаретку курит. Подходит к нему один прапорщик и говорит:
-Товарищ майор, а спирт не взорвется? Майор ему отвечает:
-Нет, конечно, он же холодный. Смотри: - открывает канистру, наливает где то литра 3 в ведро и бросает туда бычок. Естественно, он тухнет.
Прапорщик удивляется, берет это ведро и несет его в КСП (такая теплая каптерка, где отдыхает личный состав) ,и со словами «Братва, смотрите какой прикол», кидает в ведро спичку.
Каптерка сгорела дотла. К счастью, все успели выскочить, хотя несколько человек и обожглось несильно. Такая вот и спирта странная горючесть.
3. По этому вопросу ничего не могу сказать, так как не осведомлен. Почему то представляются сразу пьяные гуманоиды))
4. Абсолютная правда. Алкоголь расширяет сосуды, в том числе и кожных покровов, что увеличивает теплоотдачу организма. Поэтому пьяным замерзнуть не легко, а очень легко даже при плюсовой температуре. И греться водкой на морозе не стоит. Делать это надо в теплом помещении (там как раз расширение сосудов идет на пользу – организму легче воспринять окружающее тепло.) Да и вообще приятнее))
5. Я помню, как пробкой от шампанского случайно убило на новый год любимо хомяка одного моего приятеля.

Моя слабость - собирательство профессиональных анекдотов. Раньше, когда я работал с мелкими животными, это были анекдоты про ветврачей, а теперь, поскольку работаю на птицефабрике, - про кур. Вот некторые из них.

Городской интеллигент едет на машине по сельской местности. Его обгоняет курица. Он прибавляет газу. Курица бежит еще быстрее. Машина несется со скоростью 10О километров в час. В это время курица сворачивает на птицеферму. Шофер тоже остановил машину, подошел к фермеру. - Что это за порода кур? - Недавно вывели. Мясная порода. - Вкусные? - А хрен их знает, догнать никто не может.

* * *

Петухи в одной деревне начинали дружно кукарекать ровно в шесть утра. Ученые заинтересовались таким явлением. Долго и скрупулезно изучали петушиный норов, повадки, ухватки, физиологические странности. К великому утешению ученой толпы выяснилось, что петухи приспособились к благам современной цивилизации, не суетились, как, бывало, ранее, а спокойно ждали первых сигналов московского радио, потом уже - ку-ка-ре-ку-у-у!

***

Курица убегает от петуха и думает: "А не слушком ли быстро я бегу". В это время петух ее догоняет, уже устал, и сам с собой рассуждает: "Ну, не догоню, так хоть согреюсь."

***

Купил фермер на рынке молодого петуха, принес его в курятник. Молодой сразу начал на старого наезжать: Кормушка моя, куры мои, а ты сиди в уголке и не рыпайся. Ну старый ему и говорит: давай с тобой вокруг сарая пять кругов пробежим, если ты победишь - твои куры, если я - мои.
Побежали они вокруг сарая, молодой уже на круг обгоняет, и тут вдруг звучит выстрел, и молодой петух падает замертво.
На крыльце фермер перезяряжает ружье и думает: "Пятого петуха покупаю - одни гомосексуалисты."

Навеяно вот этим постом

В своих романах Священная книга оборотня и Emperie V Виктор Пелевин потрясающе, хотя и грубовато, высказал несколько мыслей о работе, которые я хочу процитировать:

Экономикой называется псевдонаука, рассматривающая иллюзорные отношения субъектов ... в связи с галлюцинаторным процессом их воображаемого обогащения.

***

Говоря о вине интеллигенции перед народом, он постоянно употреблял два термина, которые казались мне синонимами, - "интеллигент" и "интеллектуал". Я не выдержала и спросила:

- А чем интеллигент отличается от интеллектуала? - Различие очень существенное, - ответил он. - Я берусь объяснить только аллегорически. Понимаете, что это значит?

Я кивнула.

- Когда вы были совсем маленькая, в этом городе жили сто тысяч человек, получавших зарплату за то, что они целовали в зад омерзительного красного дракона. Которого вы, наверно, уже и не помните...

Я отрицательно покачала головой. Когда-то в юности я действительно видела красного дракона, но уже забыла, как он выглядел, - запомнился только мой собственный страх. Павел Иванович вряд ли имел в виду этот случай.

- Понятно, что эти сто тысяч ненавидели дракона и мечтали, чтобы ими правила зеленая жаба, которая с драконом воевала. В общем, договорились они с жабой, отравили дракона полученной от ЦРУ губной помадой и стали жить по-новому.

- А при чем тут интелл...

- Подождите, - поднял он ладонь. - Сначала они думали, что при жабе будут делать точь-в-точь то же самое, только денег станут получать в десять раз больше. Но оказалось, что вместо ста тысяч целовальников теперь нужны три профессионала, которые, работая по восемь часов в сутки, будут делать жабе непрерывный глубокий минет. А кто именно из ста тысяч пройдет в эти трое, выяснится на основе открытого конкурса, где надо будет показать не только высокие профессиональные качества, но и умение оптимистично улыбаться краешками рта во время работы...

- Признаться, я уже потеряла нить.

- А нить вот. Те сто тысяч назывались интеллигенцией. А эти трое называются интеллектуалами.

***

Как бы ни называлась человеческая профессия, это просто участок карьера по добыче денег. Человек работает в нем всю жизнь. У него это называется «карьерой», хе-хе…
Не подумайте, что я злорадствую, но современное рабочее место в офисе — cubicle — даже внешне похоже на стойло крупного рогатого скота. Только вместо ленты с кормом перед мордой офисного пролетария стоит монитор, по которому этот корм показывают в дигитальном виде. Что вырабатывается в стойле? Ответ настолько очевиден, что вошел в идиоматику самых разных языков. Человек делает деньги.

***

— А как одежда отражает социальный статус?
Пора было показать, что я тоже владею дискурсом.
— Вообще-то во все эпохи действует один и тот же простой принцип, — сказал я, — который называется «industrial exemption». Одежда демонстрирует, что человек освобожден от тяжелого унизительного труда. Например, длинные рукава, спадающие ниже пальцев. Типа «Lady Greensleeves» — знаешь песню?
Она кивнула.
— Понятно, — продолжал я, — что дама, которая носит такую одежду, не будет мыть кастрюли или кормить свиней. Сюда же относятся кружева, которые окружают кисти рук, нежнейшая обувь на каблуке или с загнутым носом, различные подчеркнуто нефункциональные детали костюма — панталоны буфф, гульфики, всякие излишества. Ну а сегодня это просто, э-э-э… дорогая одежда, подобранная со вкусом. Такая, по которой видно, что человек не занимается окраской заборов.
— С теорией правильно, — сказала Гера. — Ошибка с практикой. Твоя офисная униформа вовсе не показывает, что ты освобожден от унизительного труда по окраске заборов. Наоборот. Она сообщает окружающим, что в десять утра ты должен прибыть в контору, представить себе ведро краски, и до семи вечера красить воображаемый забор внутри своей головы. С коротким перерывом на обед. И твой старший менеджер должен быть доволен ходом работы, о котором он будет судить по выражению оптимизма на твоем лице и румянцу на щеках

***

Не понимаю, — сказал он. — Ты, по-моему, должен быть счастлив. Ты ведь продвинутый парень. Иначе бы Брама тебя не выбрал. А единственная перспектива у продвинутого парня в этой стране — работать клоуном у пидарасов.
— Мне кажется, — ответил я, — есть и другие варианты.
— Есть. Кто не хочет работать клоуном у пидорасов, будет работать пидорасом у клоунов. За тот же самый мелкий прайс.

Последняя мысль, неосторожно процитированная мною заместителю директора, едва не стоила мне работы... за мелкий прайс))

Был прекрасный летний вечер. Закатное солнце освещало облака, медленно плывущие вдоль горизонта. Я ехал на машине из Москвы, любуясь проносящимися мимо меня пейзажами, и наслаждаясь теплым летним вечером. На сердце у меня было легко и радостно, ведь я сдал последний экзамен, и теперь мог полноправно наслаждаться отдыхом.
Подъезжая к остановке, я увидел стоящую на ней девушку. Сказать что она была красива - значит ничего не сказать. Невысокого роста, с шикарными бедрами и грудью; ее смуглое лицо обрамляли чуть вьющиеся рыжие волосы. Девушка посмотрела мне в глаза и слегка взмахнула рукой. Конечно, я не мог не остановиться.
-Здравствуйте, до Волоколамска подбросите?, - чистым, нежным, как валдайский колокольчик, голоском спросила Она.
-Конечно, садитесь, мне по по пути, - чуть поспешно ответил я.
В машине мы разговорились. Оказалось, что девушку зовут Настя и она возвращается в родной город из гостей. Незаметно наши разговоры перетекли на личные отношения. Настя рассказала, что она уже встречалась с парнем, но им пришлось расстаться, потому что он настаивал на близости, к которой она тогда еще не была готова. Расставание было для нее очень болезненным, она долго переживала и и много думала об этом.
-Знаешь, (к тому времени мы уже были на ты), сейчас мне хочется швырнуть свою девственность в канаву, отдать ее первому встречному, просто красивому и интересному - Настя немного помолчала, - и ты очень похож на такого парня. Давай забудем обо всем, и свернем на ту лесную дорожку.
Я посмотрел на нее затуманенным от страсти взором, и ответил: Читать далее

Здравствуй, мой любимый дневник!

За год разлуки с тобой многое поменялась в моей жизни, и немногое в ее восприятии.
Какие-то изменения были позитивными, какие-то негативными, но в целом, я все равно продвинулся вперед. Я успел:
- Закончить вуз (моя основная цель в последние пять лет). Выполнил с превышением (закончил с красным дипломом).
- Узаконить свои отношения с благоверной перед лицом государства и церкви. Свадьбы, которую я когда-то планировал, мы играть не стали, на эти деньги сменили машину. Зато венчание отметили более чем достойно.
-Сделать нелегкий выбор между наукой и сельским хозяйством. В данном случае, какой бы я выбор не сдалал, то все равно бы в чем-то выиграл, а в чем то проиграл. Поэтому будем считать этот пункт очередным шагом в моем развитии.
-Методом проб и ошибок определился с областью, в которой мне бы хотелось работать. Хотя пришлось поездить с места на место, но все равно это того стоило - мои сомнения в птицеводстве отпали полностью. Да и от резюме моего у работников кадровых служб волосы встают дыбом во всех местах. Вот списов моих профессий:
1. Зам. директора по животноводству.
2. Главный зоотехник СПК.
3. Зоотехник одной из ведущих птицефабрик.
4. Начальник цеха выращивания.
И все это немногим более, чем за 2 года;)
Причем замом я работал, еще не окончив ВУЗ.
Конечно, работа на столь высоких должностях не столько моя заслуга, сколько следствие страшного дефицита руководителей в сельском хозяйстве, но я, тем не менее прилагал массу усилий для плодотворной деятельности.
-И главное: теперь у меня появилась новая долгосрочная цель. Жить, когда жизнь куда-нибудь устремлена, и ты знаешь, для чего каждый день прикладываешь усилия - легко и приятно.
В моем мировоззрении за этот год произошло одно существенное изменение: я стал лучше общаться с людьми и терпимее к ним относиться. В основном этому способствовала работа, но большая роль принадлежит так же и влиянию церкви (точнее одного моего знакомого батюшки).
Именно из-за занятости я и забросил на время и дневник и написание рассказов.
Теперь, благодаря лучшему распределению времени, я планирую выкрадывать время и для лиру.
С возвращением меня.

Мои ноги окончательно замерзли. Еще бы – стоять в мороз в тонких резиновых сапогах на одном месте – занятие на любителя. Хотя я топтался на одном месте около часа, скучно мне не было. Я рассматривал унылый позднеосенний пейзаж пытаясь уловить в нем то очарование, о котором писали классики. Лес, уже сбросивший окончательно остатки листьев, но еще не надевший белый саван зимы, маленькие лужицы на заброшенной дороге, подернутые утренней наледью, толстые рыже-коричневые столбы сосен,– все это настраивало меня на философский лад.

Вдалеке послышался заливистый лай Торы – черного ягдтерьера, и почти сразу за ней тонкий заливистый голосок Дины – ториной подружки. Судя по характеру лая, они гнали зверя. Я сразу же отвлекся от размышлений, перехватил поудобнее ружье и приготовился к встрече. Лай все приближался, и я уже гадал, кто же выскочит на меня – лось или кабан. Послышался хруст веток, ломаемых тяжелым крупным зверем, и вдруг внезапно собаки затявкали левее и удаляясь. Буквально через минуту все стихло. «Значит погнали на дальние номера», - подумал я. Но выстрела, рокового выстрела, означающего убитого зверя и конец охоты, не было. Я уже почти повторил подвиг генерала Карбышева, когда наконец за мной подъехал егерь и снял меня с номера – то есть забрал с того места, куда меня поставили.

Для тех, кто не знает сути загонной охоты, объясню ее в двух словах – охотники делятся на две команды – загонщики и номера. Далее егерь расставляет номеров на стрелковой линии – лесной опушке, дороге или просто в лесу на полянах и прогалах на расстоянии метров сто - двести друг от друга. Загонщики идут с другой стороны леса и гонят с шумом зверя на номеров – а те, в свою очередь тихо поджидают, на кого же выскочит чуткий лось или осторожный кабан. Именно в этом постоянном ожидании удачи, своеобразной лотерее с судьбой, и есть вся прелесть загонной охоты.

На капоте УАЗика поставлены бутылки, среди них и моя, с домашней можжевеловкой, ароматной, горькой и прозрачной как слеза, разложены нехитрые охотничьи закуски – бутерброды, лосиная тушенка и любимый деликатес – копченая медвежатина - темная, плотная, с вязким терпким ароматом и пряным вкусом. А еще - несколько термосов с горячим сладким чаем, к которым мы, после первой традиционной чарки, протягиваем озябшие руки. Мы обсуждаем сегодняшнего ушедшего лося – он ускользнул от стрелков, уйдя резко в сторону от загонщиков и номеров, и строим планы на завтрашний день.

Я протягиваю руки к металлической кружке, полной дымящегося ароматного чая, и она приятно обжигает мои ладони. Вдохнув аромат горячего чая, приправленный осенним холодным лесным воздухом, понимаешь, ради каких мгновений живешь на свете.

На следующее утро мы встаем рано, еще засветло – надо успеть собрать лодки, ведь сегодня мы собираемся забраться в один из самых глухих уголков Новгородской области, где до ближайшего жилья километров двадцать. Дорог туда нет, поэтому надо подняться вверх по реке около тридцати километров. На деревенской пристани сегодня столпотворение – пять лодок, среди которых и старые «Казанки», и «Хонды» и нарядная белый четырехместный глиссер, на котором поплывем мы. Усевшись на корму, рядом с капитаном (меня посадили туда не за выдающиеся лидерские качества, а как самого тяжелого), я собрал ружье, и, вдохнув утренний кристальный воздух, почувствовал, что охота началась. Мы резво отдали швартовы и тронулись в путь. Деревня проводила нас несколькими сонными огоньками.

Речка оказалась извилистой, глубокой и с быстрым течением, но наш мощный мотор легко взрезает ее обманчиво-спокойную воду. Навстречу нам задувал довольно сильный холодный ветер, и я быстро начал замерзать – ведь оделся довольно легко, мне сегодня идти в загон. Чтобы отвлечься от грустных мыслей о недосыпании и нарушенном тепловом балансе между мною и окружающей средой, я внимательно осматриваю крутые глинистые берега – вдруг за поворотом сидит бобер, или, вспугнутая нашим мотором, взлетит запоздалая утка. На этот случай на моих коленях лежит ружье, заряженное «пятеркой» и «нулевкой». Но берега пустынны, и только застывшие черные кривые осины смотрятся в воду и тянут к ней свои корявые ветви. Несколько из них уже почти упали – корни подточила река, но они упорно цеплялись за берег, за жизнь.

Видимо, между кормчими было принято некое соревнование, поскольку все лодки отчаянно ревели моторами и стремились друг друга обойти. Наша белая красавица легко глиссировала между неуклюжих металлических утюгов и скоро вырвалась вперед. Спокойная гладь воды, вспарываемая нашей лодкой, и две мощные расходящиеся от кормы волны рождали у меня ощущение радости и силы.

Но вот мы почти приехали. Все расписались в ведомости, прослушали инструктаж, и поспешили по местам. Я, вместе с другими загонщиками отправился по тропе на противоположный край леса. Там мы растянулись широкой цепью, каждому выдали компас, и, по сигналу егеря, мы начали, громко топая, хрустя ветками и перекрикиваясь двигаться вперед.

Осенний лес был хорош – неяркое солнце освещало Читать далее...

Вечереет. Солнце косо освещает сосны и мелькающий на просеках молодой березняк. Грязноватая буханка везет нас по ухабистой дороге. Мы – это я, Н., два егеря и еще один охотник из Москвы – Герман. На этот раз мы в Тверской области – в одном из карельских ее районов, а охотиться едем на кабана. Раньше я участвовал только в облавных охотах – это когда охотники делятся на две группы – номера (те, кто стоит на месте цепью с расстоянием метров двести-триста друг от друга) и загонщики (те, кто идет навстречу номерам и выгоняет на них зверя). В этот раз мы будем охотиться с вышек.
Суть этой охоты проста – в лесу строится сооружение, по типу избушки на курьих ножках, а перед ним кладется приманка (зерна кукурузы, соль) или сеется небольшой участок овса. С вечера охотник садится в будку, в сумерках выходит кабан, полакомиться дармовым зерном, и приговаривается за это к высшей мере наказания – экстерминации. Если, конечно, охотник не проспит и не промажет. Вечером, в оговоренный срок, подъезжает егерь и снимает охотника с вышки. Если ему повезло, то забирает заодно и мясо.
В основном на вышках охотятся богатые дяденьки, которым лень бегать в лесу по шею в снегу за кабаном, или мерзнуть на номере, и стоит это развлечение чуть менее чем дофига денег. Но мне свезло, нашелся знакомый охотовед, который пригласил меня и Н. ощутить вкус богатой жизни. Приехали мы только ночью и почти сразу легли спать. Ночевали мы в этот раз не в палатке, как обычно, а в так называемом охотничьем домике – скромным сооружением из оцилиндрованых бревен в четыре этажа высотой с несколькими номерами (по типу гостиницы), горячим душем и кухней со столовой.
С утра мы решили сходить на утку. Поднялись мы относительно поздно, около восьми утра, и сразу пошли вдоль реки. Солнце уже стояло над горизонтом, высвечивая малиновую дорожку над рекой. Свет его был еще мягкий, летний, но холодный терпкий воздух напоминал о неумолимом приближении осени.
Я шел вдоль берега по густой траве. Она доставала мне до пояса, я даже слегка промок. Густые заросли осоки и кудрявый, чуть белесый, подмаренник были густо покрыты капельками росы, которые, отсвечивая в лучах солнца, заставляли пойму реки искриться так, как будто она была усыпана изумрудами.
Я дошел до довольно резкого изгиба реки, и, когда я повернул за него, то мне открылся вид, от которого в груди разлилось теплое чувство чего-то родного. Высокие, мачтовые сосны внезапно обрывались крутым песчаным откосом к реке. Вода в этом месте была настолько прозрачной, что было хорошо видно каменистое дно. Сам бор тоже не стелился равниной, а взбирался по пологому холму, из которого было видно несколько крупных валунов из красного гранита. Наверное, потому то и остались именно в лесах Верхневолжья карелы, согнанные шведами и Шуйским с насиженных мест, что природа этого края напомнила о родных местах.
Пройдя вниз километров шесть и не встретив ни одной утки, мы решили возвращаться на базу. Пройти в этот раз решили через лес. Там мы обнаружили изобилие маслят, а когда переходили ручеек, увидели отпечатавшиеся на влажном песке следы лисицы, ходившей на водопой.
В семь вечера за нами приехал егерь, и мы поехали на вышку. Карабин был только у Германа, у нас с Н. – ружья, поэтому его посадили на вышку на краю поля., а нас – на небольших лесных полянах. Мы сели вдвоем с егерем – Витей. Когда я вешал куртку, то совершил забавное открытие – смахнув на пол тряпку, я увидел под ней горку кукурузных зерен, которые, несомненно, были из кормушки. Мы с Витей решили, что их натащили сюда мыши, готовясь к зиме. Я уважил упорство этих грызунов – натащить такую гору метров двадцать с поля, да потом еще и пять метров вверх.
Ожидание не тяготило меня. Сначала Витя рассказывал о повадках кабанов; и другого лесного зверья (он оказался не только опытным егерем, но и человеком искренне любящим лес). Когда он умолк, то я стал думать – о многих вещах, в том числе и не связанных с охотой. Мысли мои прервало тихое фырканье и треск сучков, доносящийся из леса. Я сразу насторожился и стал внимательно вглядываться в сумерки. Наконец, на краю поляны, я заметил черный силуэт кабана. Он долго фыркал, нюхал воздух, и, наконец, не спеша двинулся в сторону кормушки. Я напрягся и крепче сжал цевье. Кабан верно подходил под мой выстрел. Внезапно, когда до вышки оставалось метров сто двадцать, ему что-то, не понравилось, и он остановился. Затем развернулся и резко побежал в сторону леса.
Мы сидели и ждали еще часа два, замерев – Витя - прислушиваясь, а я – приложив щеку к ружью, направленному на кормушку. Мы уже совсем отчаялись, как вдруг раздался стук в дверь, от которого затряслась вся будка. «Медведь», пронеслось у меня в голове, и я непроизвольно наставил ружье на дверь. Я уже представлял триумфальную картину торжественного снятия шкуры с косолапого, когда дверь распахнулась, и за ней предстал не медведь, егерь Гена – он пришел снимать с вышки.
Обратно мы ехали не триумфально – в той же буханке и без добычи. К москвичу кабан не вышел, а Н. Читать далее...

В последние годы мне пришлось много ездить по России, как в связи с командировками, так и прости в качестве туристов. Поскольку путешествую я в основном в автомобиле, то я частенько обращаю внимания на названия различных речек деревень, поселков и городков. Некоторые из них вызывают улыбку, а некоторые удивление и восхищение. Я не профессиональный ученый - географ, тем не менее решил выложить здесь некоторые из моих наблюдений.

Несколько лет назад я ездил отдыхать в Пензенскую область, в город Земетчино. Как объяснили мне старожилы, раньше село называлось Христорождественским (по имени церкви Рождества Христова), а "Земетчиной" называлась только одна дальняя слобода, где жили зЕмцы - бортники, то есть собиратели меда. Когда к власти пришил красные черти, то естественно, что название "Христорождественское" кануло в Лету (тоже, кстати, название реки:), а село получило статус поселка городского типа и имя Земетчино. Свой герб (стилизованную сахарную свеклу на красном фоне) оно получило еще раньше - во времена начала там сахарозаводства. Такой вот город сластен.

На Урале, в Челябинской области, меня поразили сразу несколько сел с достаточно патетическими названиями: Лейпциг, Варна, Варшавское. Как-то уж очень не вязались они с местно-казахскими "Карталы", "Бреды". В тайне Уральских крупных европейских городов мне помог разобраться населенный пункт Чесма, названный так в честь чесминского сражения. Оказывается, наши казаки, побывав в Европе, настолько впечатлились ее городами (о том, как они впечатлили европейцев, история умалчивает :), что принесли с собой в Россию не только славу победителей, но и несколько европейских названий. В Чесму, кстати, во времена покраснения ссылали кулаков. Глядя на ладные, в пять окон фасад, высокие дома, рубленые из вековых бревен, и большие (по пол-гектара) участки, сразу понимаешь, кто из крестьян был самым трудолюбивым. Ведь они строились "с нуля" и смогли построить себе добротное и теплое жилье, а красные лодыри смогли только растащить помещичьи запасы и все равно остались в итоге в своих кривых избенках в два окна.

Кстати, по трассе М5, на границе Московской и Рязанской области, стоит замечательный город Луховицы. Замечательный он тем, что, во-первых, стоит недалеко от реки Вобля (мы со спутниками долго спорили об ударении в этом названии, а от чего оно произошло, мы так и не узнали), а во-вторых, над трассой проходит мост, на бетонных пролетах которого крупными буквами написано: "В России три столицы - Москва, Рязань и Луховицы". Это уровень.

И последняя на сегодня история. Она про название моей Микрородины: Лихославля (про свою Нанородину - Микшино, я расскажу в другой раз). Скучный академический словарь топонимики Тверской области Воробьева объясняет это название тем, что были когда-то какие-то князья Лихославовы, и от них и пошло название маленького выделенного им села. Местные на сей счет имеют другое мнение: в 18-19 веках на месте нынешнего Лихославля было село Осташково и сельцо Лихославль. Село Осташково, как и положено селу, занималось в основном различными околосельскохозяйственными делами (лен перерабатывали, зерно ссыпали, то есть скупали по дешевке у местного населения для последующей перепродажи в Тверь/ Москву/ Питер или тому же местному населению в неурожайный год). А вот сельцо Лихославль выделилось во время строительства Николаевской (ныне Октябрьской) железной дороги. Поскольку ее строили привлеченные со всех концов Родины гопники (неточно описанные в соответствующем стихотворении Некрасова), то они же за отсутствием стимула ехать назад в родные пенаты оставались работать на железной дороге. Именно они и жили в сельце. Народ это был разбитной, ничем особо к сим местам не привязанный, поэтому и грабили и поворовывали у местных аборигенов и друг у друга. А сельцо тогда никак не называлась. Так, станция километр. Однако был у этой станции неоспоримый плюс - у нее была водонапорная башня для заправки водой паровоза (требовалось довольно часто, так как запас хода у тогдашнего паровоза был небольшой). Так в чем собственно история: Царь Николай, который второй, посещал с товарищеским визитом Москву и вовремя оной процедуры (заправки паровоза водой) вышел погулять по платформе. В это время у него из вагона... украли шубу! Государь особо по поводу потери не расстроился, а скорее удивился, и сказал: "Ну, наречь за сими местами славу лихую, раз у царя п....т". Оттуда и повелось - Лихославль.

На этом прекращаю дозволенные речи, которые, надеюсь, будут потом продолжены.

На открытие осенней охоты в этом году я не попал – закрутился с делами и прозевал ответственный момент. Я бы и дальше тонул в море житейских проблем и рутины, если бы не Н. Двадцать третьего августа в одиннадцать часов вечера он позвонил мне на мобильник:
- Привет, охотничек! Ты где сейчас? Куда на открытие ездил?
Я тогда сидел дома, в уютненьком креслице перед монитором, почитывал википедию и собирался ложиться спать, так как завтра мне надо было рано с утра ехать в Кашин, подписывать отчеты и договариваться насчет земли… Выслушав все это Н. сказал не терпящим возражений голосом:
-Мы с тобой едем на охоту. Я вообще то собирался завтра с утра, но раз уж у тебя дела, то даю тебе отсрочку до среды.
Ехать или нет, у меня колебаний не возникло.
Приехав в Кашин, я быстро решил все вопросы, и вот уже во вторник вечером волга мчит меня со скоростью 120 километров в час по ярославскому шоссе в Москву. Поздний вечер, несколько дней перед этим было сухо, поэтому тумана почти нет. При подъезде в Сергиеву-Посаду вдалеке на небе появляется черная туча, которая развергается над Пушкино дождем с грозой. Приходится снизить скорость. Москва встретила меня небольшой пробкой перед мкадом, расплывчатым светом фонарей, и мокрым блеском асфальта на третьем кольце.
Н встретил меня около подъезда, мы перегрузили вещи в его внедорожник, после чего зашли в нему, попили чаю и легли спать. Выезжать мы решили в пол-шестого, так что на сон нам оставалось четыре часа.
Раннее утро, мы успешно пролетели Москву и балашиху и теперь мчимся по Горковскому шоссе в Ивановскую область. Сначала я пытался задремать, но возбуждение, охватывающее меня перед охотой, не давало мне уснуть.
Вот наконец мы на месте, после небольшой волокиты в охотобществе нам наконец выдают путевки и мы отправляемся на наше место. Дорога петляет между берез и изретко попадающихся сосен. Мощный внедорожник легко проезжает ухабы, лишь слегка покачивая сиденья. Но вот наконец мы приезжаем на ту же полянку, на которой были весной. Наши самодельные лавочка и столик из жердей, костровище – все осталось так, как будто мы и не уезжали. Н разводит костер и ставит воду для похлебки, а я раскидываю палатку. Пообедав, мы решили побродить в поисках уток.
Двухстволка привычно оттягивает плечо; под ногами пружинит влажноватый мох. Я иду вдоль берега карьера; здешний водоем – давно заброшенная торфоразработка. Он представляет собой карьеры, залитые водой, с небольшими (метров семи шириной) дамбами между ними – по ним прокладывались рельсы и ходили вагонетки с торфом. Средняя ширина такого карьера – километр, длина – километра полтора. Всего их около двадцати и они образуют такое своеобразное озеро, наполненное желтоватой торфяной водой. Если на ней готовить чай, то он сильно отдает дымом и слегка горчит.
Тропинка петляет между кривоватых сосен – они низкие, в среднем метров пяти высотой, но очень твердые и тяжелые. Весной я спилил одно такое деревце, чтобы проложить гать сквозь залитую водой дамбу. Сосна очень нелегко подавалась пиле, и была тяжелой. Годовые кольца располагались тесно друг к другу – было видно, что сосна эта росла в непростых условиях. Она цеплялась за рыхлый, напитанный водой торф, в котором мало необходимых для жизни веществ, зимой насквозь промерзающий, а летом водянисто-липкий. Сквозь березы тянулась она к солнечным лучам, которых ей тоже не хватало. Годы лишений сделали ее ствол кривоватым, но плотным и твердым как железо. Ей не страшны ни промозглый ноябрьский ветер, ни морозы, когда лед трескается со звуком выстрелов, ни жара, когда с болота поднимаются испарения и трудно дышать. Так же и человек, душа которого годами испытывала лишения, приобретает закалку и нечувствительность к ним, но в то же время утрачивает другие качества – те, которые делают его счастливым.
От философских рассуждений меня отвлекает поднявшаяся метрах в ста позади меня стайка из трех уток – когда я проходил мимо них, они затаились, и, отпустив меня на безопасное расстояние, снялись и улетели. Я концентрируюсь, снимаю с плеча ружье и беру его в руки. На следующем карьере я поднимаю селезня, но ветки мешают стрелять, и поэтому я мажу. Еще два озерца я прохожу впустую. Вдалеке слышно как четыре раза подряд стреляет Н. Темнеет. Я поворачиваю назад – по дороге я присмотрел очень неплохое место, где можно переждать вечернюю зорьку. Когда темнеет, утка с озера летит в поля кормиться, как говорят охотники, на жировку. С рассветом она возвращается назад, садится в камыши и там отдыхает до следующей ночи. Сегодня к этому природному циклу добавилось еще одно звено – Юрий, сидящий с ружьем на пути пролета.
Сумерки. Я удобно устроился между сосенками – меня уткам видно плохо, а мне их – хорошо. Идиллию нарушают только комары, по-видимому, вступившие в корпоративный сговор с утками. Солнце разливает по небу последние красные лучи, на прощание подсвечивающие отражение деревьев в воде малиновой каймой. Севернее меня метрах в двухстах проходят три утки. Не стреляю, далеко. Я еще около часа Читать далее...

Человек интересен только тем, что он скрывает (с) Ницше

У каждого из нас есть свои тайны. Я имею в виду не пин-код к банковской карте и количество любовниц, а тайные чувства. Часть из них нас вынуждает скрывать общество, часть – собственные комплексы, принципы и моральные устои. Как говорится в народной поговорке – посеешь привычку – пожнешь характер. Постоянная привычка скрывать что-либо от других с годами перерастает в черту характера – скрытность.

Скрытность есть у каждого, у кого-то она выражена более резко, у кого-то менее. Чаще всего – это способ защититься от внешних воздействий, не стать уязвимым. Но, скрывая свои истинные чувства, мы зачастую проигрываем, упуская настоящую дружбу, и, возможно, любовь. Кроме того, скрытность может привести к аутизму – погруженности в себя – одному из симптомов шизофрении.

Означает ли это, что все чувства надо выставлять напоказ, и полностью отказаться скрывать что-либо? Мой ответ – нет. Нужно найти золотую середину, и у каждого она – своя. По моему мнению, какие-то чувства человек должен переживать в одиночку, большую часть – с любимым человеком (или близким другом; или родителями). Некоторые переживания можно поверить и окружающим, что, впрочем не обязательно. Я, например, делаю это только с целью воздействия на людей для побуждения их к совершению каких-либо действий.

В заключение хочу вернуться к словам Ницше – людям интересно то, что мы скрываем. Зачастую нам, хотя бы подсознательно, хочется раскрыть людям свои тайные чувства. Причина этому – неуверенность, желание получить их оценку. Из-за этой человеческого качества, я думаю, и популярны сайты с публичными дневниками.

У каждого есть дорогие сердцу воспоминания. Моменты жизни, вспышки прожитого, которые навсегда остаются в сердце. Несколько таких моментов у меня связанны с людьми, но большинство – с природой. Возможно, потому, что раньше я мало встречал подходящих людей, а может быть в свое время не смог осознать красоту момента.
В этом посте не будет глубоких мыслей и морали, нравственных дилемм. Здесь просто два моих воспоминания, так сказать страницы пережитого.

Станция Дорошиха, ранее (часов около 7) летнее утро. Прохладно, руки и ноги у меня, тогда еще девятилетнего щуплого пацана, а не большого дяди, как сейчас =), покрываются гусиной кожей. Я жду с электрички бабушку, сижу внутри вокзала на скамейке, и наблюдаю за прыгающими по скамейкам воробьями, которые теребят подсолнечную шелуху. Солнце своими лучами косо освещает танцующие пылинки, кидает свои желтые квадраты на пол. Но вот подползает электричка, из второго вагона выходит бабушка, и я бегу навстречу к ней.

Сейчас, слушая, как закипает чайник, в моем сознании очень ярко оживает сцена, произошедшая на охоте, год назад, в последних числах сентября. Нашатавшись по болотам, я вышел, наконец, на проселок, ведущий к шоссе, где у меня была брошена машина. Я порядком устал, а идти оставалось еще километров шесть. Вдруг потянуло дымом, и метров через триста, за поворотом я увидел двоих охотников. Они кипятили на костерке чай в маленьком алюминиевом котелке. Рядом стоял видавший виды 469 уазик.

Я подошел к ним, мы познакомились, и они предложили мне чаю. На охоте им повезло больше чем мне – три утки на двоих против моих ста без единицы. Потянулся неспешный охотничий разговор.

Запах сырой земли, покрытой ковром из сброшенных березами листьев, низкое осеннее небо, и аромат греющей руки кружки с чуть сладковатым крепким чаем – это воспоминание останется в сердце на всю жизнь.

В эти выходные я мотался по делам в область. На обратном пути (возвращался я вечером) увидел голосующего и посадил его к себе в машину. Ехать было около полутора часов, и мы разговорились. Попутчик представился Мишей, выяснилось, что он едет в Тверь из деревни – опоздал на автобус.
- А чего тебя понесло в деревню? – спросил я.
- Да я сам отсюда родом, и жена здесь у меня. Вот, откинулся, приехал к ней, а он теперь с соседом живет. Не дождалась. Ну я попросился переночевать хотя бы, а сосед, подлюга, сказал что сейчас мусорскую вызовет – дескать ломлюсь. Мне, сам понимаешь, со справкой не резон там сверкать. Так что вот, думал пешком до Твери.
- А долго сидел то?
- Да пять лет, по сто пятой.
Я присвистнул. Ничего себе. – А за дело?
- Да как тебе сказать. Пили мы с другом пиво на лавочке, бульвар Радищева знаешь? – Знаю. Ну вот. Смотрю, две девочки красивые напротив сидят. Тут девятка останавливается и из нее парень такой, мажорчик, вылетает – и к девочкам. Типа, не желают ли с ними прокатиться и покататься. А у самого зрачков не видно - под наркотой, экспертиза потом подтвердила. Ну, девочки ему сказали, что не желают. А он не отстает – стал их за руки хватать. Тогда мы к нему с корешем подошли, стали объяснять, что девочки не хотят. Так этот педрила стал на зихер лезть, из девятки еще двое подошли. Короче, слово за слово, до драки дошло. Ну мы с корешком в одном полку десантном служили, в общем наваляли им, да так, что один об лавочку головой насмерть ударился, а у второго его же нож меж ребер застрял. Ну потом менты подлетели – девки их вызвали, и нас – в СИЗО. Потом суд – и по пятерке. Жена сначала писала, а потом перестала. Так что приезжаю я в родную деревню – а у меня дома уже этот перец сидит. Хотел я ему навалять, и суке этой заодно, да неохота назад в тюрьму. Так что теперь вот к корешам еду, думаю, пустят.
Мы надолго замолчали. Я не знаю, как оценить действия Миши в данной ситуации. И как бы я поступил на его месте. Вроде бы убийство, и в то же время – вступился за девушек. Неожиданно, когда мы почти подъехали к Твери, Миша заговорил:
- Таня, одна из девчонок этих, писала мне, хотела увидеться, как откинусь. Вроде хорошая девочка.
- Так и едь к ней
- Да, куда я такой. Помоюсь, одежду нормальную куплю, и тогда.
Я довез Мишу до остановки, мы пожали руки и разошлись. Дай Бог Мише, чтобы у него все наладилось в жизни.
Случай с Мишей напомнил мне другую историю. Около года назад я пил в одной из деревень Лихославльского района в компании, куда меня пригласил двоюродный брат. Достаточно с ним набравшись, мы пошли спать. Под утро в деревне было несколько милицейских машин, нас с братом разбудили и стали допрашивать. Когда мы поинтересовались причиной случившегося, то нам сказали что убили бабу Маню – нашу дальнюю родственницу. Это была тихая старушка, что называется «божий одуванчик». Причиной убийства послужил серебряный оклад от иконы – его достаточно быстро нашли в соседней деревне у местного бутлегера. Он же и указал на убийц – двоих мужиков, с которыми мы выпивали. Видимо они хотели продолжения банкета, но денег не было, и они решили их добыть, задушив беспомощную старушку.
Суд признал этих ублюдков психически невменяемыми и отправил их на 3 года принудительного лечения.
Выкладываю эти две истории сюда как предмет к размышлениям.

Настроение сейчас - Муторно

Лучшие фотографии с весенней охоты - апрель 2009 года. Места - Тверская и Ивановская области.

[показать]

[показать]

Любоваться природой и немного мной

(сценарий несуществующего фильма)

«Если очень захотеть – можно в космос улететь» - популярный в советское время фразеологизм


Пост этот хочу начать из глубины веков – а именно из принципов буддизма.
1) Жизнь есть страдание
2) Страдание порождается желаниями
3) Чтобы перестать страдать – нужно убить все желания
В принципе, согласиться или поспорить можно со всеми тремя высказываниями. И что самое удивительное – и так и эдак Вы будете правы. Разберем конкретно – на примерах из жизни.

Есть у меня одна знакомая девочка, которая глубоко несчастна – причем не в показном плане, то есть без слез и истерик, а совершенно искренне. Сегодня мы беседовали с ней на эту тему, и я узнал причину ее несчастья – у нее нет людей, которые ее поддерживают, фактически близких людей Причина – слишком она многого хочет от друзей. Я пытался ей объяснить, что с такими завышенными требованиями ей остается два варианта – или остаться одной и рассчитывать только на себя (как когда-то я) или снизить требования. Жизнь есть страдание.

Опять же мои знакомые – парень с девушкой. Они настолько счастливы друг с другом, что из внешнего мира им, фактически, никто не нужен. Я думаю, каждый из вас знает такие пары. При этом они - не обязательно погруженные в себя хикки; такие люди могут отлично общаться в компаниях и просто с друзьями; но могут так же легко обойтись и без этого общения. Так что жизнь не есть страдание.

Страдание порождается желаниями… О, как хорошо на собственной шкуре я понял эту фразу, когда копил деньги на «Волгу». Бессонные ночи, проведенные на авто.ру – приценивание, осмотр… С одной стороны – страдание – и счет суммам (зарплата тогда была у меня еженедельно), с другой – радость при осмотре, выборе, торге, и – щенячий восторг при покупке. Причем не столько преимуществами машины – их я оценил позднее, сколько самим фактом достижения цели. Кстати, маленькое отступление насчет целей.

Я человек целеустремленный. Или считаю себя таким. Чтобы не быть голословным, поясню: в жизни я всегда ставлю перед собой три цели на разные сроки: на месяц (что то серьезное из текущего – типа поездки на охоту, или какой-то покупки, или сдачи коллоквиума), на год (например купить машину; или изменить что-то серьезное в характере), и на пять лет (пока – закончить вуз). Загадывать на больший срок не имеет смысла, так как во первых я немного фаталист, и во вторых жизнь может за пять лет сильно измениться.

Так, о чем это я… Остался последний пункт – чтобы перестать страдать, нужно убить все желания. Если честно, то мне не импонирует такая точка зрения. Позволю по этому поводу процитировать стихи Андрея Дементьева:

Пока мы боль чужую чувствуем,
Пока живёт в нас сострадание.
Пока мечтаем мы и буйствуем –
Есть нашей жизни оправдание.

Убить все желания невозможно – скажем попробуйте на неделю отказаться от желания есть – именно от желания – едва ли получится – мысли о еде все равно будут преследовать вас. Но отказаться от многих и многих желаний можно, и на этот случай два примера.

Первый пример печальный, но широко известный – наркоманы. На последних стадиях. У них есть только одно желание – влить в себя яд и забыться в бриллиантовой яви, утопить свой мозг в болоте отрешенности от реального мира. Насчет остального – полная жизненная апатия - нежелание общаться с родными и с друзьями, любить, наслаждаться природой, жизнью… Все чувства сводятся к кончику иглы.

Второй пример – более оптимистичный. Мои соседи по даче – староверы. Бывшие москвичи, они уехали из города, и тихо, спокойно живут в деревне. Да, стало меньше материальных возможностей, но – по доходам и расходы, они не горюют. Трудятся на земле, на лето к ним приезжают внучки. По моему, они счастливы.

Жизнь – сложна и многогранна. Одни и те же принципы могут привести как к краху, так и к благополучию, но все равно, я считаю, что нам надо стремиться через тернии к звездам. Стремиться к лучшему. Пусть и разными путями. Движение – жизнь, а движение вперед, развитие – один из краеугольных камней счастья.

Настроение сейчас - Устал

В этом посте будет мало рассуждений и много меня))

В субботу в нашей области состоялось важное для всех охотников событие – открытие весенней охоты на уток. Птице весной надо строить гнезда и размножаться, поэтому весенняя охота короткая, и только на самцов утки – селезней. У нас она открыта всего на две недели, потому и спешат охотники, бросив все дела, на реки, речки и речушки – хоть на короткий миг оторваться от мокрого серого города и увидеть пробуждение природы.

Мы решили поехать в этот раз на реку Тьмаку, что недалеко от Твери. Мои товарищи выехали накануне из Москвы ко мне на дачу. Вечером мы попарились в бане и легли пораньше спать. В половину пятого, когда прозвенел будильник, я вышел из домика и плюнул с досады – на улице шел проливной дождь и заметно похолодало. Я вернулся к друзьям и рассказал им о погоде. Н., как самый старший среди нас, и самый опытный, сказал: «Зорьки, с таким ветром и ливнем, все равно не будет, так что ложимся еще на час спать, а потом завтракаем и, не спеша, выезжаем». Утренняя зорька – это перелет утки с поля, где она жирует (кормится) обратно на водоем, где она, забившись в камыш, отдыхает днем. Страсть поесть ночью присуща не только человеку; у уток она связано с тем, что ночью меньше шансов быть замеченной и съеденной хищниками.

Мне не спится, поэтому я включаю плитку и начинаю готовить завтрак. Примерно через час дождь немного утихает, и мы, позавтракав, выезжаем на место. Проехав через Тьмаку по мостику, я вижу взлетающую стаю уток, которую мы вспугнули машинами. Отсюда мы и начинаем охотиться. Бросив машины, собираем ружья, и расходимся вдоль берегов. Я почти сразу вижу двух летящих уток, но не стреляю – далеко. Перейдя через мост, спускаюсь на противоположный берег.

Изморось почти перестала, и я оглядываюсь вокруг. Выглянувшее из-за туч солнце освещает пологий берег; снег уже почти стаял, только немного его еще лежит ноздреватыми пластами в оврагах и под кустарником. Река полностью вскрылась ото льда и разлилась, затопив близлежащие луга. Прошлогодняя трава, голый кустарник, свинцовая гладь воды… Кто-то назовет этот пейзаж унылым, а я все равно люблю свою природу. Пусть она не так многоцветна, как дебри Амазонки, или Суматранские тропические леса, но все равно в ней есть свое очарование – в прозрачности стоящей над прошлогодней травой воды, в луче солнца, блеснувшем на деревьях, и даже раскисшая, проселочная дорога – все это рождает у меня какое то чувства родного, своего.

От размышлений о красотах природы меня отрывает низко летящая над водой утка. Я стреляю по ней из одного ствола, из другого – все мимо. Да, за зиму навыки стрельбы подрастерялись - надо будет тренироваться. Продвигаюсь дальше вдоль берега; над излучиной вижу еще трех уток, но даже ружье не поднимаю – они далеко вне выстрела. С другого берега, вдалеке стреляют Н. или Коля – на кого-то из них видимо вылетели вспугнутые мной утки. Пройдя еще метров триста замечаю широкую протоку – река разлилась и образовала своеобразный угол; идти вперед некуда. Решаю пройтись вдоль протоки, и скоро она заводит меня в небольшое болотце. Благо на мне – высокие резиновые сапоги – бродни, и я без проблем, по колено в воде, двигаюсь дальше. Густые заросли ивняка образует впереди непроходимую чащу; двигаясь вдоль нее, я нахожу достаточно широкое - метра три – свободное пространство. Вступив в этот своеобразный коридор, и двигаясь под прикрытием кустов, иду вперед. Внезапно за поворотом открывается огромное, слепящее глаз на весеннем солнышке водное пространство – река разлилась так, что затопила целое поле; из воды то здесь, то там выглядывают зонтики жесткого прошлогоднего борщевика. Вдруг краем глаза замечаю четверку летящих от меня уток; адреналин ударяет в голову, и я навскидку пытаюсь их сбить; естественно мажу. Эх, что за мазильный день сегодня…

Посмотрев на часы, понимаю, что пора идти к машине. Погода внезапно портится, небо заволакивает тучами, начинает валить снег с дождем. Так, под хлесткими холодными комками, я добираюсь до джипа, где меня уже поджидает остальная часть команды. Внутри «Нисана» тепло и уютно, магнитола негромко играет красивую мелодию. За стеклами бушует непогода, а мы прихлебываем горячий чай и делимся впечатлениями.

Хоть никто никого и не подстрелил, все всё равно довольны: выплеснули, расстреляли весь городской негатив и зарядились хорошим настроением. Делимся друг с другом впечатлениями, рассказываем, кто почему промазал или не встретил утку, планируем дальнейшие действия, и просто пересказываем друг другу разные охотничьи истории. Правдивость в них не обязательна, главное – обстоятельность и неторопливость. Мы пережидаем непогоду, и тянется тот спокойный неспешный разговор, который возможен только между одинаково увлеченными людьми, любящими природу.

Что такое дружба? Вряд ли кто-то сможет точно ответить на это вопрос. Существует множество философских определений, поэтому я, не мудрствуя лукаво, дам свое. Дружба – это любовь без секса. Что за пошлятина – сморщат нос девочки. Что за фигня – скажут философы. Возможно, они все правы, но я пока не нашел более точного и емкого определения.

Поскольку мы, хоть и отдалились от природы, но являемся, тем не менее, ее продуктами, детьми нами все же управляют ее законы. В частности инстинкты. Так вот, любовь зиждется на инстинкте размножения (третьим по силе после самосохранения и насыщения), он очень силен. Поэтому, дружбы – такое сильное чувство. Животные не наделены дружбой, ею наделен только человек. Если животные могут без нее выживать, значит, без нее сможет жить и человек? Сложный вопрос. Кто-то – сможет, а кто-то нет. От чего же это зависит? О очень просто: если дружишь, то ты теряешь свободу и обретаешь счастье. Я не говорю сейчас о друзьях-приятелях, боже упаси, подружках, я говорю об истинной дружбе – дружбе с человеком, которому ты сможешь открыться весь, раскрыть свою душу, пустить его в свой внутренний мир. Ты становишься зависим от него, то есть теряешь свободу, но в то же время – он всегда поймет тебя, поддержит в любой ситуации, и это на мой взгляд есть один из краеугольных камней счастья.

Возможна ли дружба между мужчиной и женщиной? На мой взгляд – нет, между ними возможна или любовь, или ничего. Я не беру в расчет пустые приятельские отношения – состояние – «привет-пока», так же коллегиальные (по работе) и глупый, бесполезный флирт. Секс без любви быть может, а любовь без секса – нет.

Большинство людей под словом «друзья» понимают именно приятелей, товарищей, которые готовы мириться с их недостатками, приехать в четыре утра в ресторан и заплатить по счету, и забрав взамен оставленных денег пьяное тело, доставить его домой. Я ни в коей мере не умаляю важности таких отношений для человека; просто не стоит путать их с истинной дружбой, суть которой – в духовной близости.

Скажу про себя. У меня нет друзей. И не из-за того что я не хочу их иметь, возможно, потому, что мне не встретился еще такой человек, возможно из-за того, что я слишком ценю свободу, а может быть потому, что я не верю в счастье, а считаю что есть или воля или покой. Впрочем, это самое пресловутое счастье – это тема отдельного поста.

Спущусь с небес на землю, и расскажу два простеньких и коротких эпоса:

Эпос первый.
Дружили два товарища. Учились вместе, пиво пили, кушали с одной сковородки. Гуляли, пиво пили, фильмы одни и те же смотрели. А еще недостатки всякие друг другу прощали. Короче – не разлей вода. Обычное дело. Только один это за истинную дружбу принимал, был, можно сказать, почти счастлив. А для второго первый – обычный приятель, у него таких еще с десяток наберется. Ну, десяток – не десяток, а пяток – точно. Но вот пробежала между ними черная кошка, исчезли общие интересы, и прекратилась эта «дружба» в одночасье. Ну, второй то, может, и не особо парился, у него альтернатива есть. А вот первый переживал, стучался-ломился, пытался выяснить отношения. А что выяснять, если их и не было толком. Сам виноват, не разобрался.

Эпос второй.
Познакомился парень с девушкой. Точнее сказать, они и раньше друг друга знали, но тут увидел он ее в один прекрасный момент под необычным углом. Ну может так на нее луч солнца упал в этот момент. Короче, увидел, и понял – Она. Захотелось ему серьезных отношений. Ну сначала, как водится, чаек- конфетки, музычка- вино. Ну за попку там ущипнуть, или по учебе чего помочь – без проблем. Да только вот чувствует Ромео, что отношения застопорились, то есть ни туда - ни сюда. Между серьезными и приятельскими. А Джульетту видимо все устраивает. Решил с ней парень серьезно поговорить – и, не поверите, что узнал – ее действительно все устраивает! Ну Ромео – не мешок, висеть на крючке не может. Вот и поставил он девочку перед выбором… Вроде как виноват, а вины не чувствует.

Хотел еще и третий эпос написать, о сексе без любви, но больно уж аморально получится, не буду.

"Человек, которого укусил вампир, сам становится вампиром, а армянин, проехавший один раз в метро, становится коренным москвичом"
Народная мудрость

Поскольку я часто бываю и в Москве, и за ее пределами, то могу достаточно достоверно судить о разнице. Родился я в Твери (пол-миллиона народа), и именно ее считаю родным городом и отправной точкой этого поста. Итак, Тверь. Город, в котором по пять театров и кинотеатров, несколько парков; он окружен рощами и лесочками, в которых любят бухать гопники. Еще у нас местами нет дорог и пробок (скажем так, что в час пик мы медленно едем, а не стоим; ночью мы тоже ездим, а не летаем). Народ в Твери достаточно спокойный и доброжелательный: например, если спросить дорогу, то подскажут, в отличие от жителей Понаехаловска, где 4 из 5 индивидов сделают морду кирпичом и пробегут дальше.
Кстати, о беге. Не знаю, почему, но во всех городах, где я какое-то время жил (Тверь, Казань, Питер, Лихославль), принято по улицам ходить, а не бегать, в отличие от Москвы, где бешеный ритм, бег – норма жизни. Естественно, постоянно бегая и нервничая, человек наживает себе такую психогенную патология, как невроз. Что это такое, думаю объяснять не надо. Именно эта нервозность – основная причина нелюбви обстоятельного тугодума j-vet к Нерезиновой. Существует в Москве еще много мелких радостей вроде пробок, отдавленных в метро ног, техногенного снега в Капотне. Скажу честно - в провинциальных городах такого, за редким исключением, нет. Кстати, об экологии. В Москве 12 миллионов людей и около 7 миллионов машин. Угадайте, где оказывается весь выхлоп? Правильно, в атмосфере города. Плюс еще предприятия, вроде «Спецэлектрода», «Красного Богатыря» (если он еще жив), того же капотненского НПЗ, которые тоже не улучшают микроклимат. Поскольку дышим мы постоянно, сохранить нормальное здоровье и вырастить здоровых детей будет трудно.
Теперь о преимуществах Москвы. Здесь можно зарабатывать достаточно большие деньги, и неплохо на них жить, при одном «но»: если есть квартира. Жилье здесь снимать очень дорого (за двушку в «хрущобе» минимум 30-35 тысяч), купить реально – если только воровать с утра до вечера без перерыва на обед. Когда я размышлял о том, оставаться мне в Москве, или нет, то произвел следующие несложные расчеты: в Твери мне предлагают зарплату около 25 тысяч; в Москве – от 40 до 50. Но если вычесть деньги на съем жилья, да еще и на более дорогую еду, то получается, что жить я буду даже хуже чем в Твери. Еще одно преимущество Москвы в том, что здесь можно найти все, нужное для жизни человеку, здесь огромный выбор товаров (взять хотя бы гипермаркеты), а то что невозможно отыскать в родном регионе, в Москве можно купить без особого труда (например, запчасти для некоторых иномарок). Так же наличие развитой инфраструктуры (театры, ВУЗы, музеи) позволяет, при достаточном доходе, жить более комфортно.
Я уже обмолвился словом о физическом здоровье, которое у москвичей хуже, чем у провинциалов; то же самое можно сказать и о психическом здоровье. Постоянная неврозность взрослых и детей создает неприятный психоэмоциональный фон в семье. Из –за этого в Москве среди молодых людей набирает популярность образ жизни «хиккимори» - японский термин, обозначающий городского невротика, который испытывает трудности в общении. В переводе на суровую российскую действительность это выглядит так: хорошо зарабатывающие и вечно загруженные работой родители и при них сын (или дочь, хотя это реже), который не работает (объясняя это нежеланием «пахать на дядю», на самом деле из-за наличия свободных денег), учится в каком нибудь институте «экономики, географии и правоведенья» на платном отделении, с первого дня зная,что в жизни ничего существенного делать не будет, или выполняя номинальную работу, или вообще ни черта не делая. Из-за большого количества свободного времени такие дети и вбивают себе в голову подобную дурь – «хиккимори». Я не хочу их ничему учить, просто напомню – родители не вечные. Кроме хикки, в Москве гораздо больше панков, металлистов и прочих неформалов – говнарей. Среди них тоже высок процент психически нездоровых людей.
Небольшие города (районные центры) и деревни одолевает другая проблема – пьянство и вследствие него полная апатия к жизни. Однако я считаю, что психические здоровье гораздо легче сохранить в небольшом городе или деревне, особенно если есть достаточная сила воли, чтобы не пить много.
Основываясь на всех этих причинах, я сделал для себя вывод, что оставаться в Москве жить не хочу. Возможно, кому-то они покажутся надуманными, но меня они убеждают. Если же кто-то больше любит Москву, не буду с ними спорить, так как по словам жившего в позапрошлом веке английского психолога Бэна «Любовь не является актом воли», то есть заставить себя полюбить невозможно.

На этот пост меня натолкнул преподаватель по патанатомии, поднявший эту тему на занятии. Скажу честно, часть примеров - его.
Вспомните о том, как в школе вы изучали иностранный язык. Что первое приходит вам на ум? Лично мне - склонения и спряжения. Класс, практически в полном составе, спал на этих уроках. Между тем, школьная программа требует знания грамматики, упуская из вида простой, разговорный язык и в итоге получается, что ученик не знает ни того, ни другого. Не более логичным было бы сначала научить говорить на данном языке (это заняло бы около года - опыт людей, переехавших жить в другую страну), а затем уже учить грамматику. Ведь любой пьяный английский матрос, или немецкая порнозвезда можгут изъясняться на своем языке, даже не подозревая о наличии склонений, а большинство учеников выходит из школы, совершенно не зная язык Шекспира и Роулинг или Гёте и Зюскинда. Исключение составляют те, кто занимается с репетиторами и на курсах (которые длятся, кстати, от 3-4 месяцев до года). Такое тотальное незнание происходит не из-за дефективных тупых учеников, и не из-за ленивых учителей, а из за самой системы. Лично я не считаю, что надо полностью упразднить грамматику, просто надо резко уменьшить ее количество, сделав упор именно на практику общения. Таким образом можно добиться лучшего результата, чем нудной зубрежкой. А серьезное изучение грамматики и составление правил - оставить ученым-лингвистам, которые смогут уделять этому больше времени, и добьются явно лучших результатов, чем обычные ученики школ, которые этими результатами воспользуются.
Скажите честно, кто нибудь полностью знает как работает компьютер? На уровне работы электроники? Или какие процессы происходят при загрузке системы? Тем не менее, это незнание не мешает благополучно использовать его для, скачивания написания рефератов, замазывания прыщей в фотошопе, и других целей.
Еще один пример - это учить ребенка ходить, объясняя, какими он должен мышцами двигать в какой момент шага. Нелепость? Между тем, из подобной фигни состоит большая часть высшего образования! В итоге учебы становится не интересной, и на нее или забивают, просто покупая экзамены, или с зубовным скрежетом зубрят. В итоге на выходе мы получаем не специалистов, а людей, умеющих жить студенческой жизнью.
В нашем вузе (ветеринарный) мы ездим на практику на 1-2 месяца (на 5 курсе - на 4), остальное время постигая науки, которые, в своем большинстве, забываются сразу после сдачи. К примеру гражданская оборона, которую мы изучаем по 4 часа в неделю, в ущерб фармакологии, (2 часа раз в 2 недели). Маразм? - нет, просто система. А если бы было по полгода практики, и месяца по 4-5 теории, из которой процентов 90 занимали бы клинические дисциплины, то мы бы стали лучшими специалистами.
Вывод: практика должна подкрепляться теорией, а не наоборот.