Пусть она для Вас будет такой же яркой, насыщенной, сочной и "вкусной".
Разжигает в Вас аппетит для бурной и активной деятельности, после зимней спячки :)
И чтоб все это - только "На Здоровье!" :)
[показать]
[показать]
далее...
[700x700]
[700x525]Читать далее
Трофим - Сергей Трофимов - "Московская песня"
Всю ночь на улице мело
И за окном белым бело,
И в толще справочника
Свежий календарь.
И дворник, маленький таджик,
С лопатой по двору кружит,
На языке Хаяма, матеря январь.
Забыты праздники давно,
Как прошлогоднее кино,
Сюжет которого не вспомнить никому.
А я несу тебе цветы,
Чтобы скорей узнала ты
О том, что мне пока известно одному.
Припев:
Я знаю точно, растает лёд,
В тиши полночной иволга запоёт,
И рыжею девчонкой, тёплою ото сна,
В озябший мир придёт весна.
Прогноз погоды - снегопад,
В заторах улицы стоят.
Машины, как сугробы с выхлопной трубой.
И из приёмников FM
Непобедимый Бони М
Поёт как на Багамах плещется прибой.
Народ торопится, скользит,
Теряя варежки в грязи,
Ко входу в недра всепогодного метро.
И я с цветами под пальто
Спешу сказать тебе про то,
Что вопреки прогнозам метеобюро
Я знаю точно, растает лёд
В тиши полночной иволга запоёт,
И рыжею девчонкой, тёплою ото сна,
В озябший мир придёт весна.
К палатке с надписью "Табак"
Какой-то уличный остряк
Приклеил объявленье: "Лыжи на прокат".
Но шутки гражданам не в кайф,
Поскольку в их привычный драйв
Так неожиданно вмешался снегопад.
Пенсионеры и врачи,
Негоцианты и ткачи -
В стихийном бедствии теперь одна семья.
И только бойкий карапуз,
Похожий на большой арбуз,
Сидит на санках, улыбаясь, как и я.
Он знает точно, растает лёд,
В тиши полночной, иволга запоёт,
И рыжею девчонкой, тёплою ото сна,
В озябший мир придёт весна.
Мы знаем точно, растает лёд
В тиши полночной, иволга запоёт,
И рыжею девчонкой, тёплою ото сна,
В озябший мир придёт весна.
В озябший мир придёт весна...
В озябший мир придёт весна...
[показать]Мне скучно, бес, — пожаловался дракон.
— Заведи блог, — посоветовал бес.
***
В «Интересах» дракон указал «принцессы» и «золото». Местоположение — «Пещера».
В первый же день на него подписались четырнадцать юзеров.
— Кто это? — спросил дракон у беса.
Оказалось, семь гномов, четыре бухгалтера, два спелеолога и один педофил.
— Укажи пол, — прошептал бес.
Дракон указал: «мужской». Не успел отнять лап от клавиатуры, как на него подписалось триста сорок юзеров: триста девиц, тридцать принцесс, девять девиц, выдающих себя за принцев, и почему-то один рыцарь.
— Я не знаю, о чём с ними разговаривать, — пожаловался дракон. — Может, надо было написать, что я люблю ещё и рыцарей?
— Напиши в интересах: «кулинария», — предложил бес.
Этим интересом дракон заработал четырёх поварих, но уже на следующий день обнаружил бегство одного бухгалтера, трех гномов и четырнадцати девиц.
— Почему?! — взвыл дракон.
Потеря была чувствительна. Он переживал убыль так, будто из его груды золота отчерпнули ведром и убежали.
— Потому что ты ничего не пишешь, — объяснил бес. — Блоги заводят, чтобы писать в них, читать в них, делиться награбленным и ходить на войнушки.
— Как всё сложно, — пробурчал дракон. — Недосуг мне посты писать — реал. Я сегодня как раз собирался украсть девицу.
— Укради и напиши об этом.
[показать]
[332x615]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[350x525]Парусники. Живопись.
Память
Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.
Память, ты рукою великанши
Жизнь ведешь, как под уздцы коня,
Ты расскажешь мне о тех, что раньше
В этом теле жили до меня.
Самый первый: некрасив и тонок,
Полюбивший только сумрак рощ,
Лист опавший, колдовской ребенок,
Словом останавливавший дождь.
Дерево да рыжая собака,
Вот кого он взял себе в друзья,
Память, Память, ты не сыщешь знака,
Не уверишь мир, что то был я.
И второй… Любил он ветер с юга,
В каждом шуме слышал звоны лир,
Говорил, что жизнь — его подруга,
Коврик под его ногами — мир.
Он совсем не нравится мне, это
Он хотел стать богом и царем,
Он повесил вывеску поэта
Над дверьми в мой молчаливый дом.
Я люблю избранника свободы,
Мореплавателя и стрелка,
Ах, ему так звонко пели воды
И завидовали облака.
Высока была его палатка,
Мулы были резвы и сильны,
Как вино, впивал он воздух сладкий
Белому неведомой страны.
Память, ты слабее год от году,
Тот ли это, или кто другой
Променял веселую свободу
На священный долгожданный бой.
Знал он муки голода и жажды,
Сон тревожный, бесконечный путь,
Но святой Георгий тронул дважды
Пулею нетронутую грудь.
Я — угрюмый и упрямый зодчий
Храма, восстающего в мгле,
Я возревновал о славе Отчей,
Как на небесах, и на земле.
Сердце будет пламенем палимо
Вплоть до дня, когда взойдут, ясны,
Стены нового Иерусалима
На полях моей родной страны.
И тогда повеет ветер странный —
И прольется с неба страшный свет,
Это Млечный Путь расцвел нежданно
Садом ослепительных планет.
Предо мной предстанет, мне неведом,
Путник, скрыв лицо: но всё пойму,
Видя льва, стремящегося следом,
И орла, летящего к нему.
Крикну я… Но разве кто поможет, —
Чтоб моя душа не умерла?
Только змеи сбрасывают кожи,
Мы меняем души, не тела.
Н. Гумилев Далее: Парусники. Живопись.
В далёкой солнечной Мексике, где нормальные люди, одев сомбреро и пончо, поют и пляшут народные пляски под грохот барабанов, где растут кактусы и жители с испокон веков гонят текилу, живет и творит неожиданный для этого места художник - Луис Габриэль Пачеко (Luis Gabriel Pacheco).
Неожиданный он потому, что создает иллюстрации и картины, от которых веет осенним и зимним, мистическим и старым. Габриэль Пачеко делает иллюстрации к книгам Гарсиа Лорки, сказкам (например, к "Русалочке", сказкам братьев Грим) и к сборникам стихов мексиканских поэтов. По словам самого художника, в его работах можно проследить влияние живописи Марка Шагала, Иеронима Босха и хореографии Пины Бауш. Образы, которые создает Габриэль Пачеко на картинах, по-детски открыты, но они запросто захватывают взрослого своей поэтикой, мелодичностью и ностальгией. источник
[показать]
Fados portugueses
[показать]
Zoolibri
далее...
[487x698]Город ночной по осени
отражается в самом себе
как в реке...
Вещь
(вообще, что угодно),
помноженная на промозглость,
и есть, очевидно, бытие...
Освещенная парикмахерская напротив,
чьи огромные окна сейчас незашторены,
напоминает корабль, но
абсолютно пустой,
будто сущему необходимо отсутствие человека
так же остро, как
человеку отсутствие истины,
ее невозможность, точнее,
пусть ему не по силам,
не по мерке заведомо.
Где-то вверху ускоренье частиц,
Где-то внизу истончение времени...
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]
[показать]