"Строгий юноша" Александр Дугин
DOLCE magazine
Строгий юноша
Гламур - это компенсация
за ад жизни
Александр Гельевич Дугин. Философ. Геополитик. Экстремист. Основатель Евразийского движения. Один из авторов манифеста "Ориентация - Север". Он уделил "DOLCE magazine" три часа своего времени. Скажем лишь одно - обаяния Александру Гельевичу не занимать.
"DOLCE": Александр Гельевич, Вы какое время года любите?
Александр Дугин: Больше всего люблю осень - прекрасное время. Осенью происходит отделение ценного от неценного, подведение итогов.
"DOLCE": Какой сезон переживает Россия?
Александр Дугин: Думаю, мы находимся в зиме. Революционная весна, лето сталинизма и осень брежневизма прошли, а зима никак не закончится. Мы замкнулись в зиме, не появилось никакой новой энергии. Главное, что тревожит, - энтропия народа: массовый паралич ума и воли, масштабы коррупции. Никакого смысла в обществе, кроме воровства и лжи, не осталось. Власть пассивна, неполноценна, случайна, занята крошечными проблемками. Министр обороны, например, грозится поднять войска, чтобы смести «Аншлаг», а народные массы поднимаются на защиту Петросяна. Это агония общества.
Народа же как чего-то целого больше не существует. От него остались только жесты, интонации, языковые формы, специфический взгляд. Люди или больны, или спились, или ничего не соображают, или опустили руки.
"DOLCE": Может быть, наш юмор сработает спасательным кругом?
Александр Дугин: Традиция русского юмора весьма богата - это Платонов, Хармс, Сологуб, Достоевский, Лесков. Вообще разговор двух русских людей сам по себе построен на юморе. Зощенко, Ильф и Петров... - это некий еврейско-советский юмор, очень тонкий, интересный феномен. Но Райкин уже стал родоначальником несмешного юмора. Он сам был пародией, эксплуататором отмершей традиции. Сейчас юмор - это жена Петросяна в кожаных штанах.
"DOLCE": Ваши предпочтения в искусстве?
Александр Дугин: В литературе я люблю Селина, Юнгера, Мамлеева, Сологуба... Люблю Блока, Клюева, Николая Гумилева, Аполлона Кузьмина, Пимена Карпова, Жана Рэ, Майринка, Эверса, Лавкрафта, Парвулеско. В живописи мне с детства нравились немецкие экспрессионисты 20-х, 30-х годов. Из русских - Филонов. Любимый фильм "Пустыня Тартари» - итальянский неореализм. А из современных... Ницше говорил: «Лучше умереть от жажды, чем напиться из источника, где пьет сволочь людская».
"DOLCE": А андеграунд?
Александр Дугин: Но и там ничего не происходит. Общество безразлично ко всему. Даже в тоталитарном режиме легче найти выход - можно освоить тоталитарные коды и вкрапливать в общий свинец собственные алмазы, наподобие фильма «Строгий юноша» Абрама Роома.
"DOLCE": Любите этот фильм?
Александр Дугин: «Строгий юноша» - манифест Евразийского союза молодежи. Мы ориентируемся на чистые, отточенные, кристальные идеалы и мораль, без фиги в кармане. Напоминает «Олимпию» Рифеншталь. Ведь «Строгий юноша» живет чисто умозрительными конструкциями...
Теперь даже Рифеншталь стала элементом китча. А утопии Роома прекрасны. Они показывают некую цель - идеальный объект. Значение этих конструкций огромно. Приведу в пример одну даосскую историю: "Ученик шел к даосу, чтобы научиться летать, но перепутал дом. Человек, которого он принял за даоса, решил воспользоваться этим недоразумением и сказал: «Без проблем, служи мне 25 лет и я научу тебя летать». Парень честно служил, выполнял любую работу по дому, ничего не спрашивал. Когда 25 лет прошло, хозяин понял, что пора избавляться от него, нашел высокое дерево и говорит «Полезай на дерево, прыгай и полетишь». Парень залез, прыгнул, полетел и крикнул на прощание: «Спасибо, учитель, что научил меня летать»". То есть, святая вера даже в полную чушь может привести к вполне материальным результатам. Идеализм и романтизм - самые ценные свойства человека - метка пассионария.
"DOLCE": Но при упоминании об идеализме сразу возникает образ США...
Александр Дугин: Современная Америка удивительно напоминает сталинизм и фашистскую Германию. Там выстроена целая система из идеалов, запретов и дисциплины, облеченных в либеральный формат.
"DOLCE": Мы упомянули нацизм. В пьесе Мисимы «Мой друг Гитлер» соратник фюрера Рэм показан гомосексуалистом. (Очевидно, журналист знает это произведение Мисимы исключительно по постановке Романа Виктюка, т. к. в оригинале ничего такого не «показано» - ред. "Арктогеи") Какую роль играл гомосексуализм у нацистов?
Александр Дугин: У Ганса Блюхера есть теория, что современное государство - продукт деятельности гомосексуалистов. Его основа - мужчины, объединенные в военизированную касту, исключающую женщин. В национал-социализме гомосексуализм на первом этапе существовал в кругах СА, левых нацистов, но в жизни общества он, наоборот, искоренялся в пользу стрэйт-семейных ценностей.
Вообще в конце 19 и начале 20 века гомосексуализм некоего аристократического толка играл нонконформистскую роль, был уделом «проклятых поэтов», Рембо, Верлена, Есенина, Кузьмина. А в 60-ых стал уделом освинелого среднего класса, не
Читать далее...