Странные люди в плюс пятнадцать расхаживают по городу в пуховиках, вязаных шапках и сапогах на меху. И ладно бы - только расхаживают. Но они же в таком виде и в транспорте ездят. В машинах, в метро, в автобусах.

Как им только оно удаётся – ума не приложу. Потому что сама, при всей своей мерзлявости, изнываю от жары даже в лёгком осеннем пальто, накинутом поверх рубашки.

 

Их не менее странные товарищи по разуму отвечают у нас дома за отопление. Поэтому у нас и не отопление, а круглосуточная пытка в лучших традициях инквизиции.

Батареи шпарят, как ошалелые, аж паром исходят, бедняги. Люди задыхаются.

И так изо дня в день, из года в год. Традиция.   

 

А ещё я вчера зашла в супермаркет. Впервые месяца за три, наверное.

А там повсюду – ёлки, игрушки, гирлянды.  

Вот и у кого из нас с окружающими после этого ещё очаровательные проблемы со временем? 

Будь у меня instagram, он бы уже давно повесился от количества мест, куда ежедневно заносит меня нелёгкая. Да-да, я помню, что компьютерные программы не вешаются. Но он бы повесился, точно вам говорю.

 

В четверг впервые за тысячу лет встречаюсь с Катей. В программе вечера: визит в «Художественный», посиделки на Старом Арбате и поиски хорошего человека (весьма успешные, кстати).

Пятничным вечером мчусь на Покровку. У нас с моими дорогими путешественницами военный совет: мы собираемся далеко и надолго. Так далеко, что вы даже себе не представляете - насколько.

Ясный субботний день провожу с Настей. А вечер и ночь – с Катей и Адриано Челентано.

Воскресное утро встречается нам на Старом Арбате и начинается с похода в неизвестность.

В кафешке, куда мы забредаем по пути на другой конец города, почти никого нет. Зато те, кто есть, слушают прекрасные песни. «Откопай меня скорее», - гласит текст одной из них. Весёленькая музыка прилагается.

На горизонте у нас «Новослободская». И четыре часа чистого времени на то, чтобы добраться туда от Кремля своим ходом. Мы – как ни растягиваем дорогу - укладываемся в два с половиной. А остальные полтора – отогреваемся после блужданий по холодным осенним улицам в ближайшей кофейне.

В полдень, наконец, открывается Муми-кафе, ради которого, собственно, и затевался наш марш-бросок. Я дипломатичненько вламываюсь туда за пару минут до того как. Не то, чтобы я не знала точного времени или простых правил приличия. Просто на дворе не лучшая погода для прогулок - ветрено, промозгло, пасмурно. К тому же, я вежливо улыбаюсь. А это, с учётом раннего часа, оправдание и не для таких непотребств.

Домой попадаю лишь после обеда. И почти сразу же убегаю вновь: дела государственной важности преследуют меня даже на выходных.

Понедельник в кои-то веки оказывается действительно тяжёлым. Не физически, разумеется, а морально. Зато вторник начинается с хороших вестей. А обернётся, если повезёт, ещё более хорошими событиями.   

Здравствуйте, меня зовут Аня, и я хочу связать свою жизнь с преступлениями.

То есть, с расследованием преступлений.

Ну, вы поняли.

Очаровательная женщина с кафедры уголовного права тоже поняла. Но содрогнулась. Но поняла, за что ей большое человеческое спасибо.

 

Свершилось чудо.

На пятом году учения в университете мне всё-таки повезло с преподавателями. Особенно с научной руководительницей и её коллегой по кафедре, которая читает нам ТКП.

Они такие прекрасные, такие обаятельные и так увлекательно говорят обо всякой уголовщине, что после посиделок консультаций с ними я ещё по три дня хочу неприлично счастливая и с улыбкой до ушей.

 

И всё-таки они существуют. Мои коллеги по подгруппе. Точнее, коллега.

Прекрасная (и это не тавтология, а всего-навсего констатация факта) девушка Вика тоже очень любит всё противозаконное, хочет «связать свою жизнь с преступлениями» и всем прочим статьям уголовного кодекса предпочитает сто пятую – убийство.

А ещё она мастер спорта по рукопашному бою. Вот. 

На дворе всего лишь первая декада октября, а мне уже катастрофически не хватает солнечного света.

Ранние закаты усыпляют, нагоняют тоску. И ладно бы только это, но - нет. Они, к тому же, здорово сбивают меня с толку. Из-за них я теряюсь во времени. В смысле – ещё больше, чем обычно. А как, скажите на милость, тут не теряться, когда ночь опускается на город ранним вечером и тянется попеременно, то до рассвета, то до полудня?

И утро. Его же практически нет. Есть темнота, а потом сразу день, который не наступает, а вспыхивает в определённый момент как молния, загорается по щелчку невидимого выключателя.

Щёлк-щёлк.

Только и успевай переводить свои внутренние часы на новое время суток.

 

Я бегаю по городу, бегаю по жизни, кручусь со скоростью света и всё равно ничего не успеваю. То есть, на самом деле, конечно же – успеваю. Всё, всегда и в самом лучшем виде.

Просто иногда суеты становится слишком много. А потом – слишком мало. И так до бесконечности.

Из крайности в крайность, без полутонов и передышек.

 

Всё, что я делаю, можно делать в два раза легче и проще. Можно, но уже не так интересно. 

За вчерашние два часа сна мне приснилось столько замечательного абсурда, что – ни в сказке сказать.

 

Сначала я путешествовала по Литве. Плыла из Клайпеды на Куршскую косу, если точнее. Почему-то не на пароме, как все нормальные люди, а на моторной лодке. Ну, разумеется, одна – кто ж ещё на такое согласится.

Где-то на полпути к цели лодка моя, естественно, заглохла. Но я не расстроилась. Я, очень своевременно забыв о том, что вообще-то не умею плавать, поплыла дальше своим ходом.

Прошли годы…

С грехом пополам доплыла до берега. А там, буквально в двух метрах от воды домик стоит симпатичный. А в домике люди. Напоили меня чаем, одолжили тёплый плед, усадили на веранде. Только хотели о чём-то спросить, как к берегу причалил катер береговой охраны.

Управлявший им мужчина лет тридцати пяти в фуражке и костюме, подозрительно похожем на военную форму, поинтересовался, не приплывал ли к ним, на косу кто чужой да подозрительный. Нет, ответили люди, не приплывал. А про меня сказали, что я их дальняя родственница. Вот приехала погостить ненадолго.

Я удивилась, конечно, но спорить, на всякий случай, не стала. Просто поулыбалась незваному гостю и сразу после его отъезда сама сбежала с Косы куда подальше. Как и куда именно - дорогое воображение сообщить мне не удосужилось.

 

Потом я расследовала убийство.

Убийство человека, чей труп болтался на верёвке, посредством которой он был задушен, аккурат напротив моего окна.

Дело было в Вильнюсе, в каком-то отеле. Местная полиция упорно считала, что речь идёт о самоубийстве, и столь же упорно не снимала тело с верёвки.

Поэтому каждый раз, когда я возвращалась в свой номер с информацией, подтверждающей версию убийства, труп, изначально висевший спиной к окну, каким-то невообразимым образом разворачивался в воздухе на сто восемьдесят градусов и лучезарно мне улыбался.

Это был действительно труп, со всеми характерными признаками. Но, тем не менее, его улыбка меня совершенно не пугала. Лишь удивляла немного поначалу. А так – только радовала, будучи главным доказательством того, что я на верном пути.

Не знаю, что с ним стало, когда я нашла убийцу. Наверное, обрёл долгожданный покой. Во всяком случае, из окна больше не просматривался.

 

А потом моему подсознанию надоело скитаться по Прибалтике, и оно перенесло меня в Москву.

Вернувшись домой, я первым делом пошла на родную набережную. На ту её часть, куда приходится не столько идти, сколько пробираться, ибо – закрытая территория. И обнаружила там вместо обычного вида Рыбную Деревню из Калининграда. А также море, военные корабли и сувенирные лавки, за дверями которых скрывались дорожки в чужие страны. 

Девять тысяч метров над землёй.

Минус сорок девять за бортом.

Полёт прекрасный.

Больше, чем сама наша медицина, как таковая, меня поражают только люди, которые яростно осуждают моё нежелание с нею связываться. Ни при каких обстоятельствах.

 

Сначала мышьяк на открытую рану, теперь – чёрно-бурый синяк в полщеки.

Это я так здорово полечила зубы, если вы вдруг ещё не догадались. В самых распрекрасных клиниках города, естественно.

 

С синяком и распухшей физиономией мне, кстати, ходить ещё две недели как минимум.

А всё потому, что кое-кто не в состоянии даже нормально вколоть пациенту обезболивающее. Зато – стоматолог-хирург. Зато – дипломированный специалист.

 

Так и представляю себе нашу первую встречу с научным руководителем, назначенную на послезавтра.

 «Либо вы утверждаете мою тему магистерской, либо будете выглядеть так же, как я»

Было бы очень смешно, если бы не было так глупо. 

Обещанный рассказ о наших Калининградских похождениях.

 

Глава первая. В которой мы летаем наяву.

 

Небо, самолёт, девушки.

 

Выйди вон из самолёта!

 

Хозяйке на заметку.

 

 

Глава вторая. Приехали.

 

Мелочи жизни.

 

Главные достопримечательности Калининграда по версии нашей компании

 

Их разыскивает...

 

 

Глава третья. Культурная программа и ночные похождения неизвестно куда.

 

Здесь был Вася.

 

Выйди вон с подводной лодки.

 

Капитан дальнего плавания.

 

В гостях у Канта.

 

До канадской литовской границы.

 

 

Глава третья. В которой мы едем на море, где «мы» – понятие растяжимое.

 

Двое у моря. Или - «А пойдёмте топить детектива».

 

Спасение утопающих.

 

 

Глава четвёртая. В которой мы возвращаемся.

 

Сначала в Калининград, а потом и домой.  

Едва уехав из Калининграда, я уже мечтаю вернуться туда вновь, и не на несколько дней, как в этот раз, а на пару недель, как минимум.

 

Это были замечательные выходные. Лучше даже не придумаешь.

 

Я полетала на самолётах.

Погуляла по осеннему Калининграду и совершенно влюбилась в его цветные дома, булыжные мостовые и прекрасные набережные.

Познакомилась с очаровательной девушкой Тиной, которая устроила нам такую замечательную экскурсию по городу и его окрестностям, какая профессиональным гидам и не снилась.  

Почти залезла на танк. И в местный офис ФСБ, не зная, что это, собственно, он.  

Побывала в военном бункере и в недрах настоящей подводной лодки.

Покрутила штурвал военного корабля.

Видела кашалота, пираний и акулят. И корабли из янтаря – они были великолепны.

Не убоявшись проливного дождя, прокатилась с ветерком до замечательного Солнечногорска.

Поздоровалась со штормовым морем и в результате немного в этом море потонула.

А ещё - прочувствовала на своей шкурке всю прелесть калининградского межсезонья, ну да - не будем о грустном.

 

Чуть позже, когда доберусь до дома и нормального компьютера, я расскажу вам об этих деньках поподробнее. И даже фотографии покажу – куда же без них.

А пока – пойду-ка, пожалуй, узнаю, что семестр грядущий мне готовит. 

Изящное проникновение на охраняемую (добрыми, понимающими людьми) территорию.

Много-много военных (и не только) самолётов и вертолётов.

Кладбище техники (куда, оказывается, тоже "посторонним вход воспрещён").

Восхождение на расшатанный трап несуществующего самолёта.

Осень, солнце, новый город (который формально и не город вовсе).

Вчерашний день определённо удался.

 

  [700x175]

 

  [700x525]

 

Come fly with me!

В субботу совершенно спонтанно обошли с Катериной полгорода. Пол-вечернего-города, если вы, конечно, понимаете, о чём я.

 

А ведь изначально собирались просто «где-нибудь посидеть». Но разве ж усидишь на месте – в такой-то прекрасный день! Вот мы и не усидели. Мы, наскоро перекусив, отправились гулять. Сначала – по окрестностям Арбата. Потом – в Нескучный сад.

 

Полчаса неспешным шагом, самонадеянно пообещала я. Но, заболтавшись о вечном, немного попутала стороны света и, вместо обещанного сада, завела нас в какие-то трущобы неподалёку от Смоленской. Трущобы, надо сказать, были весьма живописны.

 

Там были заброшенные здания. Несколько заброшенных зданий. Несколько заброшенных и никем не охраняемых зданий. Впрочем, я отвлеклась.

 

Исходив все самые сомнительные переулки в радиусе административного округа, мы, от греха подальше, вернулись на набережную. И пошли себе в нашем любимом направлении. Куда глаза глядят, то бишь.

 

На дворе, тем временем, смеркалось. В том самом смысле этого слова.

 

Когда на нашем пути вдруг обнаружились «Лужники», никто почему-то этому не удивился. О сторонах света никто почему-то тоже не подумал. И правильно. Зачем думать о каких-то там сторонах, когда куда ни пойди – везде обнаружишь что-нибудь интересное?

 

В ночи и в свете софитов стадион выглядит просто великолепно. Где-то там, за рекой, чернеют Воробьёвы горы, а на небе то и дело вспыхивают огоньки «летучих» фонариков.

 

- Как думаешь, здесь глубоко?

- Давай проверим?

«Ты же не умеешь плавать!» - самый дурацкий аргумент в пользу не-прыгать-с-моста-в-реку-прямо-сейчас. Ибо, если умеешь, то уже и неинтересно.

 

Никто уж и не верил, но к полуночи поближе мы всё-таки добрались до Нескучного сада. Точнее, до Фрунзенской набережной. Ну, как было не прогуляться оттуда до Кремля? Танцующей походкой. По моим любимым набережным. Под аккомпанемент доносящейся с противоположного берега музыки.

 

Я люблю этот город в любое время суток и в любую погоду. Но таким – ярким, счастливым, сверкающим – я его просто обожаю.

 

- Отсюда можно дойти до моего дома.

- Даже не думай!

 

Лето, половина шестого утра – вот когда надо подниматься на этот мост. И любоваться-любоваться, до головокружения, прозрачным рассветом.

Но сейчас, увы, не лето и уж, тем более, не утро. А значит – выбираем другой путь.

 

Полночь на Красной площади. Почти Новый Год.

В прошлый раз эти места были так красивы зимой две тысячи десятого.

 

В холодное время года мне будет больше всего не хватать вовсе не тепла, и даже не света (хотя и их тоже), а таких вот ночей в городе. Впрочем, у меня есть ещё целых два с половиной месяца на то, чтобы научиться гулять по пятнадцать часов к ряду при минус тридцати за бортом. Время пошло!

 

Катерина уезжает к себе.

Я отчаянно борюсь с искушением прошататься по родным-любимым улицам до самого утра.

Помогает мне в этом нелёгком деле дождь. Он капает, капает на мостовую, а стоит мне только переступить порог своего дома, превращается в настоящий ливень. Очень мило с его стороны.

 

На горизонте у меня заседание Клуба любителей английской литературы (да, теперь это так называется) и долгожданная встреча с Татьяной, но пока я об этом не знаю. Что, впрочем, и к лучшему, ведь я так люблю незапланированные  приключения. 

"That awkward moment", длиною в жизнь день. 

 

Во время очередной попытки хоть немного упорядочить родной бардак, обнаружила в недрах комода устаревшую банковскую карточку. Два года назад устаревшую.

Решила для разнообразия проявить гражданскую сознательность и пошла в банк её закрывать.

И очень удивилась, когда менеджер попытался отдать мне сумму, оставшуюся на счету. Не знаю даже, чему больше – самому факту существования этой суммы в природе или собственной рассеянности.

 

На обратном пути решила проявить сознательность ещё раз и зашла в родной деканат – забрать студенческий и отдать очаровательной женщине, чья должность, по-прежнему, остаётся для меня загадкой, две фотографии, которые, как выяснилось во время моего предыдущего визита в университет, забыли у меня попросить в приёмной комиссии.

Приезжаю, протягиваю фотографии. Обычные, паспортные.

Женщина смотрит на них, потом - на меня, тяжко вздыхает и вопрошает:

- А побольше фотографии у вас нет? Портретной, например. В деревянной рамочке.

Какая рамочка, думаю я, какая портретная фотография – на документы?! А вслух с самым невозмутимым видом говорю, что, мол, нет, но вы, вроде, и не просили ничего такого. И только потом понимаю, что и сейчас не просит. Просто издевается, пользуясь случаем.

Хохотали над моим обыкновением принимать слова, произнесённые с выражением глубочайшей печали на лице, всерьёз дружно и до слёз. И столь же дружно недоумевали – отчего в студенческом билете оставлено так мало места для фотографии его обладателя.

 

Однако на этом недоразумения дня не закончились.

 

Вечером, чуть-чуть за полночь, я решила, что мне просто жизненно необходимо немного прогуляться. Решила и тут же отправилась воплощать своё решение в жизнь.

Поначалу всё шло хорошо. Просто отлично шло, на самом деле. А потом на моём пути возник какой-то психопат с горящими глазами, дрожащими руками и привычкой неуклюже пятиться назад, когда на него смотрят.

Семь с половиной (я считала) минут ушло у меня на то, чтобы от него отделаться. Ещё полчаса – чтобы вполне благополучно добраться домой. И, наверное, целая вечность, а то и не одна, потребуется, чтобы понять – ну, почему же ко мне так тянет неадекватных личностей?   

На радостях по поводу скорого отъезда в Калининград, разобрала часть скандинавских фотографий.
 

Беседка в двух шагах от дома.

[525x700]

 

 

Озёрный край.

 

Продолжение следует...

В следующей серии мы с вами поплывём в Икаалинен и совершим ночную прогулку по тихому лесу.

 

И вечности с первого сентября не прошло, как я добралась до университета (пятого по счёту, если считать основное образование), дабы узнать, что семестр грядущий мне готовит.

 

До юридического факультета - ни дойти, ни доехать. Туда можно только добраться. Вернее, пробраться сквозь лабиринт пыльных коридоров, проходных комнат и тайных ходов. Ну, на то он и юридический.

 

Под окнами здания полным ходом идёт стройка века. Из окон открывается прекрасный вид на живописную промзону. Само здание пребывает в состоянии прогрессирующего ремонта и выходить из этого состояния явно не собирается. Во всяком случае, не в ближайшее время.

Всё, как я люблю.

И свистящие сквозняки повсюду в придачу.

 

Но самое прекрасное во всём этом бедламе – это, конечно же, моя кафедра. Которая, помимо названия, имеет ещё и номер. Номер 42.

Кафедра уголовного права, уголовного процесса и всего такого. 

Второй год подряд осень в наших краях наступает издевательски своевременно. Первого сентября – и ни днём позже.

Весне бы такую пунктуальность. И лету.

 

Кстати, про него. Про самое солнечное время года на свете.

Оно было таким ярким, таким насыщенным на потрясающие события, что, по логике вещей, должно сейчас казаться мне почти бесконечным. Но – нет. Я отчётливо помню, как в четверг, тридцать первого мая, накануне отъезда в Ростов, прокручивала в голове свои грандиозные планы на июнь. И совершенно не могу отделаться от ощущения, что это тридцать первое мая было, в лучшем случае, пару недель назад. А в худшем или, если хотите, более запущенном - пару дней.

 

Как же это всё-таки было стратегически верно – провести конец лета в Скандинавии!

Привыкнув за время скитаний по северным странам к тамошней прохладе, я теперь совсем не страдаю от прохлады московской. А ещё – в кои-то веки не чувствую смену времён года. Ни морально, ни физически.

При этом я не могу сказать, что у меня всё ещё лето. Нет. У меня просто жизнь – без разделения на времена и главы, и это чудесно.

 

Жизнь неумолимо налаживается. (с)

И с каждым годом вопросы из разряда «Как ты провела лето?» от непосвящённых в страшные тайны моей жизни людей вызывают у меня всё более сильные приступы истерического хохота. Потому что.

 

Я дописала отчёт о поездке – мои прекрасные подруги по путешествию узнали, где я пропадала, пока они культурно отдыхали.

И это я им ещё фотографии не показывала. И вам, кстати, тоже. А их – фотографий – у меня под две тысячи, и все – несомненно прекрасны. Так что фотоотчёт будет бесконечным и под эпиграфом «Содрогнись, френд-лента!». Я предупредила.  

Тиша уже похвалила меня за тщательное соблюдение хронологии в рассказе, поэтому теперь я могу с чистой совести от этой самой хронологии отступить и рассказать вам о том, что: а ещё ночью в лесу мы встретили русских - они сидели у костра во дворе своего дома на отшибе, болтали о вечном и, кажется, были рады нас видеть.

 

Возвращаясь к основному повествованию,…

 

Что ещё я успела сотворить за те дни, что вы меня от меня отдыхали:

 

- Ещё раз прокатиться в Икаалинен – на лодке и не только.

Дурдом на выезде.

 

- Познакомиться с Хельсинки. 

Лирическое отступление.

 

Что первым делом сделала я, приехав в новый для себя город?

 

- Уплыть в закат.

Девушки на корабле.

 

Штормовое предупреждение.

 

Доброе утро, страна!

 

Кто проживает на дне океана?

 

- Сходить на дискотеку и едва не подраться там с нашими дорогими согражданами.

Русская народная забава «А давайте подерёмся!»

 

- Влюбиться в Стокгольм.

Город из сказки.

 

- Совершенно случайно оказаться ровно в полдень у королевского дворца и увидеть развод караула.

Ох, рано встаёт охрана.

 

- Чуть не опоздать на паром.

Дорожно-транспортные приключения продолжаются.

 

- Полюбоваться на Хельсинки с высоты птичьего полёта.

8

 

- Исходить Финскую столицу вдоль и поперёк.

Вокруг Хельсинки за неполных три дня.

 

- Покататься на Хельсинском метро.

Подземное царство.

 

- И, наконец, погулять накануне отъезда по ночному Хельсинки.

Вероятность, выйдя после полуночи на улицу в той части города, где был расположен наш отель, встретить там хотя бы одного человека, была равна приблизительно одной сотой процента. 

Всего-то двадцать часов в пути – и я дома. Катастрофически уставшая, но ужасно довольная нынешним отдыхом. Отдыхом, от которого, по-хорошему, надо ещё отдыхать и отдыхать.

 

За те две недели, что вы были избавлены от моего распрекрасного общества, я успела:

 

- Покататься на поезде. 

"А я лежал на верхней полке, и ужас сковывал меня."

 

- Докатиться до самого сердца Финляндии.

С ветерком.

 

- Пожить в суровой финской глуши.

Озёрный край.

Домик в деревне.      

 

- Поорать песни под гитару.

Вечер хреновой песни.  

 

- Покататься на лодке и побродить по ледяной воде.

Три мудреца в одном тазу поплыли по морю в грозу.

Трое в лодке, не считая ещё четверых.

Одна в лодке, не считая оптимизма.

 

- Вдоль и поперёк исходить близлежащий Икаалинен.

Часть суши, окружённая водой, - дно.

 

- Съездить в гости к Муми-Троллям и погулять по Тампере.

Трое в лодке, не считая ещё четверых, идут гулять.

 

А о том, как мы плавали на пароме в Стокгольм и развлекались в Хельсинки, вы узнаете в следующих сериях. 

Поэтому я еду не просто, а незнамо куда, неизвестно на чём и с людьми, большую часть из которых видела от силы три раза в жизни. В другую страну. Даже – страны. На шестнадцать дней кряду.

Теперь, когда я вам об этом сказала, мне как-то даже неудобно просить у вас удачи.

Но я всё равно прошу.   

Потому что – почти сутки в дороге, вместо обещанных нескольких часов, коттедж в финском лесу на расстоянии тринадцати километров от ближайшей цивилизации, уйма переездов внутри страны и ещё с десяток непредвиденных обстоятельств непреодолимой силы для полноты картины.  

Насчёт позавчерашнего столетия наших военно-воздушных сил.

 

Самолёты великолепны, пилотажные группы прекрасны, а я хочу себе вертолёт на каждый день и сверхзвуковой истребитель - на покататься с ветерком в трёх плоскостях.

 

Тезисно.