Это цитата сообщения
Гей-удолбаный-в-хлам Оригинальное сообщениеРассказ, без заголовка.
Однажды мне позвонил в дверь старый торговец подержанными книгами. У него была смешная засаленная шляпа, потёртый сюртук, и грустная собака. Я выбежал из душа, открыл дверь с полотенцем на бёдрах, и спросил его, чего он хочет. Он предложил мне книги на литовском. -- "Но они же на литовском", -- сказал я. Он слабо улыбнулся, и пожал плечами, -- "Ведь это всё равно книги", -- и посмотрел на собаку. Я тоже посмотрел на собаку. Собака посмотрела на книжника, посмотрела на книги, потом посмотрела на меня, и протяжно зевнула. "Наверное, они много улиц исходили, пытаясь продать книги на литовском", подумал я, и предложил им войти и выпить чаю. "Нет, мне нужно работать", ответил торговец. Собака снова посмотрела на книги. Поэтому я купил книги за 25 фунтов стерлингов, и сбегал на кухню за сосиской для собаки. Пока я бегал за сосиской, полотенце свалилось, а я грубо выругался, но ни на торговца, ни на собаку это не произвело никакого впечатления. "Спасибо, сэр", сказал старик, принимая банкноты. Потом собака съела сосиску на моём придверном коврике, а пока она ела, мы оба смотрели на неё, потому что было как-то неудобно смотреть друг на друга. Собака доела сосиску, и они ушли.
Я запер дверь, подобрал полотенце, пролистал книги в надежде найти картинки и понять о чем в них речь, но картинок не было. К тому же старик соврал -- одна из книг оказалась Библией на арабском. Она была самая толстая и увесистая из купленных книг, поэтому я подпёр ею балконную дверь, чтобы не было сквозняка. Попутно я подумал, не святотатственно ли это, но сам для себя решил, что раз она на арабском, то и думать нечего, пусть хоть какая-то польза будет, и пошёл на кухню делать себе тосты с яблочным джемом, размышляя о том, что это было, и пришёл к выводу, что это был добрый знак. Вот если бы собака не съела сосиску, я бы расстроился. Потом я оделся, зазвонил телефон; в Панаме разбился самолёт, в Замбии случилась революция, доллар упал к евро, и пошла дальше моя обычная скучная жизнь.
Несколько месяцев спустя я шёл ночью по Оксфорд-стрит, и мне навстречу попался цыган. Его голова была разбита, со лба текла кровь. Он попросил меня о помощи, и я дал ему 5 фунтов. Он спросил меня, нет ли возможности у меня переночевать и промыть раны. На него напали хулиганы, и отобрали ключи и бумажник и паспорт, и он не понимает, где находится. Я подумал, и согласился. Мы сели в такси; водитель, завидев цыгана, облил меня волной молчаливого презрения, приняв за редкостного извращенца, но мне были безразличны его праздные измышления. У дома я расплатился, и нарочно громко хлопнул дверцей. Цыган был похож на побитую собаку, ему было очень плохо. Я отпер дверь и сразу проводил его в ванную комнату, снабдив бумажными полотенцами, а сам отправился к бару, налил себе сразу много Мартини, добавил пригоршню льда, и включил телевизор. Показывали что-то про акул. Я смотрел, отпивал Мартини, и думал, как же я ненавижу акул.
Цыган вышел из ванной и робко присел на краешек стула. Я сделал ему знак рукой, чтобы он располагался поудобнее. После умывания он выглядел лучше, и даже, может быть, принял душ. Запоздало я подумал, что забыл дать ему нормальное полотенце, но махнул про себя рукой и решил, что цыгане и так высохнут, ничего с ними не станется. Он откинулся в кресле, и заметил книги на литовском языке, которые так и лежали на столе, за минусом Библии на арабском, которая всё так же подпирала дверь на балкон. Он немного переменился лицом, показал пальцем на книги, и поднял брови в немой просьбе. Я пожал плечами, отпил Мартини, и переключил канал -- там рассказывали про строительство Айя-София в Константинополе. Цыган взял верхнюю книгу, и стал читать. Я удивился, но не подал виду, а встал и постелил ему на диване, и сказал ему, что спать ему там, и что завтра ему придётся убраться восвояси. Он кивнул, и перелистнул страницу. Я налил ещё Мартини, но уже потерял мысль, почему именно Айя-София обрушилась спустя полвека после постройки; выкурил сигарету и ушёл спать.
Когда я проснулся, цыган всё так же сидел, и читал. Я удивился и спросил его, неужели он понимает по-литовски? Он смутился, потёр покрасневшие глаза, и сказал, что он соврал. Что он не цыган, а литовский еврей. Что в образе цыгана он зарабатывает себе деньги, давая представления на улице. И не хотел бы я такое такое представление сейчас в обмен на эти книги. И что он восемь лет не читал ничего на литовском. И поэтому сейчас он самый счастливый человек на свете. И что он мне очень благодарен. И отчаянно зевнул. Я подумал и предложил ему забрать ещё и Библию на арабском, а он посмотрел на меня так, будто я предложил ему полакомиться левой ногой его покойной бабушки. Я примирительно поднял ладони и сказал ему, что не надо представлений, а поспать ему надо. Что я сейчас буду сидеть в интернете, а он может спать, потому что книги и так его, и что если он невыспавшийся спустится в метро, то наверняка заснёт в вагоне, а
Читать далее...