
Сегодня все шло наперекосяк – валилось из рук, сбивалось с ног, в общем, день оправдывал свое число. 13 февраля ужасно не только числом 13 в своей дате, но и тем, что, собственно, следует за эти днем. А следует за ним этот ужасно заразный европейский праздник, который мы подцепили лет десять назад и с тех пор раз в году покрываемся, словно прыщами, розовыми сердечками, ящиками для любовных посланий, гроздьями воздушных шаров и бессмысленных трат.
Да, дорогой дневник, ты как всегда прав. Я ненавижу день Святого Валентина, потому что у меня нет никакого Валентина, ни даже какого-нибудь завалящего Коли или Жени, ни даже Эдуарда или Никодима. Я одна как перст, как участница какого-нибудь реалити-шоу в поисках своей любви и, максимум, что мне грозит в этот день – это унылая холостяцкая попойка вместе с моей лучшей подружкой Катькой Поляковой. Хотя, попойка – это, конечно, громко сказано. Мы с ней выпьем по три глотка глинтвейна, а потом включим «Пиратов карибского моря» и окончательно захмелеем от одного только вида Джоннички Деппа.
Но, как я сказала, 13 февраля не заладилось с размахом. Звонит мне, значит, Полякова и говорит таким прямо светским тоном:
- Здравствуй, Маша, как твои дела?
Я сразу поняла, что тучи сгущаются и вообще – что-то будет. Потому что Полякова в приличном воспитании замечена не была, и тем более она не была замечена в обращении ко мне по имени. Обычно наш разговор начинался так: «Слышь, Сидорова, а чего ты на себя напялила?»
- Полякова, - поэтому говорю я строго, - Полякова, ты чего? Случилось что?
Полякова сопит в трубку, отнекивается, но потом вываливает на меня очередную отнюдь не романтическую историю.
Если кто не знает, то у Поляковой папа – ректор того самого института Прозы и Поэзии, в котором я проучилась целых три месяца. Только вот с Поляковой у них отношения не то, чтобы мирно складываются. Папа-Поляков хочет, чтобы его дочь остепенилась, отрастила косу до пояса и написала роман – такой, чтоб сразу дали нобелевскую премию. Дочь – Полякова хочет брить налысо голову и бороться за права бельков. Вместо этого они борются друг с другом, с попеременным успехом.
Так получилось, что Полякова опять вложилась в какой-то фонд защиты диких саблезубых кузнечиков, а фонд возьми да и лопни вместе с кузнечиками и учредителями. И теперь Катьке срочно нужны были деньги, которые добрый папа готовы был ей предоставить в обмен на…
- Короче, Сидорова, прикинь, он нашел мне жениха! Какого-то там Ванечку из приличной семьи, все дела, мама – пианистка, папа – космонавт, и хочет, чтобы завтра мы все отобедали в непринужденной семейной обстановке! С Ванечкой, его мамой и папой, который как раз по такому случаю из космоса прилетит, наверное!
- То есть, накрылась наша вечеринка, - вздыхаю я.
- То есть, да – горько пыхтит в трубку Полякова, - я, конечно, постараюсь вырваться пораньше, но ты же понимаешь, бабла вообще нет.
- Да понимаю. Ну, удачи тебе, Полякова, в покорении космоса, - говорю я не без ехидства.
- Да иди ты, - рыдает Катька и бросает трубку.
***
14 февраля я решила забаррикадироваться дома. Никаких цветов и романтических песен, никаких милых и уютных фильмов про любовь, щас вообще поставлю себе Тарковского и испорчу настроение на неделю вперед.
И вот сижу я уныло, в телевизоре что-то крайне умное показывают и тут звонит телефон.
- Алё, Сидорова, - орет Полякова, - ты мне друг?
Наученная долгим опытом общения с Катькой, я предусмотрительно отвечаю:
- Ты-то мне друг, но истина дороже. Что случилось?
- Короче, Сидорова, ты должна меня выручить, - захлебывается Полякова.
Оказывается, ее папа выдал Поляковой денег и благословил на обед с космонавтами и женихом. Обед должен был состояться в маленьком ресторанчике недалеко от нас, но тут – о счастье! – поляковский папа предупредил Катьку, что сам пойти не сможет. Так что она окажется там одна против Ванечки и его приличной семьи.
- Ну ты же понимаешь, Сидорова, - льстиво хныкала Полякова, - у тебя бабушка – театральный работник, а лицо – как у Анжелины Джоли, когда она слушает доклад в ООН про уровень грамотности в странах третьего мира. Ну, что тебе стоит подменить меня на пару часиков? Покушаешь вкусно, а я тебе заплачу еще. Тысяча рублей, все по-честному, только спаси меня от этого сватовства.
- Да ты чего, Полякова, ты мозг в ломбард снесла? – ору на нее я. – Они же сразу поймут, что это не ты…
- Да они меня в глаза ни разу не видели, да и папу моего тоже через каких-то знакомых знают. Чего проще-то – пообедаешь с ними, а я отцу потом скажу, что не понравился мне этот Ваня, прочитаю ему монолог Джульетты, взову к его отцовским чувствам и всё – дело в шляпе. Давай, Сидорова, соглашайся, ты же мне подруга или кто? А
Читать далее...