[350x470]
Как американцы готовят оранжевую революцию в России:
- Радалбывают по ночам наши дороги и теплотрассы;
- Переодеваются ментами и лупят налогоплательщиков;
- Запрещают Правительству поднимать пенсии и зарплаты;
- Спекулируют продуктами питания, завышая цены;
- Госдеповцы расстреливают людей в супермаркете;
- Ловят и насильно привозят в страну нелегальных эмигрантов;
- Техасцы стреляют из травматов и пляшут техасску в метро;
- Силой заставляют русских рок-музыкантов играть говенную музыку;
- Цепляют мигалки на дорогие машины, перекрывают дороги и сбивают прохожих;
- Вводят Кадырова в заблуждение перечисляя миллиарды долларов со счета на имя Аллаха;
- Идут в нашу армию и избивают сами себя, стреляются, вешаются, травятся;
- Еще старые агенты постоянно по утрам куда-то едут в общественном транспорте и обязательно толкаются;
- Накачивают Путина ботоксом... ночью... пока он бессилен...
- Пьют Ягу в подъездах и ссут в лифте;
- Это американцы предлагают людям 500 рублей, чтобы те сходили на митинг в поддержку Путина, тем самым дискредитирую его;
- Заставляют Свету из Иваново нести хню на камеру;
- Выбрасывают пенсионеров из окон;
- Они сбивают наши спутники и самолёты, топят корабли и подводные лодки;
- Подменяют современную боевую технику, надувая вместо неё резинвые муляжи.
Самое высокое чувство на свете - это любовь мужчины к женщине. Именно мужчины. И именно к женщине. В нем - работа души на износ, такая, что даже любовь матери к ребенку сосет, ибо в материнстве многое построено на причинно-следственных связях и инстинктах: раз "мое" - значит "люблю". Любовь мужчины - абсолютно иррациональна. Она зарождается только из одного: из страдания, которое, как известно, очищает. Только мужчина, прошедший семь кругов ада - неудовлетворенность, неуверенность, обида, страх, самообман, растерянность, преклонение - может сказать, что он любил. И я не знаю ни одной формы любви, которая сравнилась бы с этим. Любовь женщины - другая: низкая. Она возникает из всякого мусора: из благодарности, из жалости, из одиночества, из биологических часов, из скуки, из тщеславия, из женского полового органа, наконец. Потому-то влюбленные женщины и не пишут великую музыку, книги на все времена или полотна, прибивающие к полу на многие часы. Душонки не тянут ничего, кроме слезливо-сладкой попсяры. Исключения, конечно же, встречаются: есть талантливые вещи, есть даже выдающиеся, но не великие. Великие получаются только у мужчин
[650x432]
Это цитата сообщения Янина_Блайберг Оригинальное сообщение
Я не люблю громких слов. Пусть лучше тише, но ближе.
[565x480]
Я иногда сочиняю на тебе чёткую мишень
Где много выстрелов в лицо
Где ты умрёшь наверняка, такой сюжет, сыграем?
И мы влюбились в привычку что-то писать по четвергам
Под крепкий ром цветом стыда
И наша пьяная любовь, всегда смешит, походкой...
будет день, я привыкну к тебе, ты привыкнешь к моим мужчинам, и к болезненной худобе, и к слезам моим беспричинным, и к тому, что я много знаю, и к тому, что я много пью, что не складываю - вычитаю жизнь свою. будет день, надо лишь дожить. сев на пряничного коня, ты беспечно сможешь кружить по кругам карусели звездной. станет просто любить меня. очень просто. и очень поздно.
Вот мое сердце сургучное, твоим именем запечатано,
сохнет трещинками звездчатыми, груди льнут слепыми крольчатами,
в грудь твою сонно тычутся, у тебя была таких тысяча,
но - твоим именем оцарапаны мои губы, что как вино,
потому что сухое красное, потому что горчит оно.
Непрочитано, непрочитано то, что там, под печатью гербовой,
под изящным твоим экслибрисом: эта книга из книг такого-то.
Ранит губы бокалом сколотым твое имя, что как вино,
потому что в хрусталь оправлено, потому что пьянит оно.
Я пропитана, вся пропитана алкоголем и сигаретами,
одинокие спят одетыми, а бывает и неумытыми.
А бывает, совсем не спят они, на постелях своих распятые,
и баюкают, будто спятили, телефонные номера.
Эти судороги сердечные - бесконечные, бесконечные,
никакого вам нахуй завтра, никакого в пизду вчера.
Это худшая из агоний, так что дай мне скорей ладони,
видишь тучи над Панксатони - нам не выбраться, день сурка.
Я уже походила в шлюхах, а теперь я побуду строгой,
ты один меня станешь трогать и одну меня будешь нюхать;
говоришь, есть неалкоголики, у которых побольше кролики?..
Ну, любуйся. Издалека.
[523x480]
по идее утро должно начинаться с горячего чая,
но мое начинается с истерик,как я по тебе скучаю.
несколько сообщений назад я писала про одного человека и про следущую стадию отношений. Я все гадала дойдет до любви или нет, не дошло. Хотя очевидно было что мы расстанемся со дня на день но все равно как то не посебе. Решили остаться друзьями. Друзья мы лучше чем любовники. У нас хотя бы не будет столько лжи в отношениях и столько боли. Столько ругани и слез. Истерики и равнодушия. Все таки люди которые не любят не могут быть вместе, нет той ответсвенности за человека которую несешь за любимого. И на все его движения даже к тебе не даешь той реакции которая была бы если бы мы любили.
Я если честно много раз за эти пол года вспоминала то время когда мы впервые с разрыва начали общаться вновь. Мне было очень интересно с ним. Я могла многое ему рассказать и могла его слушать часами...у него такой завораживающий голос...Это было замечательное время...
Хотя я благодарна ему за то время пока мы были вместе, я была щастлива с ним. Спасибо за то что был мне парнем, спасибо за то что останешься мне другом. Я рада что ты есть в моей жизни.
ЗЫ: если бы я знала, что тот раз был последним, когда мы занимались сексом, я бы постаралась запомнить твои губы и пальцы. И конечно,оторвала бы чтонибудь на память.
Пришла к выводу, что почти все умные женщины, которых я знаю лично - лесбиянки. Вероятно, они уже знают мужчинах что-то такое, чего я еще не поняла.
Ей двадцать пять, у нее не жизнь, а несчастный случай.
Она все время спешит и все время не успевает.
А он говорит ей в трубку: "Маленькая, послушай",
И она от этого "маленькая" застывает.
Не отвечает и паузу тянет, тянет,
Время как будто замерло на часах.
И сладко чешется в горле и под ногтями,
Ну, там, где не почесать.
Ей двадцать пять, у нее не нрав, а пчелиный рой.
Сейчас все пройдет, сейчас она чай заварит.
Она сама боится себя порой,
А он ее маленькой называет.
Сосед нелепо замер с раскрытым ртом,
Размахивая руками.
Двухмерный, как будто бы он картон,
А может, бордюрный камень.
Ей двадцать пять, у нее не вид, а тяжелый щит,
У нее броня покрепче, чем стены в штольне.
Как посмотрит пристально - все вокруг затрещит.
А он не боится, что ли?
Он, наверное, что-то еще говорит, говорит,
Что он не придет, что прости, мол, что весь в цейтноте.
Она не слышит. У нее внутри что-то плавится и горит.
И страшно чешутся ногти.
Изя Райдер
Она любила мокрый дождь, длинные сигары и муку. Пахла карамельной ванилью с привкусом западно-европейской весны. А он ее не любил.
Вот коварный пидарас
Я тебе не нра?
Я не твоя любимка?
ты меня не чмоки-чмоки?
И не напишешь “лю” в конце сообщения?
Тогда пошел на хуй
не знаю о чем говорить. Хочется написать о том как я живу о том что у меня нового, а полуается писать только о том как мне хорошо с ним.
Я писала про него в этот дневник неоднократно. Писала и о том как я люблю его и о том как я его ненавижу и как хочу его забыть. Интересно бывает складывается жизнь. 2 года назад я бредила мыслью что мы будем вместе. Я не могла представить своей жизни без него. И когда мы расстались казалось что мир рухнул. Казалось что жизни небудет никогда. Меня вытащили из депрессии ЕГО друзья. И вот когда мне уже было хорошо, когда я пересилила себя и у меня перестали дрожать коленки при виде его, когда я перестала лихорадочно придумывать чть мне сказать когда он рядом. Когда он стал эпизодом в моей жизни про которого было иногда приятно вспоминать. Он вернулся...И опять всеп верх дном, опять в голове кавардак. Мы месяц играли в друзей, мы месяц ото всех прятались. Я развозила всех по домам, а его "типа" в последную очередь (ну его же дальше всех везти), а сами куда ни буть где нас никто не увидит. И знаете что мы делали. Мы спали. Просто спали а заднем сиденье машины, у меня там даже одеяло есть теперь =) Хотя оно больше не понадобится скорее всего. мы уже 4 месяца живем вместе. Спим в одной кровати в которой слава богу не надо скрючиваться в 3 погибели. Целуемся когда мы этого захотим а не когда мы как бы случайно оказываемся в двоем на балконе.
Только вот не любим. Мы вместе пока нам хорошо, и пока нам нравиться и устраивает человек который рядом. Посмотрим долго ли мы сможем так. Перейдет ли это в другую стадию. Пока что есть 2 месяца для исправления ситуации.
сидела сегодня в машине пила пиво с первой...хотя нет с одной из первых своей любовью. Пили пиво, разговаривали о нас прошлых. Сказать честно это продолжается уже 3-4 дня но не суть. Почему мы говорили на столь скользкую тему? Наверное глупо делать вид что ничего этого не было никогда. Да мы были вместе, жили вместе., пили, любили, ходили. Это было и ни куда от этого не деться.
Мне было сложно принять его к себе ближе уровня "привет-пока" ибо слишком тяжело далось наше расстование. Слишком много нервов ушло что бы забыть его. Слишком много лезвий сломано...И вот мы сидим у меня в машине, на стоянке под окном, пьем пиво, разговариваем о нас прошлых, настоящих. Смеемся о том какие ошибки допустили, что делали не так. Я параллельно представляю как мы трахаемся на заднем сидении моего автомобиля, но стыжусь даже углубиться в эти темы. Но картинки предательски возникают в моей голове. А он задает мне вопрос "я с самой субботы думаю об этом, Юля можно тебя поцеловать?" Я не знала что мне ответить на это, но тут заиграла песня. Даже на заказ нельзя было выбрать песню лучше. Она идеально подходила под ситуацию. Припев в ней был "не надо не будем. Будет хуже, много хуже. Не надо разбудим эту любовь и похороним ту дружбу". Мы оба старались юморить, что то смеяться но ни одна тема не задерживалась. Слова повисали в воздухе не доходив до нас...Это пройдет, мы же друзья....точнее решили ими быть.
Нет людей настолько не подходящих друг другу как мы. Пичалька.
средь хлебного, длинного, минного поля
лежали валетом,
катая во рту
последние крошки лимонного лета,
смеясь в пустоту.
и щедрое солнце вливало нам в глотку
прямою наводкой,
как теплую водку -
литые лучи.
мы сдали все явки, ключи и пароли,
мы всё провалили,
мы всё запороли,
давай помолчим.
мы жали на кнопки, курки и педали,
а все-таки мы никуда не успели,
везде опоздали.
для нас не раскроются бледные выси
и темные дали;
маячила чаша святого грааля,
но мы проебали.
давай же испытывать жажду на прочность,
седым пистолетом крутить у виска;
слова мои - браво, какая неточность!
душа моя, боже, какая тоска.
(с) анна ривелотэ
Вот мое сердце сургучное, твоим именем запечатано,
сохнет трещинками звездчатыми, груди льнут слепыми крольчатами,
в грудь твою сонно тычутся, у тебя была таких тысяча,
но - твоим именем оцарапаны мои губы, что как вино,
потому что сухое красное, потому что горчит оно.
Не прочитано, не прочитано то, что там, под печатью гербовой,
под изящным твоим экслибрисом: эта книга из книг такого-то.
Ранит губы бокалом сколотым твое имя, что как вино,
потому что в хрусталь оправлено, потому что пьянит оно.
Я пропитана, вся пропитана алкоголем и сигаретами,
одинокие спят одетыми, а бывает и неумытыми.
А бывает, совсем не спят они, на постелях своих распятые,
и баюкают, будто спятили, телефонные номера.
Эти судороги сердечные - бесконечные, бесконечные,
никакого вам нахуй завтра, никакого в пизду вчера.
Это худшая из агоний, так что дай мне скорей ладони,
видишь тучи над Панксатони - нам не выбраться, день сурка.
Я уже походила в шлюхах, а теперь я побуду строгой,
ты один меня станешь трогать и одну меня будешь нюхать;
говоришь, есть неалкоголики, у которых побольше кролики?..
Ну, любуйся. Издалека.
(c)Анна Ривелотэ
Он сказал: «Мне нравятся многие женщины, я не могу быть только с одной».
Она улыбнулась в ответ.
Он сказал: «Я сам по себе, я свободен и никому ничего не должен».
Она закурила и опустила глаза.
Он сказал: «Мне нравятся женщины, которые понимают меня, и ценят мою свободу».
Она ухмыльнулась и выдохнула струйку дыма.
Он сказал: «Давай проведем хорошо время, ты мне нравишься».
Она затушила сигарету и посмотрела ему в глаза.
Он понял, что она не возражает.
Он спросил: «У тебя, наверное, было много мужчин?»
Она обняла его и сильнее прижалась к нему.
Он спросил: «Тебе хорошо со мной?»
Она закрыла глаза и поцеловала его.
Уходя утром, он сказал: «Все было здорово, только давай это останется между нами».
Она протянула руку и смахнула невидимую пылинку с его плеча.
Он сказал: «Я как-нибудь тебе позвоню».
Она кивнула и захлопнула дверь.
Он позвонил вечером того же дня.
Её не было дома.
Он дозвонился ей на сотовый только поздней ночью.
Она позволила приехать только через неделю.
Он спросил: «Ну, как ты развлекалась без меня?»
Она улыбнулась и предложила ему кофе.
Он звонил ей почти каждый день.
Она иногда просто не поднимала трубку.
Он приезжал к ней, когда она разрешала.
Она не объясняла, почему приглашения были такими редкими.
Он понял, что хочет быть только с ней.
Он нервничал, когда она не отвечала на звонки.
Он выходил из себя, когда узнавал, что её видели с другим.
Он хотел, чтобы об их связи знали все.
Она была против.
Он хотел, чтобы она была только его.
Он приехал к ней с огромным букетом алых роз.
Она приняла цветы, но попросила больше не приезжать без приглашения.
Он хотел попросить её стать его женой.
Она сказала: «Я сама по себе».
Он закурил, у него дрожали руки.
Она сказала: «Я свободна».
Ему вдруг стало холодно.
Она сказала: «Я никому ничего не должна».
Ему показалось, что сердце остановилось.
Она сказала: «И я не собираюсь что-либо менять"