… У любви нет золотой середины: она либо цветет, либо увядает. Когда любовь подвергается испытаниям, она не увядает. Продолжает цвести, но утрачивает аромат. Его можно вернуть. Со временем. Я верну аромат нашей любви, обещаю. От тебя требуется терпение. Дождись возвращения аромата… Настанет время, когда все будет по нашему. Когда Судьба отойдет в сторонку и скажет: «Вам достаточно испытаний. Живите спокойно…» Знаешь, на кого похожа моя надежда? На весну. Скоро она взойдет на престол времени. Прогонит холода. Весной оживают прикосновения, чувства, поцелуи. Мы тоже оживем. Ждать недолго. Взгляни в окно. Весна приближается…
© Эльчин Сафарли
опубликовано
псевдо_мысли
.
С утра - зелёный мятный чай,
На стенке - перечёркнутый февраль;
Она по-детски чуть наивна и бледна
И ёжится в футболке у окна.
Горячий завтрак, джинсы, мятая футболка,
В туманном небе - солнечная долька;
Морозный воздух, розовые щёки
И взгляд пустой без поволоки.
Одна и та же песня в плеере по кругу,
На шее шарф, чтоб не схватить опять простуду,
Немного робкая и нежная улыбка
В ответ соседке с вязанной накидкой.
В пустом мобильном не было звонков,
А на запястье свежий аромат духов;
[500x333]
телефон молчал вторые сутки. в комнате пахло “кензо“ и недопитым “мартини“. она стала почти проституткой,а хотя быть приличной учили.
как она ему доверяла. подставляла плечо, лезла на амбразуру. за полгода из интеллектуалки стала... как бы мягче.. короче - дурой.
там была не любовь, там - Гордиевый узел, надо бы разрубить, но всегда находились причины... так и жили. она шла на дно под грузом его нежно-ранимой личины.
телефон молчал всю неделю. она методично обзванивала морги. его видели с какой то моделью в одной из чилл-аутских оргий.
ей потом донесли подружки. она даже не повела бровью. мол,переживать из-за потаскушки, это так, между делом, - не называйте любовью.
телефон молчал дней этак... тридцать. она похудела киллограм на пятнадцать. она истово стала молиться и что “все хорошо“ притворяться.
потом были родительские увещеванья, психоаналитики и антидепрессанты, они, правда, вызвали привыканье, но она образумилась, начала читать Гете и Данте.
востановилась в брошеном институте, вечерами вышивала картинки гладью, стала слыть слегка замкнутой, но - не распутной, стала слыть нелюдимой, но все же - не блядью.
все вздохнули спокойно, мол - все вернулось на круги..., мол, еще месяцок, и она все забудет. трансформируется в добропорядочную супругу, заживет, как все нормальные люди.
он ворвался в жизнь ее ураганом “Катрина“. мать схватилась за голову и побежала в церковь. она горстями глотала капсулы “флуоксетина“, а он разрывал ее жизнь фейерверком.
он и клялся, и всеми богами божился, что любить будет вечно и никогда не предаст, шрамы зарубцевались, пульс - восстановился, и расширенность зрачков не покидала глаз.
его, кажется, хватило на год, она сделала три или четыре аборта, выносила любовных тягот тонны две. устроилась на работу
кажется, что в какой то салон или что то навроде, он собрал свои вещи воскресным днём, мол, постоянство - не в моей природе, ты, конечно, не виновата ни в чем.
а подруги боялись - начнется по новой! мать рыдала около ее закрытых дверей. психотерапевты лечили мудренным словом, а приятели - литрами чая “эрл грей“.
что случилось потом - как в мелодраматической ленте. судмедэксперт сказал - передоз. а сама или по ошибке нелепой - это безответный вопрос.
телефон молчал вторые сутки, пахло сладким “кензо“, а “мартини“ был с привкусом лжи, она стала почти проституткой. телефон молчал целую жизнь.
(с) Марина Дэвис