Глава I


- В сраку этот дождь, - рявкнул в, протёртый на запотевшем стекле, просвет, Иван, - так никакой охоты не получиться.

Антон продолжал жечь дрова в камине, не обращая внимание на ворчливость своего гостя. Похоже, за долгие годы пребывания здесь, Антон привык к пасмурному нраву всего происходящего за окном. Или, по-крайней мере, устал сетовать на него.

- Прекрати тратить дрова, - обернулся Иван, - нам так совсем нечем будет греться.

- А они сами пополняются, - не отрываясь от огня ответил Антон.

Дом был наполнен теплом. Казалось, одна комната, чердак и, по сути не нужные, сени не нуждались ни в чем, кроме камина. Но чьей-то прихотью, сюда было заброшено ещё 2 кресла, кровать, уступающая по удобству креслам, и письменный стол, оккупированный хламом всевозможной масти. Зачем Антон время от времени жёг в этом странном месте бесконечные дрова, Иван не понимал.

- Тох, а чего трофеев на стенах нет? По закону жанра, над камином должна быть голова медведя, а над дверью - рога, - выдумал Иван, пока одевал плащ.
- Ага, а над кроватью - женская грудь, - улыбнулся хозяин, протягивая гостю ружьё, - идём.

Такая осень бывает только один день в году, и то не обязательно осенью. Дырявый, будто изрешеченный картечью, лесок, за которым шли непролазные болота, всхлипывал какой-то туберкулёзной дрожью и гулко кашлял тяжёлым туманом. Напуганные собственным дыханием птицы, раз за разом срывались из камышей в смолисто-серое небо, где их крик, разбивающийся на эхо, не давал сомкнуться тишине. Жижа в болотистых озерцах послушно расходилась под сапогами, но стоило убрать ногу, и грязь, будто живое существо, ползла в произвольном направлении. Ветер судорожно лупил порывами под ворот. Температура здешних мест явно перевалила за красную отметку градусника, все билось в предсмертном ознобе фатально осложнившегося ОРЗ.

- Слушай, а зачем ты этим занимаешься? Это ведь все-таки убийство, - осторожно спросил Иван.
- Ты же сам видел - ни одного трофея, - прищурился охотник, - я никого ни разу не убил. Тут суть в процессе, понимаешь?
- По принципу: не победа, а участие?..
- Не, по принципу: пока не кончаться пульки в тире. Ты по банкам ради чего стреляешь?.. Правильно! Ради удовлетворения своего самолюбия, что бы почувствовать момент, подъём, кураж... Но ведь тебе для этого не обязательно по этим банкам попадать, верно?.. Вот и я не попадаю, потому что понимаю, что это - не обязательно... Пусть кто-то другой получает призы за целые шкуры и дырявые банки...
- Хм, а на кого мы охотимся?..
- На добычу! - рассмеялся Антон, и посмотрел сквозь прицел в небо, - если бы ещё сквозь эту хрень было хоть что-то видно...
- Наверное от нас скрывают что-то важное, - хмыкнул Иван, глядя в затянутую тучами высь.
- Придётся как всегда, наугад, - вздохнул Антон, и, не сводя взгляда с мушки, выстрелил.

Грохот выстрела многогранным эхом прошёлся по окрестностям и вернулся с криком напуганных птиц. От болот под ногами исходил тихий ответный звон.

- Ты что делаешь? - в недоумении вскрикнул Иван, - Ты вообще думаешь что ты делаешь?.. Ты же можешь в кого-нибудь попасть!..
- Релакс! Я же в небо стрелял. Пуля даже на излёте, даже попав в висок не...
- Причём тут это? - перебил Антона его гость, - Ты же сказал, что не попадаешь по банкам, потому что знаешь, что это - не обязательно?..
- Но я же и не попал никуда...
- Ты стрелял в небо!.. - выпалил Иван, - Хочешь сказать ты в него не попал?..

Тишина наконец-то воцарила над болотом. Охотники ещё долго, задрав головы, дышали паром во что-то невидимое за туманом, и молчали.


Глава II


- Слушай, а сколько стоит такой домик, - спросил Иван, закутываясь в одеяло.
- Нисколько, - ответил Антон, - Я его нашёл.
- Вместе с небом и осенью?..
- Вместе с небом и осенью...

- Просто выпусти это, - сказала она, - Освободи... Вот мой мазок, видишь? - Офелия провела кистью по холсту, - Вот что я чувствую, чувствуешь?.. Мне кажется, ты сковываешь себя... Никогда не замечал, что если чего-то боишься, то это обязательно случается? Поверь, ты такой же художник, как и я.
- Да уж! Ты пишешь картины с детства, - воскликнул Василиск, - а я впервые взял кисть в руки!.. - Он несмело провел линию - Вот мой мазок, видишь? Вот что я чувствую, чувствуешь?.. Ты слишком многого требуешь от меня!
- Это ты слишком не требователен к себе! Ты думаешь я пишу хорошие картины, потому что много практиковалась? - рассмеялась Офелия, - Мои картины такие только потому, что я хочу, что бы они были такими... Так уж устроен человек - ему необходимо время, что бы позволить себе поверить, в то, что он может, например писать картины, или играть на флейте... Разве тебе обязательно учиться долгие годы, что бы здесь и сейчас сделать смелый мазок?.. М?.. Вот мой мазок, видишь? Вот что я чувствую, чувствуешь?.. - улыбнулась Офелия, - Другое дело суметь написать картину, наполненную чем-то. Пожалуй, это дано не каждому. Можно написать блестящий пейзаж и не передать им ровно ничего. А можно один раз провести по холсту, и это вызавет у человека, взглянувшего на холст, ураган эмоций и мыслей. Передать чувства и мысли! Понимаешь, это главное! Необязательно выходить в астрал или создавать канал обмена энергией со Вселенной или делать еще что-то невероятное!.. Если ты не боишься создавать и действительно испытываешь что-то, чем хочешь поделиться, то ты уже выполнил главное условие!..
Василиск молчал, не в силах произнести ни слова. Ему казалось, будто Офелия открывает ему тайны мироздания... В этот момент она была величественна и прекрасна, он любил ее такой и восхищался ею.
- Передать чувства и мысли, понимаешь?.. - повторяла Офелия, - Ведь в этом суть! Не в соблюдении перспективы, не в технике мазка, не в каких-то правилах... Передать чувства и мысли!.. С помощью масел и тканей, с помощью бумаги и чернил, с помощью камня и стали, с помощью дерева и меди... С помощью неодушевленных предметов передавать чувства и мысли! Именно этим мы восхищаемся в течении тысячелетий!.. Понимаешь?.. Это исскуство!.. Исскуство передавать чувства и мысли...
На какое-то мгновение Василиску показалось, что он поймал падающую вазу. Все стало вдруг таким простым! Василиск взял кисть, не глядя выбрал цвет и метнул на холст небрежный мазок.
- Ну как?..
- Очень смело, - ответила Офелия, - в нем чувствуется смелость.
- Разреши, я взгляну! - взмолился Василиск.
- Нет, - запретила Офелия, - ты же сам знаешь, что все разрушишь!
- Я хочу взглянуть на тебя, Офелия!
- Не надо, - прошептала она.
- Умоляю! Сжалься надо мной! Дай я стяну повязку с глаз! Я так хочу увидеть тебя! Взглянуть хоть раз! Хоть на мгновение!.. Ты прекрасна, моя Офелия, я знаю. Я слышу в голосе твоем красоту... Повязка жмет!.. Жжет мне глаза!.. Молю, дай мне взглянуть на тебя!.. Вот мой мазок, видишь? Вот что я чувствую, чувствуешь?.. Я знаю, суть в том, что тебя я не вижу - только так эти чувства возможны, только в этих условиях они могут жить. Я знаю, суть в этом, и если б мог я видеть тебя днем и ночью, то душа моя оттрепеталась бы, и если б я знал тебя наизусть, то сердце мое отмучалось бы. Знаю, если бы я всецело был твоим, а ты - всецело моей, то мы бы остыли, обветрились, ороговели, иссохлись, как деревья в ноябре. Но мне не нужна вечность, слышишь! Лишь одно мгновение! Лишь вдох! Дай мне взглянуть на тебя, Офелия! Дай прикоснуться к твоей безудержной красоте, дай насладиться твоим безмятежно лазурным миром. Меня сводит с ума эта повязка на глазах! Мне больно! Видишь, моя боль реальна! Пощади, Офелия, пощади!..
- Да что же с тобой? Что такое? Ну не надо, ты слышишь? Не надо!.. Мы ведь вместе, нормально ведь все... Ну? Играем ведь и играем!.. Мне хорошо с тобой! А тебе?.. Слушай, давай пойдем ближе к воде?.. Или давай не будем?.. Давай?.. Ну?.. Вот мой мазок, видишь? Вот что я чувствую, чувствуешь?.. Давай же, твой черед...
- Я знаю, ты не хочешь сложностей! Ты хочешь чувствовать и наслаждаться этим. Я знаю. И учусь этому у тебя. Я хочу научиться, и учусь и стараюсь... Но эта повязка невыносима! Она разрывает меня в клочья! Откройся мне, Офелия! Хочу знать тебя! Хочу изучать тебя! Хоть на мгновение позволь мне взглянуть на тебя! Тебе нечего бояться! Вот мой мазок, видишь? Вот что я чувствую, чувствуешь?.. Я знаю, ты необъятна, как небо, и мне не дотянутся до следов твоих на песке, не услышать запаха твоих локонов, не понять не единого знака, не увидеть дна. Не бойся, милая, я не разрушу. Нет. Не смогу, не посмею! Позволь мне сорвать эту повязку, любимая!.. Я хочу открыться тебе!..
- Ну что же ты?.. Ну что такое?.. Ну пощади же и ты меня! Не проси! Не умоляй, не клянись! Пощади! А давай с тобой просто идти!.. Ну давай с тобой просто играть!.. Мы ведь рисуем?.. Давай рисовать! Мы ведь играли в Го, ты помнишь?.. Смотри как много мазков на холсте... Смотри, силуэт! И Читать далее...

- Все.
Небесный поднял глаза.
В огромных распахнутых дверях его кабинета стоял Павел. Апостол перешагнул порог и плавно, будто бы по воде, поплыл по укрытому мрамором полу. Центральный неф кабинета, выполненного в готическом стиле, был залит ярким светом который, казалось, излучали сами колонны. Оконные гравюры с изображениями святых мерцали, словно малахитовые. Музыка церковного органа доносилась отовсюду и, поднимаясь все выше и выше, переливаясь созвучным эхом где-то над головой, навевала тревожные мысли.
Небесный стянул с головы наушники.
- Вырубите эту муть! Я ведь просил поставить “The Call Of Сtulu”!
- Как раз об этом я и хотел поговорить, - выдавил из себя Павел.
Евгений Небесный бросил взгляд на Апостола и, уловив в его голосе ноту волнения, отложил плэйер в сторону.
- Про Metallicy, что ли? Я ведь распоряжался, что бы им оформили абонемент заранее, что б споров не было. А не-то опять нач…
- Ад замерз, - набравшись смелости, выпалил Павел, прервав босса. Небесный,
не сразу поняв серьезность сказанного.
- Чего? – Насмешливо переспросил он.
- Я говорю, Ад замерз! – крикнул Апостол, будто говорил с глухим стариком и виновато опустил глаза.
На этот раз Небесный безошибочно прочитал интонацию, но понимание того, что случилось, пришло не сразу. Мгновение за мгновением он стал понимать, какая угроза нависла над людьми. “Черт, что же делать?”, - крутился в голове один и тот же вопрос и никак не находил ответа. Ощущения неизбежности и неопределенности в дальнейших действиях, которые доселе Евгению испытывать не приходилось, угнетали его все больше и больше с каждой секундой. Но Небесный нашел в себе силы успокоится, и начать конструктивно думать. “Соберись”, - сказал он сам себе и положил руку на трубку телефона.
- Алло, Машенька, соедините меня со Степаном Безгрешным. Угу, жду, - Евгений зажал рукой трубку, - А ты, Павлуша, можешь быть свободен.
Апостол кивнул в ответ и удалился. В трубке разразилось шипение.
- Министерство добрых дел, - послышался далекий и хриплый голос на фоне неразборчивых криков и шумов.
- Ну, чё, доигрался, адский гармонист Степан? – Цинично произнес
Небесный.
- Ба! Кого я слышу! Сам Царь-батюшка к нам звонит! –отозвался голос в трубке, - С чем пожаловали? Отдохнуть, али по делу?
- Степа, что делать будем? – Вздохнул Небесный, - долго вы не протянете, вы ж не полярники.
- Ой, да не волнуйся ты так, Зевсушка! Мы уж как-нибудь сами разберемся.
- Знаю я как вы разберетесь! На солнышко, небось, погреться вылезете! – разворчался Евгений, - Ой, Степа, Степа! Мы ведь вам кредит на отопление давали! А вы что?
- Так мы ж его на клиентов потратили, - начал оправдываться Безгрешный, - Ты ведь знаешь, какая у нас клиентура, условий особых требует! Да ладно тебе волноваться! Мы пока где-нибудь перекантуемся, а вы все починете-с. Вы ж за день справитесь? А нам только день простоять, да ночь продержаться.
- Нет уж, Степа, вас выпускать никак нельзя! – Отрезал Небесный, - Вам и одного дня хватит, что бы все, над чем мы работаем, испортить.
- Ну, а куда нам, Батюшка? – Взмолился Степан...
Фраза повисла в воздухе. Стало ясно, что если на Землю нельзя, то остается только Рай. Небесный понял, что как бы бесновато это не казалось, другого выхода все равно нет. Нужно было действовать решительно.
- Так, - тяжело вздохнув, начал Евгений, - Я вас пущу на один день, но что б только без самодеятельности! Будете сидеть и ничего не делать. На грешников и праведников делить пока не будем, все вместе пусть денек посидят, а там разберемся. Авось образумится кто, - почти шепотом сказал себе Небесный, - Значит, вы сейчас ко мне, в приемную, а я к вам бригаду по служебному. Только своих там построй, что бы все было строго, как в армии. Понял?
- Так точно, товарищ начальник! Будет зделано-с! Сию же минуту! Ждите, мы уже едем! – Радостно рыкнул Безгрешный и в телефоне раздались привычные гудки.
- Отбой.
Небесный глубоко вдохнул. Он понимал, что сегодняшний день будет дьявольски тяжелым и, почесав у виска, вновь поднял трубку.
- Машенька, сейчас к нам поднимутся эти… ну, Степкины, короче…
- Как поднимутся? – С недоумением воскликнул мягкий женский голос. Мария работала у Небесного уже целую вечность, была ответственным и преданным работником, но, как и многие другие, была пуглива и впечатлительна.
- Лифтом, - как бы не заметив волнения секретарши, ответил Евгений, - расположите их… всех… где-нибудь, а Безгрешного сразу ко мне, хорошо? И кофейку нам сделайте.
Теперь нужно распорядиться о ремонте. Небесный откинулся на спинку стула. Апостол Петр один из первых начал работать у Него и за долгие годы уже привык, так или иначе, исправлять ошибки всей компании, а так же компании Безгрешного. “От придурки”, - тихо произнес Евгений.
- Петя, ты? - Крикнул Небесный в трубку, - Значит слушай меня, Петенька. Ты сейчас вышлешь все бригады в контору Безгрешного… Нет. Все, Петя, все! Там не прокладки поменять надо, а всю систему… А их куда? А их к нам... Так, все, Петя, без разговоров! За двадцать Читать далее...

Демьян уверенно шагал по узкой дорожке, с обеих сторон тесно осажденной дачами, и уже видел, где владения их оканчиваются. Он зашагал быстрее и вскоре вырвался из тесной опеки огородов. Перед Дёмой (так ласково его называет родня) открылась фантастическая панорама: идеально ровные территории заброшенных дач были покрыты равномерным, везде одинаково зеленым сор… газоном (ибо назвать сие сорняком – фарисейство), трава была обильно усыпана самым разнообразным хламом, а где-то вдалеке виднелась неустойчивая фигура старого пастуха, яростно гонявшего свое стадо, и оравшего так громко, что даже за сотню метров был слышен его виртуозный мат.

О, какой то был мат! Словосочетания и предложения без единого приличного слова, мастерский, мгновенный подбор приставок и суффиксов к общепризнанным ругательствам, смелые эксперименты с корнями нецензурных выражений, импровизация и годами отработанные фразы – дедуля гнул мат от души. Глядя на этого «Цицерона» невольно возникает вопрос – откуда у пожилого человека, скорее всего страдающего пиитом и сердечной недостаточностью столько фантазии и искреннего интереса к такому аспекту речи, как мат. Осмелюсь заявить, что, наблюдая за нашими людьми, я сделал вывод, что сквернословие у нас в крови, и каждый пользуется этим бесценным даром в меру своей распущенности.

Бабушка со своим стадом остановилась рядом с Дёмой и беглым взглядом оценила красоту ландшафта:

- Слава Богу, что эти дачи бросили, - с искренней благодарностью вздохнула она и побрела со своими рогатыми спутниками по полю. Демьян, насладившись красотой утренней природы, двинулся следом.

Солнце скользило по кронам деревьев и лазурным жемчугом отражалось в капельках россы. В безмятежном небе, за прозрачными, размытыми облаками, словно наслаждаясь чистотой голубой выси, парили птицы. Отовсюду веяло дурманящим, почти удушливым ароматом полевых цветов, от которого почему-то хотелось окунуться в холодную воду. Ветер, словно лондонский денди на вечерней аллее, медленно прогуливался просторами полей, время от времени волнуя кроны деревьев вдалеке. Демьян, окинув взглядом предоставленный ему простор, сразу же принялся искать себе достойное занятие, так как то, зачем он сюда пришел, а именно пасти коз любимой бабушки, было занятием исключительно не интересным и никак не захватывающим. Стоит заметить, что Дёма был весьма романтической натурой и, несмотря на далеко не детский возраст, часто вел себя как ребенок.

Первым, что привлекло внимание непоседы, был большой синий пластмассовый шланг. Этот предмет действительно было трудно не заметить, но такой нездоровый интерес он мог вызвать только у нашего героя. Крепко ухватившись за шланг, Демьян несколько раз уверенно взмахнул им и, будто любуясь его великолепием, замер. Что ж, этот предмет оставался шлангом только для недалеких и ограниченных людей, в то время как для молодого падавана это было ничто иное, как световой меч! Он мелодично гудел, рассекая воздух с каждым взмахом. Возможно, со стороны создавалось впечатление, будто Демьян сам гудит и шланг здесь не причем, но могу вас уверить, что впечатление это ошибочное. Джедай, с яростностью варвара махал мечом, и, казалось, с каждой секундой ставал все искуснее. Невидимые враги падали поверженными один за другим, но вскоре превосходство воина над воздухом стало очевидным и этот противник стал неинтересен. Демьян осмотрелся по сторонам и улыбнулся.

Старый изогнутый забор из стальных прутьев был овит каким-то диким растением и покрыт потрескавшейся ржавчиной. Будь этот забор какой-нибудь одинокой невзрачной дамой на званом вечере, он был бы без сомнений польщен столь неожиданным вниманием со стороны молодой особы, но забору это внимание приятным не показалось. Демьян ловко вращал кистью руки, хвастливо помахивая смертоносным лезвием меча. Это, пожалуй, напугало бы любого даже самого грозного противника. Но только не забор. Империя «Ржавой Стали» не выказала страха и поэтому представлялась опасным соперником. Бросив последний грозный взгляд в сторону врага, Демьян с неистовством раненного зверя принялся молотить беззащитное железо. Прутья содрогались от ударов светового меча, словно от грома, и куски отсеченной ржавчины разлетались в разные стороны. Превосходство джедая над силами зла было очевидным, победа была близка, но забор оказался непредсказуемым и коварным противником. В самый неожиданный момент стальной отросток исчадия ада нанес сокрушающий удар по мизинцу героя и Демьян отступил. Капли крови поползли вниз по все ещё напряженной руке воина и окропили землю. Боль, душевная боль, которая пульсировала в венах и, будто эхо набата в зимнем небе, звенела где-то внутри, заставляла пальцы сжимать рукоять меча все сильнее. Враг был уже побежден, но возмездие должно было совершиться, ибо только тогда все счета сведутся к нолю и эта война будет окончена. Демьян сделал шаг вперед и тяжелые удары с новой силой посыпались на ржавую ограду. Меч бил с такой яростью, что казалось, он мстит за Читать далее...

Чушь, блюз, корица и андерграунд.
[462x699]