Настроение сейчас - предупредительный выстрел в левый глаз.
Блаженно потягиваясь в, наполненной до краев горячей водой, ванной и предаваясь размышлениям о прошедших днях
Миллионы людей страстно желают бессмертия, однако не знают,
чем им заняться в дождливый воскресный день.(c.)
Некоторое время назад в моей и без того беспутной жизни появился еще один персонаж.
Как сейчас помню…
Собственно говоря, насчет этого моего гостя я оказался совершенно прав. И теперь, когда ему предстояло вернуться из сердца империи на историческую родину, мне предстояло попрощаться с ним и обговорить некоторые детали нашего последующего общения. Чем я и поспешил заняться, выкроив немного времени из своего плотного графика.
Шуту снились кошмары...
Он дергал ножками во сне, как щенок которому снится кошачья месть...
Шуту снилось, что к нему возвращаются все сказанные им слова. Все, выпущенные когда-то на волю беспечными остроклювыми и стремительными птахами.
Они возвращаются к нему тихими прозрачными призраками с отрубленными головами в руках.
Немые. Безголосые.
Шут вскрикивает и просыпается в холодном поту...не помня себя, судорожно пытаясь вспомнить самые простые из слов, те самые-из детства, которые всегда спасали, а на кончике языка только утробный хохот и лексикон попугая...
И нестерпимо болит голова...
Шут хватается правой за грудь...а левой пытается коснуться так странно горящей шеи... но рука его проваливается в пустоту...
Вот так и умирают шуты... лицедеи... любимцы толпы...совесть правителей...
Уходят словно закутавшись в плащ-невидимку...
Только из-под серого капюшона плаща невиданно яркими бабочками и диковинными птицами выпархивают слова.
Недосказанные.
((с.)Тинн)
Рассеянно перелистывая тяжелые страницы книг, я думал совсем не о предстоящих делах. Что мне до поездки на Алта-Нас? Все, что я услышу там не более чем пустая светская болтовня, и не важно, кто тебя окружает, изученные до мозга костей имперцы или холодноватые и скрытные в общении носферату.
Мои мысли занимало предстоящее прощание с лисенком. Никогда не думал, что мне будет так тяжело покидать столицу… когда в ней останется мой маленький мальчик…
Он, конечно, будет твердить, что «уже взрослый» и что мне нужно ехать, а с ним «в это время ничего не случиться». А я отвечу, что верю ему. И не важно, что от тревоги у меня кружится голова.
А потом будет вечер – и рассказы, о случившемся с ним за день, и мечты-мечты. О том, что когда он вырастет – станет Воином… Конечно же станешь, рыжик. Станешь Воином и, надеюсь, не забудешь старого больного волшебника-самоучку.
А после вечера, город неожиданно накроет ночь. Будет гореть камин, отбрасывая на его лицо яркие блики, а в зеленых глазах будут плясать веселые искорки. Я буду обнимать лисенка, вдыхать его, еще совсем по-детски, мягкий домашний запах и молиться, кому угодно, только бы утро не настало.
На мое плечо ложиться рука и чуть сжимает его… Дядя? Я что спал…
Поднимаю голову с послужившего подушкой вороха книг.
Что я сказал – «Даркфир, лисенок»?.. Не имя, нет. Так я его зову.
С самого утра я притащился в замок.
Идиот ушастый.
Выяснилось, что Его Величество еще не проснулся, и мне пришлось ждать «пробуждения главы Империи». Складывалось ощущение, что на самом деле он давным-давно проснулся и прекрасно знает, что я вот уже три часа ерзаю от нетерпения на жутко неудобном стуле в одной из передних комнат крыла, которое занимали личные покои Императора. (Сколько раз я предлагал ему поставить сюда что-то более удобное, но он только улыбался и говорил, что он «к ним так привык».)
Да он просто проверяет, насколько меня хватит! Ну что ж, проверим, насколько хватит его.
Я попытался расслабиться и развалиться на стуле, обычно это срабатывало безотказно. Вот и сейчас дверь распахнулась, и в зал вошел Император, удостоивший меня одного кивка головы в качестве приветствия. Помнится, в детстве я прямо-таки был очарован всеми его движениями. Они казались небрежными, но в них было столько силы и уверенности в себе…
Но сейчас мне было все равно. Я намеревался любыми средствами откреститься от участия в «дипломатическом визите», которое, судя по всему, досталось мне с легкой руки Тириана. Ну, попадись он мне – и я оторву ему его длинные уши.
Решил не начинать издалека, а сразу перейти к делу. Не помогло. Дядя пустился в рассуждения о политике и мне волей-неволей пришлось слушать его, даже не перебивая. Он что-то говорил о мирном договоре, наследнике престола и еще о многих вещах, которые я, как обычно бывает, прослушал.
Кажется, я слушал его слишком невнимательно… В окончание разговора он щелкнул пальцами у моего лица и устало произнес: «Ты совсем не слушаешь меня, Тервин. В таком случае я тоже не хочу ни единого слова слышать о том, что ты не собираешься в Денго-Лэо. Вы отплываете через неделю, если погода позволит.»
Я скрипнул зубами и, лишь направляясь к двери, позволил себе криво усмехнуться.
Если погода позволит. Если я один не могу отказаться от поездки, то вам вовсе придется отказаться от нее, Ваше Величество. Я устрою такой шторм, что вы побоитесь открывать окна…
Неожиданно мое плечо сжали пальцы, и я услышал голос Императора.
– И даже не думай играться с ветром, Крэш. На этот раз я не буду прятать тебя от инквизиторов.
Что я мог еще сказать ему? Если все мои мысли действия он просчитал на несколько ходов вперед… Мне оставалось только подчиниться. До поры до времени.
Настроение сейчас - ((( [от всяческих ненужных встреч]
Позавчера Его Величество официально сообщил, что через несколько дней, мне предстоит ответственное дело. Почему оно поручено мне я так и не узнал. Однако сегодня утром этот серый слизняк Тириан мило беседуя со мной меня просто воротит от его улыбки, в качестве конфиденциальной информации, довел до моего сведения попросту проболтался, что он любезно сволочь такая уступил мне свое место в делегации признайся честно гад, ты попросту боишься клыкастой братии и больших водных пространств!.
И это именно в тот момент, когда моя личная жизнь наконец-то начала входить в то русло, которое меня полностью устраивало!(((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((((
Пакуя вещи, я думал о том, за какие заслуги мне привалило такое счастье. Не то чтобы я не хотел увидеться со Cтэа, просто ее брат вызывал у меня почти такие же чувства, что и Тириан. С той лишь разницей, что Димиар всегда казался мне хладнокровной змеюкой, а Тириан противной жабой – но в сущности оба они мне не импонировали.
Но деваться было некуда… То есть был конечно вариант сбежать подальше от столицы, но даже такое деяние не отменило бы приказа Императора.
В общем, я попал и весьма капитально.
P.S...как можно уехать в страну тумана от своего ласкового солнца?! о_О
Я сидел в заснеженном сквере и провожал взглядом летящие с небес колкие звездочки. Люблю такие моменты – когда кругом ни души и только морозный воздух игриво кусает за кончики ушей.
Я был настолько погружен в атмосферу ледяного спокойствия, что не заметил, как мое одиночество было нарушено.
- Господин не желает услышать что-нибудь о себе? – Раздался над моим ухом хрипловатый женский голос.
Машинально повернул голову и встретился с взглядом угольно-черных глаз в обрамлении пушистых ресниц, украшенных еще не растаявшими снежинками.
Она сидела рядом и кутала плечи в толстую узорчатую шаль. Мягко улыбнулся ей и получил ответную улыбку.
- И как же ты собираешься это узнать?
Она, ни слова не говоря, взяла мою руку и, высыпав на нее щепоть темного порошка из кисета, закрыла своей холодной ладошкой и растерла. А после склонилась к ней, близко-близко, всматриваясь в перекрестья линий. Несколько минут ничего не нарушало безмолвия пустого парка. А когда она, поднявшись, сдула с глаз непослушные локоны и начала говорить, у меня не осталось сомнений в том, что передо мной ведьма.
«О, вы Красный Джокер, мой господин. Вы смеетесь над всем миром и играете с ним, но вы не такой прожженный циник, каким хотите казаться. Это всего лишь… маска». – На секунду задумавшись, произнесла она, проведя ладонью перед моим лицом. - « Вы умеете и любите привлекать к себе людей. И вы нравитесь многим, и женщинам, и… мужчинам. (Хм… я кажется, покраснел от этих слов…) У вас хватит смелости на большое чувство, но не на последний шаг к алтарю. А еще вы весьма вспыльчивы и я боюсь, что уже вызвала на себя ваш гнев, господин». – Сказала она, не отпуская мою руку и лукаво улыбаясь.
- Не беспокойся об этом. – Я поцеловал ей руку и вложил в ладонь золотой маккир.
Она с удивлением посмотрела на меня - «Но я ничего не просила…» Покачал головой в ответ и, поднявшись, пошел к выходу.
- Удачи вам, господин!.. – услышал я за своей спиной, скрываясь за поворотом.
Настроение сейчас - victory)
По безлюдному прибрежному району гулял ветер. Он шептался с листьями осокорей и тихо вздыхал в арках мостов. Миновав одетую в гранит верхнюю набережную, мы спустились к самой воде. Под ногами мягко рассыпался серебристый в лунном свете песок.
Я шел медленно, оставляя за собой глубокие отпечатки, но ленивые речные волны тут же смывали их, не давая мне ни единого шанса вернуться по собственным следам. Тандресс я держал на руках, а она, обняв меня за шею и положив голову на мое плечо, что-то тихонько мурлыкала. Мне показалось, что это какая-то мелодия, но я никак не мог вспомнить, откуда она мне знакома.
Настроение сейчас - волшебно-лирическое.
Вкус кафа во рту смешивается с неожиданно сильным ароматом, поднимающимся от низких свечей. Добавить сюда орхидеи – и голова станет кружиться еще на пороге дома. Собственно этого я и добивался. Чтобы леди дель Ниэсс нетвердо стояла на ногах и сама упала в мои объятия.
Тихий скрип колес экипажа по мостовой я услышал без десяти восемь. Слоас ошибся совсем немного. Впрочем, он может задержать ее на пороге на этот несчастный десяток минут.
Я жестом фокусника зажег последнюю свечу, поправил повернувшуюся не в ту сторону ветку орхидеи и сел за рояль. Открыл крышку, положил пальцы на прохладные клавиши и понял, что у меня страшно дрожат руки. Последний раз я так волновался лет в двенадцать, когда стоял перед императором и ждал его решения относительно моего проживания в замке. «Прекрати паниковать. Не мальчик давно!» – кажется, это самовнушение помогло, по крайней мере, мне очень хотелось в него верить.
Закрыл глаза и, глубоко вздохнув, постарался настроиться на лирический лад, который на протяжении всего дня вытравливал из себя всевозможными методами. В мыслях метались неясные образы, постепенно, вместе с выравнивающимся дыханием, приобретающие четкость.
Звуки, краски и запахи.
Бывает такой период в жизни, такой момент прожитого - прожитой боли,
сильной боли, когда наступает такое состояние - и ты себе говоришь:
"мне не больно..." Ты побеждаешь самого себя, свои переживания, свою
боль. Это, наверное, высшая степень свободы.
(с)
Твердишь "я не верю тебе, не единому слову!"
Скрыв слёзы, и хлопнув дверью, уходишь прочь.
Моя Айга, принцесса, моя ледяная ведьма,
Сквозь бурю пойду искать тебя в эту ночь.
Теряясь среди витрин и огней проспекта,
Где купля-продажа души как размен монет,
Расслышать средь шума твое хрустальное сердце
Обнять и дыханием согреть, не услышав «нет».
Закружить на руках, забываясь в своем полете,
По ветрам разметав сомненья, и шелк волос.
В шуме бурь не бояться угроз и раскатов грома,
Смыть дождем последние капли слез.
Не открывая глаз, молчать и дышать тобою,
Пьянеть от сладостно-дикой, медовой боли.
От того что ты рядом, моя королевна…
Посылая к чертям все табу и правила крови!
Написано на скомканом и брошеном в пепельницу листе пергамента,
который минута за минутой обращается в белый горячий пепел.
Когда за окном ночь стерта пеленой дождя, а воздух тяжело-влажный.
Когда единственный звук разрывающий тишину твоего одиночества - раскаты грома...
Тогда, прохладная дорожка черно-белых клавиш под пальцами становится особенно приятна.