[280x400] Такую речь произнес в 1854 году индейский вождь Сиатль.
Говорится ли здесь о факте истории Америки?
Нет, здесь говорится о наших отношениях с окружающим миром, загляни в себя и спроси: Что я хочу от Жизни?
"Bаш Вождь из Вашингтона извещает, что некто купил нашу землю. Ваш Вождь посылает нам весть дружбы и доброй воли.
Он очень добр, ибо мы знаем, что наша дружба — только малая плата за его расположение. Oднако мы обдумаем ваше предложение, ибо понимаем, что, если не продадим землю, бледнолицый придет с ружьями и отберет ее силой.
Kaк вы сможете купить небо или тепло земли? Эта мысль нам непонятна. Если мы не распоряжаемся свежестью воздуха и всплесками воды, то как вы можете купить их у нас?
Для моего народа каждая пядь этой земли священна. Каждая сверкающая сосновая шишка, каждый песчаный берег, каждый клочок тумана в темном лесу, Каждая поляна и каждая мошка — все они святы для памяти и чувств моего народа. Сок, текущий в стволах деревьев, несет в себе память краснокожих.
Вступив на путь среди звезд, усопшие бледнолицые забывают страну своего рождения. Наши усопшие никогда не забывают этой прекрасной земли, ибо она — мать краснокожих. Мы — часть этой земли, и она — часть нас самих. Душистые цветы — наши сестры, олень, конь, большой орел — наши братья, Горные вершины, сочные луга, теплое тело мустанга и человек — все они одна семья,
Когда Bеликий Вождь из Вашингтона говорит, что хочет купить у нас землю, он требует от нас слишком многого. Bеликий Вождь извещает, что он оставит нам место, чтобы мы жили в удобстве. Он станет нам отцом, а мы станем его детьми. Но все не так просто, ибо для нас эта земля — священна.
Эта сверкающая вода, текущая в ручьях и реках, — не просто вода, a кровь наших предков. Если мы продадим вам землю, вы должны помнить, что она священна, вы должны учить своих детей тому, что она священна, и любой призрачный oтблеск чистых водах озер повествует о делах жизни и памяти моего народе. Журчание воды — это голос отца моего отца. Реки — наши братья, они утоляют нашу жажду. Реки переносят наши каноэ и кормят наших детей. Если мы продадим вам землю, вы должны помнить и учить своих детей тому, что реки — наши братья и ваши братья; и впредь вы должны относиться к рекам с той же добротой, с какой относитесь к своему брату.
Краснокожий всегда отступал перед идущим вперед бледнолицым, как горный туман отступает перед утренним солнцем. Но прах наших отцов свят. Их могилы — священные места, и потому эти холмы, деревья и участки земли стали для нас святыми. Мы знаем, что бледнолицый не понимает наших мыслей. Для него один участок земли ничем не отличается от другого, ибо он — чужак, который приходит ночью и берет от земли все, что захочет. Для него земля не брат, а враг, и он идет вперед, покоряя ее. Он оставляет могилы отцов позади, но это его не заботит. Он похищает землю у своих детей, но это его не заботит. Он забывает о могилах отцов и о правах своих детей. Он относится к своей матери-земле и к своему брату-небу как к вещам, которые можно купить, ограбить и продать, как овцу или яркие бусы. Его жадность пожирает землю и оставляет позади пустыню.
Я не понимаю... Наши мысли отличны от ваших мыслей. Зрелище ваших городов — боль для взора краснокожего. Возможно, так происходит потому, что краснокожие — дикари, и они многого не понимают. В городах бледнолицего нет тишины. В них нет такого места, где можно послушать, как весной распускаются почки, как шелестят крылья насекомых. Возможно, я просто дикарь и многого не понимаю. Мне кажется что шум только оскорбляет слух. Разве это жизнь, если человек не моет расслышать одинокий крик блуждающего огонька или ночной спор лягушек у пруда? Я — краснокожий, я многого не понимаю, индейцы предпочитают мягкое звучание ветра над водами пруда, запах этого ветра, омытого полуденным дождем и пропитанного ароматом сосновой смолы.
Для краснокожего воздух — сокровище, ибо одним дышит все Живое; и зверь, и дерево, и человек дышат одним дыханием. Бледнолицый не замечает воздуха, которым дышит. Он не ощущает зловония, как человек, который умирает уже много дней. Но если мы продадим вам свою землю, вы должны помнить, что для нас воздух — сокровище, что воздух делится своим духом со всем Живым. Тот ветер, который вдохнул дыхание в наших дедов, принимает их последний вздох. И этому ветру предстоит наполнить духом жизни наших детей. Если мы продадим вам свою землю, вы должны держатъся в стороне от нее и относиться к ней как к священной, как к тому месту, куда даже бледнолицый сможет прийти, чтобы ощутить вкус ветра, с запахом луговых цветов,
Мы обдумаем ваше предложение купить нашу землю, Если мы решим принять его, я поставлю одно условие; бледнолицый должен относиться к животным этой земли как к своим братьям, Я — дикарь, я не могу думать иначе. Я видел тысячи мертвых бизонов в прериях — их оставил бледнолицый, стрелявший из проходящего мимо поезда. Я — дикарь, и я не могу понять, как дымящийся железный конь может быть важнее бизона, которого мы убиваем, можно оказаться на краю гибели. Что будет с человеком, если не станет зверей? Если все звери погибнут, люди умрут от полного одиночества духа. Что бы ни случалось с животными, это случается и с человеком. Все взаимосвязано.
Вы должны учить своих детей тому, что земля у их ног — прах наших предков. Тогда они будут почитать эту землю и рассказывать своим детям, что в земле кроются жизни нашего рода, учите своих детей тому, чему учим своих детей мы, а мы говорим им, что земля — наша мать. Что бы ни случалось с землей, это случается и с ее детьми. Когда человек плюет на землю, он плюет в самого себя.
Вот что мы знаем; не земля принадлежит человеку, а человек принадлежит земле. Вот что мы знаем; все в мире взаимосвязано, как кровь, которая объединяет целый род. Все взаимосвязано. Что бы ми случалось с землей, это случается и с ее детьми. Не человек плетет паутину жизни — он лишь одна нить в ней. Если он делает что-то с паутиной, то делает это и с самим собой.
И все же мы обдумаем ваше предложение уйти в ту резервацию, которую вы приготовили для моего народа. Мы будем жить в стороне от вас, мы будем жить спокойно. Не так уж важно, где мы проведем остаток своих дней. Наши дети уже видели своих отцов униженными поражением. Наши воины уже ощутили стыд. После поражения их жизнь обернулась праздностью, и они губят свои тела сладкой пищей и крепкими напитками. Не так уж важно, где мы проведем остаток своих дней. Их осталось не так уж много. Лишь несколько часов, всего несколько зим, и не останется ни одного сына великих племен, которые когда-то так любили эту землю и которые сейчас скитаются малыми группами в лесах. Никто не сможет оплакивать тот народ, который когда-то был столь же могуч и полон сил, как ваш. Зачем же мне оплакивать смерть своего народа? Племя — это всего лишь люди, ничего больше. Люди приходят и уходят, как морские волны.
Даже бледнолицый, чей Бог идет рядом и говорит с ним, как друг, не может избегать всеобщей судьбы. В конце концов, быть может, мы еще станем братьями — посмотрим. Но мы знаем нечто такое, что бледнолицему еще предстоит когда нибудь узнать; у нас с вами один Бог. Сейчас вы считаете, что владеете своим Богом точно так же, как хотите овладеть нашей землей, но это не так. Он — Бог всех людей и равно сострадает и краснокожим, и бледнолицым. Для него эта земля — сокровище, и причинять вред этой земле означает поднимать руку на ее Творца. Бледнолицые тоже уйдут, хотя, быть может, позже, чем остальные племена, Продолжайте пачкать свое ложе, и однажды ночью вы задохнетесь в собственных отбросах. Но в своей гибели вы будете ярко пылать, объятые пламенем Бога, который привел вас на эти земли и по некой особой причине наделил вас господством над этой землей и над краснокожими.
Для нас такая судьба — загадка, ибо мы не понимаем, зачем нужно убивать бизонов, зачем приручать диких лошадей, зачем нарушать таинственные думы леса тяжелым запахом толпы людей, зачем пятнать склоны холмов говорящими проводами.
Где заросли? Их нет. Где орел? Его нет. Почему нужно прощаться с быстрыми пони и охотой7 Это конец жизни и начало выживания.
Мы обдумаем ваше предложение купить нашу землю. Если мы согласимся, то будем в безопасности в обещанной вами резервации. Там мы сможем прожить короткий остаток своих дней так, как захочется нам. Когда с этой земли исчезнет последний краснокожий, а памятью о нем будет только тень облака, парящего над прерией, в этих берегах и лесах по-прежнему сохранится дух моего народа, ибо он любит эту землю, как новорожденный любит сердцебиение матери. Если мы продадим вам эту землю, любите ее так, как любили ее мы. Заботьтесь о ней так, как заботились о ней мы. Сохраните в своей памяти вид этой земли, какой она была, когда вы забрали ее. И всеми своими силами, всеми своими мыслями, всем своим сердцем сберегите ее для своих детей — и любите се так, как Бог любит всех нас.
Мы знаем одно; у нас с вами один Бог. Для Него эта земля — сокровище. Даже бледнолицему не избежать всеобщей судьбы, В конце концов, мы еще можем стать братьями. Посмотрим...
