Родной народ непостижим и загадочен. Этот нехитрый тезис был озвучен уже, наверное, с мильон раз и ныне воспринимается как аксиома, нечто раз и навсегда доказанное. Молва наделяет нас, пользователей и обладателей "загадочной русской души" всевозможными противоречивыми характеристиками, особо подчёркивая необузданную удаль, тягу к безрассудству и вспыльчивость-отходчивость как стороны одной монеты.
Мне как носителю этой самой непостижимой субстанции сложно судить о феномене русского менталитета с горных пиков истории и кряжей социологии. Собственно, этим заниматься я и не стану. Моя хата с краю, моё дело коллатерально. Возможно, суть здесь даже не в национальном сознании, а в чём-то другом. Одним словом, речь пойдёт об ещё одном русском феномене - силе воли (см. "Русские не сдаются").
Так вот, поколение пепси и сети бесплатных уборных "Макдональдс", очевидно, представляет эту самую силу воли немного превратно. Если в стандартном понимании сила воли есть борьба с собой, самосовершенствование, стремление закалить характер в горниле испытаний, то наша молодёжь - надежда, оплот и будущее сколь великой, столь и единой России (в этом месте должны быть смайлики, но их почему-то нет) - модернизировала его. Она куёт свой характер немного иначе. Как? Смотрите сами.
Табакокурение. Шкету лет эдак 8-9. Вместе со старшими товарищами он неловко затягивается двадцатирублёвым колумбовым зельем из ближайшего ларька. В горле першит, голова кружится, глаза слезятся. Противно. Но надо, брат, надо. Иначе пацаны во дворе засмеют. А то как же - мужику 9 лет, а он всё ещё не курит.
Алкоголь. Пареньку лет 13. День рождения школьного кореша Серёги. Полный пластиковый стакан "Столичной". Пищевод, кажется, горит невидимым огнём, тело проваливается в яму со скользкими краями. Невыносимо отвратительно, просто мерзко. Но надо, брат, держаться - ты же взрослый орёл.
Ночные клубы. Орлу лет 18. Обдолбанная компания упоённо предаётся радостям порока в одном из злачных мест города Передрищенска. Все довольны - ибо прошли фэйс-контроль. В полдевятого утра необходимо быть в универе. Ну и ладно. В крайнем случае можно не ходить. Невыносимо расклаывается голова, колет в правом боку, подкашиваются ноги. И вообще, феерически хочется уснуть. Но надо терпеть, брат. Ведь ты совершеннолетний - привыкай
И так далее.
Ну и что мы имеем на выходе? А то, что любой порок либо вредная привычка не конденсируются из воздуха и не уходят в песок. Они - результат лютого и нещадного привыкания. Вашу бы энергию, граждане, да в мирных целях. Вот тогда бы было б нам и кофе и какава с чаем. Характер-то у нашего брата - ого-го какой, вот только приоритеты не в ту сторону развёрнуты.
А что вы думаете по этому поводу?
Наше состояние столь горестно, что ему, несомненно, следует предпочесть полное небытие. Если бы самоубийство действительно сулило нам его и перед нами в полном смысле слова стояла бы альтернатива „быть или не быть“, то его следовало бы, безусловно, предпочесть как в высшей степени желательное завершение. Но люди имеют обыкновение не связывать смерть с абсолютным уничтожением; не было еще ни одного человека, кто бы не желал дожить до завтрашнего дня.
Шопенгауэр
Настоящая современная драматургия проста и в то же время заставляет задуматься. Над вечными вопросами жизни, над эпохой, над самим собой. Драматический герой своего времени – тот, в ком легко можно узнать обобщенный портрет современника с его слабостями, заблуждениями, предрассудками и, конечно, гипертрофированной тягой к справедливости, выдаваемой за попытку постижения мира.
Но мало знать об основных механизмах, на которых покоится мироздание. Стократ важнее обрести в этой сложной системе своё место, среди оптико-волоконных проводов взаимоотношений, ячеек народной молвы и микросхем, на которых запаяно то, что крепко связывает нас с жизнью. Близкие. Друзья. Работа. Невыполненные обещания.
Но именно такой темп становится причиной пресыщенности жизнью. Современнику начинает взаправду казаться, что существование напрочь теряет свой смысл, что в нём уже не осталось тёмных пятен, что единственно достойный выход – сознательно уйти в небытие. Но насколько оправдан такой подход и соответствует ли он действительности?
Герои драмы швейцарского драматурга Игора Бауэршимы «Музыки и сигарет не хватит до весны» (оригинальное название «Norway. Today.») считают его не просто правильным – единственно возможным в этом столь скучном мире. Поэтому гамлетовский вопрос «Быть или не быть?» утрачивает для них свою актуальность. Уход в небытие – последняя отчаянная возможность привлечь к себе внимание равнодушного, многоглавого, но удивительным образом обезличенного социума.
Квинтэссенцией безразличия является Интернет – киберпространство, стирающее возрастные, половые и этнические различия, территория, где любой может выдать себя за любого, пообщаться с тысячей совершенно разных людей, спрятавшихся за масками ников, и в то же время наиболее остро ощутить своё одиночество. Не случаен подзаголовок русской версии спектакля - «Дневник юзера». Именно в цифровой реальности находят друга друга и назначают встречу главные и единственные герои спектакля – Юлия и Август. Но эта встреча – не просто свидание. Это – желание красиво уйти из жизни, сколь абсурдное, столь и протестное. А может быть, просто тяга к новым ощущениям, свойственная скучающей молодости.
Как бы то ни было, оказывается, что сделать шаг навстречу смерти в пропасть гораздо сложнее, чем представлять и многократно прокручивать эту сцену в своем воображении. Хотя бы потому, что жизнь не считается с любыми представлениями о ней. И решиться на шаг, который прервёт все связи пусть даже и с опостылевшим миром, способен далеко не каждый.
Ещё сложнее постараться понять и принять незнакомого человека со всеми его слабостями, фобиями и недостатками, особенно после суррогатного интернет-общения, ни к чему не обязывающего.
Нельзя сказать, что любовь, зарождающаяся у героев, побеждает смерть. Это было бы слишком пафосно и прямолинейно. Скорее, к ним приходит осознание того, что жизнь глубже и многограннее, чем кажется. Именно поэтому у героев не получается записать на видео послание родным – им не хочется, чтобы оно содержало фальшь, неискренность, а с поиском нужных слов приходит и осознание их заблуждений.
Пьесу «Музыки и сигарет не хватит до весны» нельзя назвать антологией суицидов. В ней нет ни потрясающих воображение эпизодов (за вычетом сцены судорожного балансирования героев, вцепившихся в карабины, над краем бездны), ни трагических совпадений, ни печального финала. Напротив, конец пьесы – открыт. Герои уходят со сцены, взявшись за руки, и зритель волен строить любые догадки об их дальнейшей судьбе. Самое главное – произошёл факт преодоления ими себя вчерашних, своих собственных заблуждений, страхов и стереотипов. А значит – есть все основания надеяться и жить. Автору важно за ретушью из слов, беспорядочных фраз и сбивчивых монологов показать одну простую вещь: человеческое одиночество в этом шумном и суетном мире – больше, чем просто проблема. Это первопричина многих странных, нелепых и преждевременных поступков. Понять истоки своего одиночества – значит, сделать шаг к его преодолению. Поэтому важно, чтобы рядом оказался человек, способный понять, поддержать или даже поспорить. Главное – небезразличный к происходящему. Нашим героям повезло в этом отношении.
Подобно набоковскому Цинциннату, добровольно сошедшему с подмостков казни, наши