Родилась 2 января 1956 г. в Москве. Окончила музыкальную школу и Московский Государственный педагогический институт им. В. И. Ленина , получив профессию преподавателя французского языка. Некоторое время работала в библиотеке, затем в редакции специализированного журнала.
* * *
Что ты знаешь обо мне? Очень мало.
Сорок бочек, сорок тонн арестантов.
Много знала обо мне моя мама.
Больше нет на всей Земле консультантов.
Мои маленькие ноги устали,
Но я же вижу, что стоянка-нескоро.
Выясняется,что мы - не из стали,
А, пожалуй, целиком- из фарфора.
Мы фарфоровые детские люди.
Нам чудовищна важна пантомима,
Но не нужно подношений на блюде
И скандальных вечеров у камина.
Сколько было алебастровых устриц...
Сколько пробковых троянских лошадок!
Обещаний, отвратительно утлых
И пропитанных слезами тетрадок...
А что ты знаешь обо мне? Или знаешь,
Но прилежно, как учили,скрываешь?
Как слепому мотыльку, между клавиш
Ты мне крылышки зажав, обрываешь...
Что ты знаешь обо мне? Очень мало.
Сорок бочек, сорок тонн арестантов.
Много знала обо мне моя мама.
Больше нет на всей Земле консультантов
Сулимов Александр " Песня "
Впервые я познакомилась с ее творчеством на вечере в Московском молодежном музыкальном клубе. Мне, по натуре закрытому человеку, песни в исполнении этой милой, обаятельной певицы показались очень открытыми, добрыми, искренними .В них слышались переживания хрупкого сердца и ранимой души. Я почувствовала необыкновенное доверие к автору таких проникновенных строчек.
.
***
Дни идут, ползут устало...
Сердцу все равно!
Просто ты не понимала —
Распахни окно!
За зеленой скучной ставней
Сердце обретет
Для затворницы недавней
Радостный полет.
Вверх, за стаей голубиной,
Вьется легкий путь,
И себя на миг единый
В небе позабудь.
Не умеет только тело,
А душа б могла!..
Сердце! Сердце! Голубь белый!
Два больших крыла!..
Черубина де Габриак
DOROTHEA SHARP
Константин Сомов " Фарфоровые фигурки "
Helen M. Turner " Утро "
Того времени, что показывают часы, не существует,
а есть только пронизывающая все раскаленная молния эфемерности -
в ней и заключена жизнь,
а по краям молнии еще светятся, пусть и недолго,
сады воспоминаний, сумасшедший хаос зигзагов, ущелий и лесов, улиц и острых крыш,
морей и мачт, разговоров, внезапных объятий...
А потом все снова поглотит ночь.
Таня Shi No " Эфемерность "
Американский художник-импрессионист. Учился в Чикаго, Нью-Йорке , затем в Париже. 14 лет проживал с семьей в знаменитом местечке французских импрессионистов –Живерни, по соседству со своим другом Клодом Моне .
Фриесеке пользовался большим авторитетом среди земляков – американцев, которые организовали своеобразную колонию живописцев в Живерни.
Главной заботой у Фриесеке было изображение не цветов , а солнечного света.
Yellow Tulips
Medora Clark at the Clark Apartment, Paris
Это цитата сообщения Manza_Nilla Оригинальное сообщение
Хуан Рамон Хименес: одно из лучших стихотворений
Я не вернусь. И на землю
успокоенье ночное
спустится в теплую темень
под одинокой луною.
Ветер в покинутом доме,
где не оставлю и тени,
станет искать мою душу
и окликать в запустенье.
Будет ли кто меня помнить,
я никогда не узнаю,
да и найдется ли кто-то,
кто загрустит, вспоминая.
Но будут цветы и звезды,
и радости, и страданья,
и где-то в тени деревьев
нечаянные свиданья.
И старое пианино
в ночи зазвучит порою,
но я уже темных окон
задумчиво не открою.
(Перевод с испанского А. Гелескула)
Это цитата сообщения Natathe3 Оригинальное сообщение
Найти и бесплатно скачать музыку
http://www.google.com/coop/cse?cx=008803898535391995697%3Aqismt_92cqo
Поисковый сервер на движке Google по сайтам, где можно бесплатно скачать mp3:
Одна половинка души показалась.
Давай-ка откроем - и ту половинку,
И ту половинку окна!
Марина Цветаева
Юрий Константинов " Окно "
* * *
Слова -
Для того чтобы знать.
Ты смотришь на дерево и говоришь: "Листва", -
Значит, ты дерево понял,
Ты даже к нему прикоснулся,
Значит, ты с деревом вместе
Неистово тянешься к свету,
Ищешь прохлады,
И значит,
Твой испаряется страх.
Е. Бурмакин " Тишина "
Анатолий Тимофевич Зверев - один из лидеров неофициального искусства 60-80 годов, легендарная фигура московского андеграунда, виртуозный портретист. Его выставки имели место в ведущих городах Франции, ФРГ, США, Дании, Англии, Италии и многих других. В странах Запада он выставлялся в десятки раз больше, чем в Советском Союзе. Его картины находятся в частных собраниях музыкантов, актеров, писателей, ученых.
Его жизнь полна парадоксов. Художественное образование, полученное в домах пионеров, в студиях при парках «Сокольники» и «Измайлово», в художественном ремесленном училище (два года), и высочайшая, утонченная живописная культура. Работа маляром и блестящая победа в художественном конкурсе под руководством Сикейроса на Международном фестивале молодежи и студентов 1957 года. Тотальное одиночество и желание всегда быть на людях. .
Зверев всегда бедно одевался и напоминал уличного бродягу. Он постоянно ходил в стоптанных грязных башмаках, в верхнем поношенном пиджаке и скомканной тирольской шляпе. Ему не нравилась новая одежда. Всякий раз, когда друзья покупали ему новый костюм или пальто, он сразу же шел и продавал их.
Своим учителем Анатолий Зверев избрал Леонардо да Винчи. "Читая коего нашел много себе близкого, если конечно, верить напечатанным переводам этого гения. Когда читал трактаты оного теперь уже моего друга был поражен в одинаковости выражения мыслей наших. Будучи в положении несчатного и неуклюжего в обществе я обрел великое счастье еще и еще раз делиться впечатлениями по его трактату о живописи" (из автобиографии).
Балерина
Мадонна
Двое
"Свою благословенную профессию мы должны любить страстно и нежно, до самозабвения, как лучшую и единственную на свете"
Природа наделила И. Э. Грабаря многими дарованиями, которые, к немалому удивлению окружающих, он сумел реализовать. Крупный мастер пейзажа, портрета, натюрморта, он нашел свой неповторимый и своеобразный стиль в искусстве. Природа России приобрела в его пейзажах совершенно новый облик, заискрилась радужными красками, наполнилась ощущением простора и света. В этом отношении И. Грабарь продолжил и развил начала, проявившиеся еще в творчестве И. Левитана, В. Серова, К. Коровина и других выдающихся русских пейзажистов.
Абрамцево , плетень
Стихи Превера хотя и не рифмованы, но построены так, что этого не чувствуется, и они воспринимаются читающим и слушающим легко и органично. Нет в его стихах и знаков препинания. На вопрос: "Почему?", он отвечал: "Я вываливаю груду слов о том, о чем хочу сказать, не собираясь никому навязывать, как их следует читать, произносить. Пусть каждый делает это, как он хочет - по своему
настроению, со своей интонацией".
Будьте вежливы
Нужно быть вежливым и с землёй
И с солнцем.
Проснувшись утром, их надо благодарить,
Спасибо им говорить
За летний зной,
За деревья,
За их плоды,
За всё, что так приятно на вкус,
Для взгляда,
На ощупь.
Их надо благодарить
И не надо их корить
И навязывать им свой вкус.
Земля и солнце
Своё дело знают
Поэтому не мешайте им делать его,
А иначе они, рассердясь,
Превратят вас
В арбуз,
В ананас.
Или в ватное одеяло,
А в этом приятного мало.
Солнце влюблено в землю,
Земля влюблена в солнце.
Это их дело,
А нам до этого дела нет.
И не надо назойливо за ними подглядывать
В закопчённые стёклышки,
Когда бывает затмение.
Солнце с землёю поссорились,
Но это их дело,
И лучше не вмешиваться в их отношения,
Потому что если вмешаетесь,
Можете превратится
В картофельное пюре,
Или в вязальную спицу.
Солнце любит землю,
Земля любит солнце.
Надо об этом помнить,
А остальное нас не касается.
Земля любит солнце
И вращается,
Чтобы солнце могло любоваться ею.
Солнце считает её безумно красивой
И для неё сверкает и светит.
А когда наступает вечер
И усталое солнце уходит спать,
Всходит луна.
Когда-то в солнце она была влюблена,
Но оказалась ужасно ревнивой
И за это была наказана:
Стала с тех порой ледяной
И показывается лишь ночью.
Но надо быть вежливой и с луной,
А не то она сделает вас лунатиком,
И может ещё,
Если захочет,
Вас превратить в снеговика,
В светлячка
Или в спички.
Короче,
Запомните то, что я поставил в кавычки:
«Нужно, чтобы все были вежливыми со всеми, а иначе начнутся войны, эпидемии, землетрясения, наводнения, воздушные тревоги…
И большущие, злющие красные муравьи по ночам приползать будут к вам и во сне станут кусать вам ноги».
Maxfield Parrish "Утро"
ОКТЯБРЬ
Тихо и пусто. Октябрь!
Снега и стужи преддверье.
Небо — сегодня хотя б
Не обмануло доверия.
Листья мертвы, на сосне
Только лишь хвоя живая.
Словно собака во сне,
Ветер скулит, подвывая.
Желтым лугам не в пример,
Черен клин вспаханной пашни
Зяблевый. Зябок и сер
День, словно позавчерашний
Вечер. Средь далей пустых,
Грустный, без дома, без родины,
Прячась в глухие кусты,
Бродит октябрь юродивый.
Галки, как тени, безмолвны.
Долгие, долгие сумерки.
Света последние волны
Таяли, тухли — и умерли.
Лю Маошань
Песни о листопаде
* * *
Что-то мне взгрустнулось в этот вечер -
Я зашёл в пустой и темный сад
Слушать, как поет осенний ветер
И звенит усталый листопад.
Золотыми искрами мерцая,
Изредка сорвавшись и сверкнув,
Листики червонного металла
Падали на мокрую скамью...
Если б этот миг продлить на годы:
Призраки в одежде золотой,
И, взметая звонкие сугробы,
Звездный ветер пел бы надо мной...
Вечно быть таким же одиноким,
Странные досматривать бы сны,
Что легки и пьяны, как наркотик,
Как цветы увядшие - грустны.
Роальд Мандельштам(1932-1961) - легендарный поэт, замечательный представитель героического периода ленинградской неподцензурной словесности. Несмотря на высочайшую оценку его творчества историками литературы, он до сих пор находится в тени своего великого однофамильца.
Дм. Козлов " Последняя листва "
Это цитата сообщения rodich2007 Оригинальное сообщение
Язык веера
Веер, известный в Европе, был завезен из восточных стран, точнее из стран Дальнего Востока. Тип складного веера - это, собственно, изобретение японской культуры, ведь китайская культура знала только прямую форму веера, опахалообразную, а японцы в X-XII веках со свойственной им коммуникативной стратегией "чужое вмиг почувствовать своим" предложили свой тип веера, более практичный и удобный. Именно японский вариант и нашел отклик в Европе, а позже оттуда был перенесен в XVIII веке в Россию.
Октябрь...Сырость тумана. Утро паром поднимается из озера, безбрежного словно море. Блеск восходящего солнца блуждает в металлическом воздухе.
[699x602]
Вдруг наступает полдень, по-осеннему зажигает он золотые макушки холмов; словно острова выныривают они из пены тумана- она тает, распадается солнечной крошкой; с неба на кроны деревьев и крыши домов опускается синева.
Годы проходят, и кое - что все- таки случается - но кто это замечает! Все уходит безвозвратно, все повторяется. Наша жизнь пролетает над нами единым мигом, и вот уже ты перестаешь считать осени. Все прошедшее стоит как тишина над зреющими склонами. На лозе собственной жизни, смотри, повисли грозди прощания...Проходи мимо!
Наше бытие быстротечно, как один день...
Осенняя меланхолия, всех осеней разом , сгущается тьмой у чужих дворов, горькая от дыма.Леса утопают в тумане; голые стволы, больше ничего, порывы ветра и вихри листвы, сырость кустов и капли на одиноких скамейках, мох отдает гнилью.Или вечер в городах, словно серый холст просвечивает он сквозь гаснущие краски дня, пепел, пепельные улицы с витринами, освещенными окнами, идешь под матовым золотом уличных фонарей- там, наверху, в мокрых кронах аллей, а вдали еще светится полоса над преламутровой гладью вечернего озера...
Несказанная осень! Своя собственная личность уходит вдаль. Ее годы нанизываются один на другой, осаждаясь кольцами осенних дней. В детях можно увидеть себя в бесконечном стремлении жить, ощущать праздник эфемерности...
Как должны мы быть благодарны за то, что живем! Надо уметь быть благодарным за боль, за страх, за отвращение, за тоску, за глухое отчаяние, за все, что переживает наше сердце, всю внутреннюю реальность, натягивающую тетиву нашей жизни, быть благодарным за вечную неопределенность, из-за которой наша жизнь парит в неизвестности, как раскаленное светило !
Авторы
* * *
Да, мы пропали!.. Нам никто не рад
В стране, где месяц в небе странно вышит:
Вверх рожками. И город Ленинград
Не помнит нас. И город Омск не пишет.
Идут дожди, как шум далеких толп,
И сонмы листьев с древних крон струятся.
О, там, где рухнул Вавилонский столп,
Нам, безъязыким, нечего бояться!
Швыряет осень листьев вороха,
Стрижет кусты, в заливе морщит воду.
* * *
Мои птицы - на ветках, а бусы - на нитках. Живу.
Все сама обнародую, опережая молву.
В желто-сером метро, по тоннелям, где вечная ночь,
Улетаю в коробке вагонной от прошлого прочь.
Или просто проспектом лечу нараспашку, плыву,
Продолжаю движение, в общем, и значит - живу.
Подземельного плена сдвигаются двери, звеня...
Может этот, похожий на Леннона, вспомнит меня?
Он ведь тоже живет в этом пестром громоздком раю,
В толчее затерявшем куда-то улыбку мою...
Чтобы дойти до цели, надо прежде всего идти.
Оноре де Бальзак
***
Я знаю, как прокладывать пути,
Чтоб даже в наихудшее ненастье
Доплыть и, вопреки всему, найти
Лазурный берег подлинного счастья.
Туда не все доходят корабли.
Для многих счастье выглядит иначе.
И сколько видно островов вдали,
Чей пышный берег кажется богаче!..
У каждого своя судьба, свой путь...
Со мною плыть во много раз труднее.
Мне одному не страшно утонуть,
Но ты?.. Об этом я судить не смею...
Я вправе лишь спросить, но не позвать.
Решать не бойся. Бойся только лгать.
"С 15 лет Эдуард был неизлечимо болен. Но более героической, беспокойной судьбы я вокруг себя не видела. Дело не только в том, что он был поэтом, писал сонеты, переводил, - он осуществлял "связь человека с человеком", он создавал новые высшие формы человеческого общения, он облагораживал тех, кто жили рядом с ним. И это самое главное в нем и замечательное.
Самуил Яковлевич Маршак считал его своим другом, его знал Илья Эренбург, он чувствовал большую внутреннюю связь с Беллой Ахмадуллиной...
Нет, нет, всё, что я говорю, это не то, не то! Чтобы узнать его, Вам надо самому познакомиться с ним - в письмах, дневниках, бесчисленных обращениях ко мне..."
(Ирина - любимая женщина Эруарда Гольдернесса).
Max Slevogt " Einfahrt in den Hafen von Syrakus "
Молчание
Как часто выразить любовь мою хочу,
Но ничего сказать я не умею,
Я только радуюсь, страдаю и молчу:
Как будто стыдно мне - я говорить не смею.
И в близости ко мне живой души твоей
Так всё таинственно, так всё необычайно, -
Что слишком страшною божественною тайной
Мне кажется любовь, чтоб говорить о ней.
В нас чувства лучшие стыдливы и безмолвны,
И всё священное объемлет тишина:
Пока шумят вверху сверкающие волны,
Безмолвствует морская глубина.
[700x511]
Майя Кармель " Summer Time "