Зрительные искажения

Иллюзия кафе "Wall". Обнаружена Р. Грегори в кафе "Wall" в Бристоле (Richard Gregory, 1979).

Параллельны ли горизонтальные линии?

[показать] 

Да, параллельны!

__________

В.К. Шохин: «Не за горами то время, когда в Европе принадлежность к христианству будет препятствием для занимания определенных должностей, когда представители других религий будут с помощью государственных органов определять, кого можно рукополагать в христианские священники, а кого нет»

21 июня 2009 г.
Доктор философских наук, профессор, заведующий сектором философии религии Института философии РАН Владимир Кириллович Шохин в беседе с корреспондентом портала Богослов.Ru иеромонахом Адрианом (Пашиным) рассказал о перспективах развития и задачах философии религии и ее месте в структуре философских дисциплин.

Иеромонах Адриан (Пашин): Уважаемый Владимир Кириллович! Расскажите о возглавляемом Вами секторе философии религии Института философии РАН.

Владимир Кириллович Шохин: Раньше наш Сектор назывался «Сектор культуры и религии», и его возглавлял академик Л.Н. Митрохин. Сектор был достаточно разношерстным по своему составу. По некоторым причинам в нем были собраны люди из разных других подразделений Института философии. И помимо заведующего сектором, религиоведом в собственном смысле слова был только один сотрудник. Академик Митрохин занимался в основном американским баптизмом и религиозными мировоззрениями в Европе Нового времени. В целом, сектор был междисциплинарным — кто-то занимался эстетикой, кто-то гендерными проблемами, но основной костяк сектора составляли специалисты по научному коммунизму.

Зимой 2005 г. после кончины Митрохина сектор предложили возглавить мне. Я долго, целый месяц колебался, так как не мыслил себя в этом качестве. По своему призванию я все-таки научный работник, а не администратор. Вместе с тем все основания для этого были, потому что в 2003 г. мне удалось (после больших усилий) открыть здесь, на философском факультете ГУГН (Государственный университет гуманитарных наук, созданный на базе отдельных институтов РАН) кафедру метафизики и сравнительной теологии. После колебаний мне стало понятным, что надо делать предлагаемое мне дело — особенно с учетом того, что философия религии оказалась одним из наиболее заброшенных участков нашей философии.

До перестройки даже самого сочетания «философия религии» в наших энциклопедических изданиях не было. Были работы, посвященные критике буржуазной философии религии. Религию предполагалось преодолевать, а не философствовать о ней. В результате и получили то, что в период религиозного возрождения эта область философии оказалась практически целиной. Я говорю «практически», потому что был философ Ю.А. Кимилев, который в конце 1980-х — начале 1990-х годов что-то стал об этом писать, изучал западную литературу по этой тематике и более-менее объективно ее излагал, что было уже прорывом. До этого была только однозначная критика отдельных зарубежных направлений философии религии с марксистских позиций. Итак, я решил, что проявляемая настойчивость дирекции не случайна и согласился принять сектор. Естественно, это вынудило меня изменить и характер моей научной специализации, так как моя базовая специализация — это востоковедение, индология, индийская философия, отчасти я занимался индийскими религиями — индуизмом и буддизмом. А здесь надо было подниматься в совершенно фактически новую для меня дисциплину. Но сейчас я не жалею о своем решении.

Иером. Адриан: Объясните поподробнее, что это за дисциплина «философия религии». В чем ее область исследования?

В.К. Шохин: Это одна из самых модных дисциплин в зарубежной философии — и в англо-американской и в континентальной. Исчислить количество одних только монографий, которые вышли за последние десятилетия, включающих в свое название словосочетание «философия религии» — антологии, сборники и т.д., невозможно. Естественно, это обусловливает и огромное различие во мнениях о том, что представляют собой задачи и предмет самой этой области философии. Последнее время я этим собственно и занимаюсь — пытаюсь разобраться в этом океане литературы. К сожалению, нам доступно немногое из нее.

Если говорить по существу, то философия религии — это некая промежуточная область. В англо-американской традиции преобладающее направление толкует ее как философскую теологию, что по существу соответствует естественной (рациональной) теологии. Ее нормативная предметность — это доказательство бытия Божия, Божественные атрибуты, Божественные действия в мире, проблема теодицеи[1], проблема соотношения научного и религиозного знания, валидность религиозных верований. Это вполне нормальная, совершенно «законная» философская дисциплина, но, на мой взгляд, все-таки плохо, когда одно называют другим. Я думаю, дело и в том, что они во все более секуляризирующемся обществе не хотят подавать себя теологами, а стремятся представить область, которой они занимаются, более-менее секулярной

[показать]

Мирное небо над крепостью Бреста,
В тесной квартире счастливые лица.
Вальс. Политрук приглашает невесту,
Новенький кубик блестит на петлице. 

22 июня 1941 года

Из книги Маршала Советского Союза И.Х.Баграмяна "Мои воспоминания", в которых приводятся слова пленного немецкого фельдфебеля. Речь пойдёт о 9-й погранзаставе лейтенанта Н.С.Слюсарева (близ города Перемышль, деревня Михайлувка):

"До сих пор, располагаясь поблизости от советской границы, мы только слушали песни советских пограничников и не предполагали, что люди, поющие так мечтательно, протяжно, мелодично, могут столь яростно защищать свою землю. Огонь их был ужасен! Мы оставили на мосту много трупов, но так и не овладели им сразу. Тогда командир моего батальона приказал переходить Сан вброд - справа и слева, что бы окружить мост и захватить его целым. Но как только мы бросились в реку, русские пограничники и здесь стали поливать нас огнём. Потери от их ураганного огня были страшными. Нигде - ни в Польше, ни во Франции - не было в моём батальоне таких потерь, как в те минуты, когда мы пытались форсировать Сан. Видя, что его замысел срывается, командир батальона приказал открыть огонь из 80-миллиметровых миномётов. Лишь под его прикрытием мы стали просачиваться на советский берег. Наша тяжёлая артиллерия уже перенесла огонь в глубь советской территории, где слышался рокот танков, но и находясь на советском берегу, мы не могли продвигаться дальше так быстро, как хотелось нашему командованию. У ваших пограничников кое-где были по линии берега огневые точки. Они засели в них и стреляли буквально до последнего патрона. Нам приходилось вызывать сапёров. Те, если им это удавалось, подползали к укреплениям и взрывали их динамитом. Но и после грохота взрывов пограничники сопротивлялись до последнего. Нигде, никогда мы не видели такой стойкости, такого воинского упорства. Мы уже обтекали огневую точку, двигались дальше, однако никакая сила не могла сдвинуть двух-трёх пограничников с их позиции. Они предпочитали смерть возможности отхода. Советского пограничника можно было взять только при двух условиях; когда он был уже мёртв, либо его ранило и он находился в тяжёлом бессознательном состоянии... В нашем батальоне было тогда 900 человек. Одними убитыми мы потеряли 150 человек. Больше 100 получили ранение. Многих понесло течением, и в суматохе мы так и не смогли их вытащить на берег..."



В тексте описан этот бой. В течение боя несколько раз отбрасывали немцев, в том числе в рукопашном бою, занимали мост. Вся 9-я погранзастава полегла в том бою.

Памяти погибшим в годы Великой Отечественной Войны.

 Сотворение мира. Очень правильный ролик.

 Вставай страна огромная.

 Зрительные искажения

[показать] 

[640x480]
 

[700x414]
[699x455]