"Мнози же суть и неволею пригнани, и заповедь положена, аще кто не придет Бориса на государство просити, и на том по два рубля правити на день. За ними же и мнози приставы приставлены быша, принужаемы от них с великим воплем вопити и слезы точити. Но како слезам быть, аще в сердцы умиления и радости несть, ни любви к нему? Сия же в слез ради под очию слинами мочаше".

(Анонимус 1620-х годов о предвыборной кампании Б. Годунова, летопись "Иное сказание", Ст. 14).

[показать]

В деревне три стратегических ресурса: вода в колодце, дрова в поленнице и говны в поле. В смысле - навоз. Всё остальное - либо производное, либо не решающее.

Это я к чему? Картошка нынче бешаная, прям как есть бешаная. Лопату промеж гнезд не воткнешь – гнется. А ботва, ботва-то - кот как пошел в июле опростаться, так и с концами, не докричались. Не то к войне такое подозрительное довольство, не то к президентству Иван Иваныча Охлобыстина. Но уж не к добру, это точно. Нет, не к добру.

А тут ещё, значит, директора в деревенскую школу прислали. Двадцати шести лет от роду. Что это за мальчиш-кибальчиш такой и где были взрослые, когда его забривали - неясно. Неясно также – попросту ли он блаженный дурачок, или человек вконец отпетый [показать]и везет с собой в саквояже "Молот ведьм". Потому что по доброй воле сунуться в наши непростые завороты с педагогическим колоритом сообразит либо наступающий при ходьбе на собственную соплю фалалей, либо Ван Хелсинг с канистрой керосина и с сигарой в зубах. Что характерно, из местных никто не вызвался: знают, почем лишенько, и как это оно, когда сегодня ты надежда и гордость, а завтра контра, мужеложец и мясо христианских младенцев из зубов выковыривать не успеваешь. Большое презрение к своему доброму имени и здравому рассудку нужно иметь, чтобы пуститься не такое, я хочу сказать. А тут он, сердешный, еще и неместный - даже не жди, сразу нового выписывай.

А так-то вроде б и ничо, жить-то можно, можно. Осени-то у нас все последнее время пошли душевные, годные. И солнышко, и ясно, и всякое другое благорастворение. Это лета хреновые, хоть с печки не слазь, хоть палец из ноздри не вынимай. А осени куда как с добром, грех сказать, всем бы такие. Картошка вот только, да кота с директором жалко, а так бы и совсем хорошо.

"Любого среднего человека, если посвятить этому достаточно времени, можно кое-чему научить. Но если у него нет никакой искорки таланта, то это будет лишь бездушное «обучение», как и у животного. Если посвятить особенно много внимания дрессировке, то можно и среднего человека обучить кое-чему сверх среднего уровня, но это будет только мертвая «наука», совершенно бесплодная и в последнем счете лишенная всякого творчества. Такая «педагогика» может воспитать людей, которых мы называем ходячими энциклопедическими словарями. Но такие «образованные» люди потерпят фиаско всякий раз, когда суровая жизнь предъявит им сколько-нибудь серьезные требования. Такие люди ни на шаг не двинут вперед дело прогресса. Наоборот, они сами будут нуждаться в постоянной поддержке и будут ходить только на помочах. Люди, получившие такое «воспитание», годятся разве еще только на то, чтобы занимать высокие должности при нынешнем нашем несчастном режиме".
(А. Гитлер. "Моя борьба", 1925)

Гитлер как флагман борьбы с ЕГЭ и нынешней образовательной политикой.
Так вот национал-социалистом и станешь.

[показать]
можно ткнуть и посмотреть побольше

"...белый кот ушел сам, подговорив мышей странствовать вместе, – кстати, к осени эту компанию видели в верховьях Волги: кот шел, опираясь на посох, в венке из незабудок, отрешенный; мыши, шесть штук, бежали следом, неся мелкие пожитки, соль и спички, – боюсь, что они зажигали костры в неположенных местах".
(Татьяна Толстая. "Лимпопо")

Автопортрет 1629 года

[показать]

Комитет городского дизайна и рекламы Администрации краснознаменного города Томска запретил размещение баннеров с надписью: "Против власти жуликов и воров".

"..когда я думаю, что тупее уже быть невозможно, ты выкидываешь нечто подобное, и полностью себя реабилитируешь" (с) "Тупой и еще тупее"

Даруй мне чистоту сердца и непорочность воздержания, но не спеши.
(молитва св. Августина)

Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм.
(Й. Геббельс)

Он пошел против системы и сам стал системой.
(демотиватор про Иисуса Христа)

Русская православная церковь всегда была клубом молодцов. Когда союз кротких бессребреников в очередной раз отбирает здания у университетов и роддомов, то всякому понятно, что пастыри родине нужнее, а имущество должно вернуться в лоно матери-Церкви и послужить светлому делу окормления душ, а не какой-то бездуховной скотской херне типа музеев, общаг или казарм. Да и дело даже не в имуществе, а в справедливости, которая, в конце концов, была попрана в 1917-м и теперь возопиет. Рассудительные и терпеливые представители РПЦ, вместо того, чтобы обрушить на окружающих их жадных содомитов потоки из огня и серы, доходчиво объясняют, что «в большинстве стран Центральной и Восточной Европы собственность религиозных организаций полностью либо в большей своей части уже возвращена верующим». Что какбы намекает нам, срамным стяжателям и куркулям. Вопросы же как быть с тем, что в XVII веке 30% земли в Европе принадлежали Ватикану, являются явно нелепыми и смехотворными.

Отрадно знать, что Родина разделяет с православной церковью ее печали и твердо отвергает происки диавола. В рамках мудрой государственной политики возрождения духовности 30 ноября 2010 года Президент Российской Федерации Д.А. Медведев подписал федеральный закон № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». И это не может не согревать сердца праведных.

На днях утешил один исторический сюжет на сходную тему. Так, известный повышенным качеством генерируемой духовности Соловецкий монастырь устраивался не без трудностей. Начало монастырю положили в 1420-е годы три монаха, святые преподобные Савватий, Зосима и Герман. Святоотеческая их незадача заключалась в том, что на окрестных островах шурудили миряне. Миряне были по прописке новгородцы, жили на Соловках с семьями, держали хозяйства и бездуховно промышляли рыбу, нерпу и тому подобные беломорские ништяки. Не вполне понятно, правда, какую досаду можно испытать от рыбаков на острове размером в 246 квадратных километров. Не смущало христовых воинов и то, что Белое море осваивалось новгородцами за 200 лет до них и с правом приобретательной давности не все было в их пользу. Однозначно известно, что присутствие посторонних резко наступило монахам на шланг с маной и дальше такое житье они признали безблагодатным. Вероятно, будь схимники многочисленнее, а лица моряков не такими недвусмысленными, то иноки сняли бы проблему, перебив кого-нибудь ночью шомполами в ухо по всем законам добра и красоты. Однако вегетарианская диета привела к тому, что отшельники приняли решение внутренне негодовать. Но! Господь не бросает своих святых, по крайней мере, надолго. Соловецкий патерик, письменное собрание казусов на темы победы сил добра над силами разума, сообщает, что однажды святой преподобный Герман встретил заплаканную бабу, которая дала следующие показания: «когда я шла на озеро к своему мужу, встретили меня два светлые юноши; схватив меня, они били меня прутьями, говоря: уходите с этого места; вам нельзя здесь жить, потому что, по воле Божией, оно предназначено для проживания иноков. После этого юноши сделались невидимы». После чего, извещает Соловецкий патерик: «Герман, возвратившись в келью, передал Савватию все слышанное от женщины, и оба прославили Бога. *поют, пляшут* Между тем рыбак, устрашенный видением, взяв жену и имение свое, отплыл обратно в село, где прежде жил. С этого времени никто из мирских людей не дерзал селиться на острове».

Надо понимать, что если бы светлые господние ангелы не просто оприходовали бабу шпицрутенами, а переломали ей ноги ломом, сожгли дом и высношали ее гусей, то торжество христовой любви и голубиное умиление отцов-основателей сделались бы и вовсе безграничными. "Николку маленькие дети обижают... Вели их зарезать, как зарезал ты маленького царевича". Да и сам этот идеологический проброс вполне характеризует авторов.

Я же говорю, РПЦ всегда были молодцы.
Закон соблюден и польза несомненна.

[показать]

[показать]

Курильщик не упускает возможность высказаться.
– Она резкая, – говорит он. – Грубая. Неженственная. То, как она себя ведет, хорошо для двенадцатилетней, а ей давно уже не двенадцать.
– Ого! – Горбач свешивается со своей кровати, прислушиваясь, и, по-видимому, ободренный его вниманием, Курильщик добавляет:
– И еще она неряха. Совсем безнадежная.
– Ай, ай, ай, – Табаки раскачивается, выпятив губы, как нервничающий шимпанзе. – Ты сам-то слышишь, что ты несешь, Курильщик?
– Она ночует в комнате с шестью парнями и разгуливает по ванной комнате голышом, не запирая дверь, и вроде бы она спит с Лордом, но не удивлюсь, если и со Слепым, а может, и еще с кем-нибудь…

Мариам Петросян. "Дом, в котором..."

Мы говорим "гуманитарий" - подразумеваем "недоумок". Никто, даже в припадке величайшей терпимости и снисхождения, не назовет по-другому человека, который покупает новую кухонную плиту только потому, что не догадался выйти в коридор и щелкнуть автоматом электрощита. Хоть пол меняй и в аптеку за перекисью водорода. "Кунсткамера, просто кунсткамера".

[показать]

Увольняться я сегодня собирался. Чаял, значит, воздать за обиды, хотел эдаким Аввакумом попенять начальству за подлости и всякия каверзы. Собирался вздеть бармы гордости на ферязь кандидатства, и пройтись по деканскому кабинету гоголем, глазом от нахальства кося, посмаркивая с одной ноздри декану на сафьян сапог, да персты о занавеску предерзостно обтирая.

"На кого ж ты нас, горемык бездольных, однех, да во чистом поле?!" - возопияло бы начальство, парики с лысин стаскивая и бычком недокуренным давясь. А я бы тогда страшным голосом: "Пошто черной работою неволила, а на жалованье скаредствовала, за каждый ефимок давилась, ковырять тя некому, кикимору облезлую? Пошто, - ногой топну, - волчья сыть, травяной мешок, добрых кафедральных дьяков яко собак паскудных содержала, на слезах наших сиротских гузно разжирала, несытую утробу дефлопеями веселила? Лепо ли тебе было, выхухоль золотушная, с поганых басурманских черкесов мзду имать да скудоумных боярских детей от правежа опасать? Ужо вам, - вскричу, - сонмищу жидовскому с ректоры и проректоры и с деканатскими неистовыми бабами, ракальям малоумным и каинским! Допрежь не ценили, так тепере победуете, похлебаете говнеца солдатским уполовником да с заусенцами, таперича позаедаете скипидар кактусом, пособираете с полу выбитые зубья сломанными пальцами, все подохнете без прощения. Ухожу я от вас, вонючки, такой мой вам сказ и доброе слово", - так сказал бы я, ушастый и очкастый, но мудрый и величавый, красный и пахучий, но справедливый и решительный, и вышел бы, веско харкнув напоследок на ручку двери.

Но чо-то как-то не вышло. Сторговались на научном руководстве аспирантами и магистрами.
Рубка правды бердышем и испепеление глаголом откладываются.

Июнь – это преподавательская страда. Это сенокос, это битва, это Козельск и Севастополь, это кровь из подмышек и скутумы в ряд.

Среди всех же бед нет пуще беды, чем дипломные, потому что прочая работа остается на работе, а эта приходит в твой дом, не подпускает тебя к кровати до двух ночи и говорит «нет» холодному пиву когда на улице жара за тридцать.

Среди людей, обучающихся по заочной форме обучения, большинство – взрослые. Они не блещут игрой научного ума и вообще плохо воспринимают отвлеченный академизм, но зато отличаются довольно серьезной житейской адекватностью. То есть, в отличие от подростков и мутноглазых дураков, учитывают не только свои интересы. Однако и среди заочников отыскиваются самородки. Например, квадратно-гнездовые типы, полагающие естественным прислать дипломную за три дня до защиты. Ведь жизнь такая скучная штука, а у препода после шестичасового экзамена и трёх пар впереди целая ночь, полная разрушительной рефлексии и пагубного безделья. Уберечь препода от зияющей бессмысленности бытия – задача всякого порядочного человека.

Причем никто не осмелится назвать присылаемые тексты сколько-нибудь годными. Нет. Даже самый великодушный чтец признал бы, что они ближе к посланию, которое мог бы заложить в капсулу с приветом потомкам синантроп. Что понятно, так как люди, которые присылают дипломные работы за три дня до защиты, имеют особое устройство мозга. Он источен дислексией, смешением водки с пивом, новостями первого канала и привычным упованием на могущество невербальной коммуникации, этот мозг. Дипломные таких персонажей производят впечатление переписки Шарикова с Маугли. С каждой их страницы рвется живое человеческое начало, закованное в тягостные рамки наукообразных условностей. Это широкое слово прораба, обращенное с земли на девятый этаж, и сбитое в полёте присутствием директора СМУ. Это неизреченная мука гарнизонного зампотыла, которому запретили материться и жестикулировать в общении с бойцами.

Я не утверждаю, что такие дипломные должны засчитываться как заявление на курс лечения в биореакторе. То, что люди пользуются русским языком с ненавистью оккупированных эстонских свободолюбцев, давно не новость. Смущает отсутствие совести и инстинкта самосохранения. Зефирно-легкая готовность сделать свои проблемы чужими – вот что озадачивает. Ибо то, что автор полгода забивал половой чл хуй на написание дипломной – это стечение обстоятельств и милое недоразумение, а вот то, что ты немедленно после присылки дипломной не бросился ею заниматься – это недопустимо. Нужно иметь душевное устройство носорога, чтобы так поступать. Нужно иметь вместо мозгов и совести по куску зельца, чтобы считать такое нормальным. Если не убивать за это, за что тогда и убивать, я хочу сказать.

Не лишен предсказуемости и еще один нюанс. Он выглядит так. В свой единственный выходной ты встаешь в восемь утра и с головой ныряешь в ассенизационный колодец заочно-научной мысли. Прочтение и составление замечаний к дипломной – это два-три-четыре часа, в зависимости от того, били ли в детстве автора по голове газовым ключом или всего лишь киянкой. Ты назидательно пишешь о том, что содержание главы должно соответствовать ее названию, и если параграф называется «Основной ежегодный оплачиваемый отпуск», то не стоит писать в нём об особенностях труда беременных женщин. Ты аргументированно просишь откорректировать структуру текста и описываешь методологию работы с материалами судебной практики. Ты долго перечисляешь недочеты в оформлении и настаиваешь на необходимости воспользоваться хотя бы парой источников не пятнадцатилетней, а, скажем, трехлетней давности. Отработав по цели, ты отправляешь электронкой три листа своего концентрированного самообладания. А через два дня (за день до защиты) получаешь обратно тот же самый текст. Один в один. От одного этого пахнет безумием, но на деле всё ещё хуже: чтобы окончательно довести тебя до катания по полу и воя, в нем будут сделаны какие-нибудь совершенно дикие необъяснимые разумом правки и эстетские дополнения. Например, в конце всех заголовков будут проставлены точки. Или правое поле увеличено на три миллиметра. Или в конце заключения дописано отдельным абзацем: «В связи с чем считаю цели исследования достигнутой». И тут ты, - да, грызешь пальцы на своей левой ноге и кричишь, вращая одним глазом.

В связи с этим у стороннего наблюдателя возникает иногда возражение, что, мол, не нужно допускать студента к защите, пока он не исправит сделанные замечания, и вообще надлежит, мол, действовать по уставу. Возражение это сферическо-вакуумное, потому что человек, находящийся у тебя по другую сторону дипломной пуповины, уже сделал предельно заданный для себя интеллектуальный рывок. Пройдет ли он тест Тьюринга и есть ли у него коленный рефлекс – вот какой вопрос нужно задавать себе систематически, а не: «Не будет ли логичным нам провести историко-правовой анализ норм об увольнении».

Дипломная за три дня до защиты – это еще и остро клюющий тебя в плешь вопрос Читать далее...

[показать] [показать]


Три десятка иллюстраций, из тех, что реже ходят в Сети

Говорят, на днях Татьяна Васильевна уволилась по собственному желанию. Не снесло изранетое сердце позора мелочных обид. Хотя, по-хорошему, должна бы присесть. А раз не зачалилась - значит, теперь где-нибудь в другом месте будет уверенным замахом сеять разумное и вечное.

Что характерно, два года назад в том же Красноярском СибГТУ другая тётенька-преподаватель, имея возраст в 68 лет и взятку в полторы тысячи советских космокредов, отхватила полтора года кичи.

Что ещё более характерно, в марте этого года дочурке декана МГУ Полине Алексеевне Суриной за хабар в 35 тысяч евро выписали три года условно. Вытянула, надо думать, на пролетарское снисхождение суда, мудрое, но несговорчивое. И теперь Полина Алексеевна не в Химках деревянными членами торгует, а продолжает поднимать зяби народного образования в Наипервеюшшом Университете Роисси. Как бы намекая ребятам, какова она, жизнь.

И такое положение дел не должно смущать холопьев, а должно расцениваться как славная многовековая традиция: "В некоторых университетах жалованье составляет только часть, и притом часто только небольшую часть вознаграждения преподавателя, большая его часть получается от гонорара или платы, вносимой его слушателями" (Адам Смит. "Исследование о природе и причинах богатства народов", 1776 г.).

А иначе другого не дано.

[показать]

"Там, над расписными кофейными чашками, сидели колясники четвертой. Лорд – медововолосый и сероглазый, красивый, как эльфийский король, и Шакал Табаки – мелкий, кудлатый и ушастый, похожий на лемура в парике".

"Табаки почесался, повертелся, схватил с подноса булку, и, роняя куски, мигом проглотил ее.
– Черт, – сказал он с набитым ртом. – Я так волнуюсь… – он подобрал все, что упало, и затолкал следом. – Ужасно волнуюсь! Неизвестно, как среагирует на все это Слепой…
– Известно, – оборвал его Лорд. – Никак. Когда это он на что-то реагировал?
– Верно, – нехотя согласился Табаки. – Практически никогда. Видишь ли, – подмигнул он мне, – наш вожак – долгих ему лет вожачества – слеп как крот, и с реакциями у него проблемы. Обычно он предоставляет все Сфинксу. «Среагируй, будь добр, вместо меня», – говорит он. Так что бедняга Сфинкс уже много лет реагирует на все за двоих. Может, оттого и облысел. Это ведь очень утомительно".

"Табаки кашлял, пока не посинел.
– Он думает, что прозрел! – донеслось до меня в перерыве между приступами кашля. – Что что-то такое важное понял! Есть ли жизнь на Марсе, есть ли жизнь после смерти или почему Земля круглая! Глядите, как его раздуло!
– Он еще с твоего монолога опух, – предположил Горбач. – Просто не привык еще.
– Ничего меня не раздуло! – возмутился я. – Я не опух, не раздулся, и вообще оставьте меня в покое!
– А и правда, – сказал Черный с другого конца стола. – Что ты на него налетел, Табаки? Уж и подумать ни о чем нельзя спокойно.
– Спокойно! – заорал Табаки. – Это теперь называется «спокойно»? Когда на моих глазах состайник наливается самомнением, оскотинивается и жирно прищуривается, я, по-вашему, должен молчать? А потом жить рядом с этой паскудной рожей? Если собирается так выглядеть, пусть завесит себя чадрой. Лично я этого терпеть не намерен!
– Он уже просто злой, – заверил его Сфинкс. – Сам посмотри. Убедись и успокойся, пожалуйста.
Но Шакал еще долго не мог успокоиться. Жевал, отвернувшись, потом вдруг вскидывался, пронзал меня гневным взглядом и опять отворачивался. И было это вовсе не так смешно, как казалось Лорду".

Мариам Петросян. "Дом, в котором..."

[показать]
Вот такой, да. Нет, не зомби. Можно ткнуть и посмотреть побольше

"Лес был прекрасен. Он был таинственен и лохмат, он прятал глубокие норы и странных обитателей нор, он не знал солнца и не пропускал ветер, в нем водились собакоголовые и свистуны, росли гигантские грибы-черношляпники и цветы-кровососы. Где-то – Слепой никогда не мог точно вспомнить, где именно – было озеро, и была река, впадавшая в него. А может даже, рек было несколько. Путь к Лесу начинался с коридора, от дверей спален, за которыми сопели, храпели и шушукались, со стонущего, разбитого паркета, с возмущенных крыс, с писком разбегавшихся из-под ног".

"Слепой отшвырнул тряпку и плюхнулся на кровать. Он был босой и взъерошенный, свитер повязан на шее узлом, на ногах – налипшие опилки, пальцы вымазаны сажей, и еще от него странно пахло. Сыростью и, как будто, травой. А вокруг губ чернела полоска грязи. Я подумал, что он пришел из очень необычного места".

Мариам Петросян. "Дом, в котором..."


Другой путь - Дом (ст. О. Ладыженский)

Аналогом современного "я с ним в одном поле срать не сяду" в Древней Греции была фраза "я не дал бы ему огня, чтобы разжечь костёр". А еще в Спарте слово "жена" звучало "damar", что переводится как "приручаемая". Что какбы намекает нам.

Всем, кого родители в детстве ругали полоротыми, при этом не удосуживаясь разъяснить этимологию, по-братски сообщаю результаты изысканий: слово "полоротый" происходит либо от слова "коло" - круглый, либо от слова "полый", сиречь пустой, и в любом случае означает бестолково раззявленную варежку. Кстати, В.И. Даль пишет, что слово это - родом из благородных северных диалектов, предельно близких к русскому языку тысячелетней давности. Что подтверждается наличием слова "колорот", то бишь "разиня", в языке изолированной с 16 века деревни Русское Устье, что в Якутии. С чем и поздравляю членов клуба.

[показать]

"Для не знающих хорошо сибирского быта замечу, что, может быть, нигде, кроме Северной России, не сохранилась так старая Русь, как в Сибири. Не удивительно: первыми переселенцами в нее были жители северных областей России, куда не достигла ни Татарская плеть, ни Польская спесь, ни Французский век знаменитого Людовика XIV".
(Авдеева Е.А. "Записки и замечания о Сибири". 1837 г.)

[показать]"Каждый сибиряк знает, что он сибиряк, а значит, он обладает особенными качествами, и он знает эти качества… Сибиряк знает, что уже по факту места рождения он верный друг и честный товарищ, он открытый и мужественный человек, обязательно щедрый, готовый отдать и снять с себя последнее. Сибиряк — человек с острым чувством справедливости. Он обладает некой широкой душой и ещё всем известным сибирским здоровьем. Если он ест, значит ест, если пьёт, значит пьёт. Он знает, что мелочность это плохо и её в нем нет. Сибиряк на многое закрывает глаза, не суетится, и готов открыть душу при любом удобном случае всякому хорошему человеку. Но он не прощает вероломства, жестоко на всю жизнь обижается на ложь, подлость и двуличие. Не терпит жадности и просто продуманной прагматичности. В любом аккуратном, тихом и не пьющем человеке сибиряк готов увидеть хитрость, жадность и высокомерное презрение к себе".
(Е. Гришковец. "Реки")

Выяснилось, что порядочный мужской костюм найти по нынешним временам не так-то просто. Страна носит то, что массово завозят в магазины, всецело доверяя безошибочному вкусу владельцев китайских мануфактур и российских оптовых закупщиков. В силу этого костюмы во всех магазинах имеют отчётливый блестящий отлив, на радость харыпам и служащим региональных администраций.
Лакированные востроносые туфли и партбилет «Единой России» - в подарок.