Настроение сейчас - а нам сказали, завелась в Провансе нечисть...

Вокруг одни они. Совпадений так много, что это начинает казаться странным. Совпадают числа, имена, люди, знания, песни. Всё-всё-всё, слишком долго перечислять, и бесполезно: мои совпадения не пугливы, они не убегут от внимательного взгляда, всё равно будут так же падать, как и раньше. Параноичный голосок в голове твердит, что у каждого события есть своя пара, которая неизменно появляется в течении максимум недели, два события соединяются и получается совпадение. Наверное, события - совы, сталкиваются, ну... и падают.

Настроение сейчас - успокоилась

Рано или поздно на компьютерном столе образуется красивый разномастный рядок из чашек и кружек. Чашки любят мой стол, они с упорством возвращаются туда из кухни, и гипнотизируют меня на особый лад - до какого-то момента я не замечаю, что собралась целая чашковая колония.
Однако со временем я поняла, что все предметы на моём столе обладают начальными навыками гипноза (наверняка это чашки их научили): я их всех до поры до времени игнорирую. Но иногда наступает Час Прозрения, в народе - генеральная уборка. И тогда пелена коварного гипноза падает с глаз и предо мной предстаёт вся ужасная правда жизни.

Элька:

Элько (13:44:01 29/07/2009)
в игре вчера разговор

Элько (13:45:16 29/07/2009)
капа: могу научить не спать месяцами
кто-то: не-не, не надо! *этому человеку и было предложение про не спать*
вереск: пожалей девочку
я: научи меняяя!
вереск: алин, роди ребенка, сразу научишься
я: *офигевший смайл* а других нет?
вереск: есть. роди двух

Настроение сейчас - боюсь.

Мне очень, очень страшно. Ведь только недавно мы ждали первый осенний листопад, первый снег и первый весенний дождь, первый-день-когда-можно-выйти-на-улицу-без-куртки. Чёрт побери, через месяц осень.
Я не хочу первые осенние дожди и холод. Весна и лето прокатились слишком, слишком быстро. Это из-за зимы, точно знаю... Она тянулась, чёрная, медлительная, стальная, тянулась долго и тягуче. А после неё время побежало вдвое быстрей.
Не честно так.
Не хочу осень, не хочу, не хочу, не хочу. Я ещё не надышалась летом. Вокруг пустота, внутри пустота, всё пусто.

Умирай, умирай, умирай,
Для таких Бог и выдумал рай,
Только как бы нам в этом раю
Не подохнуть со скуки.
Канцлер Ги, "Романс о тоске"

Как жить после войны? И после революции? И вообще, как жить, достигнув все цели?

Настроение сейчас - неясное

Утро серо-синее, зелено-акварельное, ветрено-дождливое. То ли снова накрапывает дождь, то ли шумит листьями большущая сирень у окна. То ли ходит по двору и свежим лужам собака, то ли - серый леший с крючковатым носом и постоянным ворчанием, что несётся за ним как шлейф. То ли утро уже, то ли сумерки. То ли реальность, то ли сон.
И всё вот такое непонятное, расплывчатое, как будто мазки жирной краски (она называется "масло", верно?), обязательно серо-зелёной.
И всё нарисовано небрежно, всё перетекает одно в другое.
И всё...

Ох. Сегодня скакали галопом. То есть, конь скакал, а я только убивала свою пятую точно об седло. Конь ехидно пофыркивал.

Приползла домой, а на мониторе компьютера брата в ворде огромным шрифтом написано: "Не надо выключать компьютер. Мама, тебя это касается особенно".

Поняла, что мне, почти мёртвой засыпающей, нельзя готовить ночью на неосвещённой летней кухне. Потому что это жуть. Получилось что-то странное, на вид картофельное, но, главное, горячее. Если глотать быстро и не особо принюхиваться, вполне ничего.

- Вы пытались что-то приготовить? Что получилось? - Марджи смотрела на утопающую в море кастрюлю.
- Понятия не имеем. Но одно знаем точно: его убивает вода. (с)

Кое-кто шибко умный додумался послать мне приглашение в сообщество "Мой любимый кролик".
А я вот возьму и в качестве протеста создам сообщество "Мой любимый упырьчик".

Не знаю, когда отучу себя читать другие дневники с конца и до первой страницы. Понятия не имею, почему, но читать события в строгой хронологической последовательности мне совершенно неинтересно. Вот незадача. (с)

Нью-йоркский альбом Нирваны нельзя слушать часто и много. Нельзя - это как вкусное такое лекарство от всего, с ним нельзя переборщить, принимать надо в строго определённых дозах, и потом не страдать от ломки.
Но когда я всё-таки включаю этот альбом, наливаю себе огромную кружку чая, открываю окно и блаженно прикрываю глаза, начинается эйфория, нирвана. Можно слушать и подпевать на ломаном английском. Можно ни о чём не думать. Можно... Всё можно.
Музыкальные вкусы у меня меняются довольно часто. Но Нирвана - это то, что железно и вечно.

Мне срочно нужен повод для злости, потому что злиться просто так очень страшно. А злиться на жужжание комара, на брата, оккупирующего компьютер (приходится сидеть попеременно, а ещё он в мой квип заходит), на слишком тёмную ночь и чересчур сильный ветер - глупо. А когда есть повод, злость кажется чем-то таким естественным и правильным.

Разговоры у нас были недлинные: несколько приветственных фраз, потом ещё штук десять - о проведённом дне, и две-три - на прощание. А потом Тролль уходил по всяким жутко важным делам, таким, что мне, мелкой и глупой, не понять.
Но мне это надоело, потому я стала уходить раньше него. Чтобы уже он сидел и недоуменно хлопал глазами перед монитором.
Тогда разговоры стали совсем короткими.

Меня просто убивают люди, которым стыдно сказать: "Извини, дружище, но мне сейчас совершенно не до тебя", и потому они пытаются кидать какие-то "подачки", как хозяева дворовым псам - времени погулять нет, а так животное хоть не забывает, что есть хозяин. Это удручает. Лучше просто объявиться, когда будет желание и время. Реальность меня доводит, да.
А ещё веду бои с братом за компьютер: у него нет доступа к своему. Брату нужно в Хог, на форум, а мне туда совершенно не нужно, вернее, мне туда противопоказано. А у него театр, общение... *ворчит*

Это цитата сообщения Литвен Оригинальное сообщение

Про шыдевр

А, и да, еще одна фраза вечера:
"Когда ты даешь герою имя, он становится совсем живой... Совсем настоящий.
Он приходит к тебе ночами, треплется с тобой за жизнь, выпивает твой чай и выкуривает все твои сигареты, сукин сын... Не давайте героям имена!"

А у меня боевое крещение.
Навернулась таки с коня -) Даже испугаться не успела, вылетела из седла ласточкой, изящно приземлилась на ноги и совсем уж не изящно повалилась на четвереньки (а про изящность пары крепких тролльих слов говорить, думаю, не надо). Совсем не больно и совсем не страшно)) Или, наверное, мне просто повезло.
Рысью скачу свободно и без проблем, сегодня пробовали галопом: получается от силы полтора больших круга, потом либо я скатываюсь вправо, либо ещё какая-то пакость происходит, вот.
Сархан сказал, что они с Рашширом выиграли у меня тортик и чай - мол, первый раз навернулась)) Походили, поскакали, полетали...

Снился квиддич, много, много квиддича. Это, наверное, потому, что в экранизации шестой части "Гарри Поттера" игры было совсем мало. Сны компенсировали.
Фиолетовые мантии и бита. В моих руках.

А Зубу луко-ошко купили)) Он, правда, сначала воспылал к нему явной неприязнью, предпочитая своё старое одеяло, но после обнаружения того, что соломенную перегородку лукошка можно грызть, Зуб просидел там весь вечер. Впрочем, грызть перегородку ему не давали.
[547x405]

Чёрт побери, или "Дьявол!", как сказал бы мой брат. Нельзя мне читать темки годичной давности, нельзя вообще рыться в форумных архивах (хоть и появился соблазн - брат теперь целыми днями сидит в театре и на форумах). Потому что я - сентиментальная дура.

Настроение сейчас - пусто-препусто.

Я шла по каким-то полуразвалинам, узким, выложенным светло-голубой и серой плиткой. Словно в лабиринт попала. Даже не лабиринт… Просто довольно высокие стены без крыши. Жарко было, очень жарко - опалила нос, кончики и без того светлых волос стали совсем белыми.
Вдруг услышала шаги где-то впереди. Затаила дыхание - страшно. Во сне всё очень хорошо чувствуется… И я чувствовала опасность. И бросилась бежать со всех ног. Неизвестный тоже побежал - в развалинах всё было очень хорошо слышно. Я даже дыхание его слышала.
Выбежала на открытое пространство - это был край какой-то котловины, видимо, яма для фундамента строящегося дома. А неподалёку было углубление со всяким строительным мусором. Там-то я и спряталась.
Затаила дыхание. Незнакомый человек выбежал, у него была тяжёлая отдышка. Он осматривался - я это чуяла. А потом, когда он отошёл подальше, я выбежала и нырнула в темному ближайшего здания. Потом я снова долго бежала по узким коридорам…
Стемнело. Внезапно я оказалась в каком-то заднем дворике с закрытой дверью. Дверь, кстати, оказалась не такой уж и закрытой - она легко поддалась.
Дверь вела в большой просторный дом с деревянным узорчатым паркетом, высокими окнами и лепниной на потолках. Я, открыв рот, бродила по этому дому, пока не оказалась в комнате с выходом на балкон. На балконе была толпа пышно разодетых людей, они заметили меня через большие окна и, тыкая в меня пальцами, смеялись; дети показывали языки, взрослые пускали презрительные замечание насчёт моих босоножек. «Нормальные босоножки, белые, с ремешками…» - обиженно подумала я, и хотела было что-то им ответить, как моего плеча коснулась чья-то рука. Рука, как в последствии оказалось, принадлежала величественному старому дворецкому, который знаком велел идти за ним. Я, не смея дышать, пошла.
В одном из коридоров на стене висело огромное потемневшее от времени зеркало в толстой оправе. Я присмотрелась к своему отражению: маленькая, щупленькая, с короткими прямыми светлыми волосами до плеч, с вздёрнутым носиком, опалённым солнцем. На вид можно было дать лет 12-13. Дальше поразмышлять о своём возрасте не получилось - меня привели в уютную комнату. В ней был дубовый стол, большущие книжным полки, тёмно-зелёная настольная лампа, а за столом сидел мужчина лет 35-40, в дорогом шёлковом халате, с короткими тёмными волосами, приятным лицом и нахмуренными бровями.
Увидев этого человека, я выдохнула и весь мой страх испарился. С этим мужчиной было спокойно, безразмерно спокойно.
- Как ты тут оказалась? - спросил он, жестом предлагая сесть мне на стул напротив него.
- Я убегала от какого-то мерзкого типа… И случайно попала в маленький дворик с дверью. И шагнула… Сэр, я не хотела куда-то врываться. Мне просто было страшно.
- Всё в порядке, не волнуйся, - мужчина улыбнулся.
В комнату вошла молодая девушка-японка, с чудным золотистым загаром и в форменной серо-синей форме прислуги. Она приветливо мне улыбнулась, и мужчина сказал:
- Девочка, познакомься, это Нэй, моя самая лучшая помощница по дому, - улыбнулся он. - Язык не поворачивается называть её служанкой. Еле-еле переманил её в свой дом!
- Да-а, весело было, - улыбнулась Нэй. - До этого момента я работала в Германии, в доме одного разгульного идиота, после оргий которого оставались тонны мусора… А потом сэр Вье начал сложную операцию по переманиванию меня к себе.
- И, надо сказать, я в этом деле преуспел, - засмеялся сэр Вье. - Нэй, если можно, чашку кофе и… - мужчина вопросительно глянул на меня. Я замотала головой, мол, ничего не хочу. Вье пожал плечами: «Как хочешь».
А потом мы долго разговаривали… Мне было очень, очень с ним уютно: я без лишних церемоний рассказывала ему разные истории своей короткой жизни, он слушал, улыбался, и тоже рассказывал разные занимательные вещи. Я зачем-то выпалила, что Вье самый лучший в мире отец, и его детям жутко повезло. «И я им завидую», - это я уже сказала мысленно.
Вье как-то грустно вздохнул и ответил, что его дети так не считают.
- А кто твои родители? - спросил он.
- О, у меня самые замечательные родители на свете! Ну… Они на втором месте после вас. - смущённо сказала я.
А потом… Потом мы почему-то решили, что мне непременно нужно уехать в Германию, в Берлин. Я пыталась возразить, что у меня нет паспорта и родители не отпустят, но Вье сказал, что Берлин должен увидеть каждый. Пока я усиленно вспоминала простенькие словесные конструкции на немецком, пройденные в школе, Вье дал распоряжение собрать мне сумку. Я лишь посильнее прижимала к себе свой маленький фотоаппарат - мамин.

Мы с Вье шли по солнечным улицам Баку, держась за руки. У Вье были широкие шаги, я скакала вприпрыжку, чтобы поспеть за ним. Мы смеялись, о чём-то говорили…

Последнее, что я помнила, - это трогающийся с места поезд и начинающие смазываться очертания города в окне двухместного купе.
Напротив сидел Вье и улыбался.

Чёрт, просто восхитительнейший сон.

Настроение сейчас - будничное

А я теперь упырь в йаблоках. Йодовых и зелёночных. А позавчера была кикиморой водоёмной, из ванны с холодной водой вылезающей редко и неохотно.