Том бежал по оранжево-золотой траве, распугивая мохнатых шмелей, которые с деловитым жужжанием перелетали с ромашки на ромашку, недовольно поглядывая на малолетнего нарушителя порядка. Том, конечно, с удовольствием прошёл бы тихо, не потревожив ни одного обитателя луга, но сейчас нельзя было медлить. Совсем нельзя. Но всё равно, когда очередной шмель или пчела вздрогнув, взлетали с жёлтого сердца цветка, Тому было очень стыдно.
Он обязательно вернётся и попросит у всех прощения, но не сейчас. Сейчас нужно на Холм.
Раз… Два… Три! Всё.
Том отдышался и большими карими глазами посмотрел на небо. Моргнул. Протёр глаза и ещё раз посмотрел. И ещё раз.
Если бы именно в эту минуту над мальчиком пролетала бабочка, то она отметила бы, что сейчас его глаза были даже не карие, а золотые, медовые, глубокие-глубокие, с коричневыми хвостатыми рыбёшками-запятыми. А всё из-за заката и рыжего солнца.
Том всё смотрел и смотрел в небо, но дождика не было. Совсем не было. Ни тучки, ни синего облачка. А мальчик так ждал! Он точно знал, что сегодня, именно сегодня должен был придти дождь. Том поджидал его всё утро, а потом весь день, и после обеда тоже ждал, но дождя не было.
«Но ведь вчера и на всех божьих коровках было по четыре точки, и сверчок пиликал очень громко «Песенку Элли», и даже ласточка пролетела очень низко, почти касаясь крылышком озера…» – мальчик недоумевал. Сев на траву и обняв колени, он посмотрел вдаль, на Улей-Город. Улей далеко…
– Хэй, ты чего?
Том обернулся. Худенькая, тоненькая девочка с золотыми встрёпанными косичками смотрела на Тома и хмурила брови. Ви просто очень не любила, когда кто-то грустит.
– Я ничего. Просто дождь не пришёл, а я его очень ждал и верил.
– Значит, дождь пошёл в гости к кому-то другому. Например, к кузнечику из пустыни, которому очень жарко. Ему дождь нужнее, – резонно заметила девочка, усаживаясь рядом с Томом.
– Но…
– И не грусти! Вот тебе яблоко. Его пчёлы щекотали и оно из моего сада, светится изнутри чуть-чуть, особенно в темноте видно, – Ви вынула из сумки большое круглое красное-красное, как осень, яблоко, и протянула Тому.
– Спасибо. Можно я не буду его есть? Положу на тумбочку у кровати и буду ночью смотреть, как оно светится.
– Конечно можно! Вот увидишь, я не вру, оно волшебное.
– Я верю.
Какое-то время они молчали. Ви смотрела на Город, морща изредка веснушчатый нос и хмуря брови, а Том смотрел на Ви, и на её нос, и веснушки казались ему капельками мёда.
– А хочешь, я расскажу тебе про свои открытия? – сказала Ви, наконец наглядевшись на Город.
– Хочу. А ты настоящий открыватель?
– Ну-у… А что нужно, что бы быть настоящим открывателем?
– Нужен корабль, – ответил Том, вспоминая книжку про Колумба. – А ещё большой флаг, и бинокль, и куча других вещей…
– Ну, я же пока маленькая, мне можно и без всего этого, – отмахнулась Ви. – Вот смотри… Мой дядя Эндрю сказал однажды, что солнце стоит на месте и не двигается. Вообще!
Ви развела руками и сделала большие глаза, всем своим существом говоря: «Нет, ну надо же было сморозить такую нелепость!»
– И тогда я решила всё дяде Эндрю доказать, и пусть не думает, что если он взрослый, то всегда прав. Утром, когда солнце ещё не вышло, я забрала карту у дяди Эндрю, которая больше всего была похожа на наш сад. Карта была ну очень нужна – что б всё как у настоящих путешественников. Вот, я очень тихо открыла скрипучую калитку, и чувствовала себя при этом тайным разведчиком. И когда шла мимо деревьев, фотографировала невидимым фотоаппаратом, как туристка. И по карте я нашла самую высокую и самую нужную мне яблоню. И залезла на неё. Я, конечно, очень хорошо спряталась среди листьев, что бы солнце меня не заметило. А то вдруг заметило бы и специально стояло бы на месте, что бы никто не знал, что оно на самом деле ходит по небу.
Том подумал, что девочка очень правильно сделала, что спряталась, и важно покивал. Солнце ведь коварное, вдруг оно за взрослых? Уходил же оно вечером, и тогда Тома гонят спать.
– И вот, сижу я на дереве, и смотрю… Оно появилось! Рыжее, то есть. Ну, солнце! И оно двигалось! Я своими глазами видела: сначала оно было за крышей конюшни, а потом – над ней, а потом вообще крышу не было видно из-за солнца. Оно дви-га-ло-сь! Понимаешь? Знаешь, что это значит?
– Что?
– То, что дядя Эндрю неправ, а я – великий открыватель, – Ви пожала плечами, улыбнулась и сорвала травинку, намереваясь щекотать ею муравья.
– Да… И в самом деле. – Том задумчиво посмотрел на Улей. Нет, не было тучи. – А давай будем вместе великими открывателями? Нас будет двое, и вместе мы будем как один взрослый.
Ви даже захлопала в ладоши от радости, закружилась по зелёной траве Холма, и сказала, что Том – ещё больший великий открыватель, потому что и в самом деле два маленьких – это один взрослый.
– Том, а зачем ты смотрел на Муравейник?
– На что?
– Ну, на Город.
– А я его называю Улей.
– О… Запомнить надо: у всяких вещей много названий. Взрослые вообще называют его Дархерром.
И на этот раз Том
Читать далее...