Возможно сейчас, спустя столько дней (два, три?), я не смогу написать это так, как могла бы тогда. Но я решительно делаю этот шаг и встаю на эту короткую извилистую тропку, потому что в душе моей что-то горит и хочется летать.

Ежевичное вино. Когда я прочитала эту книгу, я не помнила, что у нее есть автор. Словно бы там и так достаточно авторов, словно бы это книга о книге о книге. И вдруг я вспоминаю о том, кто ее написал, и смеюсь... Это - первая книга в моей жизни, автора которой не существует, пока ты ее читаешь. После этой книги, как после ее рассказчика, остается крепкий, теплый привкус лета, солнечного света, золотых полей, в общем - волшебства. И не важно, каким цветом окрашено это тепло: книга согревает, ее слова даже не остаются в памяти, легкие, как пузырьки, они улетучиваются, а у тебя остается такое непередаваемое ощущение золотистого чая и магии вокруг. Да, магия вокруг нас, и что-то внутри смеется и ты не видишь ни одной границы, все вокруг становится безграничным, прекрасным. Словно ты где-нибудь в далекой деревне лежишь на стоге сена и вокруг тебя - пьянящий запах фруктов и синего неба.

Джентельмены и игроки. Я и не знаю, что сказать. Глупо - не знала бы, не начала бы писать, но я пишу, пишу... Просто... Просто прочитав 90 процентов книги, ты внезапно... Ты внезапно удивляешься до глубины души, так, как никогда не удивлялся, потому что понимаешь: тебе срочно нужно начать читать эту книгу с начала, с самого начала, гораздо внимательнее, как будто где-то есть ошибка, оплошность, которую ты не заметил. Это первая книга в моей жизни, которую мне безумно захотелось прочесть еще раз тут же, сразу же, даже не дочитав до конца. Меня еще ни одна книга так не удивляла. С виду она кажется такой простой и даже скучной, но внутри - внутри огромный мир, завернутый сам в себя много раз. И сейчас, когда поутихли чувства, я думаю - а можно ли догадаться. Думаю, нет.

Джоанн Харрис. Еще ни одна писатель так не удивлял меня. Про нее написано на обороте книги, что она - долгожданное противоядие от современной одержимости воздержанием. Когда я вспоминаю эту фразу, я смеюсь - да, правда. Завернуто конечно очень, но - правда. Стоило бы придумать что-то попроще, но мне кажется, никто не справится с этим заданием лучше, чем сама Джоанн, потому как вот кто действительно умеет лучше всех легко и непринужденно, с шутками, согревающими душу, творить нечто совершенно, непомерно сложное и завернутое. И насколько это было сложно ты понимаешь лишь в конце. Почти невозможно. Как волшебство.

Браво, Джоанн.

 

Need for something strong, like strong tea.......

Когда я смотрю на них, я не могу избавиться от ощущения эйфории, тревоги, ожидания чего-то невыразимо приятного, более приятного, чем что либо, что можно испытать в реальной жизни. Это - уже нереальная жизнь, и когда я смотрю на них, меня не покидает ощущение, что я - нереален, что я пока что здесь, но скоро меня не будет здесь, я буду где-то далеко, я буду летать и позову всех с собой. Всех, кто только рискнет.

Вы рискнете полетать со мной?

Не могу себя заставить закрыть эту страницу. Прошло столько дней. Они далеко. Те, кто меня вдохновили. У каждого ведь есть кто-то, кто его вдохновил, верно, в этом нет ничего постыдного?...

Живите, живите, прошу, играйте и пойте. Пока вы живы, это ощущение жизни и волшебства и того, что еще не все потеряно, что обязательно что-то произойдет со мной, кто-то придет ко мне и нашепчет на ухо кодовые слова прохода в синюю дверь... В мир музыки, в мой собственный маленький мирок.

И я говорю себе: напиши об этом. Скажи об этом. Расскажи это. Вот о чем тебе стоит петь.

 

When we see you. Mess and head. Breathing/breath of dream.

Чувство, что скоро что-то произойдет, что-то значимое, большое, важное. Что скоро в мою жизнь ворвется то, чего я так долго жду. 

"I remember you..."

Ничего не было, только какой-то бесконечный трепет и ожидание чуда, когда видишь огромный герб, наполненный синим светом. Но когда зазвучал саундтрек к Флэшу, душа ушла в пятки вместе с сердцем, мозгами, в общем со всем, что смогла прихватить по дороге. Свет бесновался и звуки то прерывались, то начинались снова, как раскаты грома, то ничего не видно, то снова герб, все белее и белее, и вот заиграли клавиши и вот и вот...и вот кто-то большой рукой схватил сверху герб, тряпку, и унес его с собой под купол, а на сцене, на Сцене стояли ОНИ.

Это невозможно пересказать. Я находилась достаточно далеко от сцены, чтобы видеть только силуэты музыкантов в своих супер-очках, однако в начале, пока занавес не улетел, мне казалось, что он и музыка и свет и вся сцена везде вокруг меня, и я могу дотронуться до них рукой. Такова сила светового музыкального шоу, когда ты так далеко и так близко. Подаешься вперед и молишь их поскорей перестать мучить тебя, а когда наконец открывается сцена, тебе жаль этот момент, жаль занавес с их гербом, когда тебе казалось, что ты так близко, что рукой подать...

Многое бродит по интернету - видео, толки, но я соглашусь, Адам Ламберт себя оправдал, он выдержал натиск моей критики. Он завоевал мою откровенную симпатию своей смелостью, своим поклонением Queen, своими смешными рожами, танцами и конечно голосом. Молодцы Роджер и Брайан, им свезло и они за это ухватились: за возможность воплотить легенду еще пару раз для тех, кто безумно этого хочет, за талантливого паренька, который конечно полноват, с него сползают кожаные черные штаны, обтягивающие все что можно, он конечно похож на эмо, у него черным лаком накрашены ногти, но он поклоняется этим двоим, как все мы, при этом дарит нам всем Queen - драйв, молодость, силу, свободу - соединяя свои возможности с двумя представителями живой легенды. И он очень старается. И он очень смелый. Каким надо быть, чтобы встать на одну сцену с Роджером Тэйлором и Брайаном Мэем и попробовать помочь им воплотить легенду? Еще раз? Для людей? Заменить Фреди и чтоб тебя потом не убили в подворотне злые пьяные в дюпель русские...

Толстенький Адамушка пел не всегда. Еще до середины концерта на сцену спустился со своего подиума Роджер Тэйлор, и когда он запел, слезы потекли из моих глаз. Вообще-то стоило плакать весь концерт, просто потому, что ты видишь настоящих и живых двух людей, которые поют, играют, ничуть не хуже, чем 10-20-30-40 лет назад. Которые отрываются. В их глазах горит все тот же огонь, и ты чувствуешь себя не в Москве, а в Лондоне, или в Америке, и не в 2012 год, а в 199 какой нибудь. И как бы я не ощущала до этого, что Queen умерли, но эти парни, эти парни are very much alive.

 

Freddie. They didn't forget you. They remember you. They still love you. You have to know this. And we all still love you, becouse you are the best, you are the only one we need. I will always remember you and love you and cry without you, becouse nobody can forget it. We saw you at this concert, we heard you, and we thanked you. They cannot forget too, Freddie, even if they ever wanted to forget...

"Let me see... So what I wanna say is to you gonna sing with us, so should I say SPAJEM???... TOCHNA??? OK, we will spajem. =)" 

These are the days of our lifes...

Я заедаю горе печеньем в десять вечера.

Порчу себе все свои планы. Буду такой же толстой, уродливой идиоткой, которая ничерта не может сделать со своей жизнью, ничего не может выжать из себя, кроме слез и фальшивых улыбок.

Да здравствую я! 

Дура.

Соскучилась по тебе, когда уже наконец я смогу хотя б два дня видеть тебя все время!!!

Лозунг одного дня.

Чашка чая, черт, остыл, шоколад. Набиваю пузо шоколадом, растворяю его в чае, чтобы занял побольше места и я стал еще толще.

Правда ведь, это чудесно.

Когда тебе трудно, тяжело, ты устал, ты вдруг понимаешь, как сложны вещи вокруг, как люди, привычные тебе, оказывается, загоняются. Какие они непонятные, непростые, тяжелые в общении. Начинаешь тянуться к "светлым" - теплым, простым, хорошим. 

Половина сияющей луны светит. Candida.

Гром. Или салют. Вдали. 

 

I wish I'll wake up with the same thoughts, becouse I like them, I like this simplicity, it's charming... just sleep with you, my darling, in shorts and a t-shirt, when you embrace me so hot.

Я знаю, о чем напишу там. Хочется поделиться чем-то, что видел и слышал только ты. Тогда - выйди на улицу, посмотри по сторонам. Не надо искать рук, ищи дорогу, иди вперед.

Руки...пальцы горят. Намозоленные толстенными басовыми струнами, они ловят кайф, похрустывая и ощущая усталость, в каком бы то ни было виде. В комнате - свет, четыре гитары, фортепиано, провода, коробки с колонками. Маро. Никак не могу понять, что это там за аккорд. Нетерпение. Не хватает микрофона, хорошего такого микрофона. 

Переехала с Фредди на Битлов. Черт возьми, это просто расслабуха. Устала от жесткого рока или захотелось любви? Может и то, и другое. Давно я так не уставала от того, что можно было бы назвать любовью два года назад, ну даже год назад, ну даже полгода назад. Но теперь? Теперь ничего не осталось, только дни и ночи, заполненные моментами без слов. Так у всех, я даже не пытаюсь представить, что это только у нас так. Я знаю точно, мы такие не одни, мы еще продержались долго...и еще держимся. Но, господи, как я устал.

Впереди лето. Мы же не проведем это лето вместе целиком, верно? Мы будем долго в расставании, что станется с нами? Захочу ли я прийти на перрон? Раньше и думал. Как-то в голову не приходило подумать, хочу ли я, черт возьми. 

Игра.  Детская игра. В любовь. Это так прекрасно. Я больше не ребенок.

Help! I need somebody... Help! Not just anybody. Help! You know I need someone... Help!...

Просто красивая. Я хочу писать красивую музыку. С моих пальцев слезает кожа, бас думает, что это - ненужная кожа, правильно, кому она к чертям нужна, давай оставим только тоненький слой, 10 процентов от всего, чтоб просто кровь не выливалась.

Люблю вас, ребята. Умиление.

А тебе, любимый, просто спасибо за инструменты, за музыку, за то, что против моей воли разжигаешь во мне желание еще разок, ну хоть еще разок, попробовать, попытаться суметь.

"Ни одной дельной мысли в голове, ну ни одной поганой мыслишки. Почему у всех общаться получается так легко? Почему мне так трудно? Вопросы, на которые я не знаю ответа, на которые никогда не буду знать ответ, видимо."

Зато я точно знаю, кто виноват в этом. Возможно, не так уж и много дает мне этот ответ, но все же. Мне кажется, я что-то разбила. Что-то случайно разбила, пока ударяла кулаками и ладонями по шкафам и стенам, пытаясь заткнуть себя, чтобы не выть, не реветь во весь голос. Да, ничего страшного, никто этого не увидит, никто не увидит, какая я на самом деле, что я чокнутая, я совсем съехала с катушек, что я мечтаю по ночам об убийстве, то себя, то еще кого-то, что мне снятся кошмары о вещах, которых я никогда не видела, что я ору на всю квартиру о том, как мне больно, что я больше не могу, не могу, не могу, что я не понимаю ничего, что я хочу жить в другом месте, где угодно, только подальше от них, от моих мамы и папы, а больше всего - подальше от него. Он ушел и даже не подозревал, что будет после его ухода. Что что-то случайно сломается. Во мне, быть может, в чем-то другом. Только они, вещи, инструменты, стены, окна, все они только знают, кто я, что мне пора давно в психушку, только когда в детстве мне казалось, что они догадались, родители, и упекут меня туда, в стены, в четыре стены, я скрыла это ото всех, что я закрылась, что я виню дорогих мне людей в не_искренности, в закрытости, а сама - самая закрытая книга среди всех, кого я знаю, кого я видела хоть раз в жизни. Потому мне страшно, что если они все узнают об этом, увидят меня...я...я даже тому, кому доверяю, никогда не смогу показать этого...

"Надо просто забить на все и жить свободно, это меня всегда спасало. А я все больше становлюсь жутким психологом-мозгоправом, все больше обращаю внимания на речь, на лица, мимику. Пора достать книгу Пола Экмана 'Telling lies'. (...) Мерзкая глупая девчонка, ненавижу себя за свои глупости. Ну ничего. Еще чуть-чуть и этим летом я смогу играть и петь свободно. Тоже. В последнее время незаметно для меня главным стало - свободно. Свобода. Безумец. Глупышка."

"Универ вылечил не только мою бессонницу, но и мою любовь поспорить с моей вечной мнительностью типа: этот учитель точно придирается ко мне больше, чем к остальным!!! Теперь я просто ничего не замечаю и ничего не хочу, кроме как спать. Все таки есть в этом чтото хорошее, yes."

Только не вылечил мою ненависть к семье. Мою ненависть к взаимонепониманию в нашей семье. Мою ненависть к злости и к желанию убивать, которые они во мне будят. Мой страх, что однажды я не смогу себя остановить. Мое желание, чтобы кто-нибудь спас меня, уберег меня от самой себя. Защитили... Страх перед тем, что точно повлияет на него, на нее, но неизвестно, как повлияет...

"Надо освободить цветы от шуршавых обложек, затянутых лентами. Надо надо. Это для праздника, пафоса, а просто на каждый день - как сорванные в саду."

"Хочу собственный сад. Такой, чтоб были дорожки посреди цветов и деревьев. Как лес из роз, тюльпанов, гербер-кукол, кустов, огромных зеленых листьев, как уши слона; из цветников, из берез и каштанов, где рядом с розами ромашки... Но роз больше всего, куча роз, все разных цветов, все свежие, яркие. По утру они все покрываются капельками воды, обновляются и дышат молодостью. И все вокруг, и тюльпаны, много много тюльпанов. Обожаю аллеи: дорожки в парках. В ухоженных лесах. Лесах из красивых деревьев - но люблю когда все случайно. Нотки хаоса. Не сильно упорядоченные деревья, не сильно прямые дорожки, не широкие, словно тропки в заросшем парке. Нотка хаоса."

Хаоса...

Мое Крымское детство было шикарным. И вот это время пришло. Я сижу и слушаю музыку, восхищавшую Фреди. Битлов. И пишу о моем Крымском детстве.

Ох уж все эти обязательные дискотеки, а впрочем, больше ничего ужасного я вспомнить не могу. Мы жили в месте, где была большая белая школа, внутри - на белых стенах стенды о пожаре и всяких поучительных и нравоучительных штуках на украинском. Смехота, одно слово, не прочитать даже. Потом взялась мода приглашать местных быть нашими вожатыми - и мы вживую могли слышать украинскую речь. Совсем рядом было море; мы каждый день видели все эти палаточки, то с едой, то со спасательными детскими кругами и прочими зверями, то с деревянным и можжевельным... Пахло морем и выброшенными на берег водорослями. Мерзкими и зелеными. Да, и в прекрасном должна быть толика отвратного. Помнится, Чехов писал о прекрасной любвеобильной весне, пахнущей навозом?.. Стоп, я что, стал филологом?!!

Ну ладно, мое мнение о них все равно довольно сильно выросло после этого Крымского похода.

В моем Крымском детстве была еще одна вещь, очень важная, очень любимая: Джур-Джур. Черт знает, с чего во мне такая к нему любовь, прямо как у Пушкина к Бахчисарайскому фонтану. Стихов я конечно не писала, но все же...черт, филологи, подлецы. -_-

А Джур-Джур прекрасен! Он падает снизу, смотришь на него и думаешь: сколько хаоса. А он сам спокойный на самом-то деле. Абсолютно спокойный, мудрый, прекрасный, большой, как всегда чудесный, он не меняется, как столько много вещей вокруг меня - и он словно оплот благоразумия в моем молодом мозгу, в моем детстве. А вечерами все сильнее ощущался запах кипарисов вокруг школы, запах сладких слив, краски на качелях, господи, как было чудесно! Все эти коктейли в кафешке рядом со школой, мороженое, летняя еда... Я готова вечность вспоминать всякие штуки в моем Крымском детстве. Одно только не изменится, как и Джур-Джур: я его обожаю и буду всегда помнить о нем.

Мы прошлись по Стол-горе, мы вдохнули этот воздух, мы испили горной воды. Я все это пишу и хочется везде вставить слово "священный". Я не религиозен, боже упаси (какая ирония-то!), но Крым - это... это рай на земле. Мое тело обожает его. Я его обожаю. 

Мы прошлись по Стол-горе, мы вдохнули этот воздух, испили этой воды. Мы пели песни и смеялись очень много. Мы увидели свет в конце горного ярко-зеленого, наполненного птицами, леса, а там оказался рай с белыми деревьями и истоком посреди поля и чабреца. Ооо, чабрец... :)

Ну что сказать? Мне очень понравились люди. Мне очень понравился маршрут. Мне очень понравился поход. Это был мой первый действительно хороший поход. К черту сложности, к черту психоаналитиков, к черту все это, я ненавижу все это, зачем мне сложности, зачем мне воплощение Себедаша, когда все так просто: я влюблена и в любимом месте с любимыми людьми и любимой природой мне просто хорошо. Я счастлива.

И когда я вспоминаю, как увидела снова Джур-Джур, прикоснулась к нему; как набралась пьяным воздухом Крыма; как унюхала вновь то самое, черт, то самое море!! Мне хочется плакать от радости, я снова - простая маленькая девочка, и мне все горы по плечу, и все песни.

И все мечты.

Мы сидели у моря долго, а оно шуршало у наших ног, готовое нас поглотить. Огромное и сладкое, как большое мороженое для годовалого... Подъезжали красивые катера...поблескивая своим отражением в прозрачной соленой воде. Кто-то очень долго плакал. И стали пускать бумажные теплые фонарики, а потом взошла красная Луна. В Москве - митинги, крики, а у нас - пускают фонарики и на пристани - реликтовая попса. Смешная до очарования. В наше время плевались, теперь - умиляемся. Старость-то какая!

А я все равно мелкая дурочка и мальчики гладят меня по голове и удивляются, почему хочется погладить, а не поцеловать.

Да будет Крым. Forever!

Мои за стеной как-то часто стали заниматься всякими непотребствами. И ведь еще же кто нибудь обязательно стонет под конец, да так, что мне через наушники слышно (чуть-чуть)! А меня передергивает и вообще. Фуфу.

Типа я выросла и можно не париться??.. блиииииииииииииииииииин!!!

 

А потом обыкновенная схема: в начале мама в душ, затем возвращается, папа в туалет, затем он - на кухню, и бухает там часок. Она либо спит, либо присоединяется.

Ну что тут скажешь. Я люблю фонетику. Очень!

Я словно Александр второй: отменил крепостное право, но меня сожгли на костре за то, что не сделал что-то еще такое же, например, не установил демократию, уничтожив самовластие  и т.п.

Да знаю я, знаю, что его не сжигали на костре :)

А вы как думаете, можно ли меня считать дурой? Настоящей? Ну ладно, дура или нет, но точно - делать курсовую в одну ночь - это ужасно по-дурацки...

Мы как...кротики в воде. Такие беспомощные... Видим и знаем, что не понимаем друг друга, признаемся даже себе в этом. Но все равно злимся, беспомощно, глупо.

 

Ладно, обидно конечно, что дура - внезааапно - но я переживу ж. Солнце светит. Солнце светит! Все расцвело за пару дней. Счастье...мрррр ^^

Печальное у меня сегодня настроение. Музыка вокруг...я слышу ее, потому что позволяю себе слышать ее - и это очень легкий выход. Самый легкий. 

Я обвиняю других, что они жалеют себя - но я и сам делаю это. Я позволяю слушать себе музыку, чужую музыку, когда мне хочется услышать ее. Почему я сама не могу запеть ее, когда мне хочется? То, что рвется из меня - это так просто. Внутри что-то само знает, что я хочу услышать.

Иду снова одна по улице...люди сотнями так шагают. Почему кто-то должен провожать тебя до самого конца? Когда мы умираем, мы хотим, чтобы кто-то был рядом и держал нас за руку, и помогал нам не бояться. Если этот кто-то только готов идти с тобой до самого конца.

Есть ли на свете те, что пойдут со мной? Может не до конца. Но хотя бы до середины. До из середины.

А потом я уйду сама. Одна.

 

Печальное у меня настроение. Последние много-много месяцев.

Прекрасная весна, наступившая за пару дней, стремительная, теплая. Лица прекрасных леди, еще недавно бывшие мрачными, ныне расцветают. Я, хоть и не прекрасная, но все равно улыбаюсь.

Иду по парку одна, как полная дура, и улыбаюсь. Выискиваю в темноте деревьев хоть одного маньяка, который согласился бы станцевать со мной вальс в свете этих чудных фонарей.

Прекрасный же вечер. Тепло.

Чай и печенье довольно быстро свели на нет все тревоги и натянутое, тонкое, длительное чувство морального психического дискомфорта.

Впрочем, день выдался неплохим. Есть о чем написать, действительно. Меня чуть не сбила машина. Ах, впрочем, это вообще фигня по сравнению с чудесными людьми, встреченными мною сегодня. Солнышко на улице, помогшее дотащить сноуборд, и Родион Баталов, с розовыми щеками, с прекрасной застенчивой улыбкой и открытой душой. Тепло.

И на улице тепло тоже. Очень. Чересчур. Даже душ.

Может это и ложь моего воспаленного мозга, это вражеское чувство рядом с этими людьми. Они - то что надо, в тишине рядом с чаем я это понимаю. Но побитая психика еще не скоро позволит мне спокойно реагировать на незнакомых мне людей в такой обстановке, при таких обстоятельствах. Возможно, если б на их месте были друзья, я бы справилась с этим чувством. Мне кажется, предложение Жени создать команду мне начинает все больше и больше нравится, и даже я готова пережить вторично Карпаты с ним. С ними. Неплохое предложение, так точно. Только пойти куда нибудь не туда...не на эту злосчастную дождливую гору.

Столько на моем пути встречалось людей, которым ничего не стоило на всю жизнь оставить пробоины в моей психике. Я испорчена, я - словно алмаз с уже не ровными краями. Но все еще блестящий и крепкий. Есть некоторые вещи, которые мне помогают преодолеть беду моей чрезмерной восприимчивости, эмоциональности, открытости - беззащитности перед агрессией.

Чай, например.

Слезы по щекам, те самые, настоящие, детские, от большой обиды.
даже среди полнейшей грязи один бомж может подать руку другому бомжу, если первый - мужчина, второй - женщина, и ей нужно спуститься с высокой сцены из бетона. везде есть шарм, какая-то необъяснимая воля людского....людского...желания красоты.

И только здесь, в этом болоте, в этой проклятой мешанине из дерьма может не быть места для красоты. Здесь есть только место для дрязг, непонимания, сложных ситуаций, неудач, простой зависимости от глупых... Как я могу решить за всех, если я завишу от тех, над кем сужу, причем не в их сторону, да, я завишу от отношений с матерью, и ее подруга тоже влияет на меня очень сильно - стоит только увидеть, как меня трясет, когда она просто находится в соседней комнате, как я напрягаюсь, как сдерживаюсь, чтобы...чтобы не убить кого-нибудь из нас: ее или себя.
Мы с ней не можем быть вместе, в самом прямом смысле слова, нам лучше не пересекаться вообще, как жаль, как же жаль, что они этого не понимают, две дурочки, господи, неужели они не видят, что я не могу этого решить, что меня трясет, что я плачу, я, я, Котя, маленькая пятилетняя девочка, которую годами унижали, которая не может в данном случае заставить мозг работать и забить на чувства!!!!! Я просто не могу забить на чувства! Мой разум отказывается работать в таких условиях! Почему как всегда я должна быть виновата?! Почему мне не может быть обидно, почему никто не может допустить, что я сама обижена, обижена, чертовски обижена ими, по гроб, я вечно буду им помнить это, меня вечно будет трясти от одних пустых воспоминаний, и эти походы вовсе не замечательные были, нет, нет, так сильно они убили мою психику, они вдвоем, ну почему они не могут этого понять, они все время думают, что я..........что я....что я не могу быть обижена на них, а ведь я очень...очень...
Мне очень больно и я снова плачу, из-за них, опять.

Хватит.

В подтверждение тому, что можно быть счастливым и одновременно ходить с открытыми глазами, писать стихи, песни, чтоб каждый день что-то происходило, как и должно быть в моей жизни ПРОСТО ДОЛЖНО БЫТЬ ТАК - в подтверждение этому я ищу всяческие вещи и постоянно, постоянно слежу за этим, хотя может и не надо, но на первых порах все же стоит.

Счастье - это все-таки опасная штука. Переборщишь - и все, уже несчастен, но даже не замечаешь этого, до счастья хотя б знал, что его нет, а сейчас вроде все okey, но на самом-то деле ты несчастен, еще как. Ну, в общем, побольше личной свободы, побольше внезапностей, исключить из рецепта обычность и заведенные привычки одни на двоих - и можно уже кушать, сносно, но можно ведь сделать еще лучше, для этого я и дышу, только и дышу затем, чтоб делать все лучше.

Выходные прошли на урара - и не забыть написать ответ Горшу насчет дня, и спровоцировать остальных на это, крутая же идея, правда! Go camarades to the Desigh from impulses, if you know what I mean.

Выяснилось - я уже знаю французский куда круче этого очаровательного милого теплого идиота.) Как вспомню о нем - ага, вспомнила, конечно, около пяти процентов твоей кожи чувствуют тепло его тела через ткань, вспомнила она - не могу не улыбаться внутри. Снаружи - могу сдержаться, если надо, но не всегда, а внутри никогда не смогу, актер ведь не создан переделывать себя, только изображать.

Но все, черт возьми, не о том. Накатала уже порядком, а того, что хотела, все еще нет.

 

...И вот я снова с отчаянием каскадера, которому нечего терять и есть, что приобретать, бросаюсь в пропасть не-до-понимания, навстречу кольям моих опасений и предубеждений и всякой такой хренотни. Но в этот раз, почему-то, мне не так больно, как было в прошлые разы, я словно натыкаюсь уже выделанной мозолью на эти штыки - и они не протыкают ее, а лишь чуть тревожат. Должно быть, это боль в мышцах от утренней растяжки и качки успешно заменяет боль от общения с нормальными. Да, я вполне ненормален, просто катастрофически полно. Мой разум дорос не только до состояния превышения нормы, но и до состояния возгоржения собою, что не позволяет ему скрыться, вернее мне не дает его запихнуть куда подальше, аки пыльную уже потрепанную, но все еще безумно самую любимую детскую игрушку первых лет.

И вот я шлепаю по лужам, умник из умников, страшный человечище, существо без человеческой сути, совершеннейший ребенок, ужасный кошмар на ножках без тормозов. За тяжелой иллюзорной дверью люди ошарашены непредвиденной напастью - дождем. Они стоят под навесом и все еще не решаются ринуться внутрь мира, вглубь сердца, в самом прямом смысле нервно покуривая в сторонке. Мне то что! Дождь, ха!! с пожеланной удачею ринулся умник по лужам. Люди, уже вышедшие под напасть, улыбаются. Идет дождь, не снег, а стало быть, теплеет. Через несколько таких дождей они перестанут улыбаться, но все равно приятно.)) может и не все улыбаются, может просто улыбающиеся мой взгляд притягивают к себе неумолимо, по-детски наивно, чем-то. Наводит на мысли, ne?

И вот так я и хожу по лужам, все еще полный детских наивных поднятых глаз, все еще полный глупых надежд, все еще полный неоправданной веры, все еще полный внезапного веселья и необъяснимой для других грусти. Уже полный логического мышления и выстроенных схем. Все еще живущий только благодаря тому, что заставляет меня ими пренебрегать.

Любовь - это чудесно, счастье - это опасно. Когда мы пришли к новому началу, все встало на свои места. Звучит как парадокс. 

Строго-настрого исключить из рецепта обыденность и заведенные привычки одни на двоих, если ты понимаешь, о чем я, ведь это все не так однобоко, как можно подумать. Побольше личной свободы, побольше сюрпризов (настоящих!) и внезапностей, а ведь ты знаешь, какой я умник на догадки. Стоит мухе пролететь - и уже не сюрприз, потому что есть п о д о з р е н и е. ну про муху это я образно...)

внезапности-внезапности...ох что ж нас ждет-то впереди, дорогие мои все, я уже дрожу от нетерпения и предвкушения всего этого :))

Июльсий полень золотой 1
Сияет так сето,
В нелових маленьких руках
Упямитя весо,
И нас теченьем далеко
От дома унесо.
Безалосые!
В жарий день,
В такой сонивый час,
Кога бы только подемать,
Не разыкая газ,
Вы тебуете, чобы я
Пидумывал расаз.
И Перая велит начать
Его без помеденья,
Ворая посит: «Погупей
Пусь будут пикюченья».
А Тетья перывает нас
Со раз в одо мовенье.
Но вот насала тишина,
И, будо бы во се,
Несышо девоча идет
По сазочой сане
И видит можесо чудес
В подемой губине.
Но кюч фаназии исяк —
Не бьет его суя.
– Конец я посе расажу,
Даю вам сово я!
– Насало посе! – ме кичит
Комания моя.
И тянетя несешо нить
Моей волебой сази,
К закату дело, наконец,
Доходит до разязи.
Идем домой. Вечерий луч
Сягил девые каси.
Алиса, сазу детих дей
Хани до седины
В том тайике, ге ты ханишь
Маденесие сы,
Как саник бережет цеток
Далекой сороны

В моем невесело. И к тому же немного холодно. Моя мать держит в себе огроменный кусок стальной злости, холоднее льда, и что ее превратило в такую - отчаяние, постоянные тревоги, болезнь или "правильное питание" - мне неизвестно.
Но мне страшно за нее, честно говоря.

Что ж, постараемся жить.

Люди несут полную чушь. Жуткую ахинею. Ты знаешь это, но, что бы ты не говорил - они не выслушают. Ты знаешь, что они уже считают тебя не тем, кто ты есть на самом деле. Ты знаешь, что уже все испортил.

Следует ли идти до конца? Мечта была такой прекрасной. Они все казались тебе чудесными, ты хотел петь ради них, быть рядом с ними и так далее. Теперь ты смотришь на них и понимаешь - они просто...ничтожества.

И в начале - злость. Но стоит выговориться самому себе - и тебе их просто жаль.

Просто жаль мне их.

 

Стоит идти до конца и не забывать, что они все такие же чудесные, просто глупые, бесконечно тупые маленькие дети, и что, когда они вдруг поранятся, им будет нужна именно твоя помощь и твое утешение. 

Дай Небо, чтоб не поранились.

Но я так просто не сдамся.