Решил выложить начало своего романа, который начал писать в 2005 г. Хотя некоторые товарищи подхватили идею романа и накрапали позже что-то похожее, я не в обиде. Ну мало ли, у каждого свой путь...
НЕЗАКОНЧЕННЫЙ РОМАНС
ГЛАВА 1
Александр Сергеевич Пушкин открыл глаза. Секундой ранее сознание, осязание жизни вернулось, как после потери сознания. Белизна высокого потолка освещалась яркими лучами солнца.
«Где я?» - первый естественный вопрос в таких случаях возник в голове.
«Слава Богу, я жив! Жив!» - радость от этой мысли обдала все его сущность. Память постепенно возвращалась к нему. Дуэль, выстрелы, страшная боль. Мучение, и – тьма. Александр Сергеевич перевел взгляд на себя. Он лежал в белой рубашке, доходящее почти до пят, на ослепительно белой простыне, на огромной кровати. Рука инстинктивно потянулась к месту ранения. Никакой боли, только маленькая отметина от раны. «Жив, слава Богу, жив!» - мысленно повторял про себя Пушкин и огляделся. Непонятные предметы окружали его. Он медленно приподнялся, встал с кровати. Поэт почувствовал необыкновенную легкость в своих движениях. Взгляд остановился на большом зеркале. Поэт медленно подошел и застыл, как вкопанный. На него смотрел молодой Александр Пушкин, Саша, как называла его няня. Не веря отражению в зеркале, поэт задрал рубашку, и слегка нагнувшись, осмотрел тело. Провел рукой по тонкой талии. Сомнений не оставалось, тело выглядело, как у двадцатилетнего молодого человека. Восторг, смешанный со страхом, овладел поэтом.
«Куда я попал? Что это – сон, может?» - Поэт слегка ущипнул себя. Тело ничего не почувствовало. В замешательстве он из всех сил еще раз сдавил пальцы. Легкая боль возникла на мгновение и тут же исчезла.
«Я чувствую, чувствую!» - мелькнула спасительная мысль. «Но как-то странно – практически нет боли!» - он еще раз с силой сдавил пальцами руку. « О, мой Бог! Что со мной, где я?» - мысли стремительно проносились в голове.
Взгляд упал на широкое окно, занавешенное высокими шторами. Пушкин осторожно приблизился и посмотрел в проем между ними.
На улице сплошным потоком двигались сверкающие стеклом и металлом коробки.
«О, Господи, может я в раю? - мелькнула мысль. И это новый Иерусалим! Слава тебе, Всевышний!»
Внезапно с улицы раздался протяжный вой. По дороге неслись коробки с мигающими сверху фонарями. Александр отшатнулся от окна. Необъяснимый страх вновь закрался в душу. « А может это не рай?» - Но неприятных ощущений он не испытывал. Поэт сел на краешек кровати и начал собираться с мыслями. «Так, я жив, боли не испытываю. Демоны на меня не нападают. Вот только надо разобраться – куда я попал. Где друзья, где Наталья, где мои дети? Но я жив, неприятных ощущений нет и это – главное. Жизнь сильнее смерти! Она победит!» - последняя спасительная мысль успокаивала.
Александр огляделся. Неподалеку стоял непонятный ящик, поблескивающий матовым стеклом. Поэт встал и подошел к ящику. Провел рукой по гладкой, полированной поверхности. Внизу поблескивали какие-то клавиши. Поэт провел рукой по блестящим рядам. Матовая поверхность неожиданно вспыхнула, и из ящика раздался женский голос:
- Где же ты где же встреча на Манежной? Почему ты не пришел ко мне как прежде?
Поэт отпрянул и перекрестился. «Слава Богу, на Манежной вроде все, как прежде.» Он понял, что голос раздавался из этого изделия. Пушкин медленно попятился и опустился на край кровати. На матовой поверхности появилось изображение. Губастая, размалеванная певица продолжала :
- Когда ты уезжаешь далеко я места для себя не нахожу
- Сказать тебе об этом нелегко-о-о из дома никуда не выхожу
- По-всякому даю тебе понять что вовсе мне не скучно без тебя
- Ну как же я хочу тебя обня-а-ать ты ничего не знаешь про себя
- Где же ты где же встреча на Манежной почему ты не пришел ко мне как прежде?
- Где же ты где же встреча на Манежной почему ты не пришел ко мне как прежде?
Поэт медленно стал соображать. « Как это – она из дома не выходит, но дает понять, что не скучно ей?»
Вновь необъяснимый страх охватил его. «Господи, может это бесы в образе этой девицы меня соблазняют? Она же без плоти!» Он ощутил, как капельки пота покатились по его спине и вискам. Усилием воли пришелец вновь стал бороться со страхом. «Ничего, ничего, я жив и это главное! Надо разобраться во всем потихоньку! Господи, дай мне силы!» – спасительная мысль придавала уверенность. Постепенно страх уходил, неприятные ощущения гасли. Он осознавал, что никакого огня он не чувствует, никакого жара, ни «тьмы внешней». Ласковое, золотистое солнце по-прежнему пробивалось сквозь шторы. Но на всякий случай он медленно подошел к этому исчадию ада и нажал красную клавишу. Ящик потух. Поэту стало значительно легче. Любопытство разбирало его. Медленно, дрожащей рукой он прикоснулся к гладкой поверхности и тут же отдернул руку, почувствовав пробежавшую искру между пальцами. «Боже, вот так аппарат! Надо подальше от него
Читать далее...