Буду рада, если хватит терпения прочесть.
Запертые
История первая
Моей самой близкой подруге.
Il nous reste toute une vie pour pleurer
Et maintenant nous sommes tout seul
Placebo
Она исчезла. Я проснулся и понял, что её больше нет в моей жизни.
Шёл дождь, за стеной громко лаяла соседская собака, из крана капала вода…
Ничего не изменилось. После её ухода ничего не изменилось.
Лишь тиканье часов казалось мне непривычно громким. Они, будто ухмыляясь своими золотыми стрелками, вели отсчёт моего одиночества.
Вместе с ней исчезли все её вещи: от домашних тапочек и пижамы до шпилек и булавок. Даже фотографии ни одной не осталось. Ничего, что могло бы напомнить о ней. Я закрыл глаза и увидел её лицо, она улыбалась.
Когда мы познакомились, я подумал, что у неё самая очаровательная в мире улыбка. Из динамиков рвались какие-то примитивные ритмы, на танцполе было душно и тесно, а она смотрела на меня и улыбалась, улыбалась мне одному.
Мы танцевали, я, как завороженный, смотрел в её глаза. Я уже любил её.
Мы поехали ко мне. От её волос пахло яблоками, а кожа была на ощупь, как шёлк. Этот рассвет мы встретили вместе.
«Хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда» - сказал я тогда.
Она улыбнулась и пожала плечами.
Слишком быстро развивались наши отношения - охваченные страстью мы совсем не замечали окружающего мира.
Реальность не терпит такого наплевательского отношения.
***
Звонил телефон, я, кажется, задремал и не сразу услышал его навязчивый звонок. В надежде, что это она, я схватил трубку. Молчание. Очень продолжительное молчание, а потом женский голос сказал:
- Я здесь.
- Я знаю, – ответил я.
Опять молчание.
- Ты так и не позвонил, а я всё ещё жду, - связь была очень плохой, я изо всех сил прислушивался, чтобы различить слова. – Я люблю тебя.
Я не знал, что ответить.
- Не молчи, – мне показалось, что я слышу, как слезинки ударяются об её телефонную трубку. – Ты любишь её, ведь так?
- Да.
- Тогда ты никого не любишь! – воскликнул голос.
Ещё несколько секунд после разговора я слушал гудки, потом пошёл на кухню и выкурил две сигареты подряд.
Я всё думал, что голосу, наверное, сейчас очень грустно и тоскливо и он, наверное, сейчас тоже курит. Курит и злится на весь мир, размазывая по щекам слёзы… хотя мне всё равно.
***
Мне было больно отпускать её. Однажды я сказал ей об этом.
-А мне больно быть на привязи. К тому же кто-то ведь должен зарабатывать деньги. Твои книги большого дохода не приносят! – ответила она.
- Ты пропадаешь где-то до поздней ночи, тебе звонят какие-то мужчины! Хорошая у тебя работа!
- Не преувеличивай! Один раз мне позвонил начальник. Я не могу бросить работу и сидеть, как ты, дома! Я умру от скуки!
Я ничего не ответил. Я прекрасно знал её вздорный характер и не хотел ссор.
Она уходила. Я ждал.
***
Весь день я шатался по квартире, прислушиваясь к скрипу пола под ногами.
Дождь закончился.
Занавеска затрепетала от порыва ветра, ворвавшегося в комнату.
А если я забуду?
Каждый раз, воскрешая в памяти её образ, меня охватывала паника. А если я забуду?
Память так ненадёжна.
Что же будет тогда?
От этих мыслей к горлу подкатывала тошнота, а ладони моментально становились влажными.
Я сидел на табурете и курил. От холода пальцы почти не сгибались, но закрывать окно не хотелось. Вспомнив, что с самого утра ничего не ел, я обшарил холодильник и все шкафчики на кухне, но нашёл только банку оливок. Отлично! Мысли о походе в магазин вгоняли меня тоску, поэтому, смерившись со своей участью умереть голодной смертью, я взял оливки и опять сел на табурет.
Я жалок. Всегда считал себя независимым и свободным, сильным, целеустремлённым и… да какая разница, каким я себя считал?! Теперь я в полном одиночестве сижу на кухне и ем оливки из банки.
Я жалок.
Я абсолютно и безнадёжно жалок.
Я думал, что, наверное, я должен бы злиться. На неё. За её такой внезапный уход. На себя. За то, что не смог удержать её.
Я должен бы плакать, потому что остался один, потому что люблю её, а её нет.
Но ничего подобного я не испытывал. Мне было немного страшно. А ещё холодно. И от этого я был жалок.
Пепельница была полна окурков и косточек от оливок. В полной темноте я слушал, как из крана капает вода.
Нет, эта наша история не может так закончиться. Я это знаю, и она тоже это знает.
Что-то мне подсказывало, что она ещё вернётся.
***
- Я очень сильно люблю тебя, - сказал я ей однажды.
На улице нещадно палило солнце. Кажется, это было в июне, а может быть в августе. Мы лежали на кровати, в спальне, опущенные шторы защищали от мира. Я находился в каком-то странном ощущении полусна-полуреальности. Накручивая на палец прядь её волос, я произносил слова любви. Она улыбалась.
- Я люблю твои глаза, твои волосы, твои губы. Ты прекрасна, как ангел.
- Ты, наверное, многим говорил такие слова, да?
- Лучше ты скажи, многим ли ты позволяла говорить такие слова?
- Ерунда какая-то! – усмехнулась
Читать далее...