Запреты-совесть-строчки-ручки -
Латентный признак самой-самой,
И номер твой губной помадой –
Еще один запрет любви.
Периодическая страсть –
Убитый признак вдохновенья,
Но я иду на озаренье,
и ты даешь себя назвать…
и тихий – тихий шепот ласки,
неровным цветом по двоим -
твой нежный стон неповторим,
но у любви другие краски.
Три Слова – сна прикосновенье,
проверенный рецепт судьбы,
но осень смоет все следы,
и урезонит наше рвенье…
Ну что же, ГЦ в Ноябре насыщен самым разным. Конечно, на все попасть не получится, но на некоторые концерты - непременно!) Осень, опустившись тихо и равномерно на всех нас, поменяла мой распорядок. Перечитывая Улисса, я думаю, что столпотворение букв это - праздник... Хотя, конечно, это бред... и почему я не пишу диссертацию? Наверное перепонки между лап мешают...
Видео с концерта, посвященного дню взятия Бастилии.
На концерте мне посчастливилось присутствовать!)
Итак, что же такое образ Французской революции для советских людей в 1989 году? С одной стороны, веяние перестройки повернуло взгляды общественности СССР практически на 180 градусов. И это не могло не коснуться героев и образов 1789 года. Размышляя над историей Франции конца XVIII – начала XIX вв., сравнивая историю советского государства с республиканской Францией, отечественные публицисты хотят понять, куда движется исторический процесс в нашей стране. Кто-то в перестройке видит «революцию без гильотин», указывая, что для победы демократического общества и родина Прав человека и гражданина прошла через череду режимов и 4-х революций. «Революция - не единовременный акт. Это целая эпоха, растягивающаяся иногда на десятилетия»[1]. Тем не менее, понимание необходимости и неизбежности как революции Французской, так и Октябрьской – неотъемлемая часть идейного наследства Советского Союза, России. Наиболее четко на наш взгляд отношение к обоим революциям сформулировал Л. Ионин: «Французская революция живет во всех последующих, в том числе и в нашей, век которой оказался долгим – весь XX век. Наша революция многое принесла в мир, многому научила человечество – к чему нужно стремиться, а чего нужно бояться. Она еще раз умудрила человечество, которому, впрочем, любая мудрость не впрок. Она еще не закончена. Мы не можем ведать о плодах, которые она принесут. Жаркое лето 1989-го будит и надежды, и страхи, как и другое жаркое лето 200 лет назад»[2].
Дискуссии, оставшиеся на станицах советской прессы, в какой-то мере отразили отношение советских людей на реалии перестройки. Являясь в сознании современников «революцией без гильотин», перестройка, как и революция 1917 года стала поворотным моментом. Как и Октябрь, перестройка определялась за счет сравнения с ошибками и завоеваниями 1789 года; как и после 1917 года, отношение к Французской революции стало лакмусовой бумажкой, показывающей тенденции и отношение общества не только к будущему собственной страны, но и к общечеловеческим ценностям.
12 жерминаля III г . (1795.04.01 ) Народное восстание в Париже. Введение осадного положения.
Да, весна -квинтэссенция идеи возрождения...но еще более цинично выглядит на ее фоне множественная смерть.