Среди местного населения тетя Наташа слыла сильно Знающей.С ней уважительно раскланивались,пропускали в магазине без очереди,а если кто по незнанию начинал возмущаться,сердито шикали: « ты че? Это же Сама…» Тетя Наташа не ворожила,не насылала порчу,но вот если случалось пострадать кому от колдовства,если было что-то нетак- бежали к ней. Выслушав обиду, она мягко улыбалась и говорила: « Ну хорошо… Я поговорю там…» И через некоторое время загулявший на соседнем подворье муж возвращался,болезни отступали…Тетя Наташа любила и умела рукодельничать,знала много старинных песен.А как умела мочить яблоки!!! Хрусткие, прозрачно-зеленобокие, с налипшими ржаными соломинками яблоки можно было уминать десятками.да что десятками- ведрами! Во рту оставался медвяно-травяной привкус…Ох,хорошо! Мне нравилось ходить к тете Наташе в гости,особенно зимой. В доме стоял особенный полумрак,пахло стариной. Комодс безделушками,старинные фотографии на стенах…
Когда садилсь трапезничать,тетя Наташа ставила на стол лишнюю тарелочку –для домового- и ,поклонившись на печку,говорила: « Хозяин-батюшка,прийди с хозяйкой-матушкой да деточками- потрапезничай…» После обеда тарелочка переносилась в специальное место. «Вишь ли-поясняла тетя Наташа- хозяин с хозяйкой они стеснительные,поэтому к столу не пойдут…а вот в закуточке своем – они тута неспеша
Поедят…Эх,голова моя зеленая- испить-то,испить поставить забыла !» тотчас извлекались две рюмочки старинной работы: одна для молока,а другая для винца.
С тетей Наташей мы познакомились в первый же день нашего переезда в Центральную Россию. Она заглянула к нам случайно, по дороге на рынок. Так и осталась –своей и любимой. Однажды она сказала. « Вот все говорят-Родина. Вроде все понятно: место где родился…Да нет, место где родился так и будет-местом рождения…А Родина- это земля,ставшая родной, Намедни по радио слышала песню- с чего начинается Родина,мол…Там и картинки,там и березка…А я вспомнила,как старики говорили: где могила родителей- там и Родина… Они ушли в эту землю,их тело и кровь стали частью ее,только тогда она становится нашей родной.Помни об этом: все что есть вокруг и трава и вода и лес-это плоть наших родителей,это Родина.»

«…Люди почему-то думают, что весь мир создан ради них и для них. Это не так: боги создавали этот мир для себя. Если бы создавали для людей-мир бы был понятный и простой. Заходишь в лес- а деревья тебе кланяются, птички поют,- по –человечьи,а не по-своему. И звери говорили бы не на своем языке, а не людском. А так…Вон кошка мявкает, а что она говорит, ты понимаешь? То-то …Люди-часть этого мира, может быть далеко не лучшая часть…В мире живет много кого. Одних мы видим, других не видим…Но они есть и с ними надо считаться, быть вежливым. Заходишь в дом- поздоровайся с хозяином и хозяйкой. Не только с людями- с домовым и домовихой. Идешь по дороге- уважь Дорожного. У каждого болотца, ручейка, в каждом лесочке есть свои хозяева.Они старше нас,мудрее-потому и смотрят сквозь пальцы на всякие проделки. Чего же- сами сделали уродцев,теперь нянькайся…- бабушка подбрасывает в костер ветки. Сноп искр взлетает в ночное небо. Темнота торопливо убирает свои липкие щупальца. Сосны, что столпились вокруг, перешептываются, явно соглашаясь с бабушкой. « Вот возьми огонь.Он рождается и умирает, его надо кормить. Он- живой. Он может гневаться, может ласкать. Он думает и по-своему разговаривает.» Бабушка вдруг начинает говорить- да нет,скорее даже напевать,обращение к огню. Проходит минута,другая. Создается впечатление,что огонь внимательно слушает бабушку: его языки прекратили бешенную скачку по сучьям. Пламя горит тихо и ясно- так горит свеча в уютной комнате. Бабушка протягивает руку к костру. Ближе,ближе-и вот уже она в огне.У меня перехватывает дух- сейчас…Но ничего страшного не случается. Рука плавно выходит из огня,описывает замысловатую фигуру в воздухе- и опять ныряет в огонь. Бабушка играет с огнем.ласкает его так.как ласкают кошку или собаку. И жгучее пламя замирает от удовольствия…Внезапно священнодействие закончилось. Костер ожил. Языки пламени заскакали легко и проворно.Потрескивают угольки.а мы сидим и ждем, когда он прогорит, когда закончится его странная и непонятная для людей жизнь.

Воспитание мое началось с самого раннего детства. Почитай в два года стали меня приобщать к древним знаниям, к покону рода.
С мамой и бабушкой ходили собирать травы- на дело лекарское. Мама ,всегда ласковая и спокойная, терпеливо внушала мне, что каждая травинка –существо живое, чувствует боль ,может радоваться может печалиться.
« Протяни ладошку, поздоровайся с цветочком, послушай, что он тебе скажет» Сама она обладала даром понимать язык деревьев, трав. Но, увы - мы дар этот не наследовали…Вообще она была своя в лесу: выходили к ней навстречу звери, птицы могли запросто сесть на протянутую руку.
Бабушка заставляла меня запоминать оттенки травяных запахов, по этим неуловимым ароматным мелодиям определять, какая травка для чего сгодится. У нее был красивый голос и длинные густые волосы. Собирая траву, она тихонько напевала.
Собранные травы развешивались пучками дома под потолком и все буйство леса входило в дом. Вообще почему-то запахи и звуки в то время играли в моей жизни огромное значение: даже сейчас, по прошествии полувека, воспоминание о каком-то событии вызывает в памяти ароматы и звуки… Осень, ядреная, золотая. Мы идем с бабушкой в дубраву. Из поднебесья, вальсируя, высверкивая золотом и перешептываясь, падают и падают резные листья.Под ногами их уже миллионы- сплошной ковер, который при каждом шаге взрывается радостным громоподобным шебуршаньем. И запах в бору стоит такой сочный, осенний… Мы собираем листья охапками, запихиваем в огромный мешок.
Представляете, какие сны снились на этом ароматном матраце?

Дед жил далеко от нас, приезжая изредка на несколько дней, погостить. С его приходом в дом врывался аромат дальних странствий и иных времен. Высокий, несмотря на старость сохранивший офицерскую выправку, дед нюхал табак, курил по-черному и, после принятия положенного при встрече гостя стаканчика, пел окопные песни первой мировой.
Ну а вечером мы располагались на кухне… Свет не зажигали. На полу расстилались тяжелые овчинные полушубки, мы располагались на них…Дед открывал дверцу печи, садился на табурет- так, чтобы можно было изредка подбрасывать дрова в бушующий огонь. Неторопливо закуривал и начинал рассказ…Почему-то лучше всего я помню запах овчины, слепые сумерки, освещенные всполохами пламени, странно отчужденное лицо деда. Он рассказывал про сражения,про ранения. Однажды, когда дед умывался, сняв рубаху ,я увидел страшные рубцы, исполосовавшие его мускулистое тело.Дед читал свои стихи того далекого времени « Полевой лазарет, полотняные кровли
На железных кроватях –отбросы войны
И обрубок поручика, бурый от крови
Сквозь горячечный бред видит детские сны…»,
Читал стихи друзей-офицеров, а потом замолкал, чему-то усмехаясь и пуская дым в потолок…
А утром …А утром он доставал из чемодана две деревянные сабли и мы начинали настоящее сражение. Дед не давал мне поблажку, часа два-три мы отрабатывали и оттачивали различные приемы. « батман», « туше» - о, какой музыкой звучали эти слова!
Мне чудилось что я, если не д,Артаньян, то, по-крайней мере Атос. Соседи смотрели на наши упражнения как на баловство, игру, но это были уроки чести,уроки Древнего знания.

Ветер ,пряно пахнущий ветер…Белые облака, кудлатые и явно чем-то озабоченные.Песок под ногами…Мы спускаемся с бабушкой в овраг. Внизу звенит, перекатываясь на мелких камушках ручей. Жарко… лениво трещат огромные пучеглазые стрекозы, зависая над моей головой. Эх,мне бы сейчас поймать одну, заглянуть в ее нахальные глаза и спросить,чего ей хочется. Да нельзя- бабушка заругает. Она держит меня за руку, что-то говорит ,но что-я не слушаю, поскольку в сердце закрадывается холодок страха: стены оврага ,крутые, поросшие деревьями, становятся все выше и выше,небо сжимается И пахнет вокруг теперь папоротником да грибами… Папоротник здесь, конечно, знатный: просто настоящий лес. И среди этих зарослей стоит странное дерево: сухое и скрюченное… Да нет, даже не скрюченное, а завязанное большим узлом.Бабушка огладывается и неторопливо,слегка прихрамывая,направляется к дереву.Меж сухими узловатыми корнями стоит блюдце. Бабушка отпускает мою руку, снимает с плеча сумку. Все это неторопливо, с каким-то необычайным достоинством. Из сумки извлекается бутылка молока,краюха хлеба.Бабушка наливает молоко в блюдце и,взяв в руки палочку,начинает постукивать по черному корню, приговаривая что-то. Я тщетно прислушиваюсь - удается разобрать только « Chodź snaky króla jeść».Я уже знаю о змеином короле из рассказов: он живет под этим деревом и бабушка кормит его. В моем представлении змеиный король –этакая золотая змея с короной на голове.А в короне обязательно сверкают драгоценные камни…Я представляю, как змеиный король выходит из своего дворца и они долго беседуют с бабушкой…А сегодня к ним присоединюсь я.И попрошу у змеиного короля во первых…Но дальше додумать не успеваю, поскольку что-то меняется в окружающем мире: корни дерева зашевелились. Только через секунду я понимаю,что это не крни: к блюдцу неторопливо ползет большая змея.Черная и страшная.
Бабушка продолжает что-то шептать. Змея величественно приподнимает голову. Раздвоенный язык трепещет. Бабушка показывает на меня. И змея поворачивается в мою сторону.Ноги становятся ватными, но помня наставления бабушки,я просто стою,встречая взгляд пронзительных бездонных глаз. Несколько секунд – и змея,явно утратив интерес ко мне, подползает к блюдцу…
Сердце бешено колотится,пот застилает глаза.Бабушка смеется и говорит мне успокаивающе,ломая краюху хлеба на три части.Я машинально съедаю пышный домашней выпечки хлеб... А корона? Где же его корона…
[259x321]

Светало. Деревья стояли насупившиеся, лениво отряхивая тяжелые бронзовые листья в холодный цепкий туман. Мама, молча шедшая по раскисшей тропинке( я едва поспевал за ней, постоянно спотыкаясь и скользя) вдруг остановилась и указала рукой. « Стражи»- прошептала она. Я всмотрелся. Два старых дуба высились рядом, сцепившись корявыми ветвями. В узкую щель между их могучими стволами уходила наша тропинка. От дубов веяло такой силой, что захватывало дух. Мама достала из корзинки хлеб, бутылочку с молоком и ,низко поклонившись, подошла к Стражам. Заметив, что я замешкался, сердито сдвинула брови, кивком подозвала. Произнесла слова Приветствия,( я повторял их )пожила к корням хлеб, налила в стакан молока, коснулась рукой коры, секунду вслушивалась. И вдруг улыбнулась облегченно: « иди…они ждут» Я шагнул в живую темноту. Где-то заграял ворон.
Я уже не помню сейчас подробностей своего путешествия. Осталось только ощущение пытливого присутствия, настороженности. Внезапно тропинка вырвалась на большую поляну, посреди которой живым серебром раскинулось озеро. Цель моего путешествия- старая кривая береза на берегу. Честно говоря, я был несколько разочарован: за весь путь ничего не произошло. Оставалось только дойти до березы и… И тут боковым зрением замечаю какое-то движение. Поворачиваю голову –и цепенею: на меня смотрит огромный волк. До сих пор помню его спокойный, даже несколько насмешливый взгляд и черный мокрый нос. Больше память не сохранила ничего. От неожиданности я пробормотал: «Здрасте». Волк оскалился беззлобно, наверное улыбнулся, и отступил в кусты.
Без приключений добрался я до заветной березы и сел, прислонившись спиной к ее теплому доброму стволу, лицом к озеру, к занимающейся заре. Все существо мое наполнилось таким восторженным чувством сопричастности, таким глубоким пониманием всего окружающего.Я как бы растворился в этом осеннем утре. Я был и старой березой, и озером, наполненном тысячелетней мудростью и зарей … И вот когда казалось что еще мгновение и душа моя выпорхнет из тела,я услышал… Звук рождался там, в озере, среди камыша. Звонкий девичий голос, полный любви и печали, выводил странную мелодию. Даже не мелодию, а запев, всего несколько нот…
С тех пор прошло много лет. Много раз приходил я к озеру-и утром и ночью и днем,но больше никогда не довелось мне слышать ее песню.
[700x525]

[699x466]

Слушать этот музыкальный файл

Войцех

Слушать этот музыкальный файл

Стары Ольса - Балет Гальярда

Еще одна интересная статья...
Михаил Голденков
Русь, русский язык и страна Москель

Московия (сердце России) не говорила по-русски до самых Петровских времен… Кажется, это бредни, каких и быть не может, но факты упрямая вещь, а исторические факты, столетиями скрываемые царскими историками, говорят только об одном – да, так и было.
Залески, «медведица» и Москель

Нам всегда изображали Ивана III эдаким героем русской истории, растоптавшим басму татарских послов, вышедшим из Орды и собиравшим русские земли, включая раскольнический Новгород. Однако, в 1990-е годы отношение российских историков к Ивану III претерпевает существенные изменения. Его вероломный захват Новгородской республики уже не вызывает умиления, хотя контекст «собирания русских земель» сохраняется.

На самом же деле не было никакого собирания, а были лишь претензии московского государя на земли Новгородской республики, которая развивалась как парламентская страна по европейскому пути развития, как главная составляющая балтийского региона торгового союза Ганзы.

До 1237 года, года захвата Москвы Батыем, Москва напрямую подчинялась Киеву, так как города Московии были колонией внебрачного сына великого князя Мономаха Юрия Долгорукого (страдающего физическим недугом: горбатостью, от чего его руки казались длиннее обычного), которого отправили в землю финской мокши (моксы или мокоши), отмеченной на немецкой карте Европы 12 века, как иезуитская колония Залески.

Финское племя мокса или мокош было хорошо известно в Киеве еще во времена Владимира, который включил богиню Мокощь мокоши в пантеон киевских идолов. Это означало, что Киевская Русь тесно общалась с землей Моксель (или Москалью), а мокош активно торговала с Киевом и проживала там. И именно мокшу из Москели (на южном Урале и сейчас есть хребет Москаль) киевляне называли моксалями, позже москалями.

Батый захватил Залески, так как считал земли Моксели, мери, мещеры, муромы и исламской мордвы своими, ибо финны и тюрки в 13 веке все еще близнецы-братья и по языку и по внешности – и те и другие голубоглазы и белокуры (внешность татарина Чингизхана монголы описывают как «из племени сероглазых людей» и «рыжебородый»).

Когда Батый захватил мурому со столицей - городом Муромом, то столкнулся с тем, что здесь уже присутствуют русские колонисты, построившие Ярославль. Москве, пограничному городку, пока что даже имени не дали – он так и остался с финским названием Маа-скава – Мать-медведица.

Медведицей-матерью финны меря и мурома с мещерой называли герб Ярославля, где изображен медведь с алебардой. Этот же самый герб красовался и на воротах нового города, построенного Долгоруким. Ну, а Землю в финно-угорской мифологии всегда воплощали женские божества: у эстонцев, как пишет в 13 веке Генрих Латвийский в «Ливонской хронике», женой Ванаиса является Маа-эма – Мать-земля.
Трагедия Великороссии

Между Московией и Великороссией (республика Великий Новгород) было одно существенное сходство, как и полярное различие: как первую, так и вторую закладывали русские колонисты в финских землях. Коренные жители Новгорода, Пскова, Изборска и Ладоги были в основном потомками русских (славянских полабов) и шведских (готов и свеев) переселенцев, которые и построили эти города. Но часть населения этих центров, как и абсолютно всех сельских жителей, составляли финны племен чудь, весь, карела, пермь, лопь(саамов), водь и ижора. Когда царь Петр Первый строил Петербург, то ижора все еще являлась коренным народом Финского залива.

Демократия Великороссии не прошла без типичного кризиса: ослабла власть центра, усилились регионы, особенно земли Ладоги и Пскова. Ладога еще ближе сошлась со Швецией, Псков, будучи вторым крупным городом Великороссии, особо стремился к отделению.

Но если в Великороссии темп русификации, пусть и медленно, но шел по нарастающей, то в Московии – с точностью наоборот. Русскую речь колонистов из Волыни и Киева в Московии забывали, как и из православия сделали чудную смесь ислама и христианского арианства.

В 1471 году московское войско вторглось в пределы Великороссии и стало разорять землю, жестоко расправляясь с пленными. Навстречу московитянам выступило новгородское ополчение. В битве на реке Шелони великороссы атаковали войско Ивана III и, нанесли ему поражение. «Но тут, - как пишет петербургский историк Р. Г. Скрынников, - на них обрушились конные татары»…

Скрынников полагает, что татары выполняли в войске Москвы роль наемников, а основа армии, мол, была русской. Но армия московского государя – это все сплошь татары, меря, мещеря и мордва с чудью заволочской, люди нерусские, языка русского не знавшие, поклоняющиеся «Аллаху и Иисусу пророку его». Чего стоит одно лишь изображение современниками внешнего вида Василия III, которого в его чалме, халате и с гнутым ятаганом легко можно принять за турецкого султана, но никак не за русского.

Разбив новгородское ополчение на Шелони, Иван III, поддерживаемый псковитянами и тверчанами, подошел к Новгороду. Новгородские олигархи Читать далее...

Интересная публикация попалась...

Андрей Азовцев.

История происхождения имени "Мещера".

Под "Мещерой" в настоящее время понимается территория Мещерской низменности, расположенной в междуречье рек Оки и Клязьмы. Но исторически этим именем обозначалась гораздо более обширная территория.

Изначально "мещера" - это название финно-угорского племени, жившего, согласно русским летописям, между муромой и мордвой. В современной ономастической науке принято включать это имя в одну группу с самоназванием венгров "мадьяры", а также с названием этнографических групп в составе двух тюркских народов татар-мишарей и башкир-можар. Иногда "мещеряк" в русских документах XV века обозначается как "мочярин", что еще больше сближает по звучанию вышеперечисленные имена. Иными словами, предполагается, что предки мадьяр, мещеры, мишарей и можар составляли этническую общность. Территория этого племени, "Великая Венгрия" по определению Л.Н.Гумилева, локализуется в Среднем Поволжье, в пределах современной Башкирии.

Затем предки венгров ушли в Паннонию, основав там собственное государство, существующее и по сей день. Мещеряки оказались на Средней Оке и были полностью ассимилированы русскими. Часть племен, оставшаяся на Волге, участвовала в генезисе волжских тюркских народов, образовав соответствующие группы в их составе. Мещера как этническая целостность упоминается в русских источниках до конца XV века. Правда, прозвище "мещеряк" встречается в русских документах частных лиц и двумя веками позднее. Давалось ли это прозвище по этническому или географическому признаку, определенно сказать нельзя.

В период раннего средневековья под именем "Мещера" понималось, прежде всего, Мещерское княжество. Трудно сказать, что за княжеский род правил там. Изначально это мог быть удел расколовшегося Муромо-Рязанского княжества. В таком случае, мещерские князья - неизвестная ветвь Рюриковичей. В пользу этого предположения говорит распространение на территории Мещеры духовного управления средневековой Муромо-Рязанской епархии.

С другой стороны, родословие князей Мещерских, созданное в конце XVII века, настаивает на татарском происхождении рода: "от князя Ширинского Бахмета Усейнова сына, который в 1298 году пришел из Большой орды, Мещеру завоевал и там поселился". Однако, эта запись не вызывает доверия. Во-первых, Большая орда появилась на развалинах Золотой орды лишь почти век спустя после указанной даты. Во-вторых, знатный татарский род мурз Ширин не был чингизидским, и, вряд ли, его представитель мог самостоятельно завоевать столь обширные территории на границах Руси. В Мещеру князья (мурзы) Ширинские попали позднее, в свите одного из первых касимовских царевичей. В-третьих, родословная роспись не упоминает единственного мещерского князя, чье существование подтверждено документально - Александра Уковича, жившего в 30-е годы XIV в. Отчество этого князя не имеет аналогов ни среди русских, ни среди татарских имен, что позволяет предположить наличие в Мещере аборигенного рода правителей.

Так или иначе, все три версии имеют равное право на существование.

Независимое мещерское княжество просуществовало до конца XIV века. Территория его в это время постоянно уменьшалась, и причиной тому были не военные поражения от Рязани или Москвы, а продажа земель. Так, территория Рязанской Мещеры в ее границах XIV-XVII вв. (т.е. без Егорьевска, Тумы, Гусской волости и Касимова), видимо, была куплена у мещерских князей Олегом Ивановичем Рязанским после 1382 г. А коломенская волость Мещерка (Мещерская), скорее всего, купля великого князя Московского Ивана Ивановича, совершенная до 1358 г.

После 1392 г. Мещерское княжество уже находится в вассальной зависимости от Московского. Последние сведения о мещерских князьях как о владетелях Мещеры относятся к 1483 году. Родословная роспись указывает, что утрата ими княжества произошла во времена Ивана III, которому князья Мещерские променяли свои владенья на вотчины в других регионах Московского государства. Видимо, причиной этого стало решение московских правителей размещать в Мещере выезжавших на Русь татар, основание так называемого "Касимовского царства".

В XVI веке упоминаются две значительные территории с интересующим нас названием: административная единица - Мещерский уезд, и географическое определение - Мещерская сторона Рязанского уезда. По-видимому, именно к Мещерскому уезду и Рязанской Мещере в XVI-XVII вв. применялись определения Большая Мещера и Малая Мещера соответственно. Мещерской стороной назывались земли окского левобережья и севернее до владимирского порубежья. Владимирские волости и станы Мещерой уже не считались. Например, стан, граничивший с Рязанским уездом в районе озера Великого, носил название Муромское сельцо, и, очевидно, связывался в народной памяти с другим финно-угорским народом - муромой.

Мещерский уезд являлся основной территорией бывшего княжества. Он располагался восточнее Рязанского уезда и представлял из себя, пользуясь терминологией того времени, "город", т.е. Читать далее...

Слушать этот музыкальный файл

Евгений Головин
КАЛИНА: БЕШЕНСТВО ЛЮБВИ И СМЕРТИ?
"Завтра"№ 34 (770) ОТ 20 АВГУСТА 2008 г.


"Старик Юстас основательно зажился на свете. Сынок его, седобородый сторож на шлюзе, каждый день орал: когда ты, старый пёс, подохнешь. Старик Юстас изо всех сил старался, то и дело молился смерти-матушке, лиходею-батюшке, да всё без толку. Наконец, добрёл до бурака, срезал калиновый посох и попросил: сведи-ка ты, брат, меня в подземное царство, умоюсь там, приоденусь. Бодро-весело застучал посох по дороге, старик за ним едва поспевал. Три дня спускался в дыру земную, потом наклонился над чёрной рекой, глядь, из воды он сам смотрит, только молодой, приглашает, иди, мол, сюда…" (Литовские народные сказки в обработке Оскара Милоша, Париж, 1936).



В простонародной Европе всегда признавали: калина (Vilburnum оpulus) великолепно разбирается в проблемах любви и смерти. Сейчас обожатели этих наук платят очень приличные деньги за старинные манускрипты и гримуары, где содержатся магические рецепты, основанные на действии калиновых ягод и цветов. Данные ингредиенты непременно присутствуют в настоях и отварах, призванных ускорить или отдалить смерть, равно как в большинстве любовных эликсиров и фильтров. Калина особенно серьёзно втянута в супружеские отношения, защищая, как правило, женскую сторону: жестоко мстит за женские обиды, часто исполняет простые прихоти просительницы. "Садик принцессы Филис" (гримуар по чёрной магии ХVI века) советует оскорблённой супруге: "Насыпь на глаза спящего мужа немного пепла калинового соцветия, сожжённого в полнолуние на серебряном блюде; проснётся он и уедет на три года в странствие. Если хочешь, чтобы вернулся с деньгами, скажи про себя: "mater Vilburna argenta donata", если хочешь, чтоб вообще не вернулся, скажи: "mater Vilburna speculum mortiis" и поцелуй отражение луны в своём собственном зеркальце". Надо, кстати, заметить, что большинство флоральных рекомендаций очень известных книг по магии: "Большой и Малый Альберт", "Натуральная магия" Делла Порта и т.п. требуют тщательной проверки из-за современной экологической ситуации. Калина, древесная в особенности, принадлежит к немногому числу совершенно неуязвимых вегетативных видов, её магнетическая сила весьма значительна. Калиновый корень, положенный в гроб, под голову покойника, хранит тело от разложения, калиновая веточка под подушкой отгоняет аппариции (злые призраки), умиротворяет любые кошмары, притягивает нежные эротические видения. Популярность калины в России удивительна. В языческую старину её называли "любодурь", в христианские времена — трава "христоспаса". Бытовала легенда, что калина спасла Христа. "Старичок, подошед ко кресту, обливному кровию Сына Божьего, коснулся веткой калиновой рассечену лба: воротилась кровь обратно из терний, гвоздочки повыпадали, сошёл со креста Спаситель крепче прежняго и восславил Отца Свояго." (Цит. Бегичев Д.Н. "Из русской старины", 1828). Легко проследить триумфальный путь калины в русских притчах, плачах, заговорах. В "народных" песнях А.А.Дельвига, и особенно в анонимных "Жалобах молодой жены", читаем:



Плачет лес от причитаний,

Горькая кручина!

От свекровых приставаний

Сохрани, калина!



Русский символист Аполлон Коринфский, известный переложитель былин на современный язык, любитель забавных старославянских имён и выражений, познакомил читателей с такой душещипательной историей: богатырь Чурила Плёнкович женился на старости лет на красавице Рогнеде. Настала брачная ночь:



У красавицы Рогнеды сердце замирает

Как Чурила престарелый её обнимает,

Обнимает, обнимает, старается, милый,

Да, видать, уж не хватает самонужной силы



Настроение в семье подавленное, до скандалов недалеко. И тут пришлая бабушка советует Рогнеде:



Ты оставь драги одежды, перстеньки и прялку

Там, где черти на болоте хоронят русалку,

Белым цветом обуяна, там цветёт калина,

Набери ты бела цвета, белены да глины,

В саму темень сотвори костлявую кручину

И зарой под Иглис-камень далеко от дома.



Иглис-камень требует серьёзного исследования, и мы его касаться не будем. Бабушкин совет, к сожалению, подействовал слишком сильно. Чурила Плёнкович не выдержал внезапного любовного взрыва и скончался, что, понятно, ни в коей мере не умаляет эффективности калинова цвета, хотя подробности действа выдают не очень-то благие замыслы Рогнеды. Магические операции редко бывают однозначны, к тому же зловещая репутация калины хорошо известна. Это отразилось даже в частушках советского времени, где полное неприличие сплетается с полным гротеском:



Целовал калину парень

Обещал жениться,

А потом перепугался

Побежал в больницу.

Ты сестра, моя сестра,

Сестра милосердия,

Выходи ты за меня

Сразу после сретенья.



Не будем излагать целиком, частушки длинные, Читать далее...

трудно начинать дневник,но надо