Вот уже четвертый день. Уже в гроб положен. Смердит уже. В доме собралось множество народа - утешить неутешных.
Сначала Марфа, потом Мария бегут навстречу: если бы Ты, Учитель, был здесь, не умер бы брат наш!
Нет, не упрек. Нисколько не упрек, ибо "и теперь знают, чего попросит Он у Бога, даст Ему Бог".
- Марфа, воскреснет брат твой! Веришь?
- Верю. Потом... в воскресенье, в последний день, когда все мы воскреснем.
Психолог бы сказал, что это и есть смирение, принятие ситуации - последняя стадия переживания утраты. Марфа и Мария плачут о потере, но уже не ждут, не надеются, не верят в ее обратимость. И что, кажется, очень важным - эта потеря не нарушает их восприятия общей гармонии жизни и веры в "последний день".
Я очень люблю этот праздник. За чудо, которого "не ищут, и не ждут". За чудо, которое в каком-то смысле даже избыточно, поскольку не ловит падающих (они и сами устояли), не спасает от безверия (они сохранили веру), но дарит чистую радость "сверху", "вдобавок". Радость неожиданную - и от того - безмерную. Чудо, которое про то, что Бог хочет видеть нас не только сильными и верными, но еще и счастливыми.
Это история Марфы и Марии. У Лазаря история своя, конечно.
Это цитата из книги Алана Милна "Когда-то давным-давно". Времена меняются, а нравы все те же.
"Дело в том, что графиня имела слабость… О некоторых из ее слабостей я уже имел честь вам сообщить, но об этой еще не упоминал. Одним из ее любимых занятий было… помогать бедным.
И, уверяю вас, это очень затягивает. Если уж кто приобрел привычку «швырять» деньги направо и налево, он не избавится от нее до конца жизни. Просто давать деньги обычным способом становится почти невозможно. Подумайте сами: сможет ли человек, в некий героический момент жизни гордо сунувший кэбмену полкроны, потчевать его после этого трехпенсовиками и медью? Потом уж приходится швырять вовсю…
Так же было и с Бельвейн: привычка швырять деньги народу полностью ею завладела. Конечно, это достаточно дорогостоящее увлечение, но на самом деле графиня не наносила никому никакого ущерба. Жители Евралии платили налог, специально введенный для содержания Армии Амазонок. Эти деньги возвращались к ним в виде подаяния. Что же может быть честнее? Несомненно, это приносило ей всеобщее обожание и восхищение, но какая женщина не нуждается в обожании? Стоит ли ее за это порицать? В любом случае этот порок в корне отличается от мелочного казнокрадства, в котором смеет ее обвинять Роджер. Давайте смотреть правде в глаза!"
Книга, кстати, хорошая.
Я всегда считала, что младенцы только прикидываются хрупкими. Нежная кожа, тоненькие пальчики, бессмысленные подергивания ручками и ножками. Божечки, да что они могут сами? да куда они без нас? да как же они, да что же они?
А они - прекрасно! Они подчинены одному - витальной силе, заключенной в их маленьких тельцах. Она, эта сила заставляет есть, двигаться, расти. Не без радости, но больше с упрямым эгоизмом.
Вот раскрывающиеся почки - детеныши листьев и веток, вы посмотрите на них поближе - острые как пики, упругие, мясистые - что их остановит?
И как это "без нас"? Все равно, что спросить, как же листья без солнца? Странный и невозможный вопрос. Куда может деться солнце? А мы куда без них?
у нас тоже есть!
Эти "грачи" никуда и не улетали, но все равно в весенней зыбкости ветвей смотрятся как новоселы.
Вот здесь - https://www.youtube.com/watch?v=3yAWXXqWVdg
Две новеллы - "Ангел" по Олеше (режиссер Андрей Смирнов) и "Родина электричества" по Платонову (режиссер - Лариса Шепитько).
Пишут, что есть еще третья часть по Паустовскому, но ее показали сразу в 69, а эти две пролежали на полке до 87 г.
Смотрится как хроника. И еще не расставлены акценты - кто безусловный злодей, кто абсолютный герой в историческом масштабе. Просто грязно, голодно и жутко. Просто смерть и жизнь. Ну да - не смотря ни на что жизнь, потому что человек такое существо, которое может вынести невыносимое.
А у Шепитько играют непрофессионалы.
Очень круто. Но очень тяжело.
Ну и еще, конечно, думается, что и мы в начале уже своего неведомого века.
[534x700]