Луна со звёздами давно замазаны голубым и залиты лаком лучистого солнца, а значит, что ты ждёшь меня...И бодря себя мыслями о цвете твоих глаз я спешно собираюсь к месту отмеченному широким камнем с отпечатком ладони на широком боку. К месту окружённому деревьями, растущими кругом; месту, где тишина столь плотна, её так много, что можно ломать пальцами и кусочки её с шорохом ссыпаются песком к ногам...Шум рычащих улиц, как ни старался, не мог убить во мне мысли о той тишине, мысли о месте пронизанном ею, мысли о тебе. Скользя мимо людей, машин и людей в машинах, я приближался к реке, главной преграде между нами. Вошёл в неё, пронизанной невидимыми взорами, обволакиваемый немым холодом воды. Время остановилось и я встал, поплыл - и оно вслед за мной, подгоняя, напоминая о себе...Бледная синева неба сменилась густой синевой глубины, шум уступил немоте воды. Теперь я скользил быстрее, без преград, что могли ставить печальные люди, без их звуков, без их взглядов. Только твой взгляд был для меня целью и цвет твоих глаз был шёпотом, что хранили мои мысли в молчании воды...Как рад я, когда вода вдруг уступила место земле и я принимаю её тепло, становясь на поверхность. Время вновь обступает меня и секунды жужжат стрекозами, минуты трещат кузнечиками, а я всё ближе к тебе, потому как дорога моя ведёт сквозь деревья, сквозь песни листьев, к тебе, сидящей на камне с отпечатком ладони...Я выхожу из под крон деревьев, уставший и радостный; деревьев, что стоят кругом и медленно подплываю туманом к тебе, уже ждущей меня в тишине, с кусочком её в белой ладони...Тяну свою руку к твоей и прикасаюсь; смотрю в глаза твои, кровь губ твоих и молчу. Ты улыбаешься и произносишь моё имя и тишина вокруг разбивается сотней зеркал, осколками ссыпается к ногам, щелчками клавиш под моими пальцами, тёмными буквами на мониторе рисует узоры моих мыслей, скупыми фразами строит их в предложения, чтобы позже вдруг оборваться, исчесзуть вместе с ними и оставить меня одного, за мёртвым деревом стола и рычанием улицы, раздающегося из открытого окна...

Когда я был маленьким, ну может лет 10 мне было, то часто ездил в деревню к бабушке.Там был дом у Волги в котором собственно и жили. Помимо людей жил там и кот Василий, я очень любил его, как и всякий ребенок , не склонный к садизму, любит животных. Тискал эту кошару, завивал усы, вешал прищепки на хвост, в общем всячески любовь свою к нему демонстрировал. И вот приезжаю я как-то на лету к бабуле и вижу Василия с непомерно толстым брюхом - "Грыжа...Подохнет уж скоро..." - цинично заявляет мне бабушка. Тогда потянулись дни непомерной скорби, я с удвоенной энергией ласкал кота, глядел часами в его, как мне казалось грустные глаза и пытался угадать когда же он помрёт и уже выискал место для будущей могилы - очаровательный куст крыжовника у забора. Прошла неделя и как-то вечером в прихожей я слышу вопль Василия и суетливые причитания бабушки. "От оно!" - пронеслось у меня в голове и я ринулся облегчать своим присутствием последние предсмертные часы кота. Каково же было моё удевление, когда с валяющемся в углу Василием я увидел трёх мелких котят и ещё одного, стремительно из него выходящего."Матерь божья,Вася-то кошечкой оказался!" - ласково бормотала бабуля, обмывая котят в тазике с тёплой водой...Мораль истории такова - если уж животные являются настолько непредсказуемыми существами, то чего уж тогда говорить о людях...Истина где-то рядом..

...кора деревьев была на ощупь гладкой и сухой, местами напоминая змеиную кожу, она отдавала теплом и будто пульсировала под моими дрожащими пальцами. Эти деревья, они были повсюду. Нелепо извиваясь они росли словно нехотя, ветви же их переплетались руками влюблённых, образовывая узор обьятий и изгибов, пропуская сквозь толстые листья, растущие на них, лишь скудный свет, мутно освещавший всё округ. Я брёл между деревьями не зная, углубляюсь ли я в чащу, или или иду к выходу из неё. Тишину леса нарушали лишь шорохи редко падавших листьев, что ленивыми крыльями бабочек опускались под ноги, ложась поверх других , ткавших мягкий ковёр под ногами. Мои ступни утопали в листьях, чувствуя приходящий холод умиравших растений. Медленно ступая, я старался идти прямо, правой рукой проводя по бокам матовых стволов.Остановившись у одного из деревьев, изгибом напоминавшего восьмёрку, я впитывал звуки что рождал лес, мне показалось. что за шёпотом листьев и треском покачиваемых ветвей есть что-то ещё, непревычно новое.Осторожно продвигаясь вперёд, стараясь идти быстро, но в то же время беззвучно я старательно вслушивался.Вскоре, как бы это не было удивительно, я вполне чётко услышал детский смех."Боже здесь и ребёнок...", с каждым шагом смех становился всё отчётливее, а с ним и голос, голос принадлежал девочке,она смеясь читала какой-то стишок, но слов я не мог расслышать. Сердце волнительно билось в груди, я был всё ближе, и слова, что звонко смеясь произносила девочка уже были слышны мне отчётливо, хотя я всё ещё не видел её:
"...раз, два, пальчиком вожу,
убегаю ухожу..."
Продвигаясь всё ближе к её голосу я старательно обходил стволы, стараясь быть незамеченным, боясь напугать её, и оборвать её стих...
"...тонким крови ручёйком
с губ стекаю, молоком..."
Обойдя толстое дерево с трещиной по перёк ствола,я наконец увидел девочку, что звонко произносила слова неизвестной мне считалочки...
"...пены и слюны во рту
когда ты хрипишь пойду..."
Она сидела на маленькой полянке, образованной четырьмя деревьями, спиной ко мне, и казалось держала что-то в руках. Длинные волосы, закрывали от меня её лицо, они падали на чёрное платье усыпанное кружевами ядовито красного цвета. Девочка покачивая в такт головкой продолжала читать...
"...стиснув ноготками шею
разорву, вгрызусь, развею..."
Медленно я вышел к ней из-за дерева, собираясь спросить кто она и что здесь делает, аккуратно обходя по кругу, я пытался вглядеться в её лицо.Вдруг, резго подернувшись всем тело, со звонким смехом она повернулась ко мне и ужас охватил меня. Её лицо с неестественно огромными глазами было обезображено с правой стороны, рваными ранами, с губ же стекала пенистая кровь...
"...все желанья и мечты..."
Она почти кричала слова считалки, капли крови капали с её подбородка и тут я увидел, то, что она держала в своих руках. Это была моя оторванная голова.
"...мёртвый мальчик
водишь ты!..."
Всё вокруг будто закружилось и заплясало и вот я уже ощущал ледяные пальцы девочки на своём затылке. Я хотел кричать, но не мог вымолвить и слова. Моё тело, которое я теперь мог видеть будто со стороны, стояло пошатываясь у дальнего дерева, руки нелепо ощупывали рваную шею без головы.С диким воплем, похожим на смех, девочка вскочила с ковра листьев, её слюна с кровью капала на лоб моей оторванной головы.Она дёрнулась и побежала истерично хохоча, прижимая моё лицо к своему плечу, я ощутил запах дождя и уже не видел ничего кроме черноты её платья...

[699x499]
...звёзды убегают от меня, созвездия расходятся по овалу небосвода всё дальше от меня, становясь чужими...хмурые рваные облака виновато уходят за горизонт не прощаясь, бывшим другом, потерянной навсегда любовью, несбывшимися мечтами...один...покусывая губу смотрю вверх, пытаясь увидеть что-то,что так влизко, быть может за моей спиной ласково улыбается, а я дурак гляжу не в ту сторону...закрывая глаза слушаю музыку слов в голове, непрекращающийся шёпот переходящий в крик событий и гомон толпы...открываю глаза и тишина вновь плотным ковром обнимает меня, не пуская к звукам текущей неподалёку реке...спать...

...да и ждать вроде как нечего, дождя с неба и того не жаль, ветра терпеть сил нет, так пускай хоть дым сигареты будет за облака...Цеплять кончиками губ уходящее лето, занятие скорее печальное, от того и грустно.
- Будет что вспомнить!..
А смысл?..Хранить песок с берега, на который никогда не вернёшся...Уныние, состояние созерцательное - действовать лень и я лениво делюсь улыбкой с сидящим рядом котом. В ответ, суровое молчание.
- Живооотное...,-тяну я и щелчком отправляю огарок в окно, вслед ускользающей с августом жаре...