я уже скучаю, не прошло и нескольких часов, я скучаю по кипятку с вареньем вместо чая, я скучаю, по ореховому запаху кожи, по ухмылке, по голоду, который вместо хлеба утоляется страстью. неустроенность и сиротство - в этом мы роднимся нечаянно, вдруг - как печать на челе у треклятых, миром выгнанных за края, за границы ойкумены сытых, поцелованных судьбою в чело. не прошло полудня, я тоскую, впрок тоскую, в прозапас, не гадала я долю такую, думала - временная напасть. мне казалось, что ненадолго я тобою больна - просто грипп, но готова бежать и прощенья, на коленях, прощенья просить.

Фотографии Psheeh :

эпический армагеддец

[700x525]
как уже писалось выше, собрались Тофа с Ибнутием на рыбалку. Налимов с лодки острогой колоть. собрались честь по чести и рванули по осеннему лесу под дождливым небом в недалекую деревню. Тофа вопит в восторге - ветер в лицо, мотор ревет, и перед мордой не маячит шлем того, кто ведет мотоцикл, не надо держаться на его куртку мертвой хваткой.. въехали в лес, Тофа стала попискивать, дескать боязно ей, может обратно, а? Ибнутий драндулет остановил, закурил, нырнул в багажник, стал рыцца.. зловещие тучи, зловеще-молчаливый ибнутий.. Тофе стало очень страшно - никак сейчас достанет веревку, привяжет к драндулету и потащит волоком? Ибнутий достал бутылку коньяка открыл: "на, лягушка, пей. пока страх не пройдет. и на-ка, надень тулуп и штаны, на, ватные, они на помочах, не потеряешь". Тофа - с бутылкой в руках, с сигаретой в зубах, в кепке набекрень - отмахнулась от Ибнутия "Погнали!". ну, чо.. погнали, только Ибнутий Тофу в тулуп-то все-таки запихнул. выехали на более-менее ровное место, Ибнутий снова заглушил мотор, столкнул Тофу с сиденья - а хуле, ни дверей, ни перекладины какой, пинком тырцк - полетела Тофа кубарем на землю. Ибнутий на ее место сел "ТофА, веди дальше". Тофа замяукала "не умею, не могу", Ибнутий волоком за шкирку затащил ее на водительское место "Веди, кому сказал, иначе тут стоять будем". Тофа сцепление выжимает, начинает отпускать, педаль мертвую зону проходит плавно, а потом как пиздячит рывком, Тофа в попытке удержать сцепление давит со всей дури на газ, двигатель визжит, Ибнутий орет, машина дергается. Тофа пищит "Я не могу", Ибнутий вопит "чтоб я не слышал от тебя таких слов, еще раз скажешь "не могу", получишь пизды. ты чо как в первый раз, двигатель не чувствуешь совсем?. ну ладно, впервые, так впервые, все равно научу. ты чо, ку-ку? мне все равно сколько баб водит и будет водить! я хочу чтобы ты этот кайф почувствовала, понимаешь? так что успокаивайся, успокаивайся, на вот шоколадку. грызи, покури, успокоилась? ну давай, заводи.."
Наконец, через час, залив очередную порцию воды и бензина, Тофа тронулась с места. все хорошо.. руль-то без гидроусилителя, руль-то бьется в Тофьих ручонках конвульсивно, у Тофы теперь все кисти в синяках. и это хуйня.потому что ТОфа загнала вездеход со всей дури в яму. сели пузом, ни вперед, ни назад. Ибнутий предлагает вытолкать, но ТОфа стала вопить, что ни за что, что ей хватило опыта вождения на всю жызнь, и что она не хочет в тюрьму за раздавленного ибнутия из-за его, ибнутьевой блажи. орали-орали друг на друга, Тофа сопли подшмыгнула и собралась обратно пешком пиздить в город. Ибнйтий кепку оземь, Тофу заставил залезть в багажник, уцепиться за раму и нависнуть над правым задним "приедем, заставлю жрать! весу в тебе никакого". выехали.. споро так поехали "из-за острррррррова на стррррррррррежеееень...", это не вопли были, а восторженная песнь двух уже пьяненьких придурков - Тофа ж как из колдоебины вылезли сразу про пизирек вспомнила, они с Ибнутием его и уполовинили. и вот с песней этой они шпарят по грязи, хрустят землей на зубах мимо газовой станции, мимо охуевших мужиков "вы куда? там не проехать, там дальше только на вездеходе". а Тофо-Ибнутьевский тандем радостно скалится "и за борррррррррт ее бросает.." Еблысь! сели. сидят.. виновато урчит мотор, чавкает, успокаиваясь грязь..
- эх, Тоф, капитально сели, сами не вылезем никогда.. а я трос лебедочный забыл, того, что есть, двухметрового, не хватит, тут вон видишь деревца тонкие-тонкие, кк твои ручонки.. прости меня, негодника, за то что пожалел себя, сбавил скорость..
- ибнутий, ты уж не деликатничай, так и скажи, что не хотел лица моего белаго пачкать. ты ж, блять. бываешь таким тряпошным иногда... ибатьтвоихсоседей раком, я чо, похожа на фильдеперсовую хню, которая йорбнется в обморок от того, что ее грязью захлестало?. ладно, не сцать, сними с меня этот тулуп, пошла я мордой торговать, ща вытащат.
ёпстудей, матьвашу.. Тофа резво спрыгнула на землю, а земли-то нет. там полметра жидкой грязи. "Ибнутий, мажор хуев, ты в своих туфлях сиди тут, промочишь ноги". Ибнутий поржал над грозной Тофой и пошел вслед за ней. надо сказать дядьки не стали ржать над двумя полукомками грязи, равиль завел камаз и поехал выручать драндулет и грязевого плена. "Слышь, парень, ты пешком иди, а девчонку кидай в кабину, хосподи, ты придуок, таких хрупких девочек не тащат в такую погоду по лесам грязь месить" дядька хороший, дал Тофе побибикать.. дранделет правда, чуть не раздавили - камаз потащило боком по склону, успел Равиль вывернуться. предложили ему денег, оскорбился, щелкнул Тофу по носу "я думал только парень у тебя придурок, а ты тоже такая же дуреха, я ж не за деньги вас тащил, я ж по человечьи."
поехали дальше, решили Читать далее...

зябко кутаю плечи в куртку, она дышит его теплом. аккуратно роняю пепел. Он идет под осенним дождём. в черноте этой ночи не видно фонарей и кошачьих глаз. в тишине опустевшей квартиры остывает ромашковый чай. я сижу пенелопой печальной у окна - по стеклу струйки воды. во внезапном моем ожиданьи тонко-тонко тревога звенит. как отчаянно дождь барабанит марш задержек Ему на пути. где-то мокро вздыхают машины. Он придет, а ужин остыл.

либо Тофа. либо Ибнутий. Ибо сказано в священной небесной книге что нет ни на земле, ни на небе, ни в царстве духов места двум Йобинам, равным друг другу по силе Йобны. как сойдутся два Йобина на ложе ли, на поле брани - пиздец всему сущему, армагеддец и олимпиада. прячется зверь лютый, прячется птица тихая, уходит рыба на дно, плачут люди в пичали глубокой от йобнутости Йобинов.
- Лягушка, у тебя кукушки улетели? ты почему вчера не пришла?
- Слышь ты, оплот вселенской обиды, я все понимаю, но какого черта ты на звонки не отвечал?
- Глистик, я спал! сколько раз тебе говорить - заходи, дверь открыта!
- Да что ты.. нараспашку, блять, дверь была открыта. заходи кто хочешь.. я стучалась два раза. почти ногой.
- какого черта ты стучалась? зайти самой ноги бы укоротились что ли?
- ЗАПЕРТА дверь была.
- ой.. Тофуш.. ко мне ж приходили.. я машинально закрыл.. разозлился на тебя, обманщицу, не стал читать смс-ки и перезванивать сегодня..
но этот, приличный в общем-то, диалог был уже потом. после драки. начало было же безобразно.
Тофа гарцует вприпрыжку по лужам и видит краем глаза Ибнутия. с батоном и молоком. "Ха, проголодался, дрыхля!" фыркнула Тофа и задрала нос повыше, нацепила деловитую физию и перестала прыгать, сменив походку на соответствующую шляпе и пальто. Некогда ей на Ибнутиев обращать внимание. а вот Ибнутий никуда не торопился так, чтобы не пойти вслед за Тофой. "Тофа, Тоф, постой". Тофа шаг-то прибавила, морду еще сильнее оделовила, чешет. Ибнутий за ней вприскочку. почти догнал, во всяком случае Тофа явственно слышала его зловещий шепот "Стой рыжая плутина, ну-ка, ну-ка, накажу" Тофа перепрыгнула лужу и юркнула в офис нотариуса - именно туда она путь-то и держала. Ибнутий же подумал, что Тофа решила спрятаться. потому влетел вслед за Тофой и стал вытаскивать ее на улицу. Тофа ногами уперлась, сопит и шепотом вопит "Уйди, а то ща как дам больно по батону и полетишь вверх кармашками!" и - тырцк-тырцк, забыв про шляпу и пальто - пинает Ибнутия куда придется. На писк, кряхтение и ойканье из кабинета вышли нотариус, клиенты.. Великолепная пара - Ибнутий с перекошенным от боли лицом (Тофа ж ему жестоко по пятке со сломанным пальцем пнула), Тофа в шляпе набекрень... Клиенты хихикнув гнусно сыбались на улицу, нотариус заинтересованно осмотрела Ибнутия, ничего не поняла и заверила Тофины бамашки. а потом Тофа уже на улице пооралась с Ибнутием, который, какашка, дождался Тофу и ни разу не дал ей батон откусить...

решено - сегодня стану только телом. только телом, без мыслей - несколько часов. никому не станет дела, до моих бредовых снов. до моих метаний в клетке из запретов, совести оков. я сегодня буду только телом - кто ж не любит плотскую любовь? в Лету канула эпоха менестрелей, рыцарей, монахов, дев. я сегодня буду только телом с телом, что одно из тел.

недоперепил - выпил больше чем мог, но меньше чем хотел

Есть 3 типа людей: Умные, которые делают все сразу. Глупые, которые откладывают на потом и доделывают. И Я... сначала впадлу, потом похуй

приперлась Тофа на техосмотр, тьфу, медосмотр.. к страшному женскому доктору. а докторица - незнакомая, Тофу и переклинило от страха: пиздец, витаминок не дадут, подышать перед смертью не дадут..
- сколько полных лет?
- тридцыть два
- замужем?
- нет.
- дети?
- нет.
- аборты?
- нет.
- выкидыши?
- нет.
- то есть беременностей не было что ли?
- нет
- половой жизнью живете?
- доктор, смотрю я на Ваше изумление и начинаю сомневаться в том, что моя половая жизнь таковой является

я хочу внуков. Как сейчас вижу...
Сижу я в кресле, нет, не в качалке. Огромное кресло, и я, сухая старуха, утопаю в думках, как левретка, да-да, в этом кресле я похожа на левретку. Подслеповато щурясь, я роняю пепел мимо пепельницы. Ах, да, в молодости, в тридцать пять, я, имея двадцатилетний стаж, бросила курить табак. А шестнадцать лет назад снова закурила, после двадцати лет некурения. Согласитесь, это символично. Хорошо, хорошо, раз вы, мои цыплятки, не видите в этой цикличности никакого символизма, то пусть я буду просто старухой, которая курит табак. Ах, мои дорогие засранцы, вы себе не представляете, как я ждала, когда же смогу не только материться при детях, но даже пукать при молодых мужчинах... Все женщины - Пенелопы, они всегда чего-то ждут.. Сначала они ждут, когда же станут девушками, взрослыми девушками, как Жанна с третьего этажа, и у них вырастет грудь... Нет, мои бестолочи, ваша бабка не ждала, она была тугорослой, и в двадцать пять обнаружила, что женских прелестей - груди там, попы - ей недодали.. но я отвлеклась.. эй, ты, крайний справа, принеси-ка старенькой бабушке коньяк, он там, в шкафчике у окна. ...да не вздумай отхлебнуть, у бабушки всё намечено!

друг закадычный, брат названный работал в молодости на заправке оператором. на всю трассу М5 на участке Челябинск-Уфа это была вторая из двух заправок, на которой можно было заправить шайтан-арбу газом. Газ был не всегда. в таких случаях за вьезде ставилась фанерка метр на два "газа нет". и на будке вешались плакатики "газа НЕТ". для отчаянных долбоебов на окошке висел листочек А4 "газа СОВСЕМ нет". Один хуй, в оконце долбились и спрашивали "газа нет совсем?"

я люблю смотреть на раздетых танцовщиц со спины. когда я смотрю на обнаженные спины балерин, мне хочется молитвенно целовать каждый позвонок. это самое красивое и волнующее к женщинах, что мне приходилось видеть. нет, меня не завораживают голые спины просто женщин, вялые они, как мертвые рыбины, в них нет страсти и силы. сухие спины балерин - фламенко, костер, кастаньеты. это летопись - присмотритесь к игре мышц - нечеловеческого труда, боли, побед и счастья

Да, блядские ваши души, я не нихуя не романтик. У меня слишком костлявая жопа, чтобы таскать ее под морозной луной. Больше всяких "пуська" я ценю теплые носки и печеньки в сонную ладошку. И чтобы, сучье племя, - молча и без собачьих глаз. Когда я слышу "бла-бла-бла", то бледнею не от радостного смущения, а от того, что еле сдерживаюсь от пинка в пиздящее ебло. Хуй я стану, млея, смотреть в глаза. Я лучше трахну от души и до обморока. Да, вот такая я, бля, феечка

Я знаю. Выхватит на улице взглядом. Всполохами молний - воспоминанья. Накроют, на миг унесут в дали, когда был молод, не ждал признаний. Когда хотелось лишь страсти. Придет домой, разберет бумаг ворох, старые письма перечитает - найдет мой номер. Сядет, покурит три - за одну, потреплет кота нервно. Прокашляется - сел голос - позвонит. В надежде, что я не отвечу или фыркну «Еще не помер?». Я же буду как всегда улыбаться, так, что он угадает мою радость за дежурным «О! солнце, привет!» Назначит встречу – приду, куда ж я денусь. Приду, такая вся – с руками нимфетки, с глазами кокетки – стану пить невкусный чай. Он будет нервно смеяться, вспыхивать глазами: в этом кресле было славно обниматься, я так же сидела, поджав под себя ногу, вон в том углу огромной кровати. Помнит, как на этой постели металась, когда он выжимал из нескладного детского тела остатки сладострастной истомы, а я слабо шептала его имя, жалобно вскрикивала и потом тихо спала на плече. Захочется прикоснуться – не отпряну. Подставлю плечи под губы... И снова – всё будет. Однажды.

Если куколка не чувствует себя бабочкой, она становится прахом.

Посвящается Стрижу и Ёлле


- Макс такой чудесный! - Элла блеснула глазами в насмешливый взгляд Алисы и мечтательно погладила салфетку. Ткань, несмотря на кажущуюся грубость, была мягкой, редкие ворсинки, непослушными прядками косы, выбивались из полотна и дразнили пальцы. Кофейня была маленькой, уютной. Между столиками плыли и окутывали посетителей затейливым кружевом теплые ароматы кофе, ванили, шоколада. Изредка с улицы вслед за хриплыми колокольчиками и шершавым шумом городских будней влетал, хлопая в двери, звонкий апрельский ветер. Элла чувствовала себя чашкой горячего кофе, внутри было тепло и пряно, хотелось согреть весь мир своим чувством, напоить им всех.
- И чем он так замечателен? Элла, не нравится он мне. По-моему, ты опрометчиво переехала к нему.
- Алиса я знаю его! Всего-всего. Представляешь, ему нравится, что у меня тонкие ноги, - Элла засветилась тихой радостью, - и вообще ему нравится, что я такая худенькая.
Алиса отметила это "худенькая": подруга была так похожа на птицу из тонких веточек, что было боязно к ней прикоснуться - вдруг хрупкая конструкция рассыплется, и Элла, стесняясь своей худобы, обычно отзывалась о себе "тощая".
- Дорогая, какая ты у него по счету жена? Он попросту манипулирует тобой. Опыт, милая, это просто его опыт быть очаровательным.
- Я же говорю: Макс - писатель. Гениальный писатель! Поэтому он щедро влюбляется, и женщины тоже любят его.
Элла пребывала в том блаженном состоянии, в котором лицо сияет глазами и румянцем, на губах тенью вальсирует светлая улыбка. Ей казалось, она где-то в другом, горнем, мире и лишь иногда, встрепенувшись на мгновенье, спускается к смертным сверкнуть своей любовью, как звезда по застывшему небу за горизонт.
Алиса слушала Эллу и у нее создавалось впечатление, что та читает обрывки снов с неверной глади темного озера, осторожно касаясь воды, Элла пытается удержать серебристые буквы, но лунное зеркало бьется на множество призрачных осколков. Если сама Алиса беззастенчиво и легко влюблялась и так же пританцовывая, выходила из романов, то Элла любила как и купалась в реке: зябко поеживаясь, мелкими шагами, останавливаясь в задумчивости - не вернуться ли на берег? - боязливо заходила в воду по колено, чтобы, замерев на миг, вздохнуть и навзничь упасть в воду. Вот и сейчас она свободно парила в черной воде, ловила юрких рыбок, которые по ее мнению, отвечали образу ее избранника... Но стайки золотых искорок чешуи и вуалей хвостов на берегу превращались в месиво зловонных рыбьих трупов. Оттого и гладил Алису ледяной рукой иррациональный страх, хотелось выудить Эллу из ее бреда и убежать домой, разжечь камин и, завернувшись в мохнатое одеяло, отогреться у огня.
- Ладно, Элла, давай сменим тему, - Алиса тонким ноготком легонько царапнула запястье Эллы - скажи-ка, что за невозможно узкие брюки на тебе? Я чуть не упала, когда увидела тебя в этих безумных кожаных колготках и на шпильках.
- Это мне Макс сшил!
- Не пойму, что за кожа, - Алиса прищурилась, левая бровь при этом по-кошачьи изогнувшись, приподнялась, - тонкая, эластичная... м-м-м... нет, не могу определить... - она мягко наклонилась, оттянула брючину, потерла кожу между пальцев.
- Из хомячков! Макс сказал, что если не ограничивать хомячков в корме, то они отъедаются и становятся мамонтами!
- Отъезжаю на лопатках... ха-ха-ха-мячковые штаны! - зарыдала в хохоте, плеснула локонами по загорелым плечам Алиса, - а твоя любовь разве не в курсе, что хомячки не столько едят, сколько делают нычки по углам? - и снова ее бархатный смех бамбуковыми колокольцами разбежался по кофейне, прячась в плюшевые диванчики.
- А может, может, из котят? Они же со своими желудками "чуть больше наперстка" те еще обжоры! - веселилась Элла.
Когда напуганную заливистым женским смехом тишину удалось выманить на осторожное шуршание пенки в кофейных чашках, Элла заговорщицки подмигнула: "А хочешь, Макс тебе сошьет что-нибудь? Хочешь - настоящие индейские мокасины?"
Алиса была грациозной и при ее небольшом росте, удивительно длинноногой, любой наряд подчеркивал изящество линий ее гибкого тела; в слегка за тридцать ей едва ли можно было дать больше двадцати лет. Она питала слабость к обуви, особенно ценила удобство и нетривиальность одежды для ножек. Индейские мокасины как нельзя лучше отвечали этим критериям и отлично вписывались в ее гардероб, выдержанный в хулиганском стиле: комбинезоны, майки, байкерские куртки, всевозможные кепки, банданы, смешные сумки-рюкзачки. И конечно, Алиса согласилась.
Вечером, нежась в ванне, слушая как ароматная пена прохладными губами шепчет коже сладострастные признания, Алиса вспоминала встречу с Эллой и не могла отмахнуться от назойливой мухи тягостного подозрения. Макс вызывал у нее содрогание, было в нем что-то даже не порочное, зловещее. Смыв с тела городскую суету, Читать далее...