Введение.
Данная работа представляет собой несколько необычный
вариант театроведческого исследования и является попыткой
разобраться в таком сложном и неоднозначном феномене
современной культуры, как творчество американского поэта,
актера, рок-музыканта Джима Моррисона (1943-1971 гг.), уже при
жизни ставшего мифом современной культуры. В этом своем
качестве он до сих пор оказывает сильнейшее влияние на
эстетическое сознание, вкусы и поведенческие стереотипы
молодежи как за рубежом, так и в нашей стране.
Каждому веку так или иначе приходится терпеть своих
"enfants terribles", Франсуа Вийонов и Артюров Рембо, бунтарей
духа и мысли, одержимых, казалось бы, единственной страстью
"открыть седьмую дверь" (Шпенглер). ХХ век самим укладом своего
апокалиптического быта породил личность, способную на слух,
интуитивно, физиологически различать тысячеголосую полифонию
аварийных сигналов. Сумасбродный наказ Заратустры "танцевать
поверх самого себя" стал наипервейшей практической заповедью.
Наследуя ясновидцам бреда Гофману, Э. По, Стринбергу появились
мастера абсурда, теоретики и практики психоделии. Странное
время, растянутое на полюсах постмодернистского релятивизма и
сотворения новых социально-политических мифов надолго
вычеркнуло свои праистоки в сознании его обитателей. Результаты
опытов Маркса, Фрейда и Эйнштейна не заставили себя ждать,
уничтожив привычную картину мира.
Структура работы состоит из трех частей:
1 гл. - "Джим Моррисон в контексте контркультуры"
2 гл. - "Эсхатологический миф Джима Моррисона"
3 гл - "Театр жестокости" Джима Моррисона"
Глава 1. Джим Моррисон в контексте контркультуры.
Каждая эпоха отличается от другой своей специфической
ситуацией. По определению немецкого философа-экзистенциалиста
К.Ясперса, "ситуация означает не только природно-закономерную,
но скорее смысловую действительность, которая выступает не как
физическая, не как психическая, а как конкретная
действительность, включающая в себя оба эти момента". ( 48,9).
В 60-е годы такой "ситуацией" в духовной жизни Запада стала
контркультура. Вопрос о содержании этого явления до сих пор
вызывает разногласия. По большому счету 50-е - 60-е годы могут
быть рассмотрены, как попытка произвести, своего рода,
"гуманистический переворот", переоценку традиционных ценностей.
В данной же работе под этим определением понимается континуум
молодежной субкультуры 60-х (в основном, американской).
Если рассматривать эту проблему в терминах фрейдизма,
"эдипов комплекс" этой эпохи совершенно очевиден - она, как
ребенок сталкивается с Культурой в виде Отца, который говорит
"Нет", Но сразу следует отметить, что префикс "контр" отнюдь не
равнозначен префиксу "анти", ибо противопоставление не есть
уничтожение. Безусловно, контркультура развязывает войну против
разума и объективности, вступает в полемику с просветительским
представлением о неограниченных возможностях мозгового
аппарата. "Энергия, питающая культуротворческие силы человека,
- пишет Ю.Н. Давыдов, - есть эманация больной психики.
Культура, имеющая такие источники не просто дерьмо, как
говорили о ней дадаисты, а раковая опухоль, от которой нужно
побыстрее избавиться." ( 16, 27).
По Г. Маркузе, ведущему идеологу протеста или "Великого
Отказа" (термин Маркузе ), культура, в частности,
западно-европейская, является тем орудием тотального угнетения
человека, которое подчиняет себе всю структуру его
биологических и социальных инстинктов. В результате, прогресс
культуры оказывается ничем иным, как расширением и упрочением
функции организованного господства, что означает рост общей
агрессии, которая рано или поздно "вырывается из сдерживающих
ее оков ... - вот тогда-то и возникают фашистские режимы,
мировые войны, концлагеря, варварство, в чем... репрессивная
культура отказывается узнавать свой истинный лик. "(15,130 ).
Еще до войны это породило протест против репрессивной
культуры, который сообщил искусству авангарда разрушительную
силу, дал место "рассублимированию культуры", т.е. отторг ее от
идеального. "Не-предметная, абстрактная живопись..., поток
сознания..., двенадцатитоновая музыка Шенберга, джаз - все это
отнюдь не является... разрушением старых структур восприятия."
( 15, 248 ). Это выливается в бунт не против какого-нибудь
определенного стиля, но против стиля, как такового. Подобная
точка зрения была весьма близка еще дадаистам, сторонникам
превращения искусства не в "не" и даже не в "анти".
Тем не менее, в своей практике контркультура до этого не
доходит, поскольку новое искусство, хотя и порывало с
вещественностью, все-таки, продолжало им оставаться,
обнаруживая себя
Читать далее...