Настроение сейчас - реновое=(Любила ли я его? Не знаю. Говорят, когда любишь, знаешь. Но почему тогда дико сжималось сердце, бабочки порхали в животе, и дрожал голос, как только он проходил мимо меня.
Наверно, не любила, но была влюблена. А любовь легко порхала над нашими головами. Мы были ей окружены. Не я и он. А все вокруг. Мы никогда не были вместе. Он не держал меня за руку, я не целовала его щёки и глаза. Но я всегда-всегда ощущала на себе его взгляд. Такой испытующий, он будто изучал меня, запоминал каждое моё движение, знакомился со мной заочно. Разговаривали мы тоже редко. Лишь иногда обсуждали насущные проблемы и перебрасывались парой0тройкой нелепых пустых фраз.
Мы были с ним дико похожи. Не внешне, нет. Я тысячу раз замечала, что мы с ним одинаково сидим, он так же не стеснялся почти ничего и не признавал высоких чувств. Он не боялся быть один, потому что все к нему тянулись. И в этом мы отличались. Меня до сумасшествия страшило одиночество. Я не была душой компании. Меня никогда не умели слушать. Я не была ни серой мышкой, ни умопомрачительной красавицей. А он блистал. Девчонки в школе с ума сходили от него, мечтали о минутах с ним наедине. А он это знал, поэтому любил только себя, но то и дело в sms своим девушкам строчил нежные «солнышко» и сбивающие с ног «люблю». Я всё это знала. Не ревновала. Наверно, не любила.
Он курил на каждой перемене. И это придавало ему особый шарм. Девчонки не спускали глаз с его немного детского лица и странно взрослых рук. А я нарочно смотрела на другого. Но он всё знал. Точно знал.
Однажды я решила перенести всё на бумагу. Крупным не своим почерком настрочила две страницы. Не перечитывала. На последней странице, после заключительной точки оставила след своих губ в маминой помаде. Запечатала листочки в самодельный конверт. На одной из перемен воровски подложила конверт в его куртку. Помню, просила не искать меня, но он узнал и так.
На выпускном в девятом мы читали его sms. Мы были близко-близко друг к другу. Моя голова лежала на его плече. Он не отталкивал. А когда лучший друг позвал его куда-то, он многозначительно мотнул головой в мою сторону. Друг ушёл.
Он боялся прикоснуться ко мне. Не знал, что делать. Решительность улетучилась. Я боялась его.
Потом он обнимал, но не меня, мою подругу. О своём отношении к нему я не говорила никому. Но догадывались все, я знаю. Не чувствовала ничего, когда смотрела на него с ней. По дороге домой она рассказала, что целуется он нудно, вязко, никаких дальнейших порывов не вызывает. Народу вокруг было много, я чего-то говорила. Но думала о нём и о себе. Но не о нас. А в голове и сердце пустота. Так, будто мысли и чувства недосягаемы, неосязаемы, не нужны.
Потом мы не виделись всё лето. Непонятное ушло. И вернулось вновь. Я посвящала ему стихи. Плакала. Слушала бесполезные романтические песни. Воображала нас. Была одна. Мечтала о поцелуях. Перебирала в голове летучую субстанцию снов о нём. Я его хотела. Может, была страсть? Наверно, да. Но жить без этого было возможно. Возможно настолько, что было стыдно.
Мы с ним были такие разные. Он ночи напролёт гулял, наслаждался жизнью. А я жила в коре телевизора. Переживала за мимолётных персонажей. Но не хотела быть ими. Он однозначно был технарём. Хотя не учил почти ничего. А я засыпала в обнимку с книгами. Зачитывалась стихами. Знала многое о большой любви. Но в высокие чувства не верила. Слишком нереальным казался их мир. Я не пускала любовь к себе. Думала, она не нужна. Наверно, боялась.
Он не сводил с меня глаз. Дождь мелко моросил над нашими головами. Нас не касался. Густые ветки не пускали его. Я сидела на сосновом бревне рядом с подругами и хорошим знакомым. Мы говорили о любви. Я нервно доказывала, что она существует. Хотя сама в эти слова не верила. Просто принять девочкам быть с девочками заодно. Он стоял неподалёку. Между нами был костёр. Жёлтые языки пожирали его. Старалась его не замечать. Он смотрел не отрываясь. Его взгляд прожигал меня. Наверно, жарко было от костра.
Вдруг стало холодно. Костёр угасал. Я замёрзла. Зубы отбивали чечётку друг о друга. Он всё стоял, смотрел. Не любил. Потом он вдруг оказался рядом. Мы пели медленную песню. Одну из тех, под которые хочется плакать. И все слова знакомы. И подходят ко всем. А кажется, что только для тебя. В такт он не попадал. Наверно, был пьян.
Нам пора было уходить. Я прошла мимо него. Он потянулся ко мне. Показалось, что схватит за руку. Не удержал. Не пытался.
Мы собрались. Прощались со всеми. А его рядом не было. На так хотелось…
В школе мы сидели рядом. Через проход. Вынесли предложение сесть мальчикам с девочками. Он повернулся: «Ну что?» Я начала шептать что-то подруге. Его спросили:»Ты что хочешь с девочками сидеть?» А он ответил: «Да хоть списывать можно». Не выходило из головы. Уговаривала себя, что всё это, чтобы списывать было удобнее. Сама не верила.
Он осторожно поглядывал на меня. Убивал. Придвигался ближе. Я не сопротивлялась. Не обращала внимания. По возможности
Читать далее...