- Юху! - воскликнул Сет и прыгнул спиной назад на кровать.
Бес уже довольно валялся на диване. Именно валялся, потому как расположение на весь диван всеми силами никак иначе на назовешь. Мария же, задумчиво подперев голову рукой, сидела в кресле.
"Какой даун положил на кровать столько подушек?!"- гневно подумал вампир. Из-под спины послышался старушечий голос.
- Молодой человек, не могли бы вы с меня слезть и не скакать, как горный козел? - недовольно произнесли снизу.
Сет испугался не на шутку и вскочил, будто внизу была не старуха, а котел с кипящим маслом.
Мария струхнула в кулак. Конечно, жалко старушку, но уж очень забавная ситуация.
- А вы, девушка, перестаньте смеяться, или не сможете делать этого до конца жизни, - пригрозила старуха. Она еле как села с краю кровати. Сет, дрожа, как осиновый лист, рядом с ней.
Старуха была седоволосая, волосы были собраны в пучок. Карие глаза и смуглая кожа. Платье было в индейском стиле, с перьями. На поясе были всякие мешочки и футлярчики для игл. Еще была подозрительная, маленькая фляжка. Сама она была тощей и худые руки украшали тяжелые браслеты. Она была босая, и потому было видно, что ноги тоже украшены тяжелыми браслетами.
Затем, взяв тонкую трубку закурила. Запахло благовониями. Люциус же только поднял голову и посмотрел на старуху, подумав, что это глюк от запаха, он продолжил изображать из себя будерброд. Ангелесса же поспешила скрыться на только что обнаруженный балкон. Там обнаружились трехлитровые банки с кровью. Стараясь их не задеть, она пробралась к перилам балкона и начала переводить дыхание.
"Нда, со мной что-то неладное... Я это чувствую. И все из-за того, что я попала не в ту компанию... Все, завтра же утром иду в церковь, - подумала она и вздохнула, - Странно, что солнце еще зашло... Ну и ладно, буду смотреть на то, что есть."
Минут через пятнадцать это занятие слегка наскучило и пришлось искать еще одну дверь с балкона. В ту комнату возвращаться не хотелось. И вот, удача!
Вторая дверь ведет на кухню. Там сидели и что-то пили из чашек Джаарава и Тимьян. Ангелесса постучала, опасаясь разбить стекло. К счастью, ее услышали и даже открыли. Даже нашлась лишняя чашка... Кофе и табуретка.
- Слушай, Мария, как ты уживалась с бесом? - спросил Тимьян заинтересованно.
- Просто, - улыбнулась та, - Достаточно всего лишь пропускать его разглагольствования мимо ушей и ставить на место, когда на это есть возможность.
- Понятно, - ответил вампир и допив из чашки, встал, и помыв ее, поставил на полку. Уходить ему не хотелось, потому он снова сел.
- Слушай, Джаарава, а та пожилая женщина с тобой не в родстве? - спросила Мария, вспоминая курящую особу.
- Нет, не в родстве, но она меня научила всему, что я знаю, и воспитала меня и приютила Тимьяна, - флегматично ответил Джаарава.
- Она ведь владеет вуду, не так ли? - снова спросила та.
- Верно, но кроме этого она и чуть некромагии знает. И научилась это совмещать, как ты заметила на моих способностях, - произнес тот и подпер голову рукой, и теперь сидел в
Был теплый летний вечер и лишь ветерок гонял листья по асфальту. Рядом была заброшенная школа и лишь она вносила тоску в розовато-оранжевый закат. Наша компания стояла на площади города и осматривалась. И вот, что бы вы подумали, увидев компанию "людей" в черных офисных костюмах, тонированных очках и с чемоданами? Вот такая реакция была у проходящих мимо людей.
Бесу снова что-то не понравилось. На этот раз он разглагольствовал о том, что если зрение не восстановится, то вампир очень об этом пожалеет. Психовал всю дорогу.
Наконец, они зашли в подьезд. Джаарава шел впереди и флегматично осматривал, как бы алую "краску". Наконец, дойдя на 3 этаж, он подождал, пока остальные подойдут и начал звонить в дверь. Сначала, никто не открывал, но потом...
- Товарищ, милиционер, клянусь своим сердцем, это томатный сок! Это даже пахнет, как томантый сок! Не сажайте меня за решетку, ведь я так молод и красив! - донесся надрывающийся и измученный мужской голос.
- Тимьян, тихо, это я. Наш друг Сет таки обьявился, - сказал Джаарава в замочную скважину.
За дверью не ответили, но открыли.
- Идем, - поманил Джаарава за собой остальных.
Перед ними предстала необычная личность. Русые, растрепанные волосы до плеч, с одной стороны они были за ухом, с другой стороны свисали, голубые глаза, взгляд с хитринкой, и бледноватая кожа. Телосложение так себе, дистрофическое. Но по обложке о книге не судят. Одежда была редкостная. Оранжевые штаны с зелеными летучими мышами, белые тапки-кролики и серая футболка с черной надписью:"Тут стою я, а кто читает - свинья!".
Сама квартирка была тесная, но многокомнатная. Справа от входной двери сразу была большая комната. Слева и вперед комната, а еще левее коридор. И дальше мне описывать не хочется. Додумаете сами.
- Давно не виделись, - поприветствовал Тимьян Сета и пожал тому руку. Но вот Марию и Люциуса он видел впервые.
- Кто это? - спросил вампир осматривая с головы до ног.
Люциус ухмылнулся:
- Я - Святой Гавриил, а она - Пророк Моисей, - произнес тот, как будто говорит невпервой и повесил свой плащ на рядом висящий крюк.
- Да ну вас, ребят, а если серьезно? - спросил Тимьян оперевшись о стенку и сложив руки на груди.
Но тут отреагировала Мария. Бес может вешать лапшу сколько угодно, а стоять в дверях не хотелось.
- Если серьезно, то я - Мария, по совместительству ангел. А это Люциус, по совместительству бес, - улыбаясь представила она.
- Серьезные ребята, - сказал тот хмурясь.
- Еще какие серьезные, друг мой, - оскалился Люциус обнажая рога и когти.
- Давайте отложим это на потом, - прервал Джаарава.
- Согласен, - потянулся Сет.
- Нечисть, просыпайся, твоя беспечная участь пришла! - раздался голос Сета и тот час бес ощутил жуткую тряску.
Открывать глаза было трудно, но что поделать! Ведь открыв их узнаешь много нового. Например, что они уже вышли из пещеры и на каком-то неизвестном и Богом забытом плато. Джааравы уже нет.
- Нет, Люциус, его не сьели, даже не надейся, - произнес вампир, под двумя высоковоротниковыми плащами, в очках и шляпе, - И вообще, он слева от тебя.
Последовало небольшое удивление и обратное падение на землю. Больно. Но как отрезвляет сознание!
Да, Джаарава, как оказалось, сидел рядом с ним и о чем-то болтал с ангелессой.
- М, кстати, спешу обрадовать! Мы вышли из "мертвой" зоны и теперь я могу начертить круг! - улыбнулся вампир обнажая клыки.
- Так вот, почему, на самом деле ты не начертил его. А сразу об этом сказать нельзя было, нет? - мрачно поинтересовался Люциус.
- Без вранья стало бы неинтересно жить, - отмахнулся Сет и принялся чертить сложные фигуры.
- И Джаарава с нами? - спросил бес чуть подняв брови.
- Догадайся, - вызывающе ответил вампир, - Да и к твоему сведению, он один из "наших".
- Мда, - произнес бес и засунув руки в карманы, стал смотреть в даль.
Кстати, это была пустыня. Жаркое солнце палило нещадно. Тут редко встречались кустарники и живность, но тем не менее, металлолома было достаточно. Даже сюда люди успели проникнуть со своими глупыми задумками.
- Кстати, держи свой плащ. Не стоит благодарности! Ай, я пошутил! Ладно, а теперь к делу. Когда мы прибудем на место, наша одежда изменится, дабы не привлекать лишнего внимания. Поскольку мы все будем концентрироваться на людях, то зрение этого выдерживать не будет. На это есть очки, возьмите. И еще. Старайтесь не использовать магию. Это доставит нам много хлопот. А теперь, в путь.
И изчерченная зона засветилась, когда все вошли и поспешила доставить их к месту назначения.
Грязно, темно и сыро, даже крыс и пауков не было - это место с такими характеристиками доверия вызывать не могло, да и похоже не собиралось этого делать. По воде, рядом с которой они шли прошла резкая рябь. Никто не придал этому значения, пока некоторых не осенило, что живности здесь нет.
Из воды начали появляться бесформенные, состоящие, как видимо из грязи существа. У них было множество рук и глаз. Глаза были желтые и безумные.
Джаарава насторожился и ударил ладонью по воде. Из уже прозрачной воды начали появляться похоже оживленные зомби. Быстро достав из-за пояса пару кукол и капнув на каждую по капле крови из укушенного пальца, начал нападение.
Ангелесса же матеализовала свой фирменный посох и защищалась, стараясь не расходовать магию попусту - потому как, чем дальше от неба, тем меньше сил.
Люциус просто рвал и метал грязную плоть уже видоизмененными когтями. Еле успевая уворачиваться от грязевых плевков, он наносил удары, в основном, на глаза.
А вампиру было проще всех, он призывал стаи летучих мышей, а те уже делали свою работу.
И под конец, когда все существа были лишь месивом из грязи и плоти, все под окриком Джааравы поторопились к месту назначения. Существа снова лезли из воды и их было уже слишком много, чтобы драться с ними.
Но прибежав к месту, где по словам Джааравы был выход, оказалось, что оно завалено и пришлось свернуть.
Последнее, что виделось Люциусу, это то, как на всех них, набросились существа, а дальше полная темнота.
Над морем уж мертвым,
Затих девы крик.
И пусть тихо плачет,
Уж мертвый жених.
И солнце уж скроется,
За гарем серых туч.
А слезы не смоются,
Ведь след их горюч.
Тихо, на пальцах приходит судьба,
В последней судьбе кровь бызнет с окна.
И вороны скроют ее алый след,
И над кем-то другим вспорхнет теплый плед.
Огня не коснется уж нежная плоть,
Любить - не верить, пора уж понять...
И пусть серебро покроет простор,
И болью окинется судьбы решето...
Теперь возрыдает по ней тот орган,
Что играл с ней по жизни и играет ещё.
Сам черт вмиг застынет узнав о деве,
Это судьба была, и решать не тебе...
Пусть болью окрикнется все земная тьма,
Больно ей было, о больная душа....
Но снова лишь крик замрет в темноте,
И тени возьмут навсегда ее боль лишь себе....
[700x594]
Читателям моих рассказов творчество от меня.
Слева направо: Люциус, Сет и Джаарава. И мне плевать на пропорции.
Смерть бежит за тобой... о_О
Марионетка.
Символично, не правда ли?
Смерть и лед в душе...
Станешь жить не любя природу,
Обдая жизнь горячей кровью.
Смерть мне дала отродясь свободу,
Я погиб - и не жалею я.
Я пойду - поставив другим подножку,
Подойди и будешь вял немножко,
Сколько можно идти по миру,
И не видеть черный лик пальмиры.
А теперь стань ты злей и хуже,
Так тебе сама жизнь прислужит.
Дай пощечину злым, строптивым,
Иди и бей, и не будь ленивым.
Местью тебе воздастся горе,
Бог тебе лишь сейчас дал свободу.
Иди и убей - лишь тебе это дали,
Только беда - твою вечность продали.
Нет у тебя здесь друзей и не будет,
Они в тебе лишь церроз возбудят.
Жизнь и смерть - в огне,
Будешь ты теперь идти по свету,
Нарушая по пути заветы,
Все равно ты не кого не волнуешь,
Стоит возрадоваться и ты снова беснуешь...
Я, Джаравель Асокиан Де"Сельвенто пишу после пробуждения от странного на мой взгляд сна. Начнем с того, что сначала я шел по коридору, на стенах которого горели факела. Горели они синим пламенем. Шел я неторопясь и пользовался своим еще с детства нужным талантом - разпознавал, что это сон. Я вообще люблю спать, но после этого сна я не мог спать долго. То ли страшно, то ли просто бессонница. Ведь кофе далеко не снотворное. Но вернемся к делу. И предо мной предстала грузная деревянная дверь. Я насилу открыл ее и вошел, но в глазах потемнело.
Я проснулся во сне (странно, правда?) и поднял глаза вверх. Находился я в комнатке, обделанной (не подумайте ничего скверного) белой плиткой. Передо мной стоял странный мужчина, зеленоглазый брюнет, в кожаных штанах и таком же плаще. В его взгляде читалась вечная мудрость, сочетавшаяся с нечеловеческой жестокостью. В руках его был кнут. Рядом же, за столом и закинув на него ноги, сидела русоволосая дама в сером платье. Она что-то читала, но мне никак не удалось усмотреть, что. Напротив нее, то бишь слева от брюнета на такой же стол закинул ноги уже мужчина в черном балахоне и в капюшоне (думаю, я тогда догадался, кто он, но правда была слишком устрашающей). Рядом с ним или даже позади стояла коса, а на столе стояли песочные часы. Мужчина читал большой фолиант, который был настолько толст, что я не смог увидеть тех страниц, которые незнакомец читал. Мне стало страшно. Вдруг я умер? Все же любопыство пересилило и я вежливо поинтересовался у брюнета:
- Извините, но кто вы?
Тот лишь усмехнулся, глядя мне в лицо и произнес:
- Взгляни на мою грудь и узнаешь, в чем дело.
Я быстро перевел взгляд и мурашки пробежали по моему телу. В его грудь была впаяна стальная табличка, на которой было выгравировано: "Жизнь." Вот тогда душа у меня ушла в пятки, но я старался этого не показывать.
- Ты ведь хочешь знать, зачем ты здесь, не так ли? - с усмешкой в глазах поинтересовался он.
- Совершенно верно, - осторожно согласился я.
- Видишь ли, как ты уже догадался, я - жизнь. Этот кнут - это орудие для ударов, которые я наношу людям в период их жизни. Это нужно для их душевного развития и самосовершенствования. Но не все это понимают. Скажи мне, в чем я одет?
Я решил особо не замарачиваться и сказал:
- Вы абсолютно в черном.
- Ясно, - кивнул мне тот, - Каждый видит меня по-разному. Кто-то в белом, кто-то в черном. Зависит от отношения ко мне. Но во что бы то ни было, я всегда очень суров и мямликов я не люблю. Вон та дама справа это судьба, - она лишь отдала мне честь двумя пальцами не отрывась от загадочной книги, - А слева, хе-хе, смерть. Но даже не надейся на смерть. Ты отправишься обратно, как только я закончу. Я знаю, сколько я давал тебе испытаний и преград, но встречая преграду ты унывал и раскисал. Нельзя так, братец. Плохо кончится, - только сказал он мне, как по-видимому ударил меня по спине кнутом, ведь я стоял на коленях, оперевшись на руки и почувствовал острую боль, - Что с тобой? Ты же всю жизнь терпел мои удары! Если ты все не стерпишь, ты сдохнешь, как последний, грязный трус! Мой приказ терпеть и мне плевать, что ты думаешь. Кстати, судьба это ведь ты привела его? Отлично, теперь виноват буду не я, - только сказал он и рассмеялся.
Так продолжалось долго. Я уже начинал кричать и кровь заливала мне глаза... Но он разгневался и заорал:
- Молчать! Я твой
Пыталась рисовать в стиле аниме.
Я знаю, что нужно сводить, но моя гордость мне этого не позволяет.
Просто человек с ангелом-хранителем. Знаю, не очень.
Нечно абстрактивное.
Думайте, что хотите, но здесь любви нету!!! И всо.
Здравствуй, боль,
Горький сон...
Когти лета,
Счастья нить...
Нет, не он,
Дай остыть,
Здравствуй, боль,
Время мстить...
Только я,
Рву сердце в прах,
Только у меня,
Кровь на устах...
Разум мой....
Дай остыть...
Город мой...
Пора тебе застыть...
Прощай, весна,
Тебя свергла осень.
Снова стена,
Каплей крови восемь.
Пальцев обрубки,
И отрезан язык.
Это все за поступки,
Грешных горемык.
Уйди отсюда,
Вали, говорю.
Я сама жизнь,
И я тебя не прощу...
Далее любовь,
Скажет свой тост.
Пролейте кровь,
И будет в ней рост.
Спросим у счастья,
Когда ты придешь?
Пройди все ненастья,
"И кто этот идиот?" - презрительно думал бес оглядывая незнакомца. Думаю, описание займет много времени, но попробовать стоит. Волосы у него были только с одной стороны головы и то, нестандартных цветов - белого и голубого. Глаза у него были белые, лишь только черный зрачок и черное обрамление отделяли радужную оболочку от самого глазного яблока. Когда он положил руки на стол, то можно было заметить, что на обеих руках не было среднего и безымянного пальцев, также вместо ногтей были твердые и сантиметра 3 звериные, острые когти. Одет он был в черную, свободную рубашку с очень длинными рукавами, в которых были прорези для рук, также черные джинсы и большие гады. Грудь же украшал серебрянный крест с распятьем. Уши были проколоты, и мочки украшались серебряными кольцами.
- Здравствуй, Джаарава, - произнес Сет и похлопал незнакомца по плечу, - Твоя работа, не так ли?
- Совершенно верно, - спокойно ответил уже бывший незнакомец.
- Джаарава значит... Хнм, - подумал Люциус и стал вспоминать, есть ли он в его списке смертников.
Мария же просто мило улыбнулась и чуть кивнула. Её настораживал крест на груди. Он не был похож на верующего в Творца, хотя, о книге по обложке, как говорится, не судят.
Солнце закрыли тучи и с неба начали падать пока только легкие капли дождя. Двери открыл резкий, режущий своей холодностью кожу, ветер.
- Ну так, и что дальше? - терпеливо спросила ангелесса.
- О, я вижу ваша спутница чуть-чуть, но нервничает. Чтож, думаю, нам пора, Сет, - произнес Джаарава бросив взгляд на Марию и подняв брови, - Следуйте за мной.
- Куда это? - прищурился Люциус.
- Узнаешь, - усмехнулся в кулак Джаарава, - А теперь, идем.
"Не нравится он мне. Слишком хладнокровен. Обычно от таких и жди неприятностей или ножа в спину," - нахмурился бес.
***
- Эм, Джаарава, а кто ты вообще? Я имею ввиду твои способности, - спросила Мария, когда они спускались по лестнице в подвал.
- Тебе это знать необязательно, - небрежно, но хладнокровно отозвался Джаарава.
Везде встречались тарантулы, но благо, им не было до путешественников никакого дела. Своя жизнь, знаете ли. Наконец, лестница кончилась и начались катакомбы. Все шли с краю, чтобы не упасть в канализационный сток.
- Эй, кровосос, может наконец ответишь, куда мы пробираемся? Я, знаешь ли, неравнодушен к вампирам, истекающим кровью и молящим о пощаде, - усмехнулся Люциус.
- В город естественно. Так удобнее, чтобы не светиться, - пояснил вампир.
Джаарава лишь ухмыльнулся.
Ммм... Хочется немного рассуждений на "никакую" тему. Тема обыденная и некоторыми индивидуумами измусоленная. Вы замечали, например, что жизнь делает с нами, все, что захочет, нэ?
[350x350]
Нет, заметить не все способны, куда нам, всемогущим павлинам до таких никчемных рассуждений. Лучше поспать... (Чес слово, если я усну, то наверное, навечно). Или, как быстро летит трудное, но такое доставшее всех время! Спешит, как на пожаре, все идет, как очередь из пулемета, а толку?
[412x600]
Правильно, толку нету. Даже отсчитывая его, глядя на часы, оно буквально несется на всех парах. Зачем Бог сделал его таким быстрым? Вот ему хорошо, ему на работу не вставать и на учебу не плестить на автопилоте. Ему знай сиди за ноутбуком и печатай судьбы людей. Хотя, если подумать, ему и сон-то не нужен.
Быть может, вы замечали, что мы стали употреблять гораздо чаще слова "должен" и "надо". (Ну, "не хочу" это само собой, но разговор не об этом). Но ведь, есть же такое словосочетание, как "свобода выбора". Так вот, она нагло и сердито нарушается. Причем, мы даже не замечаем, что рушим один из важных законов мироздания. Интересное, явление, не правда ли?
Затронем тему рутины. Согласитесь, вам надоело каждый день вставать ни свет, ни заря. А ежели нарушишь этот наисвятейший закон ордена наиумнейших интеллегентов, то тебе крышка. Хотя сами они любят в тайке расслабиться и поехать на Джомолунгму прыгать без парашюта. Да, рутина - само слово уже звучит скучно и обыденно. Но то, что все идет своим чередом просто становится привычным. Надо плюнуть в лицо жизни и увернутся от верблюжьего плевка судьбы, и только тогда станет хоть чуть-чуть веселее. А так, дерьмо, а не жизнь, будть ты хоть стократным богачом.
Или вот еще... Человек может приручить льва, но не может приручить самого себя. Задумайтесь. Я знаю, каждый поймет по-своему, но все-таки.
Конечно, никто не станет читать или комментировать этот бред, но зато я выражаю свои мысли и это для меня полезно. Если в голове много мыслей или разложи их по коробочкам со стикерами или вырази их и благополучно забудь. Основной закон мозга. [600x313]
Знаете, говорят, что мир основан на любви. Так вот, наверняка - наглая ложь или неправильно высказанная правда. Стукните человека по голове, подойдя сзади и получите пожизненный водопад любви. Мало не покажется. И много не покажется. Вообще ничего не покажется...
Жизнь вообще только с первого взгляда кажется позитивной и безобидной особой. Но пока ей в глаз не дашь, не покажешь, кто тут хозяин, то она сядет тебе на шею и будет жаловаться, что неудобно. Таково мироздание.
Чёрт... Время депрессии и аццкого ац-ц-ц-цтоя началось... Неделя неописуемых ужасов, душераздирающих и заставляющих молиться Господу, криков и стонов, инквизиционных приемов и проклятий, слёз и битья об стену, отчаяния и суицидов. A director will say, getting up for a tribune: Welcome to hell, children. I think, I hope death to you all. Batter against walls and outflow blood. I love it. Actually, only for this purpose schools and exist. Good day and good morning, children. Ah yes, and pray to God - in fact it unique, that remained you. And will begin to laugh the Devilish laughter, hiding claws after the back and agreement on the sale of the soul. [409x419]
Данный рисунок рисовалсо в порыве гнева и ненависти.
Аналогичное происхождение.
Г.Ы. Я знаю, что подбородок не вышел и положение глаз не правильное, и чоо?) (Угадайте, кому адресуецо))
Суббото! Суббото! Зожегай, креветко, зожегай!
Пора искусства и время картин,
Выходные - не время для старых рутин.
Плюнь на учебу, забей на долги,
Освободи тело и расслабь все мозги!
Ахалай-махалай, ай-на-нэ! Можно отдОхнуть от школы!
Правда завтра не высплюсь...(будь все проклято). Надо ехать... Я спать хочу... -_- Хотя, кого это, собственно, волнует? Эгоизм - вот главный принцип существования обезьянообразных представителей людского населения. Что-то время быстро идет... Потому что только выходные, как снова в жерло Сцотонисча топать. Хреново, и жутко рутинно. Скучно. Хотя, мы сами создали эти рамки от которых не можем освободиться. Досадно и обидно.
- Кровосос, зачем мы высадились в поле? Какая польза? А толк? - спросил бес, вытирая со лба пот.
Было достаточно жарко, деревья встречались редко, точно так же, как и облака. "Даже кусты, наверное, и те сплавились," - недовольно шептал Люциус. Точно не могу сказать, какая была температура, но если на вампире было два плаща - один был его, другой на него вознес Люциус.
- Да и направлялись мы в город, если не ошибаюсь, - сказала Мария, заплетающимся от сухости во рту языком.
- Все верно, но маршрут изменился, - произнес Сет устало.
Но тут Сет взбодрился, да и сменил тему:
- Смотрите, заправка, а это значит можно передохнуть в тени, - воскликнул он и обратившись стайкой летучих мышей полетел к намеченному обьекту. Оставшиеся поспешили за ним.
***
Люциус сидя рядом с Сетом и напротив Марии, недовольно пил кофе отдающий запахом свежевырытой земли. Сет же наоборот, голодал. От крови беса ничего толкового бы не произошло, да и не изменилось бы. И по его словам, гадость полная, ведь он раньше пробовал у себеподобных - то бишь темных. Ангелесса же обмахивалась только что купленной газетой, в которой новости опаздывали года на два, не меньше.
Само кафе будто существовало еще во время великой отечественной войны и его после этого не ремонтировали. Единственный, кто здесь был все существование этого заведения - это старик лет шестидесяти со шрамами на лице и угрожающим видом.
- И все-таки, Сет, зачем мы здесь? - спросила Мария, сдувая попавшие на потный лоб волосы.
Только он хотел ответить, как Люциус выплюнул здоровенного червяка прямо на стол. У беса начинали появляться рога.
- Я знал, что запах земли неспроста! - вознегодовал бес и ударил кулаком по столу. Затем гневно встал и пошел разбираться.
Взяв личность со шрамами за грудки, он с угрожающим спокойствием посмотрел ему в глаза. Шрамоносец рассыпался в руках Люциуса и по полу прахом.
- Похоже, это оживленец, - заметил бес, присев рядом на корточки и взяв в руки этот прах.
***
- Оживленец? Но хотя это много обьясняет, - сказала Мария задумчиво.
- И что тебе это обьясняет? - раздался голос из-за спины. По голосу, тот кто был сзади, был вежлив и слегка груб.
За столик, рядом с Марией сел юноша лет 19, но что-то в нем нарушало человеческую сущность...
Вокруг все психи. К такому я пришла выводу. [231x236]
Кто-то разговаривает сам с собой. Кто-то полный извращенец... (Таким мно-о-ого). Бойтесь. Кто-то бросается на вас с криками. Ужасайтесь. Бросает в вас чем-нибудь. Уворачивайтесь. Но если вы успели увернуться... Расслабьтесь.
Но и без психов наверняка проблем хватает.
Кому-то, возможно, докучают барабашки.
Или... Люди.
Берегитесь сумашедших. Вспомните стих:
В нашем мире много психов,
Каждый пятый это псих,
Говори со мною тихо,
Может я одна из них.
А особенно яойщиков, юрийщиков и хентайщиков. Хентай, юри и яой - зло. Оно зохавывает моск и от этого морально тупеют.
И остерегайтесь всех из отряда учителей класса юбкообразные и блокнотоносцы. (По секрету... Все стервы носят юбки. Я - исключение. И берегитесь учителей вида Сцотонисче. Образование этого слова я напишу по просьбам в комменты, если хорошо попросить. [483x413]
И на последок... Пожалуйста, ударьтесь башкой об клаву и комментах напишите, что получилось. БУ-ГО-ГА!!!
Растворив глаза в спирте,
Мы улыбались дню.
Я так люблю солнце,
Но спасибо, солнышко - глаз,
Больше нет, я никого не виню.
Твой ласковый свет сжег мне глаза,
Но я улыбаюсь тебе же назло.
Я думала, что тебе Бог рассказал,
Что именно ты сожгло мне крыло.
Второе же стало пищей для людей,
Надеюсь мои перья вам по вкусу.
Но вы не поймете, вы не особых кровей,
Ведь жрать крылья - поступок трусов.
Радостная радуга обратила в серый цвет,
Меня и тебя, твоих родных и друзей.
Облака плюются кислотой, остался лишь скелет,
Для твоих верных рабов, Асмодей.
Так давай станцуем, танец мрака, да,
Ну а что нам осталось... - Это лишь слепота.
Выжженая кожа, рваная плоть,
И хрустальной пыли в рот щепоть.
Будь даже облаченным ты в тунику,
И даже если ты несешь крест.
Ты ничем не отличаешься от тех,
Кто может ангельские крылья сьесть.
Серая масса - вот, что опасно,
Беги по болотам, они чище, чем люди,
А теперь расстегни молнию позвоночника,
И возьми свою душу, расколов грудь.
А может, тебе нечего терять?
Тогда убрать тело, а душу забрать....
Нда... Вот и кончилась беззаботная пора творчества и самовыражения... Кончилась свобода... Начинается школа.
Радуйся, Дьявол, на пике судьбы,
Хоть ты мои не услышишь мольбы.
Радуйся, Бог, что на пике свободы,
И храни мирские небосводы.
Одно осталось, и есть чего желать,
Отнять мою жизнь, и ребра сломать.
Но дама-судьба меня не получит,
Ее мой демон-хранитель поучит.
Он будет со мной или покинет,
А может во времени на веки застынет.
Мне наплевать на вас, товарищи-люди,
Мне не до вас и ваших умных прелюдий...
Теперь, мне пора в реальный мир,
А для кого-то жданную свободу.
В мир, что людьми протерт до дыр,
И где кровь прольют, как воду.
А вот и школа, но она черна, как Ад,
Она причиняет боль хуже сатанинской,
Она строит правила на новый лад,
И битва с нею хуже бородинской.
А учителя лишь ждут своего часа,
Когда можно расправить крылья и рога,
После них обездуханное мясо,
И люди, они мертвы и их стога.
И скажу я: "Здравствуй, Сатана!"
Войдя в такое место.
А директора, как злого колдуна,
Желаю я казнить, оставив кости.
За что нас всех родители,
На муки обрели.
И грядет, уж завтра снова
Эра Сатаны.
Здравстуй Ад, прощай свобода,
Тебя я не забуду никогда,
И пусть всегда грядет моя погода,