Настроение сейчас - ААААААААААА!!!ЛЮБЛЮ ЭТУ ЖИЗНЬ!!!!

ААААААААААА!!!Я ТАК ДОВОЛЕН!!!это не он скотина-это все уродский и-нет!!!он не забыл, не начал игнорить и не разочаровался-просто контакт глючит)все так просто!!!

вошел-вышел-вошел-вышел...и ни слова...а я сижу здесь за тысячу километров и размазываю слезы,тушь,пудру и линзы по лицу....
впервые за такое долгое время я верю,я правда верю, что это именно мой человек...впервые так много хочется для него сделать...он появляется на всех моих картинах,во всех снах...и почему-то больно от этого...
периоды беззаветной веры сменяются полным отчаянием...ничего непонятно....главное верить конечно...наши отношения похожи на фею-есть пока в них верят)

сегодня вновь встретилась со своей первой любовью...он почти не изменился,только стал выше...как будто ничего не кончалось...странно...

хех..друг едет покупать скальпели и дико рад по этому поводу...может тоже купить,вскрыться и радоваться утопая в багровой ванне?только если он прийдет на мои похороны окупит все...единственная проблема-он меня не помнит...он решил забыть прошлое,жить по-новому.а я вспомнила и не хочу больше забывать.
просто передайте ему,где будут проходить похороны,когда меня не станет...может тогда его мозг прояснится...

[427x412]
пипец,как он есть...ни друзей,ни подруг-только лазеры вокруг...
-что ты думаешь о жизни?
-Я даже не представляю,что это такое...

я просто раздавлена...я опять не верю в то,что у меня есть талант...это было тем,что меня заставляло жить и совершенствоваться,а теперь я чувствую себя самой заурядной личностью...как это отврвтительно...

Настроение сейчас - кровожадное)

Трансильвания всегда считалась родиной вампиров. Чего стоит хотя бы ужасный граф Дракула, герой многих легенд. И потому не удивительно, что именно здесь родилась ужасная женщина, заслужившая, и вполне оправданно, прозвище графини Дракула. Эржбете Батори доставляло наслаждение истязать людей, и делала она это с изощренной жестокостью.
Кровавая графиня и черный витязь
Родилась Елизавета Батори в 1560 году в весьма знатном семействе, считавшемся едва ли не самым богатым и влиятельным протестантским кланом страны. Он дал Европе немало героических воителей, уважаемых святых отцов и могущественных властителей. Двоюродный брат Елизаветы - знаменитый Стефан Баторий, снискавший себе славу бесстрашного воина, стал правителем Трансильвании, а затем и королем Польши. Но один из отдаленных ее предков, валашский князь Влад Тепеш, прозванный Пронзителем, стал реальным прототипом стокеровского Дракулы.
Вельможные фамилии тех времен грешили кровосмесительством, и конвейер воспроизводства все чаще давал брак. Один из дядек Елизаветы был колдуном и сатанистом, ее тетка Карла - лесбиянкой, знаменитой своими жестокими садистскими наклонностями. Родной брат графини, тоже Стефан, стал распутником и пропойцей. В роду было немало душевнобольных и буйных сумасшедших.
Падучая болезнь и психопатия не пощадили и саму Елизавету. Впрочем, при всех своих странностях она была смышленой девочкой и прилежной ученицей. Все схватывала на лету и выгодно отличалась от других дочерей благородных семейств образованностью и умом. Пятнадцати лет от роду Елизавета свободно владела тремя языками, в то время как правитель Трансильвании едва умел читать и писать.
Елизавета с раннего детства знала, что высокородным особам дозволено все, и без стеснения пользовалась этим. Она любила забавы ради сечь плетью своих горничных, а в припадке ярости могла избить несчастную служанку до полусмерти. Созерцание потока крови из глубокой раны жертвы приводило юную садистку в восторженное исступление. Рано начав предаваться страшным увеселениям, Елизавета завела дневник, в котором прилежно описывала каждый шаг своего кровавого пути длинною в тридцать пять лет,
Какое-то время родители не позволяли девочке заходить 'слишком далеко'. Но уже в пятнадцать лет все ограничения были сняты, после того как в мае 1575 года Елизавета стала женой грифа Ференца Надащды, владетеля многочисленных родовых вотчин и знаменитого военачальника, отличившегося в бесконечной войне против Османской империи. Турки называли его 'черным витязем Венгрии' и боялись, как чумы.
Елизавета родила ему трех дочерей и сына. Но материнство ни в коей мере не смягчило дикий нрав графини, и она по-прежнему предпочитала садистские игрища спокойным развлечениям женщин ее круга.
Поначалу молодая графиня ограничивалась щипками и оплеухами и лишь иногда избивала своих служанок дубинкой. Но вскоре истязания окружавших ее девушек сделались более изощренными - гвозди под ногти, иглы в губы, в руки и в груди. Этим садистским приемам графиню, вероятно, обучила ее тетка Карла, которую считают тайной любовницей Елизаветы.
При грубых нравах XVI века такого рода 'развлечения' знати формально не противоречили закону. Словацкие крестьяне были бесправными рабами своих венгерских господ и не могли рассчитывать на заступничество закона, который позволял насильно 'набирать' крепостных и нещадно бить, пытать и даже убивать тех, кто пытался бежать от своих господ.
Заметив, что Елизавета становилась менее кровожадной, когда в замке были гости, слуги старались всячески препятствовать их отъезду. Они то тайком ломали кареты гостей, то выпускали в чистое поле их лошадей, а потом очень долго не могли их поймать. Но эти уловки помогали ненадолго. Камеры пыток были оборудованы не только в главной резиденции Елизаветы, но и в замке Бецков на реке Ваг. Как впоследствии показали свидетели, именно там она едва не сожгла одну из своих служанок, когда решила потехи ради подпалить свечой ее лобковые волосы. Другой девушке графиня в припадке садистского умопомрачения разорвала губы и щеки. Молодые служанки Елизаветы считали, что им повезло, если их просто раздевали догола и заставляли исполнять свои обязанности в таком виде.
Дикий зверь в юбке
В еще одном страшном семейном замке Баториев Кахтице, где были просторные винные погреба, Елизавета устроила свой театр боли и смерти. Там пытали долго, убивали неторопливо, со смаком. В этом, кроме Гелены Йо, хозяйке помогали Ката Бенечко и личная служанка графини Доротея Шентес по прозвищу Дорка. Единственным слугой мужского пола, которому разрешали участвовать в кровавых забавах, был уродливый хромой карлик Янош Уйвари по прозвищу Фичко.
По рассказам сообщников Елизаветы, ее жажда убийства стала совершенно неутолимой после кончины Ференца Надашды. Ее стали называть 'тигрицей из Кахтице'. Под стать ей была и ее новая любовница из служанок Анна Дарвулия. На суде, которому в конце концов, была предана графиня, об Анне говорили как о Читать далее...

нервы не к черту,постоянно срываюсь...просто я очень устала,нет сил,моральны сил.хочется просто уткнуться носом в родное любимое плечо и так лежать долго-долго...не думать ни о чем плохом...
единственное что сейчас меня радует- это маленькая Агата,в которой энергии больше,чем во мне с моими друзьями вместе взятыми...)зайцы энерджайзер просто отдыхают)
еще вчера на фестиваль Японии с друзьями сгоняла,вполне удачно..

Настроение сейчас - спасибо вам за то,что вы у меня есть!

все не так хреново,как я думала,лошадиная доза алкоголя делает свое дело и в конце концов ты просто хочешь спать...порой мне хочется вечно спать и не просыпаться,во сне я не чувствую боли,во сне вседа присходит что-то интересное...
однако дело не только в выпивке,все действительно немного лучше ,чем я думала,у меня все же есть друзья,которым я не безразлична,которые меня любят и которых люблю я.если вы,родные мои читете это,знайте,что я очень вам благодарна,что если бы не вы,меня уже давно бы не было,вы то,на чем деожится мой мир,единственная моя радость,надежда и опора!! когда мне сегодня ребята говорили все хорошее,когда поддерживали меня,как же это было приятно,я даже расплакалась..кроме этих нескольких людей,кого я называю друзьями,у меня нет никого..и даже если судьба прикажет нам расстаться,я всегда буду вас помнить!

Настроение сейчас - все как-то пофиг,пусть будет,что будет..

сегодняшний день даже можно назвать хорошим...я порадовала пожилую женщину,я наконец связалась с братом,наконец куплю фотик и смогу пойти на курсы фотографии,я больше не чувствую боли и всякого дерьма,я просто живу,просто не заморачиваюсь,просто становлюсь милым довольным растением...

какая ебанная эгоистка!!!поменяйте меня в хоршую сторону!Я БУДУ СТАРАТЬСЯ!давайте сделаем из меня хорошего человека!!

Настроение сейчас - отвратное

жизнь становится все хуже и хуже с каждым днем...чем же все кончится?*..я не живу,а слежу за собственной жизни развитием..*
одно радует-я открыла для себя одну отличную группу и теперь буду ярым фанатом..

Настроение сейчас - дерьмо

The raven
Once upon a midnight dreary, while I pondered, weak and weary,
Over many a quaint and curious volume of forgotten lore -
While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping,
As of someone gently rapping, rapping at my chamber door.
«Tis some visitor», I muttered, «tapping at my chamber door:
Only this and nothing more».

Ah, distinctly I remember it was in the bleak December,
And each separate dying ember wrought its ghost upon the floor,
Eagerly I wished the morrow; vainly I had sought to borrow
From my books surcease of sorrow - sorrow for the lost Lenore -
Nameless here for evermore.

And the silken, sad, uncertain rustling of each purple curtain
Thrilled me - filled me with fantastic terrors never felt before;
So that now, to still the beating of my heart, I stood repeating
«Tis some visitor entreating entrance at my chamber door -
Some late visitor entreating entrance at my chamber door -
This it is and nothing more».

Presently my soul grew stronger: hesitating then no longer,
«Sir», said I, «or Madam, truly your forgiveness I implore;
But the fact is, I was napping, and so gently you came rapping.
And so faintly you came tapping, tapping at my chamber door,
That I scarce was sure I heard you». - Here I opened wide the door -
Darkness there, and nothing more.

Deep into the darkness peering, long I stood there, wondering, fearing,
Doubting, dreaming dreams no mortal ever dared to dream before;
Put the silence was unbroken, and the stillness gave no token,
And the only world there spoken was the whispered word, «Lenore!»
This I whispered, and an echo murmured back the word, «Lenore!»
This, and nothing more.

Back into the chamber turning, all my soul within me burning,
Soon again I heard a tapping, somewhat louder than before.
«Surely», said I, «surely that is something at my window lattice;
Let me see, then, what thereat is, and this mystery explore, -
Let my heart be still a moment, and this mystery explore,
«Tis the wind, and nothing more».

Open here I flung the shutter, when, with many a flirt and flutter,
In there stepped a stately Raven of the saintly days of yore.
Not the least obeisance made he, not a minute stopped or stayed he,
But, with mien of lord or lady, perched above my chamber door -
Perched upon a bust of Pallas just above my chamber door -
Perched, and sat, and nothing more.

Then, this ebony bird beguiling my sad fancy into smiling
By the grave and stem decorum of the countenance it wore,
«Though the crest be shorn and shaven, thou», I said, «art sure no craven,
Ghastly, grim, and ancient Raven, wandering from the nightly shore.
Tell me what thy lordly name is on the night's Plutonian shore!»
Quoth the Raven, «Nevermore».

Much I marvelled this ungainly fowl to hear discourse so plainly,
Though its answer little meaning, little relevancy bore;
For we cannot help agreeing that no living human being
Ever yet was blessed with seeing bird above his chamber door -
Bird or beast upon the sculptured bust above his chamber door -
With such name as «Nevermore».

But the Raven, sitting lonely on the placid bust, spoke only
That one word, as if his soul in that one word he did outpour.
Nothing farther then he uttered, not a feather then he fluttered;
Till I scarcely more than muttered, «Other friends have flown before!
On the morrow he will leave me, as my hopes have flown before!»
Then the bird said, «Nevermore.»

Startled at the stillness broken by reply so aptly spoken,
«Doubtless» said I, «what it utters is its only stock and store;
Caught from some unhappy master whom unmerciful Disaster
Following fast and followed faster till his songs one burden bore -
Till the dirges of his hope that melancholy burden bore
Of «Never - nevermore !»

But the Raven still beguiling all my fancy into smiling,
Straight I wheeled a cushioned seat in front of bird and bust and door}
Then, upon the velvet sinking, I betook myself to linking
Fancy unto fancy, thinking what this ominous bird of yore -
What this grim, ungainly, ghastly, gaunt, and ominous bird oi yore
Meant in croaking «Nevermore».

This I sat engaged in guessing, but no syllable expressing
To the fowl, whose fiery eyes now burned into my bosom's core;
This and more I sat divining, with my head at ease reclining
On the cushion's velvet lining that the lamplight gloated o'cr -
But whose velvet violet lining with the lamplight gloating o'er,
She shall press, ah, nevermore!

Then, methought, the air grew denser, perfumed from an unseen censer
Swung by seraphim whose footfalls tinkled on the tufted floor.
«Wretch,» I cried, «thy God hath lent thee - by these angels he hath sent thee
Respite - respite and nepenthe from thy memories of Lenore! Читать далее...

как все мне надоело,опять((и семья и школа и даже(о ужас)друзья.
ничего не хочется...ну может только есть...а все из-за того,что ничего не происходит...или произошло уже все,что могло произойти и больше ничего не будет..
сейчас друг на ЧП приглашает с ним поехать,я даже не знаю.надо мне это или нет?

кто-нибудь знает,где можно найти стихи Эдгара По на английском??

мне опять плохо,наверно вчера на"концерте"простудилась,ненавижу этот тупой кашель и головную боль!а из-за того,что долго не курила меня снова тошнит...пипец!!а завтра плюс ко всему еще и в школу,а это значит год заточения с чужими людьми,которые воспринимают мою жизнь,как цирк...или может я считаю этот цирк своей жизнью...и к тому же из-за школы я не смогу встречаться с друзьями и парнем(((одно расстройство...и папа вернулся...

Настроение сейчас - устала

что сказать?менты-сволочи,алкоголь-зло,любовь спасет мир или окончательно его добьет..