Мы оставили позади рамки, обязательства, чувство невыполненного домашнего задания, ощущение "мы постоянно кому-то должны", ожидания ножа в спину, ворох убеждений что нам никто не рад, и что дорогу нужно прогрызать, прорываться, выбивать, отхватывать кусочки счастья... Нас так учили, мы жили так, отплевываясь, неизменно оттирая грязь с ботинок. стараясь не думать, что чужую кровь смешанную с грязью улиц не слишком заметно. А утром гуталином начищенная обувь снова засверкает, тени скроют синяки бессонной ночи, улыбка никому кроме тебя не нужна... Но неизменно вложишь стилет в рукав, пистолет в сумочку ,пару острот под язык, щиты поднять, здесь ведь Москва, а не дом отдыха... Москва, старая стерва, жадно пьёт соки из своих жителей и обывателей, приманивая всё новых и новых и, развлечения ради, заставляет их сражаться друг с другом, за права дать ей присосаться к твоей шее.
Конечно, я преувеличиваю, но порой мне кажется, что мы просто привыкли многого не замечать, а раны душевные, бескровные, и ранами-то не считаются. И всё же.

А ведь помните, в детстве мы этого не знали. Что надо бояться прохожих ночью. Что каждый мужчина старше 20 хочет тебя изнасиловать или обидеть. Что улыбаться и смеяться на всю комнату - как-то не принято. Что добро побеждает только в сказках. И что только близкие желают нам счастья. Что никто нам не поможет, кроме нас самих. Конечно, говорили нам, есть друзья, и их надо держаться. Не потому что друзья, слышалось во фразе, а потому, что это связи, и да ,можно положиться, но не стоит рассчитывать на кого-то кроме себя. "Это реальность, и с ней надо дружить". Но ведь было, было по-другому?!

Было, я точно знаю. Но в Москве слишком мало людей в это верят, и через чур многие говорят, что чудес не бывает. В Москве за них Надо бороться, так что же изменилось здесь?

Мы оставили Москву далеко. Улетали в неизвестность, заметая за собой следы. Она потеряла нас в Пражском аэропорту. Мы сменили самолеты, и она нас отпустила, потеряла, забыла на время. Дома мы знаем, как должно быть, а здесь совсем не представляем, что это за "должно" такое и готовы принять любую, любую реальность, да в глубине души надеемся, что все будет хорошо и прекрасно и так, как нам мечтается... И, вы будете смеяться, но всё так и происходит. Как в мечтах. Мы не мешаем событиям происходить и знаем, что всё у нас будет отлично, уютно, весело и распрекрасно. Мы открыты и не диктуем своих условий, весь выбор остается только за нами, и ничто на нас не давит. Мы сами выбираем просыпаться, учиться, готовить, пойти в столовую, пообщаться с кем-то.

Но есть странности. Я пока не увидела здесь понятия дружбы. Все сразу начинают вести себя как закадычные приятели, улыбаться, предлагать помощь во всем, уступать, идти на жертвы, лучезарно улыбаться, но как-то не искренне, а потому, что так... принято? вежливо? Но вот если бы ко мне постучали в номер с утра пораньше, разбудили после бурной ночи, да еще бы стали долго извиняться и говорить не по существу, я бы не стала натягивать искусственную улыбку. Ведь ежу понятно, что не рад ты нас видеть. Ан нет. Ходят, здороваются, улыбаются. А потом, как только ты освоился пропадают... И только ты настроился, начал подозревать душевность и искренность в поступках... А человек уже пропал. И вроде никто не в обиде, и не виноват, но поведение, на мой взгляд, логичное, но неправильное.

Мы знаем много, у нас прекрасная база, и мы можем сказать спасибо нашей систем образования и даже, не побоюсь этого слова, университету, но. Но. Но. Нам опять не дают ничего кардинально нового. Никаких открытий и свежих идей. Считается ,что мы не в состоянии осознать понятные вещи и их нужно доходчива разжевать. о мы уже сделали шаг дальше, и ушли за две стадии тезис-антитезис- синтез... Мы уже умеем думать. Да, этому научили не всех. Тут это делают официально, а не скрывают за длинными названиями непонятно-о-чем предметов. А ставят перед фактом -говорить учимся. Мысли формулировать. Решения принимать. А я все искренне жду, что будет как в 5-6-7 классе: открытия, новые теории, идеи. А встречаешь только очередной взгляд на жизнь... Угол зрения. Жаль.

Мы открыты всем и не боимся ребят других национальностей. Типажи видны и здесь, кто-то не прочь выпить, кто-то поговорить, кто-то пошутить... Всем хочется внимания и общения, и все стараются по мере своих возможностей заполнить своё время. Стараясь без нужды не выделяться. Но не каждый может настоять на своем, организовать процесс... И это абсолютно никак не зависит от национальности.

Может, поэтому нам и легче. Мы учимся улыбаться, но не стесняемся послать всех, если нам грустно и не нужно общение. Мы учимся не защищаться заранее, у нас бесенята в глазах и расслабленное выражение лица. Но наши когти, шипы и клыки никуда не делись. Они спрятаны в мягкие лапы, за черточками губ, за приглаженной пушистой Читать далее...

Мы подошли к автобусной станции за 20 минут до назначенного времени. Стояли и ждали автобус, слушая венгерскую речь, которая похожа на ряд кружочков, полусфер и квадратиков - все звуки четкие, слова раздельные, но мы знаем их слишком мало, чтобы понимать. Стояли и нежились под так кстати появившимся солнышком. Мягким, еще по-зимнему робком, но уже ласковым и улыбающимся.

Я очень люблю путешествия и эту часть дороги не меньше, чем пешие прогулки. Полупустое шоссе, неяркая, но четкая разметка. Холмы, деревни, конюшни, а слева - затопленные поля, заполненные мягким светом до краев, отчего кажутся белым зеркалом, а не половодьем. Нет того лоска и дороговизны, которыми нас пугают. Сарай - он обветшалый и немножко кривой, коровник - точь в точь как у нас. И все же холмы не похожи на те, из-за которых ждешь появления монгольского войска. Тут скорее... мирных селян с вилами и гусями ожидаешь увидеть. Но видели только пасущихся коней, и нас уверили, что отправиться в конную прогулку в Венгрии не проблема.

Наш провожатый был в Веспреме (час езды от Секешфехервара) лишь один раз, поэтому замок мы искали на карте, на стене автобусной станции, а сориентировавшись, не торопясь отправились в ту сторону, где начинался город... Город-На-Холме, где короновались Венгерские короли, это воплощение европейского городка из детских мечтаний. На высокой скале стоит крепость, окруженная большой каменной стеной, отчего-то без башен, но скала всамделишняя, не холм, а из камня. К крепости ведут все улочки, причем дома строиись не по прямой, а учитывая особенности ландшафта, поэтому они поднимаются и опускаются, карабкаются вверх, то и дело превращаясь в лестницы. Они короткие и вымощены крупными квадратными камнями. Домики - не выше двух этажей, и лишь в центре мы видели дворец, суд, ратушу выше всех остальных на один этаж и чердак. Я и не думала, что черепица бывает таких разный цветов, а краска на домах может быть настолько неповторяющейся, яркой и цветной. Но выше всех был дворец, с красивым подъездом для карет, старинный университет (там, между прочим, студенты учатся, а не экскурсии проводятся. Вот бы нам так, в крепости учиться...) и католический собор.

...снаружи в оконных проемах угадывались витражи, а из-за приоткрытой двери доносилась музыка... Я никогда не была внутри, и сама бы никогда не решилась зайти. Массивная дверь поддалась, солнечный свет проник в небольое пространство между двумя дверьми - дерево и стекло, да так там и остался... Мы тихо притворили за собой дверь и остались в темноте. Касаясь лбом холодного стекла двери - мы не смогли попасть внутрь - я завороженно смотрела на витраж, сразу за алтарем, органная музыка погружала ас не то в дрёму, не то навевала священный трепет перед чем-то возвышенным, чистым, непорочным и недоступным. Рыцарь, первый король, взирал куда-то за нас, неподвижный и великий. Зеленые, желтые, голубые кусочки стекла превратились в единую картину, прекрасней которой видеть мне еще не доводилось. А из узкого высокого окна слева попадал внутрь собора густой, тяжелый, измененный свет... Здесь витраж был красно-синим, с узором, который не сложился в картину, но завораживал какой-то гармонией частей целого.
Христос вдалеке, слева от алтаря, и горящие у его ног свечи, ближе к нам. Почти у самого входа - кроткая Мадонна, с букетом живых цветов. Они здесь - другие, здесь все - другое, нет, не лучше, не хуже, иное. Это иная вера, иные чудеса, и эти мгновения в темноте, эти тени полумрак, своды собора, густой замедленный свет, витражи... будут со мной, прикосновением к непостижимому и возвышенному, но такому земному и близкому, недоступному и манящему... и шаг из темноты на свет, на камни, такие твердые, настоящие реальные, и музыка замолкает за спиной... Шаг на мостовую из света в тень. Грань между божественным и светским. Вне времени. Навсегда....

Стоя на крепостной стене, у ног великих монархов прошлого, увековеченных в камне, мы смотрели на домики, которые держатся друг за друга, то прислоняясь стенами, то соприкасаясь углами, иные стоят один над другим, а самые маленькие выглядывают из-за спин товарищей. Все под разными углами, но очень плотно и дружно, и нет геометрически правильных линий, есть умелое соседство на протяжении веков. Стариков поддерживают и подкрашивают, следят, чтоб не обветшали. Молодые стараются походить на каменные постройки того века, а если камень им не к лицу и и слишком тяготит, то они украшают крышу новенькой рыже-красной черепицей и белят стены. Скала в центре, резкий спуск вниз, речка, с сине-прозрачной водой, превращенной в крепостной ров и снова круговой подъем. На вершине холма слева - арочный зеленый мост, переходящий в проход внутри холмов, церковь цвета опавших медовых клиновых листьев, и снова спуск, и очередной холм, на котором есть зоопарк. Справа - новые дома, больше напоминающие коттеджи и многоэтажные квартирные блоки, но они абсолютно не портят вид, все они соразмерные и аккуратные.

Мы спустились с холма и плутали по улочкам, Читать далее...

Ночные улицы пустынны, и можно слышать города дыхание,
когда ни шум колес, ни плач детей, ни взрослый лепет
не привносят суеты в пересечение улиц,
где властвует фонарный кроткий свет.
И даже окна не горят, все спят, и города дыханье
холодным ветром покидает враз обезлюдевший проспект.
Ты не найдешь ночных гуляк, ну разве тех, кто возвращается из паба,
или смеясь под руку через парк бредет.
И громкий цокот каблуков, и скрип подошвы,
и кроссовок мягкий шаг
вдруг оглушительно вдоль улицы несутся,
немного нервно от мороза и не в такт....

Сжимаешь в руке чашку с горячим сладким чаем, смотришь за окно, слизываешь с пальцев шоколад от растаявшего печенья. Кто ж знал, что он настоящий и так быстро тает... Черные птицы, без устали кружащие за окном оказались вОронами. Галки ведь не каркают, правда? А крыши черепичные даже на 4х этажных домах. Сегодня сквозь облака почти пробилось солнышко. С ним, конечно, веселее, да.
Позеленевший от времени рыцарь, король древности, преградил нам дорогу в переулке. Из-за забора на нас внимательно посмотрела рыжая собака, поджала одно ухо, положила передние лапы на забор... Я помахала ей рукой и она не стала лаять.

Под торговым центром обитает рынок. Крытый, настоящий. Там продают овощи, фрукты, несколько видов мяса и цветы... Цветочный развал,настоящий, корзинки и ведрышки с букетами на прилавках-лесенках, цветные ценники, написанные от руки и запах роз мешается с ароматом гиацинтов... Улыбаешься и покупаешь овощи. Навстречу выходят люди с корзинами - плетёными, прикрытыми полотенцами. Мы, наверно, тоже такую заведем. И обязательно купим горшечных цветов в номер. И он станет живым, уютным, зеленым) Много заманчивых многообещающих вывесок кафе, мы скоро туда заглянем и найдем то самое, в котором поселимся и будем коротать вечера за чашкой чая, вазочкой мороженного и может, вкусного кофе... А пока, вывески в коллекцию снимков, двери и окошки, преследующая нас пара туристов и дядя в шляпе, желавший узнать что-то, но я не говорю на венгерском.

Люди, люди, люди... Чего я боялась вчера? Боялась выйти из комнаты и пойти к куче незнакомых людей говорить незнамо и непонятно о чем, притворяться кем-то... Но в любом месте на земле по блеску глаз и немного иначе выстроенным фразам можно найти того, кто согласится, с твоими мыслями и улыбнется в ответ на шутку и не пропустит мимо ушей важного замечания. Мы сошлись на любви к беседам и рассказам о байкерах и общей неприязни к ночным клубам. И потому сбежали ото всех и пошли в паб, где провели замечательный вечер за вкуснейшим рекомендованным пивом, разговором, в отсутствии каких-либо барьеров - моральных, языковых, национальных, грамматических... А потом возвращались в общежитие по опустевшему городу и наслаждались ночной игрой света, холодным ветром и прозрачностью улиц. Ведь когда на улице тихо, можно услышать, как говорит сам город. Мы шли, довольные встречей, нашедшие единомышленников друг в друге и слушали разговор ночного города...

Ночные улицы пустынны, и можно слышать города дыхание,
когда ни шум колес, ни плач детей, ни взрослый лепет
не привносят суеты в пересечение улиц,
где властвует фонарный кроткий свет.

Город начал влюблять себя с самого начала, еще когда мы только сворачивали с трассы...
Открываешь глаза и видишь - солнечный день и в следующий момент, пока ты удивляешься этому факту бело-черное название города.
Этот город - дома и коттеджи в два этажа, покатые треугольные крыши, красно-коричневая или потемневшая от времени настоящая черепица, стены домов, увитые плющом или же его виноградоподобной разновидностью, узкие аккуратные улочки, невысокий холм, гора, парки и озера.
Этот город хочет понравится. Пекарни, цветные навесы над фруктовыми лавками, Metallica "Nothing else matter", черные кошки, запах костра, дым над трубами домов, вороны и сороки, поющие птицы, фонари, древняя крепостная стена в центре, и слегка изогнутые улочки, ухоженные дворики, почти в каждом - собака и сообщающая об этом табличка. Но я отказываюсь считать таксу, ретривера и хаску злыми собаками. Вечнозеленый можжевельник, белые лебеди в озере около студенческого городка, мостики, беседки и детская площадка в парке. Луна сквозь облака, теплый оконный свет и шторы, можно заглядывать в окна и не бояться увидеть там пустоту, печаль, неуют. Люди стараются, чтобы жилье было уютным. И дом для них - не предмет роскоши, как коттеджи на рублевке, а исторически сложившийся способ проживания.

В первый день мы оценили город из окна 7го этажа - при свете дня и при ночи, а потом при свете луны. Нас повели в самое важное место, куда отводят всех студентов, в загадочный Tesco. Tesco - это большой гипермаркет наподобие Ашана, где есть все - аптека, обмен валюты, почта, товары для дома, продукты и одежда. И пусть продавцы не говорят по английски, математика у нас мультинациональная, а цифры - едины. За что им и спасибо.

А сегодня мы, не вынимая карту из сумки, отправились на знакомство с городом. Почему-то очень хотелось понравиться городу в ответ... А он продолжал открывать все новые и новые уголки своей души. Мы положились на желание бродить и интуицию... и вышли в Старый Город, побродили по брусчатке, по-улыбались магазину игрушек, пересчитали цены кафе и ресторанов, успокоились, ходить можно. Там нам заговорщицки улыбнулся шут, сидящий на пике над улицей, пригрозила девушка с петухом, не удостоил взглядом погруженный в грустные раздумья каменный лев. Там на розовой стене висели круглые стрелочные часы со стрелками- с обратной стороны будто белые заячьи ушки; нарисованный на окне витраж - девушка с белой кошкой, а плющ цепляется к стене такими маленькими лапками с липучками, как лапки у геккона, их много-много... А когда они отрываются, на штукатурке остается множество крохотных белых кружочков. Так интересно! А улицы так и просили пройти по ним, и все домики разные и мирные, и у каждого что-то своё - то ворота старые, то окна с решетками, то фонарь необычный, а у иного - дверь на засов закрывается, или окошки такие добрые, со шторками... Так и не замечаешь, как прошел вверх по ней и она закончилась... И уже - другие дома, слегка иной воздух и не такой ветер.

И вышли мы как-то незаметно к Новотелю, который и послужил ориентиром при возвращении домой.
Темнело, зажглись оранжевые и темные янтарные фонари, мягкие оконные лампы и приглашающие погреться витрины баров и кафе. А мы, вдыхая запах дыма и ускоряя шаги, вышли к корпусу общежития. "Вот и дома", сказала Даша. "Нет, вот мы и пришли" подумалось мне. Это не дом. Это ... мы пришли. Как-то так.

Лететь было не страшно, страшно было на таможне, что вот не пропустят и всё, что делать... Мечта - побыть с любимым человеком в кафе аэропорта исполнена... Когда волнуешься, аппетит совсем пропадает, а глаза хотят есть)
Не торопясь прошла паспортный контроль, на последней проверке меня не дрогнувшим голосом и лицом попросили снять хвост, а до этого ботинки рыжий мальчик на контроле проверять не стал, признав в них гриндара со стальными стаканами.

Коридор незаметно окончился входом в самолет, вежливые, красивые стюардессы плавно двигались по салону, являясь ожившей частью самолета, которую, правда, всегда можно заменить.

***
Мне дали место у окна, "у иллюминатора", подумала я. Хотелось спать, но россыпь блесток на стекле привлекла мое внимание. Над облаками ласково припекало солнышко. Оно безраздельно царствовало в небе, освещало путь нашему самолету и превращало капельки замерзшей воды на стекле в причудливую карту незнакомых созвездий. "Здравствуйте, с вами Небесное Радио", прозвучал в голове приятный теплый голос. Я улыбнулась и посмотрела вниз. Там, в ставших незнакомыми ландшафтах угадывались замершие речки, заснеженные серебристые леса, неровные поля и пятна леса. Так я и заснула, улыбаясь и гадая, отчего самолет летит на восток, хотя должен-то на запад? Ведь правда, все внтури говорит о том, что мы движемся на восток. А разум подсказывает, что на запад. Эх, не получится из меня перелетной птицы...

Нас кормили завтраком, но есть не хотелось. Из всего предложенного, организм отреагировал с энтузиазмом только на салат. Свежий, зеленый, "Витамины!" и я не стала с ним спорить. За окном теперь показывали все тоже самое, только менее заснеженное и правильное в плане геометрических построений. Леса, обрезанные квадратами, ровные линии деревень, полей, участков, дорог - нет больше пятен...

Все аэропорты одинаков безлики. В Пражском запомнилась сушилка для рук, меня не покидала мсль что с ее помощью было бы удобно наказывать а воровство, путем отрубания кистей... В самолете до Будапешта уже предлагали вино, и мы не отказали себе в удовольствие съесть маффин с бокалом вина. Стюардесса была страшно похожа на учительницу по французскому и это немного смущало. При посадке никто не хлопал, даже не думал об этом. А наши хлопают, дружно, всем салоном. Наверно, пилоту приятно, люди ведь искренне радуются)

Нас встретили, багаж не потеряли, посадили в микроавтобус и повезли. Я уснула после того, как мы въехали в Будапешт и я поняла, что мне не нравится этот мрачноватый серый город.
***

Нет, ну правда - умудрилась заболеть перед самым отъездом... И то, что считалось "просто продуло" на самом деле то ли грипп от брата, то ли хрень какая-то.

Самая дурацкая в мие температура 37- 37,5
Самое грустное в этом состоянии ,что не доехать туда, где ждут, потому что сил на поездку нет и плюс меня обещали к кровати привязать
может вот как раз приедут ко мне и привяжут?..
Самое дурацкое состояние - компьютерное одиночество. Когда ничем заниматься не хочется, и уже почти не хочется хотеться.
Спать хочется , но не получается и всякий сонный полубред вместо снов.
А надо везде быть и везде ездить. А вот ку.

Мне бы в небо неожиданно интересный и красивый до ужаса фильм, со смыслом, философией, небом, самолетами и Джорджем Клуни. Он прекрасен. Очень)

А еще я ненавижу ту тетю, которая говорит, что абонент недоступен. А очень-очень надо позвонить и услышшать голос.

Не люблю болеть(((

Летать

Было бы кошкам можно, они бы могли летать,
А так остаётся вздохнуть и забраться повыше –
Хотя бы на шкаф, или, может, как знать, на ближайшую плоскую крышу,
С которой так, кажется, просто ромашковый ветер поймать.
Было бы им – развернул белоснежные крылья и тут же пропал
В облаках, чтобы вновь появиться у самого солнца – они бы летали,
Ветра хвосты как цветные бумажки и фантики цепко хватали,
Спать забираясь на розовый облачный вал.
Полка, другая и шкаф у окна, ну а выше – пустая мечта,
Каждая кошка во сне научилась летать – ну хотя бы как птица,
Чтобы уметь на секунды собой становиться,
Те, на которые спорит с судьбой высота.

Вот бы и людям когда-нибудь взять и летать…
Трепетно и нелегко - ну хотя бы как кошки…

Саша Зволинская 4 июня 2010

Что может поднять настроение лучше, чем 10 пар новеньких полосатых носков?)))

Как я живу? По-зимнему бодро, с надеждой на весну, в воспоминаниях о лете и легкой тоской по несбывшемуся... С улыбкой, почти всегда искренней, за которой порой прячется что-то, что не дает покоя, а иногда ... даже чаще чем обычно, мне ласково и согревающе светло от света. Спокойно? Нет, по-моему, мое вновь забившееся сердце (боже, как же страшно было жить без него...) не знает этого слова. Либо вялотекущая хандра, и по три дня я носа за порог не кажу, то мечусь как Кузя (йорк-террорист) по квартире, успевая здесь, там и еще немножко ночью побездельничать...

Живу...живу. Хотя все больше в реальном собственноручно выстроенном мире, где теперь уютно, тепло и почти не бывает одиноких ночей.

В ящике стола - два билета на настоящий самолет, который на 90 дней и не часом больше обещает отвезти меня в Венгрию, где я буду учиться в институте, в городе со странным названием Секесфехервар.
Шенген с правом выезда и въезда, небольшая сумма денег на карточке, рюкзак, фотик, ноут, зубная щетка, шляпа, удобные кроссовки, плащ и обещание вернуться... Наверно, это самое нужное, да?

Кто-то боится, что я не вернусь. Их немного, и я смеюсь над их страхом, вместе с ними, чтобы не забивали голову всякой чепухой.
Кто-то точно знает,что я вернусь, и строит планы на мое возвращение, будто я на выходные на дачу еду.
А есть те кто говорят, что я вернусь другой. И для них у меня нет ответа. Тут я немножко боюсь сама. Совсем чуть-чуть. Как прививки в дестком саду, когда шприц уже достали, точно знаешь что колоть будут, но менять ничего не хочешь - потому что вот так правильно и всё.

У меня в кой-то веки много свободного времени, но тратить его на что-то путное для себя нет никакого желания... Поэтому я успеваю переделать все дела, а потом заваливаюсь с книжкой на диван, либо хватаюсь за мышку и и бегаю кошкой или совушком, иногда в перерывах пишу рассказы...

А надо хотя бы венгерский начать учить.
Вот. Пойду, займусь.
Ага, пойду в парикмахерскую, а потом займусь. Нет, потом я в комнате уберусь. А там уже будет вечер, поход за чемоданом... А пот вечером займусь. Обязательно.

Я прибыла в этот город под вечер, в туманных, густых как овечья шерсть сумерках. И как выяснилось позже, мне вряд ли удалось бы прибыть иначе – скажем, утром засветло, ибо сумерки были такой же неотъемлемой частью леса, как настороженность. Казалось, здесь каждый привык к мысли о том, что опасность поджидает его с рождения с любой из сторон, и нет смысла ни надеяться на лучшее, ни бежать от неё, ни желать иной участи. Настороженность и непомерная усталость сквозили из каждого угла. Конюх, мясник, хозяин книжной лавки, архивариус, хозяйка таверны, дети в портняжной лавке. Готовый броситься и разорвать скунс, возбужденные и постоянно находящиеся на грани паники собаки, насупленное молчание птиц, потусторонние завывания ветра, мрачные деревья, подозрительные придорожные кусты и запах шерсти и мертвичины – ну, добавьте к этому густую патоку промозглого тумана и радостные, с легкой ноткой безумия глаза командира местной стражи, и вы получите правдоподобное представление об этом поселении.

Жители с безразличием и обреченностью принимали мою помощь, считая кто духом-избавителем, кто очередным однодневным героем… Нежить, голод, потерявшиеся люди, сбор трав – неизменные просьбы людей, боящихся покинуть приделы собственного уютного мирка - освещенную тусклыми, но создающими иллюзию безопасности, фонарями центральную площадь города и потемневшие от времени некогда крепкие и добротные домишки. И да, с каждым заданием следовал неизменный приказ:
«И убей побольше этих серых тварей» Хотя стражница знала – это ничего не изменит и не остановит обезумевших воргенов, подходящих все ближе и ближе к деревне. Воргены, забывшие свою человеческую сущность стали настоящим проклятием этих мест, подарив местным жителям это гнетущее настроение обреченности…

Из этого города я увезла ненависть к туманам, к запаху мокрой волчьей шерсти, и умение ощущать взгляд, когда за тобой следят… Кто с желанием растерзать, кто с подозрением, кто прицеливаясь, намериваясь броситься, вцепиться зубами в шею… Из-под каждого куста на тебя смотрит пара мигающих рыжих глаз. Привыкаешь. Разодранные перчатки и прокушенные наручи – ага, проверила. Нет, это не были милые зверушки. Так что к оранжевым немигающим глазам в кустах я привыкла.

Но был один взгляд, щекочущий, любопытный, не злой. И иногда - очень редко, вместо двух сверлящих огненных точек я замечала пару зелено-серых глаз, внимательно наблюдавших за мной из-за кустов. Как я снимаю шкуры, очищаю лезвие, кормлю скворчонка. Они гасли при моем приближении, а иногда в темноте я видела маленькую серую тень, быстро убегающую в лес.
«Если ты окажешься смелым, я заберу тебя отсюда» пообещала я себе. Тогда я еще думала, что мой таинственный соглядатай – росомаха.
Наверно, мы подружились в тот момент, когда на Грейс, моего коня, напал медведь. Хотя до этого я оставляла кусочки мяса, сладостей и пирогов у тех кустов, где показывалась пара глаз…

Медведь выскочил неожиданно, конь дернулся, я слетела и успела лишь выпустить когти и понять, что не успеваю прыгнуть… Позади раздались шаги и тихое рычание. Что-то было не так. Я еще никогда не видела, чтобы медведь, готовый броситься, настороженно замирал а потом с несвойственной зверям ненавистью бросался… на волка. Молодого стального волчонка с зелено-серыми глазами. Я вслушалась в чувства обоих.

…красная пелена ярости, волк становящийся страшным существом, рвущим медведя на части, опасность, бояться, убегать, рвать пока маленькие, не все, похожи на волков, убивать, иначе смерть придет в волке и станет иным……

…волки уходят за реку, стая не идет, остается с вожаком, другие не-волки убивают стаю, не дают охотиться, вожака нет, мамы нет, стая растерзана, прятаться от людей, от не-волков, от пауков, не есть то что пахнет людьми, некуда идти, добыть еду, биться, убивать, показать вожаку силу, возьмет в стаю, будет вести…

«Волчонок! Черт! Это я что ли вожак?» Додумывала я, прыгая на спину медведю… Бой был недолгим. Слизывая кровь с лап, я наблюдала за волчонком и размышляла…

Да, в этом ненормальном лесу Воргены не давали житья никому. Они истребляли медведей, волков, друг друга, не брезговали человечиной, конями, скотом… Я видела пару воргенов, дерущихся за тушу растерзанного седого волка, видела стаи, вырезанные под корень. А ещё люди не отличали воргенов от волков. И Патрик хорошо платил за пару ушей лютых хищников, обвиняя их в бедах поселения, наравне со всеми. По моим подсчетам, если ничего не измениться, в конце осени людям будет лучше убраться из этих мест…

Я разделила добычу и волчонок жадно уплетал еще теплое мясо. Скворчонок молча и с укоризною следил за нами. Я вслушивалась в чувства серого создания и не находила в нем и капли безумия, порчи или скверны. А еще я точно знала, что он не переживет свою первую осень, если останется здесь. Здешние ненавидят волков и все, что с ними связано. Он станет чьей-то добычей либо умрет от голода. Да нет, ты не умрешь, не сможешь прятаться. Сердце волчонка горело и жаждало жить. Он Читать далее...

Это цитата сообщения Jetstone Оригинальное сообщение

Скоро экз по рекламе

ответы на вопросы

Я засыпала, скользя по грани волшебного сна. Я жила, как в подводном музее: вокруг бесконечно очаровательное, поражающее воображение обилием форм и красок морское царство, ты как бы в нем но за прозрачной перегородкой. Она истончалась с каждым днем. Я засыпала,перед этим с головой окунувшись в водоворот страсти, раскрутив вихрь эмоций, дав волю себе, самой, без возможности запретить что-либо. Ведь так болелал голова...
Я засыпала, не помня что было и что будет в чужой квартире в родных объятьях.
Я заснула, чтобы проснуться в сказке.
Перегородка осталась где-то там, растворилась, а может исчезла. Теперь я живу в моей сказке, где случаются со мной и при мне такие желанные чудеса. Люди встречаются, влюбляются, видят то что могут, говорят то, что думают. Прекрасный вечер, у меня дома, когда родителецй нет, когд люди приехали сами, когда на огромном мониторе смотришь прекрасный мультфильм...
И все это происходит само. Потому что это сказка. которая есть сама по себе. В ней можно жить, её не надо поддерживать и держать на своих плечах.

Из этой сказки исчезают сигареты и заменяются огоньками.
Мне больше совсем-совсем-совсем нельзя курить кальян. Мне лучше без него.
Мне становится иначе когда пью. Если не пить, тоже лучше. Пить можно для вкуса и самую малость. Если научусь открываться так, то уйдет и это.
Мне больше не больно. В жизнь пришла сказка, а в сказке свои законы. Ледяное царство с открыток и детских снов, замки на горе, верхом по заснеженному полю и в галоп в метель, сжимаю ногами бока лошади цвета торта Прага, рыцари и принцессы, подарки и волшебство.
И здесь не надо много думать, здесь сил тратится гораздо меньше, чем раньше.
Скоро Питер, скоро новый дом, скоро Венгрия и Лето.

..А завтра будет новая жизнь. И через четыре месяца будет май. Будет май...

Прощай
Спасибо тебе!

с луркмора
[300x211]

Так совпало, что за вечер и утро мне удалось разом посмотреть 3 абсолютно разных фильма. И даже не одной, а вместе. Сбылась моя мечта)))

Сказания прошлого по Вову убили переводом, но мне нравиться сама идея снимать ролики и истории, используя движок игры. Такая легкая Днд пати. С обещанием, что мол и на ваш век приключений и головной боли хватит)

Дальше... Получилось почти как с Реквием по мечте. Все говорят - зашибись фильм, смотрели по 2-7 раз. Начало. Inception.
Никто как-то не вспомнил, что в нем играет Дикаприо, и в час ночи мысль посмотреть "а сколько идет этот фильм" не пришла в мою голову...

Нельзя, ну нельзя смотреть такие фильмы перед сном) О снах, сновидениях, играх подсознания и внутренних заморочках главных героев. Когда вопрос "ну где же они берут такую траву" стал неинтересным, я поняла, что трава травой, а спать-то страшно.А машинка сделав два переворота через крышу поехала дальше, и люди не проснулись, хотя всех убеждали что должны были... А волчок то крутился, но криво и подрагивая. С другой стороны, он-то счастлив) В итоге. Какая к чертям разница - где. Простить и отпустить - это ценный навык и его можно освоить годам к 18-20. А вот прощать себя гораздо сложнее... Тем более за такое. Идеи, живущие в головах. Отцы, прячущие свои родительские чувства в глубоких сейфах. Копание в чужих тайнах и душах. Там, где время течет в 20 раз медленнее, где можно творить самим свой Мир. На пару с любимым. Это - наркотик. Страшный наркотик. Вспомнить, что спишь, и лечь под поезд. И начать заново. В этом мире. Или же уснуть еще раз? Где нет боли, голода, усталости. А мир подвластен твоим мыслям... Искушение. Начало. Внедрение. Идея. И прекрасная, милая, специально для сына выпестованная девушка-психиатр. Смелая и еще не любившая.
"поцелуй меня, быстро"
И задумчивый взгляд - "меня где-то накололи, но в чем заключалось кидалово, не понятно... А целуется он нежно...ммм"
Не хотела бы я жить с такими тараканами внутри... брррр

Зато сон приснился - улетный. По снам я пошастала прям продолжая фильм, только мягко вписалась в свою команду. Получила по зубам, узнала, в кого превращаются Проекции, когда находят Сноходцев. бррр лучше не знала бы, как говорится. Но впечатлений - масса. Самый классный тотем за весь фильм - мягко и четко падающая шахматка)

И наконец, сегодня с утра - Хроники Нарнии, Покоритель Зари.
Да!!! Да, они сняли С к а з к у. Не фентезийный боевик с мордобоем и пиртским карибским ветерком, а сказочную детскую историю. Не исказив и не переврав книгу. Сделав жестокость - по сказочному мягкой, очевидной и без подтекста. Даже мягче, чем в книге.
Рипичип - прекрасен, пушист и галантен. Он - главный герой. Чтобы вы там не думали.
За фразу "Это мой хвост. Его даровал мне Аслан и никто, я повторяю, никто, не имеет права его трогать. Это - хвост. И точка" я готова была расцеловать мышь при всрече ибо полностью с ним солидарна - это Мой Хвост. И точка.
Актер, парнишка, играющий Юстуса плюс переводчик - это шедевр. Настолько точно передать его характер. Единственное, что в книгеон немного худощавее казался, но это мое субъективное восприятие.
Эдмунд - оригинален. "Карманный фонарик. 1001 применение." "Почему я не могу стать королем?" "Нарния и не таких ломала"
Люси - сестра милосердия, желающая быть красивой, неповторимой и любимой в окружении красивейших юношей, но к сожалению еще и женщин. Фильм стоит смотреть хотя бы ради той сцены, где Люси наколдовывает снег... Настолько нарнийская атмосфера..
Дева-звезда и замятая линия с Каспианом даже не бросается в глаза)
Аслан величественен и божественнен, наконец-то.
Риппичип таки уплывает на лодочке дальше, хоть и не к Краю света... Хотя рано или поздно он бы туда приплыл.
Наяды - мммм без коментариев. Эти дриады и духи вод удаются с первого фильма.
Сказка. Приятная веселая рождественская детская сказка.
[показать]

Это цитата сообщения Edoran Оригинальное сообщение

Плетение косичек из 4, 6, 8, 12 прядей

У меня нет длинных волос, но так понравился это "мастер-класс" по плетению косичек с сайта "ДЕВИШНИК", что я решила с вами поделиться.

Плетение из 4-х прядей.

[500x375]

[500x375]

Смотрим дальше

Хочется, что бы все успокоилось. И на воде перестали от камня идти круги. Чтобы можно было взять палочку и написать новые руны.
Пережить и дальше, дальше, дальше!
Не прятаться от бомбежки в раковине, а то так и прирасти к ней можно. Таскай потом на себе всякую бякость тяжелую. А снова с открытой душою шагнуть в Мир.
**************
Нет, я не сбегу туда. я попробовала и пока борюсь. Как это ни смешно, мне там тесно. Хочется либо совсем совсем, с головой, а так - рамки и что-то не пускает. А потом выйдешь на улицу, и понимаешь - я ни на что не променяю. Но пока надо переболеть и вырастить иммунитет. чтобы не плакать как сегодня в бессилии что-то изменить. Да, ломает, тем более когда вот так - раз и нет возможности зайти, хотя бы на сколько-нибудь. И еще там очень страшно. Очень страшные люди. Они подходят к тебе, проходят мимо, подходят совсем близко и начинают вдруг говорить... А ты их не чувствуешь. Не понимаешь, кто они и как настроены, чего хотят. И не можешь им передать все то, что видишь.

Он интересен и мне хочется вдохнуть в него жизнь. Больше, чем там есть. Рассказывать истории, обликать события в слова, рассказы и передавать из уст в уста. Чтобы письмо - письмом, а не инструментом. Чтобы питомец -с именем, и не купить, а завести. И не в коем случае не улетать, оставляя щенка бежать за тобой.
***************
Я выкарабкалась на берег, обсохла, почти забыла, какой холодной была вода. Я уже могу подходить к краю и умываться. Когда со мной есть кто-то рядом. А ведь после зимы будет лето. И захочется купаться.
Хочу жить и не бояться.

Снова на ... а, плевать. Сел прямо на смерзшийся снег. Чей-то штандарт, для кого-то костёр. Никто не следит. Все воюют. Попутчик - отстал. Я вытаскивал и находил его четыре, нет, пять раз. Какая теперь разница? Отстал.

Снежная бликующая на свету корка. Под ней - острые грубые камни. Серые тени от веток. От веток, усыпанных белыми цветами. Так плотно, что не видно листьев. И ни одного упавшего лепестка. За весь поход - ни одного.

За спиной, в двух шагах - ругань сквозь зубы, запах пороха, щелчки мушкетов, бьют по ушам выстрелы. Воюют.
Дыхание облачком белого пара. Ха. Резкий выдох, глотнул морозного воздуха, закашлялся дымом. Сесть ближе к костру? Там теплее, но нельзя, начнут оттаивать заледеневшие сапоги.

Костер-рыжий, изба - старое дерево, штандарт - небесная синь, - хоть какое-то разнообразие цвета. Белые цветы на льдистом снегу... Хоть бы разок взглянуть. Это должно быть красиво. Но нет, за всю дорогу - ни одного опавшего лепестка.

Порой мне кажется, что мы убиваем не из жалости ,не по приказу, ни для еды, и даже не для того, чтобы отобрать то, что принадлежит не нам. А чтобы алые капли веером брызнули на этот вмерзший в землю снежный ковёр, чтобы жар уходящей жизни растопил осточертевую белую гладь.

Почему? Почему?! Зачем?... Зачем было забредать сюда - ведь всех нормальных мотыльков тянет на огонь, а нас... Нас. Отстал. А если не вернется? Должен ли я? Да, должен. Надо идти.

Кровь вновь приливает к окоченевшим пальцам. Мы с ним выкапывали из под снега растение, которое одному ему известным способом умудряется зимовать, не давая засохнуть синим, в форме резных лезвий листьям. Жизнь, припорошенная снегом. Снег, жадно впитывающий кровь. СтеклянныЙ, пропитанный светом воздух, вбирающий предсмертный хрип. В запале драки телом об дерево. Жесткий шелест и ни единого упавшего вниз соцветия.

Высыпаю из мешочка былинки на ладонь - ровно горсть, как и просил. Попутчик говорил - редкие. Зачем они тебе, старик? По мне, так ничего особенного, разве вот что стебли мягкие, словно грива жеребенка. Взгляд вверх, на ветви. А вы - какие?..

Подброшенное по приходу полено - прогорело. Значит, пора. Стучу в избу. Молча ставлю вещи и кладу на стол мешочек трав. Старик, шамкая, рассыпается в благодарностях, сейчас наверняка захочет отдать последнюю ценную вещицу, чтоб отблагодарить. Ну точно. Кладу в мешок не глядя - что-то эльфийское, это потом, всё потом. Прошу присмотреть за вещами - не вернусь, ему же лучше. А, вот ещё, всё же спрошу.
- Старик, а почему они не..
- Не падают? Старик усмехается.
Я видел такие усмешки. Я чужак, мне не понять законов сего закоулка.
- Бывай. И ухожу в лед.

Там, среди переплетения теней, в вымороженной до бела снежной стране среди стужи и холода меня никто не ждёт. Именно поэтому я вернусь.

...Замечаю, потому что слишком мягкие очертания для данной местности. Рядом - Раскопанный до половины редкий цветок с синими листьелезвиями. И ... целая гора лепестков. А под ними - до боли намозоливший глаза знакомый узор на плаще. Идя по снегу сутками след в след становишься внимательнее к деталям.

Мой попутчик жив, потому что под ними тепло. Они укрыли его всего, плотно, выпивая силы и не давая остыть, замерзнуть и умереть. Резко встряхиваю за края плаща. Белые лепестки медленно падают на снег. Касаются льдистой корки. И на глазах рассыпаются на десятки, сотни маленьких мертвых льдинок. И слипаются вместе вновь, образуя узорчатый чешуйчатый снежный покров. Убийственная красота. Согреть, чтобы дать подольше выжить самим.

Цепочка следов. Взвалив друга на плечи иду на шум выстрелов. Воюют. Кто с кем -неизвестно. Прости, старик, ты не сможешь раздать мои вещи тем, кто придет за мной.

Взгляд. Ты знаешь. Ты всё знаешь. И не расскажешь. Трава - лишь предлог, правда? Откуда здесь у тебя эльфийский кинжал? Просто так легко - упасть и уснуть. Холод тоже может быть другом. И ему не нужны ни сталь, ни дерево, ни ткань...

Мы пойдём. Наш путь - дальше. А дорогу за нами устелят сотни белых лепестков на белом льдистом покрове. Но мы их не увидим.

У нас на душе было море, мы мечтали о пикнике на обочине неба, нам под ноги ложился чуть заснеженный город.
Вокруг, послушные слову, разворачивались картины былого.
Мы не судили и не вершили. Мы лишь мечтали, делились, грустили о несбывшемся, отдаваясь ему во власть.
Девушка, чьи глаза с серебряной каймой отливали темной медью, и вся фигура была - густой шерстяной огонь, скрученный в нити и вшитый в плащ. Девушка, которая очень-очень стремится казаться и быть взрослой, но дюже любит, когда ее называют - малыш...
И девушка со свободно растрепанными волосами с отливом в спелую вишню, чьи глаза - огоньки счастья, чья душа - вселенский колодец и водоворот страстей, чьи мысли - ворох разноцветных перьев брошенных ветром со скалы в мир Идей. Она любит, когда зовут по имени, срывается с шепота на вскрик и бежит смотреть на огоньки за оградой. Она ребенок, которому приходится выживать во взрослом мире.

Красные шары на бело-красном бордюре, синие гирлянды на можжевеловых елках и шипы на кустах, кленовое дерево в свету в советской чебуречной, прогулки по новому маршруту, это не кольцо, это лента мебиуса, слова, улыбки, разговоры, серебристые деревья, застывшие дома, необычные находки и мысли напополам.

Окошки с осьминогом, песня, чей мотив сказал "хватит вам уже грузиться", разбросанные камушки и чудесная зимняя прогулка. Когда ни о чем не жалеешь. Даже о том, что она не повторится.